Эта мысль меня немного подбодрила, и до самых дверей зала я домчала за пару минут. Уже у порога ко мне присоединились несколько других гостей, в числе которых я и затерялась. А когда огромные массивные двери, наконец, раскрылись, в меня со всех сторон ударило настоящее волшебство.
Музыка лилась будто из ниоткуда на мрачный, готический зал, полный фантастических танцующих пар. Тонкая, щемящая скрипка, сливающаяся в экстазе с аккордеоном, скромная флейта, плачущая на фоне, и что-то еще, чего я не могла разобрать.
Я огляделась по сторонам, не веря, что простое помещение, которое я еще два дня назад мыла собственными руками, превратилось вот в это мрачное, темное место, которое, казалось бы, годится только для жилища духов.
Длинные шторы цвета молочного шоколада на витражных окнах были заменены на темно-бордовые, сейчас полностью задвинутые. На стенах висели темные гобелены в черных, алых и сиреневых тонах. Между оконными проемами расположились серебристые напольные вазы, в которых цвели исключительно черные и красные розы. Слуги, что носили еду и вино между длинными столами, расположенными у самых стен, были одеты в странные костюмы. На черных ливреях оказались изображены человеческие кости в таком порядке, что в окружающем полумраке создавалось стойкое впечатление, что слуги и впрямь мертвецы. Но шутка на этом не заканчивалась.
Через каждые несколько метров по периметру зала расположились… настоящие скелеты. Они держали в руках огромные подносы с кроваво-красным вином и не двигались. Таким образом, иногда становилось не ясно, кто на самом деле прислуживает гостям, живые или мертвые.
Завороженная, я подошла к одному из скелетов, пытаясь понять, настоящий он или это просто имитация. Может, работа какого-нибудь гениального скульптора.
Но скелет выглядел настолько натурально, что захватывало дух. Только кости казались слишком чистыми. Словно кто-то их долго мыл и полировал. А так ведь не бывает, правда?..
Ободренная этими мыслями, я шагнула к нему и протянула руку к наполненному бокалу с вином.
В тот же миг случилось невероятное. Мертвец склонил свою голову-череп, опуская передо мной поднос!
Я едва не потеряла дар речи. Обернулась по сторонам, но ни одна живая душа не выглядела удивленной. Гости продолжали что-то есть, болтать и танцевать. Кажется, какой-то некромант в одежде летучей мыши мне даже подмигнул.
Чтобы не выглядеть темной деревенщиной, я схватила бокал с подноса и тут же отошла на шаг в сторону.
Скелет вернулся в изначальную позу и опять застыл, словно ничего и не произошло. Теперь он вновь напоминал статую или декоративные доспехи, которые иногда стоят вот так же для украшения помещений.
Сердце медленно возвращалось в нормальный ритм.
Отпив из бокала чудесного и невероятного по своему вкусу вина, я подняла голову вверх и с восхищением вздохнула. Там, под сводом зала, хлопали крыльями настоящие летучие мыши. Они кружились по кругу, словно заколдованные музыкой. Или рукой какого-то умелого колдуна. Некоторые висели на потушенной люстре и шторах. Вот только это были не простые животные. От каждой из них исходило призрачное сиреневое сияние, которое и наполняло помещение светом.
У меня не было слов. Оставалось лишь пить вино и слушать, как неровно бьется собственное сердце.
Впервые я настолько сильно ощущала присутствие настоящей, живой Тьмы в жизни графа Шерье. Ведь только истинный некромант мог сотворить подобное.
Однако прошло несколько мгновений, и я поняла, что… мне нравится! Да, все это немного пугало, но стоило хоть чуточку привыкнуть, и странная, непривычная красота зала прокрадывалась в душу, занимая там свое место, будто проникая через поры.
А еще теперь я наконец поняла, почему все гости графа были в основном некромантами или теми, кто лоялен к адептам темных искусств и самому Кайлу — опальному колдуну. Практически никто из них никогда не проявлял к Сумеречной науке такого отторжения или страха, как я, например, когда впервые увидела Лорейну. Никто здесь не боялся некролягушек, не удивлялся скелетам, расставленным по углам, и летучим мышам под потолком. Словно все это в порядке вещей.
В этот момент я ощутила вдруг, как кто-то касается моей руки. Повернула голову и встретилась взглядом с высоким мужчиной под маской, не скрывающей рот. При этом незнакомец улыбался той улыбкой, которую невозможно было не вспомнить.
— Прекрасная госпожа, могу ли я пригласить вас на танец? — раздался вопрос медика Пивси.
На нем единственном во всем зале был светлый костюм. В окружающей черноте он смотрелся чуждо. Как живой среди мертвых. Серебряная строчка еще сильнее освежала его, превращая в белую ворону на темном празднике.
Он протянул мне руку в мягкой перчатке, и мне ничего не оставалось, как согласиться.
К тому же это был шанс узнать, где же граф.
— С удовольствием, господин… — Я замешкалась, пытаясь подобрать слова. — Кто вы на этом празднике, позвольте спросить?
Пивси улыбнулся шире, взяв мою руку и потянув ближе к центру зала.
— Я лебедь, символ чистоты, здоровья, трезвого ума и здравой памяти.
— Какой неожиданный выбор на празднике некромантов, — проговорила я, слегка улыбаясь.
Медик взял одну мою руку в свою, второй обнял меня за талию и повел в танце… которого я не знала. Собственно, я ни одного танца не знала. Чему-то такому учила меня в детстве мама, но называть это умением я бы не стала.
— Неожиданный или смелый? — переспросил Пивси, ничуть не замечая моей неловкости. Двигался он довольно быстро, отчего я то и дело норовила наступить ему на ногу и чувствовала себя с каждым мгновением все более неудобно.
— Не знаю, белый лебедь, я ведь призрак, — ответила я, слегка краснея.
— И очень привлекательный, смею заметить, — улыбнулся шире мужчина, чем еще сильнее вогнал меня в краску. — Вы здесь одна или… с кем-нибудь?
— Признаться, я искала графа Шерье, — пробубнила я, все же наступив мужчине на ногу. — Прошу прощения! Танцовщица из меня никакая.
— Ничего страшного, — добродушно ответил медик. — Я сам как танцор не очень. В отличие от нашего графа. Иногда мне кажется, что Кайл Шерье умеет слишком многое для того, чтобы быть простым человеком.
— Правда? Кто же он тогда?
Пивси усмехнулся.
— Не знаю. Если бы не был знаком с ним, назвал бы его черным магом. Так ведь он и так черный маг! — мужчина засмеялся.
— Вам он нравится, да? Как человек? — вдруг спросила я, чувствуя что-то ускользающее в словах медика.
Пивси странно посмотрел на меня с высоты своего немаленького роста и вдруг кивнул.
— Нравится. Терпеть не могу некромантов, прекрасная госпожа. Но Кайлу мог бы уступить даже такую очаровательную банши, как вы. — Он внезапно подмигнул мне через маску. — Кайл — сильный колдун и очень опасный маг. Он честолюбив и властен. Но, памятуя о том, кем являлся его отец, смело говорю, что все могло быть гораздо хуже. При всех своих вредных качествах граф умудряется сохранять прекрасное чувство юмора. И в целом я готов сказать, что его душа скорее светлая, чем темная. Разве что… на пути у него лучше не вставать.
Несмотря на мрачность последней фразы, Пивси вдруг снова подмигнул мне и расхохотался. И я неожиданно не смогла не улыбнуться ему в ответ. Слишком уж заразительным был смех этого улыбчивого мужчины.
В этот момент мы неожиданно очутились у края зала. Я повернула голову и уперлась взглядом в скелет, замерший в метре от нас. Как только мы провальсировали возле него, мое легкое призрачное платье взметнулось в сторону мертвеца, тут же пустые глазницы неподвижного слуги зажглись кровавым светом.
Я вскрикнула от неожиданности, совсем позабыв о том, что эти скелеты живые. Но стоило нам вновь отойти на метр в сторону, как багряный огонь потух.
В этот момент музыкальная композиция наконец закончилась, и Пивси отпустил меня.
— Не бойтесь, госпожа, это всего лишь одна из шуточек нашего графа, — проговорил он, слегка сжав губы. — Впрочем, именно за подобные выкрутасы я и ненавижу некромантов.
Он отвел меня чуть в сторону, поближе к столу и подальше от обманчиво безжизненной статуи.
— Да нет, ничего страшного… — пробубнила я, приходя в себя.
Ну подумаешь, мертвец глазками моргнул. Может, он так намекал, чтобы мы его не затоптали ненароком. Языка-то у него нет, как иначе скажешь?
— Но откуда вообще берутся эти скелеты? — выдохнула я, краснея от своей несдержанности. — Это же вообще невозможно, против природы, чтобы кости без мышц держались друг с другом и не распадались.
— Точно оттуда же берутся, откуда и некролягушки, — легко ответил Пивси. — Уж я, как медик, могу с абсолютной уверенностью говорить, что нежить к природе не имеет никакого отношения. Мертвые тела оживляет магия Тьмы, что, как болотные миазмы, распространяется по всему миру. Тьма проникает к нам из Сумеречного мира. Она отравляет погибшие организмы, преобразует их и возвращает к жизни. Иногда это происходит стихийно, как в случае с некролягушками и любой другой дикой нежитью. А иногда инициатором служит темный колдун со своей извращенной фантазией. Типа нашего графа.
На последних словах он широко и довольно осклабился, посмотрев куда-то мне за спину.
Я шумно сглотнула, в виски ударил пульс.
Медленно развернувшись, взглянула туда же, куда и он, уже зная, кого там увижу.
Кайл Шерье Кастро-Найрен стоял в десятке метров от нас и смотрел, не мигая. В его руке был бокал, из которого он неторопливо пил что-то темное, карамельного цвета, вызывающее во рту воспоминание о персиковой сладости.
В низ живота ударила горячая волна.
Проклятье. Один его взгляд, а мне уже тяжело дышать.
Я вдруг почувствовала себя провинившейся маленькой девочкой, пробравшейся без спросу на праздник взрослых. Но граф ведь не узнал меня в маске и гриме, правда? Или узнал?..
Кайл Шерье сделал шаг вперёд. Затем, не глядя, протянул бокал в сторону, в пустоту. Там откуда ни возьмись появился слуга с подносом, мгновенно забрав бокал. Граф в это время, не отрываясь, смотрел мне в глаза.