Это было до того, как он оглянулся.
Кален уставился на изящную женщину, на которой было вечернее платье из чёрной кожи и ткани — и того, и другого было не так много — которое едва прикрывало её самые интимные места. Волосы девушки были окрашены в снежно белый цвет, а кожа — в чёрный — это прекрасно сочеталось с цветом её одеяния, в особенности, с сапогами на высоких шпильках длиной с добрый боевой кинжал, благодаря чему ростом девушка достигала Калена. Женщина пальцем провела по рукояти хлыста, обмотанного вокруг талии.
Калену потребовалось не так много времени, чтобы узнать тёмную эльфийку-дроу, жрицу паучьей богини Лолс. Дрен знал, что та, конечно же, не была дроу, поскольку даже не сделала попытки как-то замаскировать человеческие черты. Неудивительно: дворянская молодёжь больше тяготела к показушности. Хлыст тоже не совсем подходил: этот, скорее, был атрибутом жрицы Ловиатар, богини боли.
«Симбул» возмущённо ахнула. Оглянувшись, Кален заметил, как в её глазах зажглось пламя, которое, конечно же, было волшебного происхождения.
— Возможно, ты и увидела его первой, Талантресс Роринхорн, но я заявила на него свои права первой, — угрожающе прошипела Леди Пламя. — Удивлена увидеть тебя здесь — и месяца не прошло после того инцидента. Если я правильно помню, хлестатель и его…хлыст?
Леди Роринхорн Калену столь же хорошо была известна — Целлика что-то упоминала и об этом скандале, хотя Дрен не помнил деталей. Зато он вспомнил, что дворянки люто ненавидели друг друга, и каждая пыталась превзойти соперницу в любой мелочи: лучшие рестораны, последние веяния моды, брак, — всё, в чём было возможно соревнование. Да всё Глубоководье, окажись город поставлен на кон.
— Недоразумение, — сквозь зубы процедила Талантресс.
— Ммм. О, да ты ж вырядилась в кожу, словно шалава какая-то, — не унималась Пламя.
— Как же хорошо, что я не забыла, — ответила Талантресс, — какая ты гадюка.
Пламя что-то довольно прожужжала — а скорее, промурлыкала — глядя на Калена.
— Мммм. Вот ведь заноза на жопе, — и стрельнула глазами на Талантресс.
— Ррр! — Талантресс зло посмотрела на соперницу. — Задолбала, шлюха поддварфная!
— Любильница соснуть тухлого членца! — Пламя приложила пальцы к губам и медленно их облизала.
— Какая мерзость! — ярость овладела Талантресс лишь на мгновение, но, судя по всему, девушка умела владеть собой не хуже Арэйзры. Она невинно закусила губу. — Я всегда с удовольствием читала рассказы в газетах о всех тех покрытых потом и грязью мужчинах из доков, ошивающихся вокруг поместья Вэйвсильверов. Уверена, они весьма усердно потрудились над твоей…посудиной.
— Это уже перебор! — оборвала её Пламя и посмотрела на Калена. — Мы позволим Лорду Неизвестному решать.
— Что? — поперхнулся Кален.
Пламя взяла его под правую руку и прижалась к ней. Улыбка её могла резать алмазы, а взгляд сулил смерть. Если легендарная Симбул была хоть вполовину так опасна, неудивительно, что ей удавалось так долго держать в ужасе Тэй.
— Выбирай, — холодно произнесла женщина.
Талантресс так же прижалась к его левому боку. Кален был почти рад, что не столь уж многое способен почувствовать, иначе бы происходящее отвлекало гораздо сильнее.
— Тебе лучше выбрать меня, иначе ты пожалеешь, — прошептала Роринхорн. — Я лично об этом позабочусь.
— Выбери меня, — мурлыкнула Пламя ему в другое ухо. — Со мной гораздо веселее, нежели с ней, — тон девушки сменился с обольстительного на приказной. — А мои дядья богаче — в подчинении у них гораздо больше наёмников, способных перерезать глотку обидевшему их племянницу.
— Эм, — мысли Калена пытались сравниться в скорости с колотящимся сердцем.
— Дурачок! — произнесла Пламя. — Вы хотите меня, да, сьер?
Талантресс дёрнула Калена за другую руку.
— Он танцует со мной.
— Со мной! — прошипела Леди Пламя.
Всё это время Кален бессильно смотрел, как к ним приближается Арэйзра. С повисшими у него на руках девушками мужчине некуда было деваться — он был загнан в ловушку.
— Вам следует поделиться собственным рыцарем, леди, — раздался сзади мягкий голос. Тихий. Очаровательный. Странно знакомый.
— Айлира! — расширились глаза Леди Пламя, и девушка низко поклонилась. Губы девушки расплылись в неподдельной улыбке. — Как я рада видеть тебя!
— Леди Наталан, — фальшиво улыбнулась Талантресс. — Мы забыли спросить Вашего мнения, — так обращаются дворяне к тем, кто ниже их — выдающимся купцам, чья честь зиждется на монетах.
— Приношу извинения, юная леди Роринхорн. Я лишь хотела предупредить о рыцарях, одетых в серое, которые в одиночку бредут по своему пути, — бархатная перчатка коснулась локтя Калена. — Таких, как этот.
Кален обернулся. Леди Айлира — эладрин, которую он видел танцующей с Лориэн, — стояла прямо возле него и едва дотягивала ростом ему до плеча, но почему-то казалась значительно выше, чем была на самом деле. Возможно, всё это из-за прожитых лет — подобно всем эльфам, годы над ней были не властны, а по лицу никогда нельзя было догадаться об истинном возрасте. На лице у Айлиры была маска: открытыми оставались лишь щёки и тонкие губы.
Лишённые зрачков глаза светились ярким золотом, словно принадлежали волчице — в них царил сильный голод сродни звериному. Её глаза видели века боли и радости, подумал Кален. Они были полны мудрости, но вместе с тем, в них была некая печаль, от которой Калена обдало холодом.
На Айлире было надето лишённое каких-либо швов чёрное вечернее платье с глубоким вырезом — плечи и шея были обнажены, но ткань закрывала всё остальное, подчёркивая и оттеняя цвет кожи женщины. Волосы цвета полуночи были убраны и заколоты на затылке. У эладрин на шее было нечто, что Кален счёл большим чёрным ожерельем, слегка прикрывавшим грудь. До него тут же дошло, что это было не украшение, — на женщине ничего не было, кроме сапфировой подвески в форме звезды на левом запястье — а несколько чёрных рун, нанесённых прямо на кожу и казавшихся живыми.
Она задала ему вопрос, сообразил Кален. А ещё до него дошло, что он пялится на её грудь, и Дрен покраснел. В очередной раз мужчина поблагодарил богов за цельный шлем.
— Разве не так, Сэр Тень? — вновь спросила Айлира.
Почему её невозмутимое симпатичное лицо ему так было знакомо? Откуда Кален его мог знать?
— Так, — ответил Кален, поскольку ему нечего было сказать.
Леди Пламя рассмеялась и хлопнула в ладоши, обрадовавшись тому, что леди Айлира вновь оказалась права. Талантресс нахмурилась.
— Избавь нас от своей поэзии, крохоборка, — прошипела та. — Я забираю его с собой на танец — или ты решила забрать его сама? — Талантресс насмешливо улыбнулась леди Айлире. Самая настоящая гадюка. — Но ведь это столь маловероятно — уверена, тебе нет никакого дела до нас, людей.
Айлира улыбнулась и отпустила руку Калена, повернувшись к изукрашенной под дроу девушке.
— Будь я на Вашем месте, Талантресс Роринхорн, — произнесла Айлира, — я бы не стала ввязываться в битву, которую не смогу выиграть. В особенности, в ту, где всё решает не голубая кровь, — она подмигнула Калену.
— Ты имеешь в виду…он не дворянин? — Талантресс задрала нос. — Какая мерзость.
— Тала, — Айлира коснулась одетой в перчатку рукой кисти девушки. — Не лучше ли тебе потратить своё драгоценное время на поиски подходящей для твоих раздвинутых бёдер партии? Да, мне кажется, что времени у тебя не так уж много, — ударение, сделанное на слове «время», не ускользнуло от Калена, но он не понял, к чему это.
Но по тому, как побледнело её лицо — даже несмотря на магически затемнённую кожу — Талантресс как раз поняла. У потрясённой девушки задрожала губа, и она ушла прочь. Несколько парней с интересом проводили продиравшуюся сквозь толпу девушку взорами — и получили выговор, а то и пощёчину от собственных спутниц за это.
Кален перевёл взгляд на довольно улыбавшихся леди.
— Я не умею танцевать, — произнёс мужчина.
— Это едва ли имеет значение, сьер, если с Вами танцует Леди Айлира, — рассмеялась Пламя. Девушка улыбнулась эльфийке. — Если она отберёт Вас у меня.
— О? — Айлира повернулась к дворянке и выразительно подняла бровь.
— Какая разница? — Пламя упёрла руки в бока и выпрямилась. — Мне нравятся обычные мужчины так же, как и дворяне, — она ухмыльнулась. — Я буду бороться за него! Оглашай правила.
— Очень хорошо, — невозмутимо кивнула Айлира. — Ты смелая и отважная ученица, Алондра, — произнесла эладрин. — Но давай посмотрим, насколько хорошая из тебя ученица. Ты скажешь мне, лгу я или говорю правду, и, если ты окажешься права, он твой, — эльфийка подмигнула Калену. — Да смилостивятся над ним боги.
Пламя расправила плечи.
— Я принимаю вызов!
Айлира закрыла глаза и медленно вздохнула. Зал накрыла какая-то умиротворённость в это мгновение, а все танцоры, сплетники и слуги вокруг оказались вдруг словно в другом мире.
Эльфийка открыла глаза, и те показались словно чуть влажными.
— Я ношу чёрный в знак траура, — сказала Айлира Наталан. — По моему самому дорогому другу, который был отнят у меня из-за моей собственной трусости.
Леди Пламя выглядела ошарашенной, словно Айлира сильно ударила её чем-то тяжёлым.
— Ох, миледи, — сказала девушка. — Простите, я не знала…
Айлира отвела взгляд.
— Судя по всему, ты поверила мне, — сказала эльфийка. — Так?
Пламя медленно кивнула, и Кален увидел слёзы в её глазах. Больше эмоции никак не отразились на её лице — Дрен ещё раз подивился уровню самоконтроля Алондры. Словно у Арэйзры.
Айлира улыбнулась.
— Какая жалость.
С этими словами она повела Калена в центр зала.
— Что? — Пламя покраснела до корней серебристых волос. — Что?
Но они уже были в безопасности от ярости девушки — за целой живой стеной знатных дворян, одетых в самые разнообразные костюмы высшего качества, которые только могли обеспечить звонкие монеты и магия. И, идя под руку с леди Айлирой, Кален не видел больше никого.