Заклятия Эйдана были сильны. Считалось, что они были древними и могущественными и известны только некоторым, самым древним из его народа, создавая защиту на красиво застекленных резных дверях. Грегори Темный — самый сильный из охотников Карпатцев, которого боялись больше всех. Самый сильный целитель учил его охранным заклинаниям и способам охоты на вампиров. Михаил, их лидер, был другом Грегори и согласился отправить Эйдана как Охотника в Соединенные Штаты, как только стало известно, что отступники начали расселяться и искать другие страны, используя их территорию для убийств. Грегори обучил нескольких Охотников, хотя он был одиночкой и, как правило, избегал других.
Джулиан, родной брат Эйдана, какое-то время пробовал работать в паре с Грегори, но он был слишком похож на Темного. Он тоже был одиночкой. Ему необходимы высокие горы и густые леса. Он любил бегать с волками и взлетать в небо с орлами, так же как и Грегори. Это было не типично как для людей в городах, так и для их собственного народа.
Эйдан прошел через пустую кухню к двери в подвал. Вдруг он поймал себя на мысли, что кухня наполнена замечательным ароматом: смесь запахов печеного хлеба и специй. Мэри и ее семья всегда делали свой дом его домом, а он никогда не ценил этого. Их верность была самым удивительным в его жизни, но он никогда не придавал значения тому, что они старались сделать его жизнь терпимой.
Он вдохнул аромат своей семьи. Тепло разлилось по его телу и сердцу. После столетий холодного, бесплодного существования он хотел отблагодарить их за неожиданное ощущение семьи. Он никогда не обращал внимания на простую обстановку своей спальной палаты. Это был не просто заплесневелый сырой подвал, это была яркая, элегантная комната, отделанная деревянной резьбой Стефана и достаточным количеством всего необходимого. Столы были всегда чистыми и отполированными, садовый инвентарь лежал аккуратно, слева располагались аккуратно сложенные сумки с жирной почвой. Стефаном. Это было мужским делом.
Эйдан сам вырезал тоннель к своей спальной палате после того, как изучил скалу, выходящую из утеса. Он прекрасно знал, что тайную палату невозможно было разрушить или затопить водой.
Нежить, возможно, и могла узнать, что Охотник спит, но никогда точно не определила бы место.
Эйдан тщательно выбирал местоположение своего дома. Деньги не были проблемой, особенно если ты живешь в течение многих столетий, а он имел более чем достаточную продолжительность жизни. Необходимо было просто найти хорошее место и построить дом, учитывая все его специфические требования. Он решил, что у него будут соседи, и построил дом в новом районе. Кроме того, ему нужно было пространство и уединенность, земля, по которой он мог бы гулять и пригород за оградой. Охотнику нужно было море и волны, бьющиеся о скалы, ароматы и мгла, которой он мог бы управлять при необходимости.
Океан подходил к дому обманчиво близко, так близко, насколько это было возможно. У него было много земли вокруг дома, чтобы использовать ее как буфер между соседями и собой, проживающими в других домах у дороги. У него была уединенность, о которой он мечтал, и если бы один из отступников нашел его, то Эйдан смог бы бороться, без опасений быть увиденным.
Строительство дома на новом месте было одной из самых трудных вещей, которые он когда-либо делал. Но сейчас, когда он подошел к спальне, понял, что все это блекнет в сравнении с тем, с чем придется столкнуться его храброй Александрии в новой жизни. Она ждала смерти, даже хотела ее, особенно если бы это повлекло превращение в подобную ему. Он понимал, что она не была готова охотиться на людей для пропитания. В ней не было хищной природы или инстинктов хищника. Она боялась превратиться в вампира, и никакие объяснения не могли преодолеть ее недоверие. Этому могло помочь только время, и ему придется запастись терпением, что бы предоставить ей его, постараться убедить, что никто из них не был вампиром, никто не был хладнокровным убийцей. Ему было необходимо время, чтобы заставить ее осознать — она принадлежит ему, и они не смогут жить по отдельности.
Он вынес ее в объятьях из земли, поставил кровать на место и закрыл потайной люк одним жестом руки. Пока ей не было нужно сталкиваться со свидетельствами их необычной жизни. Она проснется в комнате. Ей и так будет достаточно, без знания того, что она спала под землей.
Эйдану придется действовать быстро. Она мгновенно становится бдительной, так что ему придется полностью захватить ее сознание до того, как она поймет, что случилось и начнет сопротивляться. Он не хотел начинать их отношения с того, чтобы заставлять ее делать что-то в ее понятии отвратительное. Но у него не было выхода — это был единственный способ заменить ее огромную кровопотерю.
Он перевел дух, откинул ее волосы назад, а затем расстегнул свою рубашку.
— Кильватер[4], piccola. Проснись и возьми то, что тебе необходимо, чтобы выжить. Пей то, что я свободно предлагаю. Сделай так, как я приказываю. — Внизу, под его рукой, начало биться ее сердце. Оно стучало, начиная пробуждать ее, так как он предложил достаточно крови для поддержания жизни. Своим ногтем он разрезал себе грудь и прижал ее рот к непрерывному красному потоку.
Он надежно удерживал ее сознание, пока ее тело медленно нагревалось, а сердце и легкие входили в ритм. Благодаря вливанию его крови, ее сила быстро возвращалась. Без предупреждения она оттолкнула его, вдруг поняв, что случилось. С легким вздохом, он позволил ей одержать верх, сознательно ослабляя свое влияние.
Она далеко отшатнулась от него, падая на пол, пробуя выплюнуть его кровь из рта, отчаянно ненавидя вкус сладкой, горячей жидкости, дающей ей силы.
— Как ты мог? — Она отползла далеко от кровати, вскочила на ноги и прижалась к стене напротив, вытирая рот снова и снова. В ее глазах стоял дикий ужас.
Эйдану пришлось прикрыть свою рану на груди. Он двигался медленно, чтобы не напугать ее еще больше. Он встал очень осторожно.
— Успокойся, Александрия. Ты выпила еще недостаточно, чтобы восстановить силы.
— Я не верю, что ты сделал это. Я думала, что умру. Ты обещал позаботиться о Джошуа. Что ты наделал? — Она, задыхаясь, оперлась о стену. Ее ноги стали ватными. Он говорил ей. Говорил.
— Ты выбрала жизнь для меня, Александрия. И я не смогу жить без тебя. Наши жизни переплетены вместе. Один не сможет жить без другого. — Проговорил он нежно, не делая абсолютно никаких движений в ее сторону. Она смотрела так, будто собиралась пуститься в бега от самой легкой провокации.
— Я решила сохранить тебе жизнь. Мы оба знали, что под этим подразумевается. — Она говорила это с отчаяньем, заглушая свой крик кулаком. Она не могла, не должна так жить.
— Я знал, что имел в виду, cara. А ты — нет.
— Ты обманщик! Как я могу доверять тебе, верить тому, что ты говоришь? Ты сделал меня такой же, как ты, а сейчас заставляешь меня пить кровь. Я не буду, Эйдан. Мне все равно, что ты сделаешь со мной, но я не буду пить чью-то кровь. — Ее передернуло, и она сползла по стене на пол. Она подтянула колени к груди и стала раскачиваться, пробуя успокоить себя.
Эйдан попытался перевести дух, чтобы не реагировать слишком бурно на ее слова. Она полностью отделялась от него, закрывая свое сознание. Или, по крайней мере, она так думала. Но Охотник знал ее ум и теперь медленно просачивался в него, словно легкая тень, говоря как можно убедительнее.
— Я никогда не говорил этого, Александрия. Ты решила, что спасешь мою жизнь ценой своей. — Он сознательно сделал свой голос бархатистым.
— Но, ты боялся за Стефана.
— Почему ты решила, что я хочу, чтобы Стефан жил, а ты умерла? Это полная бессмыслица. Я боялся, что не смогу остановится со Стефаном. Я потерял слишком много крови, и мои инстинкты выживания были слишком сильны. Ты единственная, кто мог мне помочь. — Говорил он мягко. Его музыкальный, гипнотический голос проникал в нее, усмиряя ужас от осознания того, кем она стала, облегчая напряжение между ними.
— Почему? Почему для меня это было не опасно? Стефан был твоим другом в течение многих лет, а меня ты даже не знаешь. Почему мне было можно, а ему нет?
— Ты моя Спутница жизни. Я никогда не смогу навредить тебе. Ради тебя я всегда смогу справиться с собой, и тебя я смогу накормить. Я говорил это уже много раз, но ты решила пренебречь этой информацией.
— Я не понимаю этого! — Сказала она. — Я только знаю, что хочу уехать далеко от тебя. Ты подталкиваешь меня к решению, которого я не знаю. И не могу понять — решаю я сама или это ты меня принуждаешь?
— Ты не заключенная, Александрия. Но правда в том, что тебе нужно оставаться рядом со мной. Ты не сможешь защитить и себя и Джошуа без моей помощи.
— Я уеду из города. Очевидно здесь много вампиров. Кому бы захотелось здесь оставаться? — В ее голосе прозвучала странная нота, что-то между горечью и истерическим смехом.
— Куда ты пойдешь? Как будешь жить? Кто будет заботиться о Джошуа в дневное время, когда ты вынуждена спать?
Александрия зажала свои уши руками в попытке заглушить его слова.
— Замолчи, Эйдан. Я не хочу тебя больше слушать. — Она подняла подбородок, и голубые глаза впились в него. Очень медленно и неуверенно она стала снова подниматься с пола.
Эйдан тоже поднимался медленно, его движения полностью копировали ее. Он выглядел таким сильным, таким непобедимым, что она не могла поверить, будто отказалась слушать его. Голод внутри нее рос. То небольшое количество крови, что он дал ей, только разбудило аппетит. Ее голодающее тело настойчиво кричало, это было невозможно проигнорировать. Александрия прижала руку ко рту. Она была зла, он был зол. Никто из них не желал уступать.
— Это не так, Александрия, это не верно. — Он безмолвно двигался к ней плавно и медленно, только его голос в голове был бархатистым и удивительным. Она потерла лоб.
— Боже, ты у меня в голове… Ты действительно считаешь, что я решу, будто это нормально — говорить друг с другом мысленно? Ты всегда знаешь, о чем я думаю?