Комплекс.
Поначалу все просто. Штаб-квартира делится на несколько зон с разными степенями допуска.
Круг Посвященных. Этажи, на которых живут и работают ведущие профсоюзные маги. Сюда приходят с отчетами кураторы. Здесь расположены аналитический, статистический и финансовый отделы. Комнаты охраны. Чувствователи. Абонентская служба, контролирующая почтовые пересылки. Куча вспомогательных и технических отделов.
Хранилище. В этой зоне расположены архивы, оружейные склады, артефакты неизвестного назначения. Серебро. И, разумеется, банк. Со стратегическим запасом валют, востребованных в ключевых срезах.
Вершина. Здесь сидят боссы. Те, кто заправляет всеми профсоюзными делами. Боссы редко покидают свою комфортную среду обитания. Вершина снабжается всем необходимым, но пробить сюда портал невозможно. Точки выхода отклоняются с проложенной траектории. Ведун, решивший войти в запретные помещения, промахнется. Шагнет в чистое поле. Или во двор комплекса.
– Мы поднимемся к ним, – сказал Лайет, – и перебьем всех.
Да, решение казалось простым. Чуть ли не единственный способ остановить развернувшуюся травлю. А заодно – грядущую войну. Даже не войну. Геноцид. Это самое точное определение.
Все закончится.
Лишившись верхушки управленцев, профсоюз перестанет существовать. Ну, или надолго погрузится в хаос безвластия. Конечно, могут придти новые боссы, но суть явлений от них ускользнет. Потому что Лайет собирается запустить программу по уничтожению архива. Текущие дела, сотрудники в слоях, отчеты и планы, долговые обязательства, списки правительственных агентов – все сгорит. Профсоюз уже не поднимется. Никогда не обретет былую мощь. Станет крохотной ремесленной гильдией без претензий на мировое господство.
– Звучит красиво, – хмыкнул Рамон.
Вот только между архивной зоной и боссами пролегает Лабиринт реальностей. Выдранные из сотен миров фрагменты, причудливо перемешанные между собой, образующие невообразимый концепт. В Лабиринте можно блуждать бесконечно – его логика ускользает от понимания. Это многомерный улей, разработанный лучшими магами всех времен. Найти путь способны лишь те, кто однажды побывал на Вершине.
– Среди нас таких нет, – возразил Ефимыч.
Лайет загадочно улыбнулся.
– Помните тот день, когда Полину и Никиту держали в подвалах представительства?
Рамон сжал зубы.
Да, он помнил. Тогда ему открылась изнанка профсоюза, о которой многие не догадываются.
– Полину держали отдельно, – сказал Азарод.
Девушка молчала.
– Ее допрашивали на Вершине, – сообщил Лайет. – Провели через Лабиринт, потому что таков был приказ.
– Я этого не помню! – выкрикнула Полина. – Меня там не было!
Никита вздрогнул. Он не ожидал такой бурной реакции.
– Тебя ввели в транс, – в голосе основателя прозвучало сочувствие. – Неудивительно, что эти воспоминания скрыты.
Отряд медленно продвигался к чернеющей на горизонте точке. Солнце карабкалось к зениту. Штаб-квартира увеличивалась, обретала угловатые очертания. Знакомые каждому охотнику очертания.
– Каждый охотник желает знать, – прошептал Никита, – где сидит его босс.
– Узнаете, – заверил Лайет. – Полина нас проведет.
Спустя шесть часов стало ясно, что их никто не преследует. То ли куратор Ржавчины не позволил копаться в мозгах шамана, то ли великий и ужасный Тейн не смог раскрутить ребус.
Путники избавились от теплых вещей и шли налегке – в майках и плотных штанах, закатанных до колен. Запасными футболками и банданами повязали головы, чтобы не получить солнечный удар.
– Привал, – скомандовал Лайет. – Нужно подкрепиться.
Лидер сменился, в этом сомнений не было. Рамону было начхать – он слишком устал. И, честно говоря, не верил в успех мероприятия.
Костер разводить не стали.
Сели прямо в траву, разложили нехитрые пожитки. Крекеры, копченую колбасу, консервы. То, что не портится в дальних переходах. Фляги с водой. Хорошие фляги, сберегающие. Так что вода была холодной.
Азарод нарезал колбасу, Рамон вскрыл парочку банок с тушенкой. Полина занялась крекерами.
Штаб-квартира успела разрастись, детализироваться. Мрачная урбанистическая крепость, доминирующая над равнинным ландшафтом. Совершенно неуместная в пустом мире.
– Близко, – заметил Ефимыч. И подцепил кинжалом кусок салями. – Почти дошли ведь.
Рамон сосредоточенно жевал.
Пытался привести мысли в порядок.
– Кинь флягу, Ефимыч, – попросил Азарод.
Фляга по дуге отправилась к некроманту.
– Дальше вы пойдете одни, – Лайет едва притронулся к еде. – Мне пора в межмирье.
– Опять? – удивился Рамон.
Вендиго уже совершал вылазку через трещину, коих в Изначалье оказалось великое множество. Что он там делал – неизвестно. Но к отряду никто не лез. Значит, ясновидцы скушали наживку.
– Да, – Лайет потянулся, хрустнув суставами. Подчеркнуто человеческий жест. – Займусь периметром.
– Ты с ним? – Рамон перевел взгляд на Полину.
Девушка отрицательно мотнула головой.
– Я не умею вселяться.
Вот значит как. Наставник-диаблеро плохо занимался подготовкой ученика. Полина была слабее. Это ощущалось. Впрочем, Рамона не оставляли дурные мысли относительно происходящего. Ему казалось, что успехи Полины не интересуют Лайета. У девушки иное предназначение.
Лайет зашагал на восток.
Не оборачиваясь.
Миг – и основатель исчез. Шагнул в пустоту. Провалился в жестокое межмирье, убивающее случайных гостей.
– Подъем, – буркнул Никита. – Насидитесь еще.
Мусор пришлось бросить. Некрасиво, что ж поделать. Но не закапывать же эти банки, раздирая пальцы в кровь. И не сжигать на костре, привлекая к себе внимание операторов.
– Я думал, вендиго не нуждаются в трещинах, – заметил Азарод.
К словам некроманта почти никто не прислушался.
Достигнув зенита, солнечный диск замер. Во всяком случае, так казалось путникам, измотанным долгим переходом.
Комплекс загородил собой весь небосвод. Массивное строение, карабкающееся вверх всеми своими гранями и уступами. Не то переделанная крепость, не то заброшенный завод. Правда, забрасывать комплекс было некому – человек давно покинул пределы этого слоя. Выходит, подумал Рамон, этот монументальный сталинизм – дело рук самих ведунов.
Исполинская тень накрыла странников.
Тень стелилась косо и была очень короткой. Но это не мешало штаб-квартире производить гнетущее впечатление.
В десяти шагах справа реальность треснула. Из складки появилось полупрозрачное существо. Очертания вендиго поплыли, затем картинка обрела четкость.
Лайет вернулся.
– К воротам, – отдал приказ основатель. – У нас мало времени.
Трава внезапно закончилась, уступив место асфальту. Десятки метров ровной поверхности. Непроницаемо черной. Может, это и не асфальт вовсе? Покрытие было идеальным, Рамон с таким прежде не сталкивался. Чтобы увидеть край стены, ему пришлось задрать голову. Застывшие турели на монорельсовых направляющих, колючая проволока, наблюдательные вышки.
– Бегом! – рявкнул Лайет.
Охотники устремились к воротам.
Бежали, не останавливаясь. Все это время Рамон думал о турелях, окаменевших на высоте трехэтажного дома. Казалось, адские механизмы в любой момент могут активироваться и обрушить на нарушителей шквал огня. По спине ползали мурашки.
Бронированные створки втянулись в бетонные пазы. Без лишнего грохота и скрежета. Без театральных эффектов.
Едва линия ворот осталась позади, Рамон перешел на бег трусцой, а затем – на шаг. Его спутники сделали то же самое.
Двор.
Огромное пространство, разбитое на парковочные места. Много машин. Крутые внедорожники, приземистые спорткары, тюнингованые мотоциклы, ощетинившиеся антеннами и стволами вездеходы. Каплевидные аппараты, зависшие над землей. Винтокрылы и тачки на турбореактивной тяге. Всего и не перечислишь.
Лайет шагал вперед, не останавливаясь.
– Уберите стволы, – бросил основатель через плечо. – Не стоит ими сейчас размахивать.
Рамон понял, что крепко сжимает в руках дробовик. Словно «Тренч» мог его спасти от плотного потока разрывных пуль.
Дробовик – в чехол.
Азарод затолкал рунический топор за пояс. Полина с Ефимычем ничего не сделали. Их руки были пусты.
– Круг Посвященных. – сказал Лайет. – Сейчас мы окажемся там. Ведите себя естественно. Представьте, что вы в банке или мэрии. Там куча народу, многие вооружены. Нас могут и не заметить.
Перед Рамоном выросли ступеньки. Широкая гранитная лестница, ведущая к стеклянной вертушке. Люди в костюмах-тройках. Мелькают знакомые лица.
Ладно.
Пора разрубить этот узел.
день/ночь
Их никто не остановил.
Охотники поднимались по лестницам, входили в лифтовые кабины, пересекали гулкие холлы. За спиной осталась вереница длинных коридоров с протершимися ковровыми дорожками. Двери, ведущие в неведомые кабинеты. Всюду толпились люди, решающие неотложные дела. Люди с оружием, папками и планшетами в руках, пожилые и молодые, парни и девушки, седобородые старики и дамы преклонных лет.
Дважды Рамон куда-то ехал на эскалаторе. Трижды на его пути встречались необъятные залы с картотечными стеллажами, громоздящимися под своды потолков. Неоднократно в толпе чиновников мелькали нюхачи.
Никаких охранных постов. Никаких представителей службы безопасности. Неужели боссы целиком полагаются на магию и мнимую недоступность этого места?
Очередной лифт.
Прозрачная шахта, пристроившаяся к внешней стене комплекса. Когда Рамон посмотрел себе под ноги, у него закружилась голова. Высота была запредельной. Этажей пятьдесят, не меньше. Парковка выглядела как шахматная доска, заполненная изготовившимися к бою фигурами. Периметр казался жалкой картонной декорацией. А дальше простиралась степь – бескрайний океан, равнодушно колышущийся под набежавшим ветерком.