Темногорье — страница 109 из 124

Помимо хлеба в доме Гала пахло смолой и опилками, те были рассыпаны по полу. Майкл вертел головой: грубо сколоченный из дерева стол, под стать ему тяжелые лавки, буфет с резным узором. Гал указал им на железный умывальник и велел садиться за стол. Майкл умылся холодной водой и вытерся белоснежным полотенцем — водичка взбодрила.

Скамьи оказались великоваты: все вещи в доме Гала были сделаны под хозяина. В мире Майкла Галу пришлось бы играть в баскетбол, тренеры команд рвали бы такого рослого парня на части. Гал вытащил из печи ржаной каравай и отрезал от него огромные ломти, затем разлил по глиняным кружкам парное молоко. Майкл отхлебнул молоко, и у него чуть язык в трубочку не свернулся.

— Как вкусно! — вырвалось из Майкла помимо воли.

— Это все из-за цветов, — Гал указал на венок, который Шейла так и не сняла с головы. — Они такой вкус молоку придают.

— Это единорожье молоко? — Майкл не сомневался в ответе.

Гал зашелся в таком заразительном хохоте, что хотелось вторить ему.

— Ты что! Единороги у меня для красоты, — Гал улыбнулся. — Хотел бы я глянуть на того, кто решится их подоить. Есть у меня коровушки, они на дальнем пастбище пасутся. К вечеру в хлев вернутся, я их вам покажу.

Майкл смутился: брякнул, не подумав. Ну ясно же, что у единорогов молока нет, наверное. Ну или только для единорожков.

После перекуса Гал отправился растапливать баню. Майкл и остальные последовали за ним: нужно было натаскать воду из колодца. Ведра, как и прочее, были огромными, Майкл мог утащить лишь наполовину полное — мешала раненая рука, ссадина на ней только стала затягиваться. Управившись с водой, Гал затопил печь в бане и повел ребят смотреть на огород.

— Травник еще, все только цветет и первые плоды завязываются, — поясни Гал.

Майкл смотрел на бесконечные грядки и размышлял: это сколько труда надо!

— Вы один здесь живете? — поинтересовался он.

— Один, — с грустью подтвердил Гал, — не задерживаются у меня помощники: мало кому тут по душе приходится: много тяжелой работы. Да и единороги больно привередливые насчет людей.

Майкл вспыхнул от радости: а у него они с рук ели! Значит, не всем так везет. Послышалось мычание: возвращались коровы. Стадо оказалось небольшим, всего десять голов. Но коровы были такими же могучими, как их хозяин. Шерсть на их боках лоснилась, вымя отяжелело от молока. Они косили лиловыми глазами на Майкла и его друзей, фарфоровые колокольчики на их могучих шеях позвякивали в такт ходьбе.

За коровами следовали овцы, их шерсть блестела в свете заходящего солнца. Майкл присмотрелся, и у него непроизвольно открылся рот: шерсть овечек была золотистого и серебристого цветов. Гал вручил ребятам гребни, мешки и велел расчесывать руно.

— А я пока коровушек своих подою, — он ушел в хлев.

Майкл сел на скамью, к нему по очереди подходили овцы. Он проводил гребнем по волнистой шерсти, а заодно гладил овечек по головам. Те тыкались в него, как котята, и блеяли. Сердце Майкла таяло от восторга: он любил животных. В детстве огромным удовольствием для Майкла были вылазки в зоопарк, где он кучу времени проводил за кормлением козочек.

Вернулся Гал, он собрал мешки с вычесанной шерстью и отнес их в хлев, затем загнал туда овечек. Баня стопилась, и Майкл с Летцем отправились мыться, а Гал и Шейла принялись готовить ужин. В бане все было соразмерно фермеру, Майкл ощутил себя недомерком: высокие полки, большие тазы под воду и веники, которые одной рукой не ухватишь.

Напарившись и намывшись, Майкл постирал ношеную одежду: надо будет ее просушить. В предбаннике висели веревки, Майкл и Летц развесили на них рубашки с носками. Затем наступила очередь Шейлы мыться. Когда она вернулась, ужин был готов. Майкл к тому моменту настолько проголодался, что даже живот недовольно разбурчался.

Гал подал запеченные с сыром и сметаной овощи, свежую зелень и резаный хлеб. Майкл уминал еду и думал, что не наестся.

— Мяса у меня нет, — предупредил Гал, — я своих животных на убой не ращу.

— И так вкусно, — заверил его Майкл, который хлебом вытер подливу со дна тарелки.

Его ответ пришелся по душе фермеру.

После ужина они вышли во двор встречать единорогов. Шейла и Летц сели на крыльцо, а Майкл отправился с Галом. Фермер встречал единорогов и каждому расчесывал хвост и гриву, затем заплетал гриву в косы.

— А можно мне помочь? — предложил Майкл.

— Если они против не будут, — ответил Гал.

Он достал из кармана штанов второй гребень и протянул Майклу. Тот встал посреди единорогов с расческой, но они огибали его. Видимо, по их мнению, Майкл был недостаточно симпатичен. Наконец, к нему подошел давешний единорог и позволил себя расчесать. Майкл аккуратно водил гребнем по гриве, чтобы не дернуть случайно волосок, а затем неумело заплел струящиеся между пальцев волосы в косички.

— Как его зовут? — спросил Майкла у Гала.

— Это она, единорожиха, — поведал фермер. — Она на сносях, — Гал погладил единорожиху по круглому животу. — Не сегодня-завтра должна разродиться. А кличут ее Белянка, я не мастак имена придумывать.

Часть единорогов остановилась возле крыльца и наблюдала за Летцем и Шейлой.

— Любят они за влюбленными подглядывать, — заметил Гал. — А эта парочка больно хороша.

Майкл хотел возмутиться: скажет же Гал — влюбленные! Ерунда какая! А потом внимательно посмотрел на Летца и Шейлу: они сидели уж слишком близко друг к другу, так что их плечи касались. А еще Летц чересчур громко смеялся и много говорил, а Шейла не перебивала его. Майкл хмыкнул: ну все! Втрескались!

Единороги вошли в хлев, и Гал запер за ними ворота. Затем он обратился к ребятам:

— У меня к вам просьба: задержитесь на пару дней, больше не понадобится. Белянка скоро разрешиться от бремени должна, надо ее покараулить. Как все начнется, я вам сообщу.

Майкл вопросительно поглядел на Летца и Шейлу, те тоже были не против: впереди все лето, они еще успеют догнать радугу.

Гал постелил им в клетях, летних комнатах. Спали они на набитых соломой матрасах. Тут же сушились подвешенные к потолку синие цветы. Пахло так, что Майкл дышал полной грудью: хотелось уместить весь аромат в себя. В незастекленное окно светила луна, она была того же соломенного цвета, что и волосы Гала. Майкл засмотрелся на луну, а потом ему то ли привиделось, то ли приснилось.


Майкл очутился в хлеву. Единороги спали в своих стойлах, у каждого была кормушка с отборным зерном и поилка с водой из колодца. Пол устилала сухая трава. Дальше располагались овечки, в темноте их шерсть сияла, озаряя хлев мягким светом. Овцы спали, тесно прижавшись друг к другу. В самом конце хлева возле коров находился Гал, он открыл задвижку и зашел в стойло.

Затем — Майкл так и не понял, как это случилось, — Гал оторвал корове рог и прыгнул в него. Майкл не успел ужаснуться, как из рога вылезло Пугало. Майкл так и замер: что это?! Где Гал? Пугало походило на то, как его обычно изображают в детских книгах: привязанное к шесту, набитое сеном, с тыквой в качестве головы и соломой вместо волос. Пугало запрыгало к стене, где висели два серпа. Оно схватило их, а после отправилось к выходу.


Майкл проснулся оттого, что солнце светило прямо в глаз. Майкл повернулся на бок и попытался снова уснуть. Но под окнами сперва послышалось мычание, затем блеянье: Гал выгонял стада на пастбища. Майкл на цыпочках, чтобы не разбудить Летца и Шейлу, подкрался к окну. Вставало солнце, озаряя горизонт в темно-алый свет, от земли поднимался туман, придавая всему нереальный вид. Гал казался великаном, кем-то из древних героев, почти сравнявшихся с богами. На плечи фермера был наброшен серебристо-золотистый плащ, сплетенный из шерсти овечек, в руках он держал посох, увенчанный коровьим рогом.

Стада плыли под окном, подобно бесконечной реке. Майкл помнил, что коров у Гала всего десять, но сейчас это было неважно. От зрелища веяло первобытной силой, чем-то древним и исконным, будто когда-то, в начале времен, Майкл тоже гнал свои стада на выпас.

— Ты чего там? — послышался сонный голос Летца.

Майкл махнул ему рукой. Вскоре и Летц, и Шейла тоже высунулись в окно. Когда стада скрылись за горизонтом, Майкл и друзья отлипли от окна.

— Мне еще сон приснился, — припомнил Майкл, — будто Гал по ночам в пугало обращается.

— Это могло быть и не сном, — заметила Шейла. — Не удивлюсь, если ты видел его по-настоящему.

Майкл задумался: на ферме, где живут единороги и овечки с золотистой шерсткой, хозяин вполне может оказаться кем-то большим, чем обычный человек. Он спустился из клети, чтобы умыться, и тут вернулся Гал.

— Доброе утро! — поздоровался Майкл.

— Встал уже? — обрадовался фермер. — Помоги мне тогда по хозяйству.

— Мы тоже готовы, — сообщил Летц, появившийся на пороге.

Вчетвером они отправились в хлев, там стояли бидоны с молоком. Гал снял с посоха коровий рог и подал его Шейле:

— Держи крепко. Нам надо творог сделать, сливки собрать, масло взбить.

Шейла в замешательстве посмотрела на Летца, но тот лишь пожал плечами: спорить с чудаковатым хозяином ему не хотелось. Гал поднял один из бидонов и начал лить молоко прямо в рог. Майкл был уверен, что молоко прольется, но то целиком ушло в рог.

— Чего замешкались? — Гал прикрикнул на Майкла с Летцем. — Тащите второй бидон.

Они перелили почти все бидоны в рог, оставив только последний.

— Надо и свежее молоко попить, — объяснил Гал.

Через полчаса все сидели на кухне. Летц притащил Галу обезболивающий крем, на что тот обрадовался, как ребенок. Он долго вертел тюбик в руке, и Майкл предупредил на всякий случай:

— Сразу не подействует, надо три раза в день мазать.

Гал убрал крем в буфет и водрузил на стол коровий рог, затем три раза постучал по нему. Тут же на столе очутился круг сыра, тарелка с творогом, горшочек с маслом, кувшин со сливками и кринка со сметаной. Гал подал свежеиспеченный хлеб и порезал сыр. Майкл щедрой рукой наложил в тарелку творог и полил его сметаной.