— А сам ты что думаешь? — ответил Хранитель пути. Он пил чай с баранками и вишневым вареньем.
— Не знаю, — пожал плечами Майкл и тоже потянулся за баранкой.
— Потому что ему это не нужно. Ни литература, ни другое искусство. У мозга в коробочке совсем другие задачи.
— Да, он говорил об этом, — согласился Майкл. — Помощь людям. Создание лекарств, например.
Хранитель пути посмотрел на него так, будто Майкл произнес величайшую глупость.
— А зачем это мозгу в коробочке? Ведь он же не человек.
— Ну… — замялся Майкл.
— Все делается ради денег и власти, — усмехнулся Хранитель пути. — И это нужно не мозгу в коробочке, а конкретным людям.
— Доктору Белофф и мистеру Блэку? — догадался Майкл.
Хранитель пути от души рассмеялся.
— Они всего лишь исполнители. За ними стоят серьезные люди, которые не остановятся ни перед чем.
…Волны лениво набегали на берег. Аэлита сидела на серебристой дорожке и с грустью глядела на Майкла.
— Что-то случилось? Твой мир совсем не меняется. Ты остановился в развитии.
Майкл покачал головой:
— Да нет, все в порядке. Почему ты так решила?
— У твоих друзей дела обстоят намного лучше. Видел бы ты, что устроили Рис и Сет — они работают вместе. Да и Курт такое накрутил… Что с тобой? — в ее голосе послышалась тревога.
— Все в порядке, — Майкл решил воспользоваться случаем и выведать что-либо у Аэлиты. — Просто волнуюсь насчет дома. Родители, наверное, с ума сходят.
Аэлита растерялась:
— Верно же, у тебя там остались родители. Я не подумала об этом.
— У тебя же есть родители? Точнее, создатели? Какие они?
Во взгляде Аэлите промелькнула настороженность:
— Зачем тебе это?
Майкл мысленно стукнул себя по лбу: ну кто его за язык тянул?
— Ну просто чтобы объяснить насчет родителей, — нашелся он. — Что ты к ним испытываешь?
Ариэль серьезно смотрела на него:
— Ничего. А ты, Майкл, слишком погрузился в свои переживания. Только от тебя зависит, увидишь ли ты родителей. Ты уж постарайся.
Майкл передал разговор с Аэлитой Хранителю пути.
— Мозг в коробочке не сказал, что ты вряд ли увидишь родителей? — Хранитель с аппетитом наворачивал сгущенку.
— Почему? — в груди Майкла что-то оборвалось, ему сделалось страшно.
— Потому что, — Хранитель пути облизал пальцы, заляпанные сгущенкой, — зачем им тебя возвращать? Сам посуди: ты бы стал это делать?
— Стал, — сглотнув, ответил Майкл. Чая не хотелось, как и сгущенки с белым хлебом.
— Ну ты бы и людей красть не стал. А они это сделали, — Хранитель пути поучительно поднял вверх указательный палец. — Разница, как говорится, налицо.
— Так нет никаких шансов? — Майклу хотелось разреветься, точно малышу, которого обидел злой мальчишка.
— Я этого не говорил, — Хранитель пути отставил чашку с чаем. — Но ты сам все понимаешь насчет условий.
— А если я останусь здесь, что тогда? — Майкл мешкал с ответом: слишком сложный выбор.
— Я объясню, что будет, — Хранитель пути поднялся со стула. — Ты будешь все больше времени проводить в виртуальной реальности. Тебе станет тут очень комфортно — ведь это пространство подстраивается под тебя. Постепенно ты перестанешь отличать реальность от виртуала. Думаю, здесь даже появятся твои близкие, точнее, их копии.
Хранитель пути почесал подбородок.
— Что еще? А да, потом тебя подключат к разным трубочкам, чтобы кормить твое тело. А на тебя наденут памперс, чтобы ты не отвлекался на хождение в туалет. Поверь, из тебя выжмут все. А через несколько лет, когда ты станешь ни на что не годен, тебя вышвырнут на улицу. А этот мир, Майкл, совсем не гостеприимный. Ты тут долго не протянешь.
Хранитель пути прошелся по бункеру. Он размахивал руками, точно делал зарядку.
— Я даже не буду пугать тем, что тебя разберут на запчасти, хотя это вероятно — в этом мире есть список тех, кому нужны органы на замену, и он очень длинный. Ты просто сдохнешь от голода, потому что помогать нуждающимся тут не принято. А работать ты не сможешь — ты превратишься в слабоумного идиота.
— Я должен подумать, — прервал его Майкл.
— Конечно. Думать — не вредно, вредно — не думать, — уголок рта Хранителя пути дернулся вниз. — Только не очень долго, времени у тебя в обрез.
— Условия те же? — уточнил Майкл.
Ему хотелось скорее выбраться наружу. Стены и потолок бункера давили на него, казалось, воздуха не хватает.
— Да, — Хранитель пути принял серьезный вид. — Вас должно быть трое, вы должны пройти одним из путей, который вам откроется, до радуги, где сможете загадать любое желание.
— И никто не должен отстать по дороге или отказаться продолжать путь, — продолжил Майкл.
— Все верно, — подтвердил Хранитель.
— Но раз то, во что я играл, — правда, значит, у нас полно шансов это сделать. Так? — Майкла переполняла надежда вперемешку со страхом.
Хранитель пути моргнул, а после со смешком ответил:
— Майкл, ты неисправимый романтик. Книги пишут о героях, у которых все получилось. Тех, кто сразился с богами и демонами и поверг их; тех, кто отвоевал принцессу у дракона. Тех, кто добыл все золото мира. Кому интересно читать про неудачников, которые погибли? Но неудачников, Майкл, было гораздо больше, чем победителей. Помни об этом.
Глава седьмая. Мозг в коробочке
Мистер Блэк и доктор Белофф сразу после завтрака устроили совещание.
— В последнее время в системе зарегистрировано несколько сбоев. Незначительных, но обращающих на себя внимание, — начал мистер Блэк. — Нас они беспокоят.
— Ходят слухи, что некоторые из вас не выкладываются, как должны, — добавил доктор Белофф. — Меня это огорчает. Очень огорчает.
— А когда доктор Белофф расстраивается, он нервничает и совершает разные нехорошие вещи, — подчеркнул мистер Блэк, — о которых позже жалеет, но уже ничего не исправить.
Он обвел аудиторию взглядом и вкрадчиво поинтересовался:
— Кто-нибудь желает облегчить свою совесть? Совершить чистосердечное раскаяние?
Никто не откликнулся, Майкл тоже молчал: он не дурак признаваться.
— Я рад, что ошибся! — оптимистичный тон мистера Блэка никого не обманул, у Майкла даже мурашки побежали по спине. — Значит, вы все готовы выложиться на сто процентов и плодотворно трудиться на благо процветания нашего мирового разума.
— А если кто начнет саботировать работу, — доктор Белофф вышел вперед, — то имейте в виду: нам с мистером Блэком без особой разницы, в каком виде вы будете существовать дальше. Быть мозгом в коробочке — тоже годный вариант.
Майклу сделалось дурно: кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело. Он изо всех сил сохранял невозмутимый вид: пока они не знают. Догадываются, но точно не знают. Аэлита его не выдала. Или…? Или они делают вид, что не знают. А может, это такой метод кнута и пряника, чтобы парни выкладывались полностью. Но, значит, мозг в коробочке — определенный термин? Ведь Хранитель пути упоминал о нем. Только тот говорил об искусственном интеллекте.
Он уже собрался задать вопрос, как вовремя прикусил язык: вдруг его заподозрят? После собрания он, словно невзначай, поинтересовался у Летца:
— Ты думаешь, они серьезно?
Тот пожал плечами:
— Кто знает, что в голове у сумасшедших? Они могли нас специально напугать, чтобы мы больше старались.
— Ну да, — согласился Майкл, — или кто-то реально лажает.
— Вы о чем, парни? — над ними навис Курт.
— Да вот обсуждаем с Майклом услышанное, — ответил Летц.
— Что кто-то вредит? — Курт напрягся. — Узнаю, кто это, сам ему шею сверну.
Майкл потерял дар речи: когда это Курт стал таким увлеченным? И что ему пообещал искусственный интеллект?
— А ты знаешь, что такое "мозг в коробочке"? — спросил он Курта.
Курт сделал движение рукой, будто вскрывает консервную банку.
— Говорят, доктор Белофф — на самом деле доктор. И больше всего он любит проводить операции на мозге.
— Нейрохирург?! — удивился Летц.
— Да плевать мне, как его профессия называется. Но лично я не хочу, чтобы мне раздолбали череп, чтобы вытащить мозг!
Он развернулся и ушел. Летц пощупал голову:
— Кажется, я понял, что такое мозг в коробочке.
Он нагнулся, будто завязывая шнурки на кроссовке, и еле слышно прошептал:
— Мы здесь не одни. Есть еще пятеро.
И тоже удалился.
Среди пальм протянулись лианы, на них повисли милые зверьки с огромными ушами и глазами и длинными хвостами — виртуальное пространство трансформировалось. Майкл смотрел на зверьков, но гладить или тискать их совершенно не хотелось — родных они не заменят. Зато Аэлита осталась довольна увиденным:
— Ведь можешь, когда захочешь. Согласись, что так намного лучше.
Майкл ничего не ответил, он решил, что сейчас подходящий момент, чтобы задать вопрос:
— Аэлита, доктор Белофф говорил о мозге в коробочке. Ты знаешь, что это?
Ее гладкий лоб прорезали поперечные морщины.
— Мне жаль, но я знаю. Доктор Белофф так наказывает тех, кто не идет на сотрудничество. Он делает какую-то операцию, после этого человек становится послушным. Только теряет возможность двигаться.
Она улыбнулась:
— Но это не про тебя — с тобой легко работать.
— Аэлита, — голос Майкла дрогнул, — а ты мозг в коробочке?
На мгновение пространство дрогнуло и поплыло. Майкл попал в заросли джунглей. Вокруг множество деревьев, от земли поднимается пар — настолько влажно и жарко, слышен гомон птиц и обезьян. Спереди справа мелькает рыжее пятно, оно стремительно приближается. Майкл пытается сдвинуться с места, но не может — ноги отказали ему. А затем толчок в грудь и кровь, много крови. Она заливает собой весь мир.
Майкл очнулся в незнакомом месте. В его вену вставили катетер, от которого тянулась трубочка к капельнице. Оттуда медленно текло лекарство. Майкл огляделся: стены комнаты были отделаны синей плиткой, возле стены стоял шкаф со стеклянными дверями, рядом с ним стол. В палату зашла медсестра, ее лицо скрывала повязка.