Патч понял: это Триумвират со стражей. Правители Земель Драконов лично пришли забрать свою жертву. Скоро они достигнут цели. Патч подошёл к камере Гамельнского Крысолова, чувствуя, что обязан его увидеть.
Тот был тяжело ранен. Огромный обломок стены придавил ему ноги. Железную Маску со стороны лица тоже заметно повредило. Не в силах оторвать взгляд, Патч смотрел, как Гамельнский Крысолов поднял руки и потянул за край Маски. Через несколько секунд передняя её часть отломилась и со звоном упала на пол.
Теперь Патч смотрел прямо в глаза этому жуткому человеку.
– Да, – произнёс тот и закашлялся, на губах его выступила кровь. Но защитные чары Маски, те, что не позволяли ему говорить, больше не имели над ним власти. – Да… я… – тихо начал говорить он.
Патч по-прежнему не испытывал никакого страха, несмотря на то, что стоял перед самым ужасным злодеем из всех, кого порождала земля. И тут он понял, что на самом деле говорит этот человек.
Что именно он пытался сказать всё это время.
Это было не просто «Да». Не то единственное слово, которое все упоминают, рассказывая его историю. Это лишь начало предложения, которое он никак не мог произнести полностью.
Всё это время и до сих пор.
– Да… я… – с облегчением произнёс человек, глядя на мальчика, и, сглотнув, с глубоким вдохом продолжил: – Да я не Гамельнский Крысолов!
Шум крыльев послышался совсем рядом – драконы в чёрных доспехах влетели в камеру. Они подняли кусок стены, придавившей человека в Маске. Камни грудой посыпались на пол.
На его заострившемся лице не было ужаса. Патч подумал, что наконец этот человек чувствует себя освобождённым.
Триумвират ожидал поблизости – они кивнули. Дракон, схвативший человека, оглушительно закричал и взмыл в воздух, поднявшись над укреплениями Замка. Остальные присоединились к Триумвирату, образовав круг. Все приготовились. Дракон в чёрных доспехах разжал лапу, и пленник полетел вниз.
Вытянув шеи, остальные выпустили струи огня, поглотившие падающего человека. Несколько секунд спустя на землю упали обугленные кандалы, и ветер разметал прах по ветру.
Патч посмотрел на Железную Маску. Перебравшись через обломки, он подобрал её и вернулся в свою камеру.
Рен злилась и громко пищала от ужаса.
Каменная крошка сыпалась на голову, и в тот момент, когда мальчик оказался рядом, раздался оглушительный треск. Рен прыгнула ему на плечо и возмущённо замахала лапками.
– Ты перепугал меня! Обещай, что больше не будешь делать подобных глупостей!
Но прежде чем он смог ответить, каменный пол под ними дрогнул и резко просел. Мальчик понял, что падает.
12Не совсем мёртв
Патч замер, неловко упираясь коленями в камень. От пола откололась целая плита, и они с Рен улетели вместе с ней вниз. Падая, плита зацепилась за выступ скалы, внутри которой находились самые тёмные и страшные подземелья Замка. Совсем рядом в скальной стене открылась небольшая расщелина – футов в десять глубиной.
Патч и Рен растерянно переглянулись. Вдруг она в ужасе запищала и показала наверх – прямо на них летел ещё один обломок стены. Схватив крыску, Патч быстро нырнул в расщелину – за секунду до страшного удара и ровно в том месте, где они только что сидели. Когда пыль рассеялась, мальчик выпрямился, выглянул и крепко зажмурил глаза, чтобы не видеть, как рушится Замок. Послышались крики. Открыв глаза, Патч увидел, как вместе с камнями в пропасть падают узники. Плита, вместе с которой они упали, рухнула дальше вниз, увлекаемая другими обломками. Уступ, остановивший их падение, тоже обрушился следом.
Патч и Рен были футов на пятнадцать ниже того места, где раньше находилась их камера. Наружная стена Замка была разрушена почти полностью. Со всех сторон слышались отчаянные крики о помощи.
Тут мальчик заметил, что всё ещё сжимает в руке Железную Маску. Подумав, он привязал её к свёртку на поясе. Затем, посадив крыску на плечо, он аккуратно и очень медленно, прижимаясь спиной к отвесной скале, и пробрался как можно дальше вглубь расщелины. Оказалось, в ней можно даже сидеть.
– Думаю, надо подождать, пока всё успокоится, – предложил Патч, видя, что его спутница замерла от ужаса, – а потом уже пойдём.
Но ждать пришлось очень долго.
В конце концов крики стали звучать всё реже и тише, пока совсем не прекратились. Камни время от времени ещё падали, но самые дальние подземелья, кажется, остались невредимы.
Вскоре послышались голоса. Обсуждали повреждения и высказывали предложения, как укрепить Замок, пока его не начнут отстраивать заново.
Патч перестал дрожать. Но выходить наружу до темноты он всё-таки опасался. Наверняка все решили, что он погиб, и вряд ли в ближайшее время станут его искать. А вот если заметят на скалах человека в арестантской робе, точно вышлют погоню.
В отдалении армия драконов неспешно готовилась к отбытию. Со стороны Замка никаких ответных действий не поступало: драконы прилетели для того, чтобы убить Гамельнского Крысолова. После его казни поводов для сражения не осталось.
Где-то внизу, среди деревьев, виднелись проплешины – там, где упали самые крупные фрагменты стен. Чуть дальше Патч разглядел ещё одну проплешину – поменьше.
– Как думаешь, не там ли разбился посланник драконов?
Рен некоторое время всматривалась в сумрачную даль, затем спросила:
– Думаешь, он мог выжить?
Патч вспомнил, с какой высоты дракон летел и с каким звуком ударился о землю.
– Сомневаюсь.
Скорее всего, драконы забрали тело своего товарища во время одной из атак. Патч понял, что сочувствует посланцу и что ему очень стыдно за флейтистов, напавших на того со спины, несмотря на белый флаг.
Тем временем драконья армия поднялась в воздух и отправилась в обратный путь к родным землям. Отдалившись на значительное расстояние, они снова стали похожи на стаю птиц. Тьма драконов рассеивалась.
Когда они скрылись из виду, послышались звуки молота, бьющего по камню, и голоса работников, приступивших к ремонту Замка.
Патч опустил Рен на пол, она тут же юркнула куда-то в сторону и схватила жука. Откусив ему голову, она радостно захрустела и лишь затем заметила недоумение на лице своего друга. Быстро закончив трапезу, крыска взмахнула лапками:
– Вообще-то они довольно вкусные. Как карамельки!
– Поверю тебе на слово, – мальчик поморщился.
С наступлением сумерек работники ушли. Патч и Рен осторожно выглянули из своего убежища и увидели на стене совсем новые деревянные конструкции, перехваченные верёвками. Удивительно, как быстро рабочие сделали это!
Луна освещала стену через тонкую пелену облаков. – Думаю, теперь можно идти, – сказал Патч. Проверив, хорошо ли закреплён свёрток на поясе, он поплотнее примотал к нему Маску Гамельнского Крысолова и посадил свою спутницу на плечо. – Если начну падать, спрыгивай в сторону, чтобы я тебя не придавил. Ты выживешь, даже если свалишься с большой высоты, – Рен ответила ему тяжёлым взглядом. – Хорошо, хорошо. Не упаду. Ладно. Пора насвистеть нам немного храбрости – её избыток точно не повредит.
Патч выводил Песнь Храбрости так хорошо, как только мог делать это без Флейты. Ещё ребёнком он слышал мелодии, которые делали его смелее. Всякий, кто хоть раз ощущал прилив надежды, исполняя вместе с другими какую-то песню, поймёт, что чувствовал мальчик. Ведь сила музыки очевидна даже для тех, кто почти ничего не знает об Искусстве Флейты. Но, изучив эту науку в Тивискане, Патч осознал истинную мощь, какой на самом деле обладает музыка.
Мальчик ощущал, как сила в прямом смысле бежит по венам.
Спокойствие. Уверенность. Храбрость.
«Я смогу это сделать», – повторял он, подбираясь к краю расщелины.
Тут он посмотрел вниз.
«Я не смогу это сделать», – он резко отпрянул и отступил.
Их ждал очень долгий путь вниз, путь по отвесной скале. Очень опасный путь.
– Ты в порядке? – поинтересовалась Рен.
Патч тяжко вздохнул и кивнул.
– Теперь я чуточку храбрее, – через минуту сказал он. – Осталось понять, как лучше всего спуститься.
Мальчик начал выстраивать Песнь Восхождения (или Скалолаза?), придерживаясь единого ритма. Мысленно он уже чувствовал каждый свой шаг и каждый камень под ногой, радуясь, что нашёл надёжную опору.
Насвистывая, мальчик пытался забыть, откуда пришло множество песен, где они были впервые придуманы, а когда – улучшены.
Война.
Флейтисты веками сопровождали армии, а иногда и сами принимали участие в миссиях: разведка, вторжение, захват. Песнь Восхождения, например, позволяла группе бойцов преодолевать препятствия, которые казались непреодолимыми.
И хотя не все песни придуманы для войны, получалось так, что очень многие были рождены именно в сражениях.
Патч насвистывал Песнь Восхождения, закрыв глаза, пока не почувствовал единство с камнем – когда тот сам поговорит, куда ставить ногу и сам ведёт руку к надёжной опоре.
Вот теперь можно спускаться.
Патч сел, свесив ноги с края обрыва.
Призрачный лунный свет уже был не нужен – мальчик знал, как спуститься со скалы наощупь. Реальным казался только выступ или ступень, на которую он опирался, остальное будто растворилось. Хотя изредка внимание рассеивалось, и нужно было менять мелодию. Когда приходил страх, Патч насвистывал Песнь Храбрости, когда же уверенность движений ослабевала – возвращался к Песни Восхождения.
И только когда нога коснулась твёрдой земли, мальчик перестал свистеть и посмотрел вверх. Оказалось, что снизу невозможно даже разглядеть тот выступ, с которого они с Рен только что спустились. Как долго они шли? Сколько часов или сколько веков?
Мальчик заметил, с каким восхищением Рен глядит на него. Лапками она крепко обняла его за шею. Патч снял крыску с плеча и осторожно опустил на землю.