Дезари тоже испытывала жгучее желание остаться со Свирепым наедине. Но вместе с тем она ощущала и внутренний покой, сознавая целостность своей личности. Она с удовольствием наблюдала, как плавно передвигается Юлиан, словно леопард с лоснящейся шкурой на охоте в джунглях. Рядом с ним Дезари чувствовала себя нежной, уязвимой и такой женственной, хотя прекрасно понимала, что равна ему в могуществе и силе. Они шли в сторону леса, а его пальцы нежно перебирали пряди волос у нее на затылке, словно Юлиан никак не мог остановиться, и ему требовалось постоянно ощущать ее присутствие рядом с собой. Потом его пальцы соскользнули на ее шею, на ключицу, на плечо. Каждое прикосновение разжигало в ней желание с новой силой, посылая по всему телу приятные волны предвкушения неслыханного наслаждения.
Как она раньше могла быть счастлива без него? До встречи с ним никогда ее тело не требовало ничего подобного. Прежде ей нравилась такая жизнь. Она любила петь и путешествовать, а вот теперь постоянно думала только о нем, о его одиночестве и еще о том, что только она одна могла спасти его от жуткой боли. А он, в свою очередь, заполнял ее жизнь и делал ее целостной личностью. Она изменилась навсегда, как и предполагала, но только теперь ее это ничуть не пугало.
Они шли рядом, вдыхали свежий горный воздух и прислушивались к звукам, издаваемым лесными существами. Но Юлиан сейчас думал только об одном. Он нагнулся к Дезари, и их уста слились в поцелуе. Он хотел всегда быть с ней исключительно нежным ласкать и лелеять ее, но в тот момент, когда их губы соприкоснулись, огненная лава разлилась внутри его тела, целиком пожирая его. Его мышцы напряглись до боли. Руки сами собой притянули Дезари ближе, и она ощутила, как сильно он жаждет ее, сгорая от нетерпения.
– Ты моя жизнь, мое дыхание, – прошептал он. – Ты единственная причина моего существования. Я ведь собирался встретить рассвет после того, как справлюсь со своим последним заданием – предупредить тебя о грядущей опасности.
Его язык исследовал ее мягкий рот, потом еще раз лизнул губы и перешел к шее. Его руки скользнули под блузку, а пальцы принялись гладить каждый дюйм ее бархатистой и нежной, как лепестки розы, кожи.
Дезари обняла его одной рукой, а другой принялась торопливо расстегивать маленькие перламутровые пуговицы блузки. Наконец с ними было покончено, ткань разошлась в разные стороны, и певица пригнула голову Свирепого к своей груди, прикрытой тончайшим кружевом, под которым виднелись воспрянувшие тугие соски.
Он прошептал ей какие-то сладкие любовные слова по-итальянски и в следующий миг провел языком от горла до ложбинки между грудями. Дезари издала тихий стон, а его язык уже ласкал ее соски, отчего между ног Дезари сладко и нестерпимо заныло.
– Ты нужна мне, Дезари. Без тебя я чувствовал вокруг и внутри себя лишь пустоту. Эта пустота постепенно пожирает тебя, потом твоя душа чернеет, и в итоге тебя начинает интересовать только собственный голод. И более ничего. Ничто не в состоянии заполнить пустоту. Так проходит год за годом, и вот уже жизнь становится невыносимой. И все это время внутри тебя, в темноте, словно существует какой-то зверь. Он нашептывает тебе страшные вещи, обещает огромную власть после каждого убийства и душит в тебе веру в Бога и все другие светлые и добрые чувства. Это чудовище понемногу уничтожает твою сущность, и ты более не тот, каким был рожден. Вот какое проклятие довлеет над всеми карпатцами, Дезари.
Юлиан крепко сжал ее в своих объятиях, так что у нее чуть не захрустели кости, но она сейчас не обращала на это внимания. Слушая его возбужденный голос, она доверчиво положила голову ему на грудь, найдя в этом мужчине защиту и опору.
– Мы потеряли многих, – продолжал Юлиан. – Мне приходилось охотиться за своими бывшими друзьями детства. Вот почему я старался никогда не сближаться со своими соплеменниками. А вдруг мне придется потом выслеживать и уничтожать их? – Его пальцы нежно гладили ее кожу, ощупывая каждое ребрышко. В его огненных глазах светилось жгучее желание. Дезари нравилось, когда он так многозначительно смотрел на нее.
Затем он поднял вверх руку, и она еще раз поразилась его красивым, идеально ухоженным ногтям. Через мгновение один из них удлинился, превратившись в коготь хищника. Юлиан медленно расположил его между грудей Дезари и одним легким движением рассек кружевную ткань, стягивающую ее тело.
Дезари затаила дыхание, боясь пошевелиться. Она хотела как можно дольше наслаждаться этим моментом. Пусть это выражение на его лице застынет навсегда! Он взял ее груди в свои ладони, продолжая внимательно смотреть ей в глаза, изучая малейшие перемены в выражении ее лица.
– Я не заслуживаю тебя, Дезари, и никогда не смогу сравняться с тобой, сколько бы мы ни прожили вместе и как бы я ни пытался соответствовать тебе. Нет, я не заслужил такой женщины, как ты, – искренне прошептал он.
Она улыбнулась и склонила голову вбок:
– Может быть, и так, – согласилась Дезари. – Но я не ангел, каким ты меня почему-то представляешь. Спроси у моего брата, и он тебе расскажет, каким не приятностям ты себя подвергаешь, имея дело со мной. Но не волнуйся, я обязательно продемонстрирую тебе все свои способности.
Ее мягкий голос обволакивал его, поддразнивал и словно обещал выполнение всех тайных желаний, о которых Юлиан мог раньше только мечтать. Значит, она действительно хочет положить конец его страданиям, помочь ему забыть о столетиях, прожитых в пустоте без какой-либо надежды. Она сделает все, чтобы сбросить с него бремя смертей, которое он нес на себе долгие годы. Оно росло с каждым новым уничтожением вампира, когда-то бывшего его другом. А ведь он истреблял их для того, чтобы спасти души – и смертных, и бессмертных. Но сейчас ей хотелось немного поиграть с ним, подразнить его.
В этот момент до их слуха донесся какой-то странный звук. Лагерь находился сравнительно далеко, но все карпатцы обладали удивительным слухом. Юлиан прекрасно слышал, как лагерь сворачивается, люди собирают палатки, укладывают свои вещи и разъезжаются в разные стороны. Он глубоко вздохнул, стараясь скрыть от Дезари свое неудовольствие. Он не мог допустить, чтобы другие мужчины-карпатцы услышали все то, что должно было сейчас произойти между влюбленными. Он нежно поглаживал ее набухшие и затвердевшие соски.
– Ты настолько красива, Дезари, а твоя кожа такая мягкая и теплая. – Он нагнулся и провел языком по коже между ее грудей, прислушиваясь к биению ее сердца. – Я так сильно хочу тебя, что могу сойти с ума, если этого не произойдет.
Она потерлась подбородком о копну его золотистых волос.
– И что же тебе мешает? Юлиан снова печально вздохнул:
– Видимо, на этот раз придется ограничиться лишь твоим внешним видом. Просто смотреть и восхищаться. – Он нехотя опустил руки и отступил от нее на шаг.
– Но я, наверное, справлюсь с собой и сумею немного подождать. – Его золотые глаза озорно сверкнули. – Если, конечно, ты мне в этом поможешь и отвлечешь меня.
Дезари наклонила голову, и ее черные волосы упали на ее грудь. Она загадочно улыбнулась, и Юлиан застонал.
– Отвлечь тебя? – переспросила певица. – Может быть, лучше отвлечь тебя от мыслей о моей семье?
– Это не помощь, – поморщился Юлиан. Его тело изнывало от желания.
Дезари слилась с ним мыслями и знала, что сейчас происходит у него в голове. Она увидела образы себя и Юлиана, переплетенные между собой. Она почувствовала, как огонь пожирал его, бушуя в горячей крови, как тяжесть сковала его мужскую плоть. Зверь, живущий внутри него, рвался наружу, требовал освобождения. Так к черту всех незнакомцев! Почему он обязан считаться с ними?
Что касается самой Дезари, ее страсть была настолько сильной, что она даже не подумала о том, что их могут услышать. Ветер легко отнесет звуки и запахи в сторону лагеря.
– Ты достоин меня в большей степени, чем ты думаешь, – тихо прошептала певица. Ей захотелось немедленно ощутить близость его тяжелого тела, наваливающегося на нее, заполняющего ее всю целиком. Его кровь снова заструится в ее жилах. Он должен быть рядом и растворить ее страх перед разлукой с ним.
Юлиан лишь покачал головой и осторожно положил ладонь ей на затылок.
– Не надо смотреть на меня так, piccolo, или я сгорю заживо.
Дезари запустила пальцы в его золотистую шевелюру, поигрывая прядями шелковистых волос.
– Спасибо за то, что ты все же думал о моей семье в то время, когда мне это не удавалось.
Она снова пыталась соблазнить его, и при одном звуке ее голоса все мускулы его тела напряглись до боли.
Юлиан не мог отдышаться. И хотя воздуха вокруг было достаточно, он почему-то никак не мог набрать его в легкие в полной мере.
– Нам нужно найти нейтральную тему, сага mia, иначе я не продержусь и нескольких минут.
Легкий смех Дезари на ветру прозвучал, как завораживающая музыка. Она присела на большой ствол поваленного дерева, и ветер, играя ее волосами, то обнажал ее грудь шелковистой вуалью, то снова закрывал ее.
– Нейтральную тему, – задумчиво повторила она. – И что же это будет?
Юлиан не мог говорить, ему не хватало воздуха. Слишком соблазнительной была сейчас Дезари. Дикая. Сексуальная. Дразнящая.
– Может быть, ты застегнешь блузку? – хрипло проговорил Свирепый.
Но она не шевельнулась, выставив напоказ свою замечательную грудь. Мало того, она принялась перебирать пальцами пуговицы на джинсах, заменяющие молнию, и уже расстегнула две из них, обнажив при этом свою тонкую талию.
Юлиан жадно впился в нее взглядом, словно испепеляя своей страстью, но тут же отвел глаза в сторону.
– Ты ничем не помогаешь мне, Дезари, – прохрипел он.
Она высунула кончик языка и облизала пухлые губы.
– Нужно выбрать такой предмет, чтобы мы могли думать только о нем. – С этими словами Дезари едва коснулась его груди и тут же почувствовала, что еще мгновение – и он набросится на нее.
– Я думаю, Юлиан, – словно оправдываясь, сообщила она, не сводя глаз с возлюбленного и одновременно ловко расстегивая пуговицы его рубашки, чтобы ощутить ладонями его мускулистую грудь.