Хоть это и было нелегко — очень нелегко — Рас поставил бутылку обратно на стол и отвел от нее взгляд. Он продолжал думать о бренди — желая ощутить на языке и внутри сладкий огонь, притупляющий основные побуждения, — но она не могла прочесть его мысли.
— Да что ты знаешь об этом, девочка? — спросил Рас. — Я мастер своего ремесла. Меня никогда не побеждали, иначе я был бы мёртв.
Он слишком много говорил. Это всё жидкость в желудке, пропитавшая кровь и сделавшая его слабым. Сделавшая из него дварфа тогда, когда он должен был оставаться свободным.
— И всё же, — сказала Файне, — ты выглядишь так, как будто задумал отомстить. Врагу, который оставил тебя в живых, наверное?
Рас не собирался больше танцевать под её дудочку.
— Что тебе нужно?
— Спрашивая точнее, — ответила Файне, — знаю ли я, что нужно тебе?
Дварф махнул рукой.
— Мне ничего не нужно.
— Я бы не была так в этом уверена, — девушка достала листок пергамента из футляра для свитков, который только что положила на стол, и показала ему. На пергаменте было одно-единственное длинное слово. Имя.
Он прочитал надпись и сощурился.
— Тебе известно, о ком идёт речь? — спросил дварф. — Не только по имени, но и лично?
— Так и есть, — кивнула Файне. — И скоро я узнаю, как выглядит его лицо — это всего лишь дело времени. Уверена, это чего-то для тебя стоит.
Она потянулась через стол и сомкнула пальцы на его запястье.
— И может быть я смогу придумать ещё пару вещей, а?
Рас взглянул на ладонь на своей руке. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
— Я думал, — произнёс он, — что твои наклонности не совпадают с моими.
Он кивнул на девушку-прислугу, несущую тяжелый, полный кружек поднос группе полуорков.
— Из-за твоего вчерашнего поцелуя с вон той девкой.
— Ты заметил, — сказала Файне. — Не желаешь ли увидеть это снова, возможно, в более интимной обстановке? Глубоководье, в конце концов, город монет.
— Ты имеешь в виду… — поморщился Рас. — Как отвратительно.
— Ты был бы удивлен, — ответила она. — Скажем так, я… весьма свободомысляща. Я способна на многое… в том числе и с дварфами.
Она подмигнула.
— В особенности с дварфами.
Рас скривил губы.
— Предложи мне деньги или убирайся — я не приму от тебя ничего другого.
Файне надула губки.
— Какая жалость!
Рас допил стакан и налил ещё. Полуэльфийка достала ещё один пергамент, с двумя словами, и протянула через стол. Он взглянул на имя.
— Интересно, — сказал Рас. — Первый свиток будет наградой за второй? Почему?
— Это личное, — ответила она. — Кое-кто, кого я ненавижу очень, очень давно.
Лицо и голос девушки были смертельно серьёзны.
— Ты профессионал. Не думаю, что ты поймешь.
Наступила очередь Раса улыбаться — хотя это могло быть просто бренди.
— Ты была бы удивлена, сколь многое я способен понять, — он хмыкнул. — С ненавистью я тесно знаком.
Файне не сразу ответила.
— Ммм, — произнесла она. — Ну что ж. Я доставлю твою плату — записанную на этом пергаменте — по завершению. Что-то ещё?
Со скоростью змеиного броска Рас протянулся через стол и схватился за шнуровку на её воротнике, притянув лицо девушки к своему. Файне побледнела.
— Ты боишься, — прошептал он. — Почему?
Файне моргнула. Ее лицо было спокойным, но в глазах скрывался страх.
— Отпусти меня. Отпусти меня, или…
— Или ты меня ударишь? — Рас усмехнулся. — Я могу убить тебя в мгновение ока.
Чтобы подкрепить свои слова, Рас хлестнул пальцами по ее лицу и рассек верхнюю губу. Она не моргнула, и он почти зауважал её за это. Почти.
Рас положил вторую ладонь ей на шею.
— Отвечай на вопрос.
Девушка облизнула пострадавшую губу.
— Сны, — сказала она.
Рас ослабил хватку.
— Сны?
— Девушка. Девушка в синем огне, — её глаза сузились, губы скривились. — Знаешь такую?
Дварф вздохнул и отпустил её, чтобы опуститься на скамью. Опустошённый, он откинулся назад.
Файне пососала рассеченную губу.
— Ты все-таки поймал меня. Видимо, мне всё же снятся девушки — но это же не грех, не так ли?
Она моргнула, расстроенная.
И тогда Рас кое-что понял — Файне пользовалась обольщением, чтобы бороться с тревогой. Он криво усмехнулся. Значит, он не единственный, кто роняет своё достоинство в моменты слабости.
Дварф отдернул руку.
— В течение трёх дней, — произнёс он и указал ей на выход.
Если бы Файне сразу ушла, всё было бы хорошо, но вместо этого её взгляд быстро вцепился в него. Она небрежно потянулась к нему и схватила за руку. Девушка прижала её к своей щеке, обхватив губами большой палец. Рука задрожала; его ладонь казалось богохульственно тёмной на белой коже девушки.
После того, как она ушла, он еще долго ощущал её прикосновение.
Рас сложил пергамент, на котором была записана его мишень, и спрятал в недра своей черной рясы. Он поднёс бренди к дрожащим губам, но холодная жидкость на вкус была как пепел. Рас с шипением отбросил бутылку.
Даже выпивка сейчас не даст ему ничего. Файне все испортила.
Ему нужна была женщина, знал Рас, но не она. Не это безликое создание.
Острый взгляд дварфа упал на девушку-прислугу. У той была крохотная грудь — сойдет — и крепкий, округлый зад. Он не получит удовольствия, он знал, но выбора не было. Нельзя сказать, что он её хочет, но она определенно ему нужна.
Нужна, чтобы прогнать демонов. Чтобы забыть.
— Девчонка! — крикнул он через всю таверну. Та застыла. Он поднял почти пустую бутылку.
— Иди сюда. Выпей со мной.
Рас положил на стол золотой.
Глава 11
— Убийца-шадовар скрывается среди продажных торговцев! — кричал мальчишка-разносчик «Простой Удачи» на улице Шелков ближе к вечеру. — Стража все отрицает!
— Слухи про шадовара распускают идиоты! — кричала в ответ подстриженная под мальчика девчонка из «Друга Торговца». Она показала язык мальчишке. — В «Удаче» пишут чушь!
— Не чушь!
— Чушь!
Сердитый стражник отвесил обоим подзатыльники и разогнал по разным концам улицы. Они убежали от него, смеясь и держась за руки. Кален знал, что скорее всего они нырнут сейчас в ближайший переулок и будут целоваться, пока их никто не видит. Подростки. Мужчина покачал головой и печально улыбнулся.
— Клянусь богами, Кален, — сказал Борс. — Если ты так и будешь делать подарки этой проститутке, я буду звать её леди Дрен.
— Лелира любит читать, — ответил Кален, разглядывая книги в магазине.
— У каждого есть собственные прихоти, когда дело касается постели. Но такого я не понимаю, — ухмыльнулся Борс.
Кален закашлялся, прикрыв рот ладонью, хотя это и было по большей части притворством. Вчерашняя слабость прошла, но он до сих пор чувствовал онемение по всему телу. Как в любой иной день.
Они остановились на улице Шелков возле магазина под названием «Загадочное прошлое», в котором Кален был постоянным покупателем. Дело тут в течение века пошло в гору: в магазине продавали чудные вещи, антиквариат и книги с преданиями о старом мире. Под нервным взглядом продавца Кален пробежался глазами по названиям книг на столе.
У них с Борсом сегодня был выходной, и, как было заведено, Борс позвал Калена в его любимое заведение — «Улыбающуюся Сирену». Кален знал, что это, по большей части, являлось предлогом для того, чтобы выудить у него что-нибудь об Арэйзре. Кален не видел свою начальницу сегодня — с утра её на службе не было — но он не собирался давать понять, что как-то обеспокоен этим фактом.
Кален постарался выбросить мысли о ней из головы и перевёл взгляд на лежавшие перед ним книги.
Хотя все лежавшие перед ним книги в триста или даже больше страниц были любовными романами, но и они меж собой различались. Были те, которые заставляют читателя задуматься («Закованный Человек из Эрлказара[29]», «Кровавая Королева Кюрта[30]») и исторические («Возвращение Шейдов», первые два тома серии «Теней»), пикантные («Нерассказанные личные истории: Смеющиеся Сестры[31]», «Блудливая Королева-Колдунья[32]») и откровенно непристойные («Любовники Леди Алустры: Исповедь», «Семь Сестер на Семь Ночей», «Завоевания Торма»). В последней речь шла не о боге правосудия, а распутном авантюристе прошлого века.
Кален, конечно же, увидел «Серебряного Лиса» за авторством Ариты вплоть до восьмого тома, «Лис в Анорохе[33]». В литературных кругах уже на протяжении нескольких месяцев ходили слухи о грядущем девятом томе, «Лис и Голубой Огонь».
Кален выбрал одну книгу и заплатил торговцу пять серебряных. Положив книгу в сумку, мужчина поправил лямку у себя на плече. И он, и Борс были без брони, но в плащах Дозора Глубоководья — характерный знак на спине отбивал у продавцов желание обмануть их.
— Ну? Какое? — Борс подмигнул хихикнувшей дочери продавца.
— В смысле?
— Какое произведение литературного искусства Лелира будет читать этим вечером, парень? — спросил Борс. — Про пиратов, не? Я слышал, что девочки в последнее время балдеют от пиратов.
— Со всем уважением, сэр, — парировал Кален, — Вы читать-то хоть умеете?
— Ха! — Борс хлопнул его по спине. — Пойдём уже.
Пока они шли в «Сирену», духота на улице переросла в небольшой дождь, пролившийся на пыльные улицы. Погода не могла определиться, как себя вести, и было непонятно: то ли зима ещё не кончилась, то ли весна не спешит начинаться. С запада подул ветер.
— Вечером с моря пригонит туман, — рассудил Кален.
— Дурость! — ответил Борс и развёл руки. — Ты слышишь это, Глубоководье? Дурость!
Кален лишь улыбнулся и тихо кашлянул.