− Нам предстоит вместе работать, Томас. Это плохая идея. И, уж точно, не так быстро.
— Но мне надо поцеловать тебя, Алекс. Я очень этого хочу. — Он снова придвинулся, обдав ее своим дыханием.
Она издала звук и, сжавшись, отклонилась назад. Он, в желании, принял это за согласие. Но, как только он наклонил голову, его глаза засекли вспышку красного цвета. Ивэн вскрикнул и отскочил от девушки, прижавшись к своей двери и пристально всматриваясь в заднее окно, где он видел два раскаленных глаза, наполненных бешеной злобой. К его ужасу, окно запотело изнутри, а потом разбилось, осыпав его стеклянными осколками. Огромный волк залез в салон автомобиля, его клыки были оскалены. Он был готов к нападению. И снова красные глаза, не мигая, устрашающе пылали, смотря на него. Он чувствовал на себе горячее дыхание и видел, как клыки приближаются к нему. Томас закричал и упал, закрывая лицо обеими руками.
− Томас? — Александрия слегка прикоснулась к его плечу— Ты употреблял сегодня наркотики? — Она уже знала ответ, она чувствовала их в его крови. — Тебе, наверное, следует обратиться в больницу. Или к частному доктору.
Медленно, все еще опасаясь, Томас убрал руки. Заднее окно было целым. Не было никаких осколков. Александрия спокойно сидела на своем месте, а ее голубые глаза выражали беспокойство за него.
— Ничего не было… У меня галлюцинации. Это была лишь небольшая доза кокса в мужской комнате. Наверное, он был плохой, я не знаю. — Проговорил он испуганно.
− Что ты видел? — Она снова осмотрелась, пробуя обнаружить присутствие Эйдана или любую другую опасность, но они, казалось, были одни. Возможно, это, действительно, только наркотики. — Мне надо сказать водителю, чтобы он отвез тебя в больницу?
− Нет, не надо. Теперь мне уже лучше. — Он сильно вспотел.
Она чувствовала его страх.
— Там действительно ничего нет, Томас. Я иногда чувствую, когда что-то должно случиться. Сейчас этого нет, — сказала она, пробуя успокоить его.
— Извини, − произнес он хрипло. — Я испортил весь вечер? — его глаза бегали из стороны в сторону, и он у него казалось, начался нервный тик на левой стороне его челюсти. Он выглядел на много старше, чем в самом начале вечера.
− Нет, конечно, нет. Я прекрасно провела время. Спасибо что предложил сходить в театр. Мне действительно нужно было развеяться. — Уверяла она его. — Но, Томас, я не люблю наркотики. У меня есть младший брат. Я понимаю, это не мое дело, ты сам решаешь, как проводить свое время, но я против кокаина и других наркотиков.
— Нет, я не наркоман. Я только иногда балуюсь, чтобы развлечься.
− Но не со мной. — Это было хорошей причиной не встречаться с ним больше. Она будет думать о нем гораздо меньше, зная, что Томас принимает наркотики, чтобы улучшить вечер, точно он не способен получить удовольствие без них.
− Хорошо, — проговорил он, обидевшись, — я ухожу.
Машина возвращала ее к Эйдану. Александрия мысленно представила кованные железные ворота. Она сидела и смотрела на них, они являли собой символ потери свободы. Она не была готова вернуться домой и признать поражение. И, так как с Томасом Ивэном она ничего не почувствовала, это ничего еще не доказывало. Это не означало, что она не найдет другого мужчину.
Выйдя из машины, она вывернулась от приставучего Томаса.
— Еще раз спасибо, Томас. Рада буду увидеть тебя снова. Не забудь приехать ко мне, когда решишь, что хочешь для проекта. — И перед тем как он решит проводить ее до двери, Алекс бегом кинулась к мраморной лестнице у входной двери. Она помахала еще раз и ушла.
Томас выругался и уселся на место. Перед тем, как закрыть дверь, он увидел дикого волка, идущего к нему.
−Поехали! Поехали! — Крикнул он водителю, с трудом захлопнув дверь.
Как только водитель отъехал далеко от дома и от дороги, тогда Томас смог свободно вздохнуть. Все, чего он хотел, — это добраться до дома и напиться.
Александрия шла по дому, не включая свет, нашла телефон и позвонила. Она отлично видела в темноте и легко взбежала по ступенькам. Эйдан думал, что может полностью контролировать ее, но это не так. Она еще не была готова признать поражение.
В своей спальне Алекс сняла черное бархатное платье и переоделась в поношенные голубые джинсы и простую бледно-голубую рубашку. Изменения закончились после того, как она переобулась в кроссовки и спустилась вниз. Такси, на котором девушка собиралась уехать, еще не прибыло, и она села на мраморные ступеньки, ожидая его
− И куда ты теперь? — Спросил Эйдан, совершено неожиданно появившись перед ней, заставляя ее почувствовать себя хрупкой.
— Танцевать. — Она с вызовом смотрела на него.
Его тело напряглось.
— Встреча не прошла успешно?
В ее глазах промелькнуло лукавство, но губы еще сильнее напряглись.
− Будто ты не знаешь. Попытайся не выглядеть таким невинным. Это тебе не идет.
Он не выглядел раскаивающимся, улыбаясь ей и заставляя замирать ее сердце. Один только его вид заставлял оживать ее тело.
— Уходи, Эйдан. Я не хочу тебя видеть.
− Я соблазняю тебя?
— Тебе кто-нибудь говорил, что означает быть джентльменом[6]? Уходи. Ты раздражаешь меня. — Она втянула воздух.
Его душа замирала от вида ее профиля в лунном свете. Окутанные темнотой, они были единственными людьми в этом мире. Он наслаждался ее ароматом, который был свойственен только ей. Слабая, но уверенная улыбка изгибала его чувственные губы, делая его еще более сексуальным.
− Как минимум, у меня есть твое внимание.
— Я иду танцевать. — Заявила она.
− Ты отстаиваешь свою независимость, — противостоял он. — Это не доведет тебя до добра. Ты должна быть здесь. Ты моя. И ни один из тех мужчин не заставит тебя почувствовать тебя то, что ты чувствуешь со мной.
Она вздернула подбородок.
− Я не хочу их. Ты так настойчив, Эйдан. Ты такой дикий и настойчивый… Ты заставляешь меня сходить с ума, а я хочу только чувствовать. — Сломалась Александрия, неуверенная в том, что же она хотела почувствовать.
− Нормальной. Человеком. — Подсказывал он ей слова.
— В этом нет ничего плохого. Ты пугаешь меня. — Она допускала это, говоря вслух. Алекс отошла от него и устремила взгляд в ночь, не в состоянии смотреть на него и не желать его.
− А меня пугают твои поиски наобум, — нежно сказал он.
— Я не доверяю тебе. — Почему такси так долго нет? Она сжала кулачки, не желая оставаться с ним. Она до сих пор помнила ощущение его губ, его вкус.
− Ты бы доверилась мне, если бы позволила своему сознанию полностью слиться с моим. Позволь своему уму полностью сплестись с моим. Я ничего не буду прятать от тебя. Ты сможешь узнать все, что захочешь — все мои вспоминания, все мои желания. — Его голос, соблазняя, буквально касался ее кожи.
Она быстро взглянула на него.
— Будто я не знаю твоих желаний! Они и так всю ночь мелькали у меня в голове. Большое спасибо, мистер Сэвэдж. Я не собираюсь становиться чьей-то рабыней.
Он простонал, закрывая лицо руками, затем чувственный рот изогнулся в соблазнительной улыбке.
− Ты собираешься вечно противиться мне? В конце концов, если здесь кто и раб, то это я. Я сделаю для тебя все что угодно. Я думал, ты это знаешь.
Она прикусила губу, пытаясь сдержать себя, не броситься в его объятья.
— Такси уже приехало. Я буду позже. — Он был так сексуален, она так отчаянно хотела его…
Он прикоснулся к ней, когда она проходила мимо, самой легкой лаской — слегка прикоснувшись своими пальцами к ее руке. Она почувствовала это в самой глубине своего существа. Она ощущала его прикосновение даже в такси.
Глава 14
Новомодный бар для знакомств и ночных игр был странной смесью вычурности и дешевки. Она окинула взглядом очередь при входе в бар и охрану. Сразу стало ясно — все они берут взятки, и, уж тем более, ясно, что они предпочтут получить от любой симпатичной девицы. Очередь была длинная, но Александрия, проигнорировав это, направилась прямо к двери. Она заметила, какое впечатление стала производить на людей, и обратила внимание, что ее голос так же полностью завораживает их, как и голос Эйдана.
Она проигнорировала мужчину, стоявшего прямо на ее пути. Его голова резко поднялась, и он выразительно вздохнул. Он даже не колебался, схватив ее. Музыка ударила в уши, проходя вибрацией через все тело. Она мгновенно почувствовала давку чужих тел. Но, больше всего, ее подавляло то, что она слышала их сердцебиение и ток крови по их венам.
Высокий мужчина, облаченный в черную кожу, сразу решил, что она предназначена ему, поймав ее запястье и оскалив зубы в улыбке. У него была грязная борода, от него разило одеколоном, виски и потом. На левой руке красовалась татуировка с изображением паутины, в центре которой разместилась Черная вдова.[7] На ее брюхе были большие красные песочные часы, а также проглядывались намеки на клыки, торчащие изо рта. Мужчина искоса посмотрел на нее и стал подтаскивать к себе.
— Я искал тебя всю ночь.
Она хотела почувствовать хоть что-нибудь, кроме яростного протеста в животе, но, очевидно, он был не ее идеалом. Она с улыбкой посмотрела ему в глаза.
— Этого не будет. — Сказала она мягко, но твердо.
Улыбка поблекла, когда она увидела в нем волны насилия. Этот мужчина был из тех, кому не нравилось, когда им отказывали. Его пальцы сжались, словно клешни.
— Разрешите мне пройти. — Проговорила она спокойно, хотя внутри все замирало. Она, так или иначе, хотела получить этой ночью удовольствие от обоих миров, подумав, что существо, в которое она превратилась, сможет защитить ее от вещей, подобной этой.
Смех мужчины был отвратителен.
— Попробуй, детка. — Но когда он еще сильнее сжал ее запястье, то почувствовал что-то на своей руке. Он взглянул вниз и, к своему ужасу, увидел, как Черная вдова поползла от запястья вверх к бицепсу. Он практически увидел, как она сердито щелкнула зубами, и почувствовал дрожь в своих волосатых ногах. Он замер, потом громко закричал, отпуская запястье Александрии, ударяя и начиная дико тереть свою руку.