— Ты нарушил наши законы, Поль. Ты захотел обменять свою душу на иллюзию власти, вместо того, чтобы встретить рассвет. И ты инициировал женщину, создал ненормальную вампиршу, которая питается кровью невинных детей. Ты знаешь свой приговор.
Его голос был чист, прохладен и красив. Казалось, он просачивается в голову Александрии, вынуждая ее захотеть сделать, все, что он ни попросит.
— Ты знаешь, что нет никакой возможности победить меня. — Продолжал голос, и Александрия верила этому. Это было сказано мягко и нежно, но, тем не менее, это была чистая правда. Не было никакого шанса, чтобы кто-то мог справиться с Охотником. Он был действительно непобедим.
— Это будет только до того момента, как начнут охотиться на тебя, — Поль Уохенстрия насмехался, из всех сил пытаясь выстоять. Казалось, его форма мерцает, распадаясь, но как раз в тот момент, когда он видоизменился, Охотник ударил снова.
Разнесшийся звук вызвал отвращение. Туман скрыл сам факт нападения, и Охотник казался только движущимся пятном. Александрия не могла уследить за его движениями. Но вот из тумана выкатилась голова вампира, имевшая омерзительный вид: путаница волос, запекшаяся кровь, открытые и пристально смотрящие глаза. Голова покатилась в ее направлении, оставляя за собой темно-красный след.
Александрия отчаянно боролась со своими чувствами чтобы, сидевший Джошуа, с ее руками на его глазах не видел, как этот ужасный шар остановился в дюйме от него. Туман колебался и сгустился. Охотник вскинул голову, и расплавленное золото его глаз остановилось на ее лице. Ужас сковал девушку.
Глава 3
Эйдан Сэвэдж подавил внутренний вздох, когда его пристальный взгляд остановился на сумасшедшей вампирше. Она крепко прижимала маленького мальчика к своей груди. Демон в нем был сегодня слишком силен — красный туман в голове отчаянно боролся за свободу. Он требовал контроля. Вампир был прав — подавлять убийцу в собственном сознании становилось все труднее и труднее. Он действительно чувствовал власть в сражении и радость в победе. Борьба увлекала, ведь это было единственное время, когда он хоть что-то чувствовал. Он вынес столетия холодного, бесплодного, существования в черно-сером мире, не насладившись реальными цветами или эмоциями, кроме жажды к сражению.
Он окинул пристальным взглядом берег, а затем устремил его обратно к ведьме, угрожающей ребенку. Внезапно он замер. Более чем шесть сотен лет не видя никакого цвета, сейчас он лицезрел след зараженной крови, текущей из головы Поля. Это была не привычная черная полоса, а ярко алая лента, приводящая его взгляд прямо к вампирше.
Невероятно. Цветоощущение и эмоции могли вернуться к нему только в том случае, если бы он нашел Спутницу жизни. Но здесь не было никого, кроме девушки, измененной Полем, которая пыталась отвернуться. Он посмотрел на нее, на сердце вдруг стало тяжело. Охотник почти жалел эту бедную девушку. Его снова озадачил этот неожиданный взрыв сочувствия и эмоций спустя столько столетий. Он продолжал упорно изучать вампиршу. Было невозможно определить ее возраст. Она была юной, почти невинной, но ее костюм, некогда бывший таким красивым, стал похож на рваную, мокрую и грязную тряпку. Ее ноги покрывали кровавые раны, а рот был черным и раздувшимся с лопнувшими волдырями. Волосы переплелись с ламинарией и лежали спутанной массой на спине, достигая талии. Голубые глаза излучали одновременно и страх и вызов. Эта вампирша собиралась убить ребенка.
Редкая женщина могла стать Карпаткой. Вопреки популярному мифу, люди не могли быть превращены в вампира без ужасных последствий. Они быстро сходили с ума и охотились на невинных детей. Эта девушка ужасно страдала. Разорванные раны на ее шее ярче всех слов говорили о тяжких испытаниях, которые обрушил на нее вампир. Порезы на запястьях были глубоки и сильно кровоточили.
Эйдан мысленно потянулся к ее мозгу, стараясь сделать ее смерть как можно безболезненней. Потрясенный ее сопротивлением, он сделал предупреждающий шаг в ее направлении. Девушка была невероятно сильной. Ее ум возвел барьер, естественную защиту, сопротивляясь его воле. Вместо того чтобы поставить ребенка на песок перед собой, как он приказал, вампирша толкнула мальчика в другую сторону, а сама подняла большую палку и двинулась на Эйдана.
Он прыгнул вперед, сильно ударив по палке в ее руках. Удар преломил хрупкие кости. Эйдан услышал характерный звук и увидел боль в голубых глазах, но она не закричала. Очевидно, ей было не до этого. Он потянулся к ней, намереваясь прервать ее жизнь раньше, чем она начнет страдать еще больше. Девушка боролась, все еще противясь его мысленному принуждению. Он наклонил голову к ее горлу.
Она была такой маленькой и холодной, безудержно дрожа, что его защитный инстинкт заявил о своем существовании. Это было чувство, которое он никогда раньше не испытывал, ему хотелось качать ее в колыбели своих сильных теплых рук. Его зубы прокололи нежное мягкое горло, и все мгновенно переменилось в его жизни. Весь его мир изменился. Цвета кружились и танцевали, переполняя его красотой и живостью. Тело реагировало с дикой настойчивостью. Он и не ведал, что способен испытывать такие ощущения, даже в те, старые времена, когда еще не утратил эмоций.
Ее кровь была горячей и пряной, безумно сладкой — настоящее пиршество для его истощенного тела. Охота и борьба отняли у него силы, а сегодня ночью он не питался. Ее тело разделило свою живительную влагу с ним. Девушка прекратила бессмысленную борьбу и пассивно откинулась от него. Эйдан легко поднял ее на руки, держа в объятьях у своей груди и не переставая жадно пить. Вдруг что-то сильно ударило его в ноги. Пораженный, он с нежностью закрыл рану языком и повернулся. У его ног стоял ребенок. Все случившееся настолько его потрясло, что он начисто забыл о мальчишке.
Джошуа был взбешен. Он ударил Охотника по ногам второй раз, держа в руках кусок дерева, такого твердого и большого, какой только смог поднять.
— Прекратите делать больно моей сестре! Предполагалось, что Вы появитесь и спасете нас! Она сказала, что Вы появитесь, если мы продержимся достаточно долго. Я думал, что Вы поможете нам, а Вы такой же, как он!
Слезы текли по лицу ребенка. Эйдан ясно видел, что у малыша белокурые волосы и голубые глаза. Цвета почти ослепляли его. Он посмотрел вниз, на лицо женщины в его руках. Ее сердце еле-еле билось, легкие почти не боролись за глоток воздуха. Она умирала.
— Я должен помочь вам сейчас, — прошептал он мальчику мягко, почти рассеянно. Он глубоко погрузился в свое сознание и, немного успокоившись, вышел за пределы тела, послав себя в тело девушки. Охотник не мог даже и надеяться, что, наконец-то, нашел ее за эти длинные столетия. Но это было именно так. Только найдя свою Спутницу жизни, он мог получить эти удивительные ощущения.
Она больше не боролась, медленно угасая на глазах. Его воля окутала ее.
— Вы не оставите меня. Возьмите мою кровь, которая свободно предлагается Вам. Вы должны пить, чтобы жить.
Но ее сознание резко отпрянуло от него. Ее дух был все еще достаточно силен, чтобы ускользнуть от принуждения. Эйдан изменил тактику.
— Вы нужны Вашему брату. Боритесь за него. Он не выживет без Вас. Он умрет…
Ногтем Эйдан разрезал сильные мускулы на своей груди и прижал ее к себе. Александрия начала сопротивляться, но он был неумолим, окружая ее, увеличивая ее желание, разрушая барьеры до тех пор, пока, она, ослабшая, не подчинилась ему и не начала пить.
— Что Вы делаете? — потребовал Джошуа.
— Она потеряла много крови. Я должен восполнить ее. — Эйдан планировал стереть воспоминания ребенка об этом кошмаре. Удовлетворительное объяснение не сможет повредить ему. Мальчик был очень храбр и заслуживал, чтобы услышать хоть что-нибудь о происходящем. Это должно было немного успокоить его, опровергнуть самые худшие опасения.
Эйдан осторожно выслеживал вампира. Тот всегда оставлял кровавый беспорядок за собой, но шел всегда на шаг впереди Охотника. Прошлой ночью Эйдан прибыл слишком поздно. Он направился к ресторану на утесах, улавливая запах тревоги в воздухе. Но Поль Уохенстрия уже убил старика, вырвав его сердце, и оставил труп, который нельзя было позволить обнаружить полиции. Эйдан распорядился телом и устроил так, чтобы останки трех женщин никогда не нашли. Но он потерял след вампира как раз перед рассветом. Он чувствовал, что тот приближается к своей берлоге, и намеревался найти и уничтожить его.
Теперь уже не было выбора — необходимо сжечь вампира и забрать этих двух потерявшихся существ к себе, так как эта жалкая изуродованная девушка была его Спутницей жизни, которую он искал восемьсот лет. Он был очень удивлен. Эйдан не имел ни малейшего представления о том, кто она, как выглядит или даже какая она. Но важно было одно — она оживила его тело и сердце.
— Как тебя зовут? — спросил Эйдан у ребенка. Он мог просто заглянуть в его мысли, но не хотел пугать малыша.
— Джошуа Хоутон, — ответил мальчик. — Александрия будет в порядке? Она выглядит такой бледной и страшной. Мне кажется, что плохой мужчина сделал ей больно.
— Я целитель для моего народа, Джошуа Хоутон. Я знаю, как помочь твоей сестре. Не волнуйся. Я гарантирую, что этот плохой мужчина уже никогда не сможет сделать больно другому живому человеку. Теперь мы пойдем ко мне домой. Вы будете там в безопасности.
— Алекс будет расстроена. Ее костюм испорчен, он был ей нужен, чтобы получить хорошую работу и много денег. — Голос Джошуа звучал несчастно, как будто он мог заплакать в любой момент. Он смотрел на Охотника в поисках утешения.
— Мы купим ей другой костюм, — уверил Эйдан ребенка. Он нежно оторвал девушку от груди. Ему была нужна сила, чтобы перевезти всех их к нему домой, а излечение забрало много энергии. Ему придется найти время, чтобы поохотиться этой ночью.
Эйдан положил Александрию на песок и аккуратно подтолкнул Джошуа в ее сторону.
— Она очень больна, Джошуа. Я хочу, что бы ты посидел с ней. Так она сможет чувствовать твое присутствие и знать, что все хорошо. Мы будем нужны ей, чтобы заботиться о ней некоторое время. Ты большой мальчик. Ты сможешь управиться, даже если она будет говорить о вещах, которые пугают?