Удар…
Мизерикорд я снова направил в глазницу. Вбил темное оружие так глубоко, как только смог. И ощутил, как тонкая хрупкая рукоять рассыпается в кулаке. Выгнувшегося дугой паладина завалило навзничь и, к моему дикому шоку, он забился на полу в самом настоящем эпилептическом припадке.
Какого черта?! В описании мизерикорда был указан только чрезмерно высокий урон! А сейчас эффект такой, будто я подключил паладина к электророзетке. Его бьет и корчит, я повис над ним на стене, понимая, что не смогу безнаказанно подобраться к дергающейся на полу бронированной туше. Он меня покалечит. Из глазниц крылатого шлема ударило два ярких снопа белого света, послышался странный струнный затухающий перебор.
Перед моим взором повисло радостное сообщение:
«Светлое благословение Ивавы первого ранга с цели успешно снято».
А следом появилось еще одно послание, где говорилось, что я стал приспешником Тьмы. Вот это совсем нехорошо.
Кросси затих, безвольно раскинулся на полу, пролежал не больше секунды и начал вставать столь же неотвратимо как Терминатор.
«Я теряю шансы» - эта мысль обожгла не слабее чем раскаленный напильник зажатый в умелых руках Влада Цепеша. И я рухнул на чертового паладина, ногой отбросил проклятую серебряную палицу и, зажав в одной руке дротик, а в другой последний кинжал, принялся наносить удары в любую появляющуюся в поле зрения щель. Плечевые уязвимые места, шейные, смотровые щели, локтевые сгибы. Я походил на языческого кочевника набросившегося на блистающего святого рыцаря времен Крестовых Походов. Я рычал, хрипел, позабыл начисто все слова и цитирования великих приключенческих романов. Я даже не видел врага целиком. Мои глаза стали будто стрекозиными – фасеточными – я видел все мозаикой и в каждом таком «окошке» отражалось лишь очередное уязвимое место, куда я тут же наносил удар. Кросси что-то кричал, бил меня кулаками по лицу и груди, я дергался как чертик на пружине, старательно уворачиваясь от мощных выпадов. Некоторые его удары проходили мимо цели благодаря скрывающему меня облаку дыма.
Затем меня зажало в стальных тисках. Враг решил выжать из меня жизнь словно воду из половой тряпки. Одна его рука обхватила меня за шею, другая за пояс, меня прижало к его броневой груди, я почти потерял возможность наносить ответные удары. И здесь в дело вступил молчавший все это время верный Ползун. Мутно-красный сгусток неожиданно проворно скользнул на чужое запястье и буквально утонул в доспешной щели. Утек прямо под наручи и перчатку! Кросси дернулся – он прекрасно увидел это жуткое зрелище уходящего «внутрь него» слизистого кошмара. Он ослабил от неожиданности хватку, ударил «зараженной» рукой о пол. Я привстал и добавил ему еще пяток ударов. Дротик сломался. Я продолжил бить кинжалом в уязвимые места, а другой ладонью «запечатал» ему смотровые щели. Ослепил его.
Ползун жрал его изнутри. Я бил его кинжалом. Он ослеп… и он запаниковал. Меня потащило вверх. Паладин, этот стальной колосс, шагающий танк, неудержимо вставал на ноги, одновременно отдирая меня от себя как коалу отдирают от бутылки с эвкалиптовым ликером. Я рычал и сопротивлялся. И продолжал бить…
И неожиданно упал на пол.
По инерции врезал по каменному полу. Последний кинжал сломался. Из светящегося сгустка серебристого тумана медленно выполз другой сгусток – красный и мутный – и деловито направился ко мне, напевая привычную урчащую песенку. Я подставил ладонь и слим с радостью на нее забрался. Я привалился к стене и затих, глядя на лежащие у моих ног останки бравого зеленого паладина Госпитальери Кросси.
Седьмое задание-цепочка успешно выполнено.
Зеленый паладин пал. Воин света повержен.
Вскоре приспешник тьмы устало встанет, соберет трофеи и направится обратно к старому сказочнику с докладом о очередной победе тьмы.
Но сначала полежу себе тихонько минуток десять. Приду в себя. Отдохну.
Мое ночное зрение закончилось и коридор погрузился в непроницаемый мрак. Совсем хорошо. Можно даже и поспать. По ладони кто-то пробежал. Волосатый гигантский паук спешил по своим делам. Вскоре вдали пронзительно запищала крыса – охотник настиг свою жертву.
Еще одна схватка началась и скоро закончится… что ж, пусть победит сильнейший.
Глава шестнадцатая. Темное причастие? Или причастие ко тьме?
- Ты перешел ту реку, в чьи воды не войти дважды, о мой близкий друг Шмыг – голос Крутована Сказочника, прежде слабый, дрожащий и казалось в любой миг готовый оборваться навсегда, сейчас набрал невиданную силу и мощь. Его слова гремели в полутемной темнице подобно церковному органу. И даже живущее здесь хриплое эхо боялось передразнивать старика и повторять окончания его слов. Эхо спряталось в густой тени под потолком и лишь едва слышно дребезжало.
Я молчал и, стоя под кроной величественного дуба, внимал речи старика, откинувшегося на дубовый ствол как на спинку кресла, положившего узловатые руки на корни-подлокотники. Глаза Крутована налились блеском и молодостью. Даже морщины немного разгладились, исчезла дряблость щек, подтянулся подбородок.
- Хотя, если верить слащавым речам многочисленных миролюбцев, любое пятно можно отстирать, любую тень можно изгнать. Но… зачем? Мучаешься ли ты раскаянием, гложет ли тебя совесть? Сможешь ли ты теперь спать ночами и не видеть порожденных странной добропорядочностью кошмаров?
- М-м-м… да не – отмахнулся я, несколько испортив торжественность момента – Раскаяние и совесть – это не обо мне. И сплю как убитый. Пятна на одежде меня не пугают. Любая тень – не угроза, а спасение для одиночки вроде меня.
- Ах! Вот это речь истинного мужа, а не лепет пугливого младенца боящегося даже легкого облачка на синем небе! Рад! Я очень рад услышать такие слова! И в моей старой усталой душе вновь появились ростки слабой веры в чужеземцев вроде тебя, явившихся в сей мир. В свое время я возлагал огромные надежды на них! Но вскоре понял, что и они страдают такими тяжкими пороками как поклонение светлым божествам и лобзание серебряных сандалий белых жрецов. А тебя не тянет пасть ниц и лобзать серебряные сандалии? М?
- Не – мотнул я головой – Я не такой.
Интересно, а Кире приходилось раньше лобзать сандалии белого жреца? Она ведь светлый паладин… Хотя вряд ли – до такого унижения игрока не доведут. Но Крутован говорил образно, нарочито сгущая светлые краски до состояния гротескного ослепляющего сияния восхваляющего покорность и пугливость безгрешных жрецов и паладинов.
И заодно – а это самая главная часть, насколько я понял – меня проверяли на готовность идти дальше по этому несомненно темному или даже кромешно черному пути. Каждый шаг, каждое новое задание, погружали меня все дальше во тьму. И да – Крутован остался честен и дал мне понять, опять же иносказательно, что я еще могу «вернуться назад». Могу отступить от вставшей передо мной стены клубящегося мрака и с тоненьким испуганным визгом очнувшегося малыша побежать назад к свету, припасть к первым встреченным на пути сандалиям, захлебываясь в слезах покаяться в грехе и попытаться вымолить прощение. Все это было в словах Крутована. И я зауважал загадочного «местного» еще сильнее. Ведь он не загонял меня в тупик. Он давал мне шанс отступления и даже указывал способ вернуть все на круги своя. Если вся тьма Вальдиры столь великодушна – я с радостью примкну к ней.
Я покосился на мигающую пиктограмму почтового конверта, висящую в углу виртуального интерфейса. Мне пришло уже шесть писем от других игроков. И я уверен, что многие из них окажутся не теми письмами, читая которые получаешь удовольствие – если только ты не любишь угрозы и оскорбления. Я прочту бесстрастно… когда Крутован завершит свою речь.
- Таких как мы либо безжалостно истребили, либо же загнали в самые дальние бесплодные пустоши, где приходится денно и нощно скитаться, в почти тщетной попытке найти хоть что-то съедобное. Другим повезло еще меньше… их пленили! Бросили в глубокие темницы, замуровали выходы, лишили всего… и никакой надежды на свободу…
«Это он про себя… и про таких же как он» - подытожил я мысленно и внес заметки в блокнот. Я вел видеозапись, но все же лучше иметь связанные заметки под рукой.
- Всегда должна быть надежда – произнес я вслух – Всегда. Или хотя бы тень надежды.
- Воистину! И моей надеждой – сначала тенью, а затем и благословенным материальным ее воплощением – стал ты, друг Шмыг!
- Спасибо! Но пока до свободы еще далеко, дед Крутован.
- Но я набрался сил, набрался смелости, ко мне вернулся утраченный казалось навсегда азарт. Я вновь готов поставить все на кон и попытать удачи! Со мной ли ты, Шмыг? Продолжим ли мы шагать вместе? Ведь коли догадки мои верны, ты давно уже можешь покинуть сии мрачные застенки и вернуться наверх.
- У меня есть свитки телепортации – подтвердил я и протянул парочку Крутовану – Примите в дар. Вдруг получится?
- О нет – засмеялся старик, но свитки принял и убрал – Обычная магия не спасет меня из темницы, друг Шмыг. Нет. Не так все просто. Но как ты и сказал – всегда должна быть надежда.
- Я с вами – повторил я, ставя точку.
- Вот это решительность! Именно ее мне и не хватало! Что ж! Тогда продолжим! Продолжим наш совместный путь, что приведет нас в такие дали, о которых никто и подумать не мог! Никто! Тебя ждет море новых приключений, мой верный друг! Ты познаешь много тягот, но будешь щедро вознагражден! Тебе придется преодолеть столько опасностей, победить столь врагов, что ты не раз будешь задумываться – стоит ли начатое дело того. И мой ответ – да, стоит! Мы пойдем до самого конца, друг Шмыг! Да?
- Да! – я не медлил и секунды.
- Что ж! Тогда не станем терять драгоценного времени! Слушай меня внимательно. Я приготовил для тебя много поручений – и это лишь начало! Итак!
Задание восьмое!
Вы получили задание «Замести темные следы!».
Отправиться в указанную на карте область и уничтожить оставшиеся следы темного мороза, предательски указывающие путь, по которому прошел великий моргрелл.