Молодой парень скорчился от боли на обочине, его отбросило на несколько метров. Одна нога была неестественно вывернута. Хирург вышел из машины, несколько раз встряхнул головой — алкоголь еще не выветрился, и осмотрел мотоциклиста.
«Перелом», — диагностировал он.
— Аня, — обратился Хирург, — достань аптечку. Она в багажнике.
Аня ничего не ответила.
— Что ты там копаешься? — сорвался он. — Быстрее никак?!
Она снова промолчала. Хирург обернулся: что с ней? Чтобы она и не выскочила помочь… Аня по-прежнему сидела на переднем сиденье, дверь с ее стороны была смята.
Хирург медленно, будто во сне, распахнул машину — Аня не шевельнулась. Не очнулась она и тогда, когда он уложил ее на свое пальто — над виском, прямо под пепельной прядью, этой чертовой меткой, виднелась вмятина. В глазах навечно застыло удивление, точно она заметила вверху нечто поразительное. И тогда Хирург опустился рядом с ней, обнял и тоже поглядел на небо. Ему казалось, что оно смотрит на него, Хирурга, Аниными глазами. Они лежали целую вечность. Вокруг суетились люди, кто-то вызвал скорую, кто-то помогал парнишке. А Хирург все глядел в лазурь, укравшую Анины глаза, а после небо упало.
Глава девятая. Пора в путь
Сказка про Скарамунт была хороша. В меру длинная и загадочная. О непознанном и понятном, о любви и игре в любовь, о вечном и проходящем. А история Хирурга — безнадежная и больная, как любое горе. Когда все сказки и истории прозвучали, путники увидели, что лампа погасла, и над ней больше не кружат белые мотыльки. Флут пожелал им спокойной ночи. Все поднялись в свои комнаты и уснули. Ведь чай не зря был настоян на травах, дающих крепкий и глубокий сон. А сон — самое лучшее, что может случиться после сказки, ведь в нем любая история продолжается. И Хирургу всю ночь снились странные птицы-кометы, похожие на фениксов, — первые дети Скарамунта. Они вспыхивали, расцвечивая мрачный небосклон яркими огнями. И видение было такое чудесное, что просыпаться совсем не хотелось. Но все волшебное когда-нибудь кончается, а впереди их ждала дорога, опасная и трудная.
Хирург проснулся рано, в окно еще светила луна. Тени от горящих ламп побледнели и вытянулись. Некоторое время Хирург не мог сообразить, где он. А потом вспомнил, хотя больше всего хотел забыть или чтобы все оказалось неправдой, злым розыгрышем. Эх, если бы переиграть, отменить, исправить… Как всегда, боимся мечтать, ведь мечты разбиваются вдребезги. Боимся начинать новые проекты, потому что отравлены сомнениями и неудачами. Боимся любить… Мы боимся летать, потому что боимся падать. А потом уже поздно.
Хирург посмотрел в окно: на луну, видимо, падала тень от облака, потому она казалась серой. Владелец гостиницы вчера рассказал сказку про радугу, исполняющую желания. Красивая история, только верить нельзя. Мертвых никто не в состоянии оживить. Все эти истории о зомби, некромантах, магии вуду — бред. Наживка, чтобы он, Хирург, никуда не свернул с пути, а сам дошел и детишек довел до нужного места. А там… Он вспомнил Хранителя пути, и холодная волна пробежала по позвоночнику. Доверять такому — себе дороже. Это как с Новым годом: вечно ждешь новогоднее чудо, а жизнь преподносит очередной салат Оливье. Но выбора нет. Нет… Сам бы он наплевал на все условия, сошел с дороги и остался в какой-нибудь деревушке. Но вдруг для детей это возможность вернуться домой?
Никогда он не отличался чадолюбием. Не умилялся при виде малышей, не хотел родить своего. А здесь навязали сразу двоих. Пацан еще ничего, самостоятельный. А вот девчонка не нравилась. Капризная, истеричная эгоистка. Насмотрелся он на таких. Мнят себя пупом земли. Однажды в ночное дежурство по скорой привезли девицу с болью в животе. Предварительный диагноз — воспаление слизистой оболочки пищевода. Ощущения при этом неприятные, но ничего страшного. На всякий случай девицу положили в хирургическое отделение под наблюдение.
Пациентка устроила горячую ночь: разбудила всех в палате, закатила скандал на посту, что к ней никто не подходит. Наконец, ворвалась в ординаторскую, где Хирург отдыхал после срочной операции, и наорала на него. Она умирает от боли! А при ее диагнозе надо всего лишь диету соблюдать и лекарства пить, сразу ни одно не подействует. Он выпроводил ее в палату и пообещал, что, если не угомонится, то поставит нарушение режима в больничном листе. Рано утром пациентку прогнали по всем обследованиям. Диагноз подтвердился, оперативного вмешательства не потребовалось, и Хирург выписал девицу из отделения — пусть на дому лечится. С такими истеричками только так и надо.
Он повернулся набок и постарался заснуть. Когда еще выпадет возможность нормально отдохнуть? Этот полуфавн-полухоббит ясно сказал, что впереди ничего хорошего не ждет. И если понятно, за что его проучили, то с ребятами — нет. Катя, конечно, эгоистка, а Игорь своим родителям немало проблем доставил, но наказание несоразмерно. А вдруг? Мысль обожгла, сбила дыхание. Не может быть… Но все-таки. Он размышлял: «Меня наказали за убийство, пусть и неумышленное. А если и с ребятами так? И Катина мать могла не выдержать исчезновения дочери. Давление поднялось, а сосуды плохие, или тромб сорвался. А у Игоря мать рожала. Тоже могло всякое произойти, как с роженицей, так и с ребенком. Осложнение при родах. Но тогда бы Хранитель пути упомянул об этом. Значит, их не из-за этого». У Хирурга отлегло от сердца.
Он перевернулся на другой бок. Хотелось спать, но в голову лезла всякая ересь. Как бы узнать, за что именно ребята попали на темный путь? Неужели за минутную слабость? Тем более, что Игорь не может себя контролировать. В сознании не укладывается, что из-за такой малости их проучили. Да и Флут, похоже, ожидал увидеть чудовищ, а не обычных людей. Странная история, и похоже, что дурная, и хреново ото всего. Лучше бы он просто умер.
Флут не выспался. И дело не в том, что он вечером вымыл посуду, а затем привел в порядок одежду постояльцев — это привычная работа. Полночи он слушал музыку из плеера, отданного бегунком Игорем. Хороший обмен, замечательный. В травнике (1) волшебники поедут на турнир. Будут там пить темный эль, настоянный на редких травах, курить трубки, хвастаться волшебством друг перед другом. А дорога на турнир пролегает мимо постоялого двора Флута. Так что найдется волшебник, который за крышу над головой наколдует, чтобы музыка в этой коробочке звучала вечно. Ни у кого из знакомых Флута нет подобного плеера. Главное, дождаться, чтобы темный путь закрылся, как можно скорее, или свернул в сторону подальше от постоялого двора. Конечно, Флут плохого не желает, но в старинных записях указано, что следом за путниками на темную дорогу выходит страшное чудовище. И нет вины Флута, что он промолчал: кому захочется говорить о таком? Хотя немного их жаль, вроде неплохие люди. И потому Флут напек в дорогу стопку тонких лепешек: съешь одну и день сыт.
Хирург поднялся — все равно не заснуть. Залез в ванну и полчаса лежал, отмокая от беспокойных снов, усталости и ноющей боли в ногах. Надо завтракать и снова в путь. А завтра опять дорога, и послезавтра, и послепослезавтра. До бесконечности, пока не надоест, и они не отступят. Он не верил, что они дойдут, но деваться некуда. Когда Хирург спустился вниз, Флут уже хлопотал на кухне.
— Уважаемый, доброе утро, — обратился Хирург. — Мне бы деньги обменять. Вы вчера говорили, что это возможно.
Флут с готовностью подошел к стойке. Хирург достал из рюкзака наличность. Брови владельца постоялого двора поползли вверх:
— Разве можно носить с собой столько денег?
Хирург, похоже, выгреб из дома всю наличку, так что сумма оказалась внушительной.
Флут произвел подсчеты и достал несколько стопок монет.
— Золотые монеты — стонары. Стонар равен десяти деснарам — серебряным монетам. А в каждом деснаре ровно десять однаров, — Флут указал на столбик с медными деньгами. — Советую стонары и большую часть деснаров убрать в мешок, который я вам вчера дал.
Хирург взял одну из монет: она была довольно увесистая. На одной стороне изображена радуга, а на обратной — башня, видимо тот самый вокзал, настоящий облик которого они так и не увидели.
— У нас выражение «добраться до радуги» означает исполнение самого заветного желания, — пояснил Флут, указывая на аверс монеты.
Хирург распихал мелкие деньги по карманам, а крупные убрал по совету Флута. Затем озвучил, что хочет купить котелок с треногой и бурдюки для воды.
— Кто знает, может, с водой перебои будут, — пояснил он.
Сторговались за умеренную плату. Хирургу показалось, что Флут идет на уступки, точно чувствуя вину. Напоследок владелец постоялого двора принес лепешки.
— Вам в дорогу, — пояснил он. — За счет заведения.
Вскоре появились Катя и Игорь. Катя несла в руках игрушечного медвежонка. Хирург поразился: по виду почти взрослая девица, а ведет себя как ребенок, — с игрушкой не расстается. Они позавтракали манной кашей с медом и орехами, выпили по кружке парного молока вприкуску со свежайшей выпечкой. Неспешно и с удовольствием. Затем Хирург и Игорь наполнили бурдюки водой и обмотали их вокруг себя, Катю нагружать не стали, ей и так неудобно сумку таскать. Взяли рюкзаки и отправились в путь. Флут напоследок крикнул:
— Будьте осторожнее на дороге! Удачи вам!
Хирург помахал ему на прощание рукой, и они тронулись в дорогу. Прошло десять минут, как Флут настиг их.
— Уважаемые, — скороговоркой произнес он, — извините, что вмешиваюсь не в свое дело, но не могу молчать. Существует легенда, что идущих по темному пути преследует страшное чудовище. Советую поторопиться и достичь радугу быстрее, чем он вас.
Полуфавн-полухоббит выпалил свою речь на одном дыхании, точно боясь передумать, и взволнованно уставился на них. Хирург поддался мгновенному импулься: шагнул к нему и обнял:
— Спасибо вам, уважаемый. Мы сделаем все возможное, чтобы он нас не настиг.
На какое-то мгновение ему показалось, что хозяин постоялого двора плачет. Но это, наверное, из-за солнца.