Пасть монстра исторгла гнилую руку упыря. Похоже, караконджул собрался перекусить свежатинкой с ведьминым вкусом. Косара замерла, загипнотизированная его глазами, и железный привкус наполнил ее рот.
Асен нацелил револьвер, но не нажал на спусковой крючок. В его глазах Косара видела ту же панику. Однажды на него уже напал караконджул, и он знал, что пули его не остановят.
Плечи монстра напряглись, мышцы под толстой шкурой напружинились. Он готовился к прыжку. Косара тихо выругалась, сжав бесполезный осиновый кол обеими руками.
– Сидеть, малыш! – послышался знакомый голос.
Да, прекрасно. Как будто можно вот так раздавать команды кровожадному зверю из другого измерения.
Караконджул моргнул. Его когти скрежетали по полу. И вдруг он сделал шаг назад и сел на задние лапы, стуча хвостом по земле, как счастливый щенок.
Косара уставилась на него: «Что, черт побери?»
Из тумана за спиной монстра вынырнул встрепанный Маламир, опираясь на деревянные костыли. Клик-клик-клик – щелкали они по мерзлой земле. Он едва дышал от натуги, но слабо улыбался.
– Хороший мальчик! – крикнул Маламир, бросая караконджулу кусок белого мяса.
Курица? Косара, конечно, надеялась, что это именно курица, а не кто-то побольше. Угощение исчезло в разинутой пасти быстрее, чем она успела присмотреться.
– Лапу!
Существо положило свою мохнатую лапу на протянутую руку Маламира. «Что, черт побери?»
– Не надо больше бегать где ни попадя, хорошо? – Маламир погрозил караконджулу пальцем. – Или буду выводить тебя только на поводке.
Косара тихо выругалась. На поводке? У нее что, галлюцинации?
– Боже, Косара! – повернулся к ней Маламир. – От тебя чесноком так и несет. А волосы почему мокрые?..
– Маламир… – сказала Косара тоном терпеливой наставницы, чуть заикаясь, потому что у нее стучали зубы. – Маламир, – повторила она, – это караконджул.
– Я в курсе. Не бойся, он знает команды.
– Маламир, – медленно, терпеливо произнесла Косара. – Караконджулы не поддаются дрессуре.
Маламир поднял брови и свистнул. Караконджул уже хотел было убежать, но тут же потрусил к нему. Его морда все еще была черной, в уголках рта пузырилась слюна. Только теперь Косара заметила на нем ошейник с золотым медальоном, на котором была выбита надпись: «Пуговка». Пуговка!
Маламир потрепал караконджула за ушами.
– Хороший мальчик! Иди поздоровайся с тетушкой Косарой.
Когда зверь подбежал к ней, она изо всех сил постаралась подавить первый инстинкт, уговаривавший ее спасаться бегством; а может, ей следовало так и сделать? Но караконджул положил ей на колени большие лапы и посмотрел на нее. Кровь упыря капала с пасти и пачкала носки ее ботинок.
– Э-э-э, хороший мальчик… – Косара осторожно погладила его по голове.
Его мех был на удивление мягким и пах маргаритками. Маламир, должно быть, мыл его с шампунем.
– Как ты его выдрессировал? – спросила Косара.
– Понадобилось много терпения и еще больше лакомств. Признаю, сперва мы не очень дружили. – Маламир закатал рукав, чтобы показать заживающий красный след от укуса. – Но похоже, мы наконец нашли взаимопонимание. Да, Пуговка?
Караконджул коротко пролаял.
Косара сделал шаг в сторону.
– Как ты нас нашел?
– Я ковылял на крики.
– От самого своего дома?
– Нет. Мы с Пуговкой просто мимо проходили.
Косара на секунду потеряла дар речи.
– Ты что, следил за нами? Какой дурак пойдет на кладбище посреди Темных дней?
– Ну… – сказал Асен, но Косара как отрезала:
– У нас не было другого выбора.
Маламир пожал плечами.
– Ты явно задержалась, и я подумал, что тебе может понадобиться помощь. – Он хихикнул, воздев одну руку, все еще наполовину перевязанную, в бинты быстро впитывалась липкая кровь; на гигиену ему явно было начхать. – Почему ты так недовольно смотришь, куколка? Я ведь только что спас тебя от кучки голодных упырей…
Косара переступила с ноги на ногу. Да, возможно, она выглядела не очень благодарной. В то же время она не могла поверить, что ее только что спас человек на костылях с ручным караконджулом.
– Что ж, – произнесла она, – спасибо. Но уверяю, у меня все было под контролем. А тебе следует быть в постели.
«А этому караконджулу следует быть в клетке», – подумала она, но не стала озвучивать мысль, опасаясь, что зверь как-то ее поймет. Его зубы находились в опасной близости от ее икр.
– В постели я уже належался, мне безумно скучно.
– Так книжек себе набери! Маламир, ну ей-богу, ты не в том состоянии, чтобы охотиться на упырей.
Тут Маламир споткнулся, тяжело опираясь на костыли.
– …Возможно, ты права, куколка.
– Конечно же я права! – заявила Косара. – Ну ладно. Нужно отвести тебя домой.
Косара позволила ему опереться на себя и повела его к выходу с кладбища. Караконджул следовал за ними, виляя хвостом.
Они дошли до кладбищенских ворот, не встретив больше никого. Косаре не хотелось в этом признаваться, но, кажется, за это нужно было благодарить Пуговку.
Домашний караконджул. Бред какой-то.
Вечером того же дня, когда ей удалось вытащить себя из ванны и почистить зубы примерно десять тысяч раз, Косара открыла бутылку вина, чтобы отпраздновать их успех. Это было одно из вин ее отца: каберне совиньон с оттенком тех фруктов, которые в год сбора винограда были подешевле. Асен от вина отказался, и Косара его понимала – один лишь запах был настолько сильным, что у нее слезились глаза. Она налила Асену стакан лимонада.
– Спасибо. – Чтобы взять стакан, он отложил пальто, которое чистил.
Кухня утопала в запахе лимонного сока. Пищевая сода пенилась и шипела в раковине. На его пальто была кровь упыря еще с самого возвращения из церкви.
Косара оперлась на кухонную тумбу, потягивая вино. Она кашлянула, затем взяла бутылку и прочла этикетку, просто на всякий случай. Да, там определенно было написано «каберне совиньон», а не «винный уксус».
– Почему ты так расстроена? – спросил Асен.
Косара подняла глаза и поняла, что он некоторое время наблюдал за ней.
– И вовсе я не расстроена!
– Ты вот-вот прокусишь себе губу. В чем дело?
– Ни в чем. Все прекрасно. Мы нашли компас. Мы выбрались с кладбища живыми.
– Что ты видела на том кладбище?
«Я видела Невену».
Косара снова хотела было закусить губу, но остановила себя. Она не могла ему сказать. Они были временными союзниками, не друзьями. Не друзьями, понятно? И вообще, упыри, добравшись до ее воспоминаний о Невене, лишний раз закрепили в ее голове мысль, что друзья любого делают уязвимым.
– На кладбище? – небрежно спросила она. – Не припоминаю. Должно быть, я слишком сильно ударилась головой.
– Тогда из-за чего ты нервничаешь? Из-за завтрашней вылазки?
– Вылазки?
– В логово самого опасного чудовища Чернограда.
– Нервничаю? Нет, совсем нет. С нами все будет в порядке. Я же сказала, Змей даже не узнает, что мы там были. Мы прокрадемся во дворец, отыщем Роксану, заберем мою тень и ускользнем обратно. Элементарно!
Раздался тихий звон, и что-то теплое защекотало ее ладонь. Косара глянула вниз: это лопнул ее бокал, крошечные кусочки стекла блестели на полу. Ее пальцы были красными от вина и – тут она заметила осколок, торчащий из ее ладони, – от крови.
Должно быть, она стиснула бокал так, что тот не выдержал. Боли она пока не чувствовала, но была уверена, что это ненадолго.
– Ох, – пробормотала она.
Асен посмотрел на нее, и кровь отхлынула от его лица.
– Боже мой! – Он с плеском бросил пальто обратно в раковину, мигом склонился над Косарой, рассматривая ее окровавленную руку. – Где у тебя бинты?
– Большой шкаф в гостиной. Второй ящик сверху.
Он еще раз взглянул на ее руку.
– А пинцет?
– Туалетный столик в моей спальне, – сказала она, а затем, вспомнив особенно пикантный любовный роман, который лежал там же, в одном из ящиков, быстро добавила: – Левый ящик. Другой не трожь.
Асен исчез в коридоре и вскоре вернулся с коробкой бинтов и пинцетом. Он начал выдергивать осколки стекла из ее кожи, складывая их блестящей окровавленной кучкой на столе.
Косара втянула воздух сквозь зубы. Вот теперь она чувствовала боль. Он работал медленно, его пальцы вертели ее руку, пока глаза выискивали осколочки. Его прикосновения были легкими, словно Косара была чем-то хрупким и могла разбиться, нажми он чуть сильнее. Косара не привыкла, чтобы к ней прикасались так нежно. Ее огрубевшие, покрытые шрамами руки знавали и худшие времена.
Его брови сосредоточенно хмурились. В свете очага его глаза были темно-карими. Подбородок покрывала многодневная щетина. Ему даже шло. Он поднял глаза, поймал ее взгляд и улыбнулся, отчего стал только красивее. Он был так близко, что Косара видела тонкие морщинки в уголках его глаз.
Так близко, что она чувствовала исходящий от него запах магии. Под его футболкой, возле шеи, виднелась небольшая выпуклость – как будто кулон. Она сразу же поняла, что именно эта вещица и источала магию. Определенно. Даже без своей тени она могла распознать столь могущественный талисман.
Она инстинктивно потянулась к нему – и Асен отшатнулся, его улыбка померкла, в глазах воцарилась паника.
– Что ты делаешь? – спросил он, хватаясь за кулон сквозь футболку.
Он поймал себя на этом движении, отпустил талисман и разгладил ткань.
– Прости, – сказала она, понимая, что перешла все границы. – Мне стало любопытно, что у тебя там за талисман.
– Какой талисман?
– Твой кулон. Можно посмотреть?
– Нет. Нельзя.
Рука Косары все еще кровоточила, лежа у нее на коленях; невольно она прижала ладонь к ткани брюк, вынудив осколки стекла войти в раны глубже. И вздрогнула от боли.
– Прости, – повторила она. – Я не удержалась.
– Это всего лишь кулон.
Это точно не был «всего лишь» кулон. Итак, он либо не знал, что кулон волшебный, либо не хотел, чтобы она это знала. В конце концов, это могло быть что-то другое, помимо проклятия. Что-то слишком личное, как зелье для приятного дыхания или заклинание, которое бы делало его ресницы длиннее. А впрочем, кто бы смог изготовить зелье для приятного дыхания настолько сильное, чтобы нейтрализ