Был уже вечер, начался дождь — лавки потихоньку сворачивались. Уличные фонарщики — как правило, вышедшие в отставку дозорные — зажигали фонари, поднося подожжённые длинные шесты к пропитанным рыбьим жиром фитилям. Народ скоро заполонит улицы возле ворот, которые закроются на ночь.
— Мне непонятно, — сказал Борс, куснув яблоко, — почему ты ходишь по борделям, когда ты абсолютно бесплатно можешь отхватить такой лакомый кусочек, как Рэйз.
Кален не стал отвечать.
— Как Арэйзра с Таланной? — перевёл он тему.
— Ты про вчера? Ба, — Борс чиркнул огнивом и зажёг содержимое трубки. — Таланна снова упала, но сейчас на ней хотя бы было долбаное кольцо. Полежит несколько дней в храме Торма, выздоровеет, но с ней будет все в порядке — девчонка покрепче дракона будет, — мужчина выпустил длинную струю дыма. — Уверен, грёбаный «Менестрель» к утру уже успеет настрочить историю, где весь Дозор будет выглядеть сборищем дураков. А, пошло оно все.
Кален кивнул. Целлика всегда рассказывает ему о последних новостях из газет. Сам он их никогда не читал: зачем, если и так знаешь, каков мир на самом деле?
— А что с Арэйзрой? — тихо спросил он.
— Рэйз... — Борс опустил взгляд. — Она тяжело перенесла вчерашнее, как обычно. Хорошая девочка, но слишком строга к себе. Чрезмерно строга. Думает, что так оно и должно быть.
Кален вздохнул.
— Забавно, что ты спрашиваешь о ней, пока мы идём в бордель, — хлопнул Борс его по плечу. — Может, когда мы закончим здесь, ты решишь навестить Рэйз, а?
Кален не стал поддаваться на провокацию.
Спутники прошли под разведёнными руками «Сирены» — искусно вырезанной фигуры девицы с кожей цвета морской волны, копной буйных волос в полупрозрачных юбках, волнительно вздымающихся от морского бриза. Мужчины оказались в причудливо оформленном зале: одна половина представляла собой лес, а другая — пляж. На стенах изображались создания той или иной степени обнажённости: нимфы, дриады, сатиры и им подобные, а также рыцари, ухлестывающие за служанками под сенью деревьев.
Изображения казались настолько живыми, что посетитель «Сирены» часто останавливался, завороженный ими, и не замечал никого вокруг. Санчел, дварф-мадам «Сирены», обожала такие моменты. Борсу с Каленом игры Санчел не в новинку, а вот двух наёмников выступившая из-за деревьев дварф, одетая в высокие сапоги и плащ из листьев, испугала до смерти.
— Сьюни улыбается, глядя на вас, — те чуть не обмочились от страха: — Мальчик, девочка или всё вместе?
— В-вместе, — сказал один из них, пока другой уставился на её бюст, который выглядел очень внушительно, беря во внимание её рост.
— Вы узрите любовь и красоту, — произнесла Санчел. — Только внесёте ли вы свой вклад?
Старший из наёмников толкнул локтём младшего, и тот снял с пояса мешочек и протянул Санчел. Дварф покачала головой и показала на статую богини, стоявшую посреди фонтана под лестницей. Появился мальчик — он высыпал монеты в воду, и та тут же стала цвета чистейшего золота.
— Богиня довольна. Вы желанные гости в её храме, — Санчел издала птичий крик, на который вышло два полуодетых жреца — парень и девушка. Дварф указала им на мужчин. Те окинули посетителей оценивающим взглядом, после чего кивнули и взяли их под руки.
Санчел была довольна верно угаданными с первого раза предпочтениями посетителей — в очередной раз она оказалась права. Товарищей устроил эскорт, и они с готовностью пошли в общий зал, в котором все будут веселиться, пить вино и петь.
Санчел повернулась к Калену и Борсу с улыбкой, припасённой для любимых посетителей.
— Добрый вечер, джентльмены. Судя по всему, в Страже с вами хорошо обращаются?
— Пока не убили, — Борс с подозрением посмотрел на фрески. — Хм…
Кален возвёл очи горе. Это было излюбленной забавой Борса — разыгрывать подобную роль.
Санчел с притворной озабоченностью поглядела на Борса, но глаза женщины при этом смеялись. Игра была отлично ей знакома и, в отличие от Калена, приятна.
— Что-то Вас беспокоит, доблестный коммандер?
— Интересно, а всё ли, чем тут занимаются, законно, — произнёс Борс. — Все ли послушники выполняют поручения по собственному желанию, платят ли им за то, что они делают?
Санчел приняла вызов.
— Что Вы имеете в виду, сэр? Все здесь служат Сьюни и ни в чём не испытывают нужды. Или, — она улыбнулась, — Вам во всём нужно убедиться лично?
— Ммм, может быть, — ухмыльнулся Борс. Мужчина вытащил несколько монет и кинул в бассейн. Вода засветилась. — Полезное волшебство — можно узнать настоящее ли золото, а?
— Именно так, —подтвердила Санчел. — И всё же Вы медлите, милорд. Не можете выбрать?
Ухмылка Борса стала шире.
— Лучше б двух, —гвардеец кинул ещё столько же монет. — Думаю, Брен и Крин.
Санчел мило улыбнулась и дважды свистнула, издав птичью трель. Калену стало интересно, сможет ли дварф разговаривать с птицами, предоставь ей возможность. Из скрытой двери в лесу Сьюни появилось две женщины — две темнокожие девушки с волосами цвета воронова крыла и большими тёмными глазами.
Брен и Крин походили друг на друга как две капли воды, хотя и не состояли в родстве. Одна, а возможно, обе, были перевёртышами, принимавшими один облик. Запросы на «сестёр» поступали очень часто — только плати. Девушки улыбнулись Борсу полными, манящими губами.
— Он вас устраивает? — спросила их Санчел.
Женщины окинули Борса Джерти оценивающим взглядом. Их выбор всё решает, подумал Кален. Если мужчина им не понравится, не хватит никакого «пожертвования», а со стороны Борса будет богохульством к чему-то их принуждать или просто разозлиться, услышав «нет».
Неожиданно для себя Кален подумал о Целлике, единственной сестре, которую он знал, и невольно фыркнул, представив её в подобной ситуации. Она бы надавала Борсу Джетри по ушам или, в силу небольшого роста, двинула б по чувствительному месту.
Брен и Крин ничего подобного не сделали. Улыбнувшись друг другу, девушки поклонились Борсу.
— Этот, — хором произнесли они, — наполовину дурак, наполовину герой. Этот всегда развлекает нас.
Санчел кивнула.
— Замечательно, — низко поклонился Борс. Затем решительно улыбнулся и процитировал: — «Красота о веселье молит. Стекло в оправе ответит улыбкой красивой до боли».
Куртизанки с сомнением посмотрели друг на друга. Кален взглянул на хихикнувшую Санчел. Определённо она поняла тот тайный жест.
— Что-то не так, миледи? — спросил коммандер с померкшей улыбкой.
— Поэзия прозвучала неплохо, — сказала Крин Брен. — Это был Тэнн, как думаешь?
— Несомненно, — сказала Брен. — И хорошо сказано.
— Миледи разоблачили меня, — поклонился Борс. — Они слышали это раньше.
— Конечно, — сказала Крин. — Это «Куплеты для Придворных», не так ли? Как тебе, сестра?
Брен улыбнулась.
— Дай-ка вспомнить. «Твои губы в ответ улыбнутся нервно, но клянусь тебе: зеркало улыбнулось первым»… да, коммандер?
— Да, именно так.
— Я, к примеру, предпочитаю гораздо больше «Серотуманную Деву» Тэнна, — прошептала Крин. — «Позволь годам забрать красоту, грацию и молодость» и тому подобное.
— Леди, преклоняюсь перед вашими познаниями, — низко поклонился Борс.
— Но кто леди, а кто зеркало? — произнесла Брен или, возможно, Крин. Кален уже не был уверен. Интересно, а не ошибался ли он изначально?
— Я был бы рад узнать это, — и с этими словами Борс кинул последние монеты в воду, которая осветилась. — Возможно ли нам с вами найти уединённое место, где вы меня просветите? Леди?
Брен смотрела на светящийся фонтан. Цокнув языком, девушка улыбнулась Крин.
— Он собирается компенсировать золотом неосведомлённость в поэзии, сестра.
— Как несерьёзно, — согласилась Крин. — Пф!
Девушки одновременно показали Борсу язык. Они прошли мимо него без всякого, на первый взгляд, интереса, направившись к остальным.
Борс поник лицом.
— Подождите! — крикнул коммандер и поспешил за ними.
Кален покачал головой. Коммандер — ещё один человек, у которого монет гораздо больше, нежели здравого смысла.
По правде говоря, Дрен ни в чём не обвинял Борса Джетри. Кален тоже был мужчиной и имел такие же желания, как любой другой мужчина. Только возможность… Кален тяжко вздохнул.
— Господин Дрен, — сказала Санчел. — У Вас изменились предпочтения, или снова Лелира? Она попросила дать знать, когда Вы придёте…да Вы, наверное, сами знаете.
Кален повернулся к ней.
— Лелира.
— Если Вы хотите жениться на ней, — произнесла дварф, — то может…
— Нет, нет, — ответил Кален. Не подходящий был момент, чтобы утверждать, что Кален с Лелирой всего лишь друзья, так что он прикусил язык. Гвардеец кинул золото в фонтан, который осветился чуть тусклее, нежели от золота Борса. — Как всегда, на час дольше, чем здесь пробудет коммандер. Не надо делать так, чтобы мы уходили вместе.
— Как всегда, — кивнула Санчел и показала на лестницу. — Сьюни улыбается Вам.
— Да благословит и защитит Вас Торм, — кивнул Кален. Он помедлил. — Санчел, Вам не знакома полуэльфийка с красными волосами, серыми глазами и острым языком?
— Если у Вас такие предпочтения, — ответила дварф, — можно посмотреть, сумеют ли Чандра или Риккил Вас порадовать — с цветом глаз будет посложнее, а вот язык…
— Нет, — смущённо закашлялся Кален. — Приятного вечера.
Санчел кивнула, и гвардеец повернулся к лестнице, под которой была нарисована картина с большим осенним лесом, в котором танцуют дриады.
Когда он ушёл, Санчел наклонила голову к одной из трёх нимф.
— Довольна?
— Вполне.
Дриада отошла от стены. Она сделала пируэт, словно любуясь собственным лесным телом, и Санчел нахмурилась. Это создание в равной степени пугало дварф и интриговало своими причудами.
Дриада достала из волос костяную палочку и обвела вокруг головы. Создание окружило серебристое сияние, которое постепенно спустилось с головы до ног. Зелёные косы обернулись светло-рыжими кудрями, зелёная кожа приобрела бронзовый оттенок, свойственный потомкам золотокожих эльфов. Глаза же стали серыми, словно пасмурное небо