И хуже всего было то, что он выглядел полностью довольным собой. В своих глазах он, вероятно, не делал ничего дурного, раз нарушал закон исключительно для поимки преступника.
И еще кое-что: вероятно, у него не будет никаких проблем в дальнейшем. По возвращении в Белоград он получит еще одно красивенькое благодарственное письмо от мэра.
– Вы преследуете банду Карайванова, не так ли? – спросила она.
Бахаров даже не взглянул на нее.
– Не думаю, что это касается вас, госпожа Попова. Можете идти.
– Идти? Куда идти? Я должна отправиться с вами. Сейчас же пора Темных дней!
– Да на что вы мне сдались, – похлопал по револьверу Бахаров.
Косара едва сдержала смех. Вот тупой белоградский полицай.
– Еще как сдалась. Я, вообще-то, ведьма.
– Нет, вы шарлатанка.
Она схватилась за грудь, притворяясь, что он нанес ей смертельный удар. Самой ей виделось, что она была в равной мере ведьмой и шарлатанкой.
– Вы ведь знаете, как не угодить под напевы самодив? – спросила она.
– Нет, а что?
– Или чего боятся волколаки?
– Не знаю.
– Как поставить капкан на караконджула?
– Не-а.
– Как упыря одолеть? Как юду обезвредить? Как русалке не достаться?
Он покачал головой.
– Вам нельзя лететь без меня, – подытожила она.
– Ну хорошо.
– Серьезно, Бахаров, вы и пяти минут там не… Подождите, вы что, согласны?
– Да. Согласен. Можете лететь с нами. Видит бог, мне пригодится любая доступная помощь. – Бахаров выглядел раздраженным, но под этим Косара видела просачивающуюся панику: прежде он наверняка не сознавал, сколь многого он не знал о чудовищах.
Вот и хорошо. Пускай попереживает.
– Отлично, – пробормотал Севар. – Еще один мертвый груз.
Он забрался в плетеную корзину воздушного шара. Несмотря на холод, на лбу у него выступил пот. Одно его веко задрожало в нервном тике.
– Чего вы ждете? – помахал он рукой. – Все на борт!
Бахаров и Косара устроились на скамейке в корзине, и Севар разжег горелку. Сладкий запах газа наполнил воздух. Волосы Косары взлетели вверх, щекоча лицо, завязываясь вокруг снастей. Снежинки кружились и таяли, подлетая слишком близко к огню.
– Надеюсь, вы знаете, как этим пользоваться, – кивнул Севар в сторону револьвера Бахарова.
– И весьма неплохо знаю. – Бахаров раскрутил револьвер на пальце.
– Позер, – пробормотала Косара.
Сперва они летели так низко над землей, что Косаре казалось, она бы могла дотянуться и схватить снежок с какой-нибудь крыши. Постепенно они набрали высоту, дворик становился все меньше и меньше, пока не превратился в белую точку вдалеке. Воздушный шар определенно был напитан магией – обычные не летали так быстро. И вдобавок на нем, похоже, было некое маскировочное заклятие, чтобы шар было труднее обнаружить.
Улыбка расплылась по лицу Косары, когда из тумана показались темные шпили Чернограда. Стена обвивала город, словно огромная змея, ее чернильно-черное тело покоилось между домами, разделяло улицы пополам. Единственное, что отделяло Косару от нее, – это тонкий плетеный пол корзины.
У нее начинала кружиться голова. Она обхватила колени руками, и ногти проделали стрелки на колготках и бороздки на коже.
– Порядок? – спросил Севар.
– Меня, кажется, укачало.
– Замечательно. Постарайся не заблевать весь пол.
– Постараюсь, – сказала Косара сквозь стиснутые зубы, – но обещать не…
Бахаров шикнул на них, его глаза метались по небу.
Косара обернулась. Они плавно парили сквозь облака. Горизонт потемнел, и в воздухе пахло приближающейся бурей. Было так тихо, что до Косары доносилась музыка из танцевальных залов Белограда и пиано-баров далеко внизу.
Она нахмурилась, глядя на Бахарова.
– Вам что, нейме…
И тут что-то ударило по корзине, воздушный шар подпрыгнул на невидимой кочке. Косара пошатнулась, больно ударившись лицом о плечо Бахарова.
– Что это было? – вскрикнул он.
– Мое лицо, – сказала Косара, массируя ушибленную скулу.
– Нет, я имел в виду…
Еще удар. Теперь воздушный шар накренился, словно его сдувало сильным порывом ветра. С нового ракурса Косара ясно видела Стену прямо под ними.
Сначала поверхность Стены была неподвижной, как стоячая вода. Затем из нее вылезло щупальце: черное, почти невидимое в сумерках. Когда оно ударилось о корзину, сверкнула молния, вдалеке послышались раскаты грома.
– О нет! – Косара отползла назад, как можно дальше от края.
Еще одна молния озарила небо вокруг них. Их окружало море щупалец, хлеставших по плетеной корзине и обвивающих шелковый шар.
Севар отчаянно натягивал стропы, пытаясь скорректировать траекторию полета, но это ничего не дало. Всякий раз, как щупальце ударялось о воздушный шар, аппарат разворачивался в другом направлении.
Косара тихо выругалась. Вот именно поэтому люди тратили последние деньги на амулеты, помогающие пересечь Стену. А не просто прыгали в корзину самодельного воздушного шара с бесполезным контрабандистом, как полные идиоты.
«И тени у тебя больше нет, – напомнила она себе. – Самое время подумать об осторожности».
Выстрелы из револьвера Бахарова прозвучали почти без перерыва. Пуля за пулей вонзались в плоть Стены, заставляя ее отводить назад щупальца и давая шару драгоценные секунды, чтобы вырваться из их хватки.
Хотя Косаре не хотелось этого признавать, Бахаров хвастал не просто так: он действительно был отличным стрелком. А она, она чувствовала себя такой бесполезной без магии, глядя, как он целится, нажимает на спусковой крючок снова, снова и снова…
Затем револьвер защелкал.
– Вот черт! – Бахаров упал на одно колено, перезаряжая оружие, и тогда Косара краем глаза заметила что-то темное, движущееся к ним.
Одно из щупалец пролезло между веревками в корзину и рыскало в поисках добычи.
– О боже мой, – пробормотала она и произнесла уже громче: – Осторожно!
Поздно. Щупальце обвилось вокруг лодыжки Бахарова. Тот закричал, все еще пробуя запихнуть патроны в свой револьвер.
– Боже мой! – Теперь Косара просто завопила, вытаскивая нож из ботинка.
Щупальце продвигалось вверх по ноге Бахарова медленно, едва касаясь, но при малейшем соприкосновении его с кожей полицейского того прошибала судорога, как от удара током. Патроны выскользнули из его пальцев и покатились по полу корзины.
Косара бросилась вперед. Но прежде чем она успела нанести удар, ее пальцы онемели. «О нет, не сейчас!» – подумала она, когда нож со звоном упал на пол.
Щупальце задрожало, привлеченное звоном, и повернулось к ней, – на плетеном дне корзины от него оставался чернильный след. По-прежнему бесполезный Севар с пепельным лицом отпрыгнул с пути щупальца.
Не сейчас! Косара рухнула на дно корзины за ножом.
– Эй, ладошка! – крикнула она. – Эй, другая!
Ее руки дрожали, все еще не находя рукоятку ножа. Бахаров смотрел на нее со смесью ужаса, боли и растерянности на лице.
– Мойся, левая! Мойся, правая! Вами! Мы! Лицо! Умоем!
Руки мигнули, обрели плоть и сомкнулись на рукоятке ножа – и тогда Косара прыгнула и вонзила лезвие глубоко в плоть щупальца. Оно отдернулось, его рана задымилась. Нож в руке Косары становился все горячее, пока она не уронила его, а щупальце не отлетело назад и не исчезло в Стене с шипением разъяренной змеи.
– О боже мой… – заключила Косара, ее рука болезненно пульсировала от ожога.
Она взглянула на ожог – красный, блестящий, уже покрывавшийся волдырями, – и широко улыбнулась. Как же она была рада чувствовать свою кожу.
Бахаров бросился собирать патроны, и Косара помогла ему. Теплая липкая жидкость стекала по ее лицу – то была смесь пота, слез и тающих снежинок.
– Спасибо, – сказал он, когда ему наконец удалось перезарядить револьвер. – Что это вы такое пели?
– Это что-то вроде гимна.
– А я мог бы поклясться, что это считалочка.
– Нет, определенно не… – Ее прервал выстрел.
Еще одно щупальце зашипело и исчезло в темноте внизу.
– Держимся! – крикнул Севар. – Лететь осталось немного.
Косара подавила желание запечатлеть влажный поцелуй на его блестящем лбу. Лететь осталось немного… Самые прекрасные слова за весь день.
Корзину воздушного шара ударило еще пару раз, отправляя ее то влево, то вправо… А потом все стихло. Щупальца остались позади, они покачивались, словно махая им на прощание. Воздушный шар на мгновение завис в воздухе, а затем медленно полетел вперед.
Косара рухнула обратно на скамейку. Смех вырвался из ее горла: они сделали это! Они пересекли Стену на воздушном шаре. Этот полет был не самым глупым, на что она когда-либо отваживалась, но он точно входил в пятерку главных глупостей в ее жизни.
Она оперлась головой на такелаж. Холодные снежинки падали ей на лицо. В ноздри ударил знакомый запах Чернограда: дым труб и горящие угли, свежеиспеченный хлеб, табак и волшебство.
Это же запах дома.
С глубоким вздохом Бахаров сел рядом с ней. Его волосы торчали во все стороны, а щеки покрывала сажа.
– С вами все в порядке? – спросила Косара.
– Со мной все в порядке, – сказал он, его голос дрожал. – Как вы?
Косара открыла рот, но не ответила. Вместо этого она развернулась, и ее вырвало за борт. Вкус желчи обжег нёбо. Хорошо, если она не испортила вечернюю прогулку случайному прохожему.
Она повернулась к Бахарову:
– Да, я в порядке.
– Отлично, – сказал Севар, – рад, что все вокруг в порядке. Подождите, я дам вам парашюты.
Косара приподнялась с места.
– Какие еще парашюты?
– Мне-то приземляться незачем. Очень надо, чтобы какой-нибудь голодный караконджул штурмовал мою корзину. – Он сунул Косаре в руки сверток мягкой ткани. – Надевай. Примерно в тридцати шагах над землей потянешь за шнур и…
– Какой еще шнур? – крикнула Косара столь высоким голосом, что сама его не узнала.
– Вот этот шнур! – Севар положил ее руку на шнур. – Сбрендила, что ли? Это ж легче легкого.