В будке сидел старик. Точнее, он выглядел стариком, но Кате мнилось, что это мираж, отвод глаз. Короткий ежик белых волос, коричневая от солнца кожа и едва заметный шрам на щеке — словно в молодости старик пиратствовал на морях где-нибудь в районе Бермудского треугольника или брал в плен космические звездолеты. Его чуждость бросалась в глаза, словно клеймо — я иной, я не тот, кем вы меня видите. Глаза казались провалами — будто две черные дыры смотрели на нее, засасывая, поглощая, стирая из этого сейчас и здесь. Ни за что на свете Катя не желала бы встретиться с этим «милым» дедушкой один на один.
— Ваши билеты, — небрежно бросил Хранитель.
Все полезли в карманы, не задавая вопросы. Да и в голову прийти не могло, что можно поинтересоваться чем-либо.
Он проверил билеты:
— Конечный пункт Темногорье.
Игорь дернулся оспорить: у него в билете другой город, но скосил глаза и увидел, как название изменилось.
— Главное не буква, а дух слова, — засмеялся-зашелестел Хранитель.
И у всех мурашки побежали от его смеха, и никто не мог глаз поднять. Хотелось спрятаться, раствориться, укрыться.
— Беглец, манипулятор и убийца, — подытожил Хранитель, — троица в сборе.
Снова возникли вопросы: что за троица, какие сборы? И кто убийца? И вновь никто не отважился озвучить их, даже Игорь, растерявший свою дерзость. Лишь девчонка испуганно посмотрела сначала на него, а потом на незнакомца. Да и Игорь подобрался — с убийцей надо быть настороже. Ведь не девчонку же имел в виду Хранитель пути. Понятно, что речь о мужчине. Хотя…
Хранитель выдержал паузу, как в лучших театрах. Долгую, глухую, давящую, от которой зарыться бы поглубже. И добавил:
— Чтобы вернуться домой, вам придется пройти одним из трех путей: темным, серым или светлым. Уж какая перед вами откроется дверь. Выбирать не вам.
Они молчали. Хранитель продолжал:
— Обратно можно возвратиться только втроем. Если кто отстанет по дороге или умрет, остальные тоже застрянут на пути. И еще: держитесь радуги. Дверь домой найдете возле ее начала.
— А если мы не хотим никуда отсюда уходить? — мужчине все же удалось выдавить из себя фразу.
И Хранителя как подменили: исчезла нездешность, эти врата в далекие миры. Перед ними в разваливающейся будке сидел сумасшедший. Его глаза бегали от одного к другому, в руке появился огромный тесак.
— Чтобы здесь остаться, надо принести жертву, а иначе никак! — закричал бывший Хранитель. — Убить своих спутников и меня. Полить кровушкой пути, чтоб пропитались. Только не получится, мил человек.
Сумасшедший задвигал в воздухе ножом, точно в танце с саблями, потом выскочил из будки и, взмахивая руками, как крыльями, убежал прочь. А они остались.
Будка рухнула, будто держалась лишь на костлявых плечах старика. А когда осела пыль, Игорь и остальные увидели три двери. Те находились в конце платформы, висели прямо в воздухе. Ближайшая была ослепительно-белого цвета, вторая — серая, как графит. Никаких рисунков или букв, простой строгий прямоугольник. Третья поглощала свет и потому казалась черной. Но это, скорее, был анти-цвет, а не привычная темнота. Она пугала и манила одновременно.
— Идем? — полуутвердительно спросил мужчина.
Игорь отметил: Если он убийца (ну не девчонка же), надо держаться от него подальше, но и здесь находиться нельзя.
— А выбор есть? — сплюнул под ноги Игорь.
Он не мог оторвать взгляд от бурых пятен на рельсах.
«Значит, кровь, а не ржавчина, — думал он. — Вот как. И остаться нельзя. Потому что этого места…»
Он замер, не в силах поверить: «…не существует».
Они выпали из своего мира, сбились с пути. И чтобы вернуться, надо пройти через дверь. Которую?
Белая дверь не открылась, не поддалась и серая. Они замерли перед последней. На мгновение Игорь испугался: вдруг и эта не отворится? И тогда придут страшные существа, зубастые монстры из фильма ужасов — лангольеры, вроде бы. И сожрут их вместе с вокзалом, утилизируют, как… Он снова мысленно запнулся. Как… Как коты-утилизаторы! От мысли о котиках стало веселее, и Игорь протянул руку. Но дверь сама распахнулась, и перед ними возник яркий свет, который раздробился на миллионы светящихся точек. Те вспыхнули, каждая становясь сверхновой звездой, а затем перед путниками появились цветущие каштаны.
(Темногорье, автор арта Маргарита Горбунова)
Глава третья. Темногорье
Когда-то городок был уютным. На это намекали невысокие двух- и трехэтажные дома, которые лепились друг к другу вдоль мостовой. Только крыши в большинстве зданий провалились, а выбитые окна зияли, как прорехи на штанах. Городок был заброшен и давно. Вовсю зеленела трава, среди нее солнечными шарами рассыпались одуванчики, цвела черемуха, наполняя улицы сильным, неповторимым запахом. И, конечно, росли каштаны. Их было много. Могучие стволы возвышались над улицей, словно великаны, торжественно держа в руках белоснежные пирамиды цветов.
Вокзал потерял объемность, стал двухмерным, точно карандашный набросок на листе ватмана. Вернуться обратно стало невозможно. Хирург вертел головой, не понимая, что делать. Идти? Но куда и зачем? Сумасшедший старик почти ничего толком не рассказал. Что-то про радугу, и что возвратиться они могут лишь вместе. Послышался всхлип — плакала девчонка. Слезы по щекам текли непрерывным потоком, она даже не пыталась их вытереть. Парень стоял немного поодаль: вроде как с ними, но в то же время сам по себе. Мол, не рассчитывайте особо на меня, я с вами постольку-поскольку.
Хирург решил обо всем договориться сразу:
— Думаю, нам надо познакомиться. Меня зовут Дмитрий Иванович, можете называть Хирургом — это прозвище, или дядей Димой, кому как удобно.
И заметил, как насторожился парень. Он внутренне усмехнулся: все складывается: хирург — значит, зарезал кого-нибудь во время операции. Логично. Но парень промолчал, а девчонка, похоже, растерялась. Но ответила первой:
— Я Катя.
И вопросительно посмотрела: достаточно ли этого? Но Хирурга не тянуло на расспросы. Захочет — сама скажет. Парень представился не сразу, точно сомневаясь: а нужно ли?
— Игорь. Только не уверен, что я с вами надолго. Я бегунок.
Хирург понимающе кивнул:
— Потерпи нас до радуги, а там как знаешь. Ты часто из дома сбегаешь?
— По весне обычно. А там как получится: от пары недель и до двух месяцев. Когда ловят, когда сам возвращаюсь.
Хирург заметил:
— Привозили к нам в отделение как-то парня с пробитой головой, тоже из ваших. Помер. Думаешь, и здесь потянет в странствия?
Игорь неопределенно пожал плечами:
— Не знаю, не от меня зависит. Сейчас мы вроде и так в бега подались. А в принципе, домой хочу вернуться. Я же не бомж, всю жизнь землю топтать.
Катя всхлипнула:
— Я собиралась обратно поехать, ждала, когда касса откроется. Мы с мамой просто поссорились. Я просто не знала, что так будет.
— Что так непросто получится, — съехидничал Игорь.
— Значит, ты манипулятор, — сообразил Хирург и, заметив недоуменный взгляд Кати, пояснил: — Это человек, который управляет другими людьми с выгодой для себя.
— Я не управляла, — сильнее зарыдала Катя. — Просто… — это слово к ней прочно приклеилось.
— Просто врать надо меньше, хотя бы нам, — добавил Игорь.
— Не твое дело! — закричала Катя. — Я, я…
Села на корточки, обняла колени руками и уткнулась в них лбом. Лишь плечи продолжали подрагивать.
Игорь оценивающе посмотрел на Хирурга и спросил:
— А вы убийца, получается?
Тот дернулся и как-то погас. Вот только что стоял настороженный, но вполне уверенный в себе мужчина, и вдруг словно к нему десяток лет прибавился, лег на плечи невыносимой тяжестью. Хирург сразу замкнулся, ушел в себя, осталась лишь физическая оболочка. Он ничего не ответил. Катя почему-то успокоилась, наверное, от страха. Ведь Хранитель не обманул, один из них на самом деле убийца. Она поднялась и поинтересовалась:
— Куда теперь? И что нам делать?
Озвучила общие мысли, только услышал их один Игорь и обратил внимание: не трусливая девчонка, другая бы на ее месте уже удрала, только визг стоял бы.
И как ответ зазвучал механический голос: «Внимание! Через час будет запущена программа стирания. Просьба всем покинуть город». Путники насторожились: какое стирание? Почему час? Первым опомнился Хирург, словно в нем включатель сработал. Только что человек отсутствовал, а теперь вернулся. Даже страшно на такое смотреть.
— Думаю, надо уходить. Срочно, — произнес он.
И быстро зашагал вниз по улице, как робот. Игорь его вскоре настиг, а Катя отстала.
— Я не могу, у меня каблуки!
Хирург резко затормозил и посмотрел на Катю, точно только сейчас разглядел.
— Как ты в этом ходишь?
На ней была тоненькая куртка, короткая юбка и ботильоны на высоком каблуке. Катя развела руками:
— Может, здесь магазин есть?
Словно во всех полуразрушенных городах имеется куча магазинов с одеждой на выбор.
— Не до этого, пора убираться, — отмахнулся Хирург. — Но куда?
И тут Игоря осенило.
— Подождите, у меня есть адрес! Я у одного парня собирался пару дней на квартире пожить. Вдруг подсказка?
Он достал из кармана бумажку с адресом и зачитал:
— Улица Радужная, дом три. От вокзала прямо, свернуть на втором перекрестке налево. Радужная…
Они переглянулись.
— Похоже, что подсказка, — согласился Хирург, — идем.
Путники бегом пустились по улице. Та шла под гору — город располагался на холме. Вдали виднелись возвышенности, заросшие лесом и оттого казавшиеся черными.
«Потому и название — Темногорье», — совсем некстати догадался Игорь.
Хотя какая разница, почему город так называется, им бы выбраться отсюда поскорее.
До Радужной дошли быстро, и тут им повезло — в доме номер три находился магазин, состоящий из нескольких отделов. Об этом сообщала покосившаяся вывеска: «Все для жизни». Хотя здание частично разрушилось, путники вошли в него — небольшой запас времени имелся. Внутри царил хаос: на полу валялись вещи вперемешку с коробками и книгами. На продуктовых полках почти ничего не было — магазин разграбили до них, но в отделе с одеждой кое-что осталось. Пока Катя растерянно перебирала вещи — все мужские — Хирург отрыл джемпер и джинсы.