— Надеюсь, вы не собираетесь посвятить ваш очередной сценарий работе железнодорожных кондукторов? — внезапно гневно спросил кондуктор, в упор глядя на Элизабет. — Или, например, работе косметички в массажном салоне?
— А почему вы об этом спрашиваете? — растерянно промолвила Элизабет.
— А потому, уважаемая леди, что после очередного показа по телевизору вашего идиотского шоу «Темное зеркало» убивают людей! Я не хочу, чтобы какой-то маньяк убил мою жену или меня. Я работаю кондуктором, а моя жена — косметичкой. Вам понятно?
Губы Элизабет задрожали, она опустила голову и отвернулась. Ну не рассказывать же этому разъяренному служащему, что она пишет сценарии вовсе не для того, чтобы их потом копировал какой-то безумец и воплощал в реальную жизнь? Она просто выполняет свою работу, старается, чтобы каждая серия понравилась зрителям, надеется заставить их задуматься над превратностями судьбы и уж вовсе не помышляет о том, чтобы причинить кому-либо вред!
— Вы поняли? — повторил кондуктор, заглядывая в лицо Элизабет. — Вам-то хорошо: вы богатая и знаменитая, у вас все в порядке. С вами никогда ничего не случится. А знаете, как нам, простым людям, страшно? Постоянно тревожиться за жизнь близких тебе людей, бояться, что с ними может случиться беда? Сознавать, что какой-то безумец, насмотревшись вашего шоу, выходит на улицы нашего города кого-нибудь прикончить?
Кондуктор немного постоял около Элизабет, надеясь получить ответ, но она, опустив голову, молчала, и он возмущенно удалился. Когда его шаги затихли, Элизабет подняла голову и еле слышно прошептала:
— Я все понимаю, абсолютно все. Ведь мне тоже очень страшно.
Убийца на мгновение включил свет в салоне машины, чтобы посмотреть на часы, и усмехнулся. Тридцать пять минут девятого. Ждать оставалось совсем недолго. Он распахнул дверцу, вышел из машины и направился к телефонным будкам, расположенным позади здания железнодорожной станции. Проверил одну, вторую, третью… Что за черт? Вечно они сломаны. Только последний, четвертый телефон-автомат работал. Убийца достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его и начал набирать номер заказа такси. Он проделал эту операцию четыре раза. Сначала заказал такси, стараясь говорить с сильным южным акцентом, во втором случае — густым басом, затем с пьяными интонациями, растягивая слова, и, наконец, последний звонок он сделал, подражая манере бизнесменов, — громко, требовательно и нетерпеливо.
Повесив трубку, убийца вернулся в свою машину, сел за руль и облегченно вздохнул. Все идет по плану. Через несколько минут он уже с усмешкой наблюдал, как к зданию железнодорожной станции начали съезжаться заказанные им такси — ровно четыре автомобиля. Замечательно!
Пол в салоне машины начал тихонько подрагивать: к станции приближался поезд. Убийца снова взглянул на часы и удовлетворенно кивнул. Поезд прибывал, как всегда, точно по расписанию: минута в минуту.
— О Господи, прошу тебя, только не сейчас, — в отчаянии приговаривала Элизабет, пытаясь завести машину. — Ну пожалуйста, давай, моя дорогая старушка!
Но старая «аванти» упорно не хотела заводиться, и вместо урчания заработавшего мотора Элизабет слышала какие-то щелчки и хрипы.
— Ну будь хорошей девочкой, отвези меня домой, — уговаривала она машину, обращаясь к ней, как к живому существу. — А завтра в награду за послушание я заправлю твой бак бензином. Пожалуйста, давай…
Машина не заводилась, и Элизабет, оставив бесплодные попытки, в изнеможении откинулась на сиденье, вдыхая холодный воздух салона автомобиля.
Она вышла из машины, раздраженно хлопнув дверцей, и зашагала к небольшому зданию, в котором помещалась администрация местного таксопарка. Подойдя к окошку, за которым сидел диспетчер, она наклонилась и попросила срочно заказать такси.
— Извините, мисс Найт, — смущенно улыбнулся диспетчер. — Сейчас у нас все машины заняты. Был просто шквал звонков: всем вдруг срочно понадобились такси. Если хотите, подождите, когда вернется первая машина.
Элизабет покачала головой. Нет, уж лучше она отправится домой пешком, так выйдет быстрее. Мысль о теплом уютном доме и возможности наконец лечь в постель с ласково мурлыкающей кошкой, удобно устроившейся у нее в ногах, придала Элизабет решимости.
— Спасибо, — сказала она диспетчеру. — Я доберусь сама. Всего хорошего.
— Как вам угодно, — снова улыбнулся диспетчер. — Только имейте в виду: на улице холодно, и сгущается туман.
Элизабет торопливо шла по тротуару по направлению к Бэй-стрит, на которой находился ее дом, и думала, что диспетчер оказался прав. Вечерний воздух был прохладным, и серая дымка тумана окутывала окрестности, опускаясь все ниже к земле. Здесь, на северном побережье Лонг-Айленда, в это время всегда стояла такая погода. Если в городе вечера бывали холодными, но сухими и ясными, то улицы Порт-Мэдисона погружались в сизую пелену, затруднявшую видимость, и казалось, что с каждой минутой туман упорно завоевывает для себя все новое и новое пространство.
Иногда в сизой пелене образовывались небольшие фигурные просветы, и тогда воображение усталой Элизабет, нервы которой были напряжены до предела, рисовало лицо убийцы. Словно он притаился за стеной тумана, выглядывает из-за него, смотрит на нее и зловеще ухмыляется. Но как он выглядит, этот таинственный призрак-убийца? Воображение рисовало лишь размытый контур, черты лица расплывались, и собрать их воедино никак не удавалось. На мгновение по какому-то едва уловимому штриху Элизабет угадывала образ Фергюсона, но знакомый штрих, мелькнув, таял, и оставалось лишь нечеткое пятно. Казалось, таинственный преступник играет с ней в страшную игру, правила которой он сам придумал и может менять по своему желанию, а ей остается лишь покорно подчиняться им, всегда оставаясь в проигрыше.
Несколько раз Элизабет спотыкалась и, боясь упасть, решила замедлить шаг. Дорога была неровная, растрескавшаяся: могучие переплетенные корни вековых дубов, росших по краю тротуара, пробили асфальт и вылезли наружу. Элизабет внимательно смотрела себе под ноги, но улица, окутанная туманом, была темно-серой и почти ничего не было видно.
Внезапно впереди промелькнула неясная тень, что-то зашуршало и растворилось в тумане. Сердце Элизабет, подскочив к горлу, гулко ухнуло, она испуганно отшатнулась и схватилась рукой за металлическую ограду одного из домов.
«Это пробежала кошка… всего лишь кошка, — лихорадочно твердил ее внутренний голос. — Успокойся, перестань… Нельзя же так себя доводить!»
«А если это убийца? — молнией пронеслась в голове страшная мысль. — Идет за мной, преследует…»
Но почему в таком случае он оказался впереди? И был ли это вообще человек? Нет, это была кошка… Элизабет отпрянула от ограды, несколько мгновений постояла, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Ничего. Ни шелеста ветра, ни движения, ни шагов, только глухой стук собственного сердца, готового вырваться из груди.
«Для чего убийце пугать тебя? — Неожиданный вопрос отвлек Элизабет от кошмара, творившегося в ее душе. — Чтобы ты умерла от разрыва сердца, лишив его возможности продолжать свою преступную деятельность? Нет, похоже, пока это не входит в его планы».
Элизабет несколько раз глубоко вдохнула сырой холодный воздух, пытаясь успокоиться, а потом заставила себя пойти дальше. Она уже почти пришла — еще один поворот, и покажется ее дом. Точнее, не покажется, а она различит в густом тумане его хорошо знакомые очертания.
Элизабет плотно сжала губы и решительно двинулась дальше, запрещая себе прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Ее шаги отдавались тихим равномерным эхом, и Элизабет уже почти забыла о странном видении, мелькнувшем минуту назад впереди, как вдруг почувствовала, что позади нее что-то происходит. Шаги… Один, другой, третий… Кто-то идет вслед за ней, стараясь попасть в такт ее шагам, но не делает попытки приблизиться. Легкие, почти бесшумные шаги, крадущиеся, осторожные.
«Это всего лишь эхо, — мысленно твердила она себе. — Эхо так причудливо звучит в густом тумане».
Она замедлила шаг — невидимка последовал ее примеру. Она пошла быстрее — человек сделал то же самое. Паника все сильнее охватывала Элизабет, ледяной рукой сжимала горло, лишая сил двигаться и способности принимать решения. Мысли, отрывочные, неясные, лихорадочно мелькали в голове, проносились какие-то варианты дальнейших действий, но ничего конкретного, а главное, разумного, она придумать не могла. Шаги упорно продолжали звучать в ночной тишине, преследователь неумолимо двигался за ней, не приближаясь, но и не отставая.
Рука Элизабет в тонкой кожаной перчатке машинально потянулась к сумочке, в которой лежали ключи от дома и «мейс» — газовый баллончик. В ушах зазвучали слова инструктора курсов по самообороне, которые Элизабет в свое время посещала. Вспомнилось все: что делать, если преступник нападает на тебя сзади, как попытаться повернуть голову, чтобы он не имел возможности задушить тебя, каким боком резко повернуться, как взмахнуть рукой… Как брызнуть в лицо бандиту «мейсом», самой не пострадав при этом…
Внезапно ее осенило. Гастроном! Господи, ну конечно, гастроном деликатесов «Морской пейзаж», в который она заходила почти ежедневно! Он славился тем, что работали в нем очень любезные продавцы, всегда задерживающиеся за прилавком, если хоть один припозднившийся посетитель оставался в помещении или намеревался войти внутрь. Да и сама Элизабет, часто забывая о том, что время работы магазина уже закончилось, приходила туда покупать сдобные булочки, хлеб, сандвичи и мясо индейки. Она была хорошо знакома с продавцами — Джоном и Фрэнком, и они всегда радостно приветствовали ее появление.
«Господи, только бы они еще не ушли, — с надеждой думала Элизабет, торопясь к зданию гастронома. — Только бы не закрыли магазин…»
Элизабет осмелилась обернуться, и тотчас же ледяная волна страха окатила ее с головы до ног: из густого тумана проступил чей-то силуэт — неясный, расплывчатый, но это был силуэт человека, упорно следовавшего за ней по пятам. Оказывается, он находился совсем близко от нее, значительно ближе, чем она предполагала! У Элизабет перехватило горло, стало трудно дышать. Она из последних сил рванулась вперед, заметив освещенную витрину магазина и стоящего на маленькой лестнице продавца, Большого Джона, как она его называла. Джон переставлял товары на верхней полке и, услышав отчаянный стук в дверь, мгновенно обернулся и взглянул в окно. Быстро спустился с лестницы, подошел к двери, и, пока он ее открывал, Элизабет заставила себя снова обернуться. Темная расплывчатая фигура исчезла, словно растворившись в серой пелене тумана, но ощущение очень близкой опасности осталось. Она чувствовала его присутствие, ощущала его каждой клеточкой своего тела.