овать чары самодивы…
– Кто дал тебе этот кулон?
– Не твое дело.
– Вдруг он проклят?
– Я так не думаю.
– Уверен? Это может быть опасно.
– Ничего подобного. Выкинь это из головы и дай мне руку. Пожалуйста.
Она так и сделала, и он продолжил вынимать пинцетом осколки стекла; правда, теперь он немного спешил. Собрав все до последнего осколочка, он принялся накладывать повязку.
– Я могла бы и сама, – сказала Косара, видя, как он расстроился: он даже перестал болтать.
Он сказал, не глядя:
– Одной рукой? Не глупи.
Асен перевязал ее руку быстрыми и умелыми движениями, с видом человека, успешно окончившего курс оказания первой помощи в полицейской академии. Надо сказать, с ее раной он справился лучше, чем могла бы Косара.
– Думаю, сегодня я посплю на диване, – сказал он наконец. – Моя очередь.
– Шутишь? Он и для меня-то коротковат. Тебе придется спать полусидя.
– Ничего страшного. Бывало и хуже. – Он встал, вынул из раковины мокрое пальто и повесил его в ванной, а потом сказал: – Спокойной ночи.
Он явно пытался сбежать от нее.
– Слушай, – сказала Косара, – насчет этого кулона…
– Спокойной ночи, – повторил он и опрометью выскочил за дверь.
Он знал, что кулон зачарован. Никто бы не вел себя так из-за обычного украшения. Когда Косара попыталась дотронуться до кулона, Асен подпрыгнул чуть ли не до потолка!
В то же время он, казалось, был уверен, что эта вещь не опасна. Возможно, Косаре не следовало больше лезть в явно личное дело, да еще и когда это касалось человека, который ни разу не дал повода в нем усомниться. Если не считать того, что он был полицейским, – им по определению веры нет.
Косара налила себе еще бокал. Ее раненая рука болезненно пульсировала. Другая рука дрожала, поднося вино к губам.
Нет уж, она не сдастся. Она выяснит, что это за талисман.
Не потому, что она заботилась о нем. Больно нужен! Ее заботила лишь сохранность собственной шкуры; трудно представить, что мог бы натворить зачарованный Асен, когда она будет меньше всего к этому готова. Посреди ночи, стоит ей крепко уснуть…
Представить только, что баррикада из подушек снова будет прорвана и Косара очнется в его объятиях, но он уже не будет самим собой. Он проклят. Потенциально опасен.
Она закусила щеку. «Ладно, – призналась она себе. – Возможно, я самую малость забочусь о нем». И Косара допила вино одним глотком.
«Возможно, – произнес в ее голове голос разума, привыкший, что его игнорировали, – тебе следует уважать чужое право на тайны. У тебя свои секреты. У него – свои».
«Какие еще секреты?» – огрызнулась Косара.
Голос стал еще тише: «Ну, знаешь ли, о Невене…»
Это было совершенно другое. Если Асен узнает, что случилось с Невеной, он больше никогда не посмотрит на Косару как прежде. Он и так уже считал ведьм преступницами. А что он подумает, узнав, что помогал убийце?
17
Косара успела взглянуть на море в Белограде: голубое, зеркально-плоское, с белыми парусниками, лениво покачивающимися посреди блестящей глади, и полураздетыми женщинами на пляже.
Море Змея было другим. Его волны вздымались высоко, окаймленные белоснежной пеной, и с оглушительным грохотом разбивались о скалы. Ветер разносил повсюду запах морской воды, гниющих водорослей и чего-то потустороннего. От этого у Косары волосы вставали дыбом.
В темных водах плавали бледные русалки, их волосы развевались позади них: зеленые, как мох, коричневые, как водоросли, черные, как морские ежи, а чешуйчатые хвосты блестели в померкшем свете солнца. Время от времени та или иная русалка протягивала костлявую руку к низко летящей чайке, чтобы схватить ее и утащить под воду.
Со лба некоторых русалок свисали фонарики, словно у рыб-удильщиков, мерцая вдалеке. Косара подумала бы: то огни рыбацких лодок, но она знала, что это были не они.
– На помощь! – Шум волн не мог заглушить крики. – Помогите!
Косара шла по пляжу, держась за пальто обеими руками, не давая ветру сорвать его. Асен осторожно брел за ней, скользя подошвами по гладким камням. Лунная пряжа распускалась позади них, едва различимая в тумане. Впереди светился маяк Черной Бороды.
– Пожалуйста, помогите! – раздался громкий, хриплый крик. – Они утащили меня! Боже, мамочка!
– Ребенок? – Асен замер как вкопанный, испуганно всматриваясь в волны.
– Это не ребенок, – возразила Косара, – это русалка. Они сделают все, чтобы заманить вас в воду. И пожалуйста, в двух шагах от моря старайся говорить шепотом. Они голоса похищают.
– Голоса?!
– Тише ты! Вот именно. Это ты и слышал: чей-то украденный голос.
– Прошу, помогите мне! – Этот крик звучал как испуганный голос юной девушки, чья голова поминутно уходила под воду; можно было бы и поверить, если бы вблизи нее не звучали столь же убедительные разномастные голоса.
– А что, если там действительно ребенок? – спросил Асен.
– Это не так.
– Разве русалки не утаскивают детей?
– Иногда.
Косара изо всех сил старалась не думать о сонме обеспокоенных родителей, которых ей приходилось утешать в свое время. Они приходили в ее мастерскую с заплаканными лицами, умоляя помочь им найти детей. Отцы обычно кричали, размахивали кулаками, а мамы оправдывались так, как будто Косара хотела их обвинить: «Я только на секунду выпустила Надюшу из виду, клянусь! Она, верно, заблудилась. Она любит собирать ракушки на пляже…»
– А если какая-нибудь русалка и впрямь похитила ребенка, как это проверить? – спросил Асен.
– Никак. Вот почему нельзя приближаться к воде: кричи не кричи, все равно никто не ответит. Не поддавайся на их уловки, сколько бы они ни молили, какими бы слезливыми голосами ни…
– Слабоумные ублюдки! – раздался голос. – Черт бы вас побрал!
Косара и Асен переглянулись.
– Как-то это не очень слезливо звучит, – произнес Асен.
– Нет, я хренею! Вам подохнуть охота?
Косара огляделась. Берег был пуст.
– Прочь от воды, идиоты! Бегом! Валите, я сказал!
Косара наконец подняла глаза: на балконе маяка возвышался Черная Борода, его силуэт чернел на фоне ярко освещенной комнаты.
В любое другое время года маяк выглядел очень странно, стоя на берегу небольшого озера. Но и в Темные дни это здание – совершенно обычное – тоже казалось чем-то из ряда вон у диковинного моря, которое Змей перенес в Черноград. Облупившиеся белые стены маяка контрастировали с темным песком.
– Черная Борода, мой старый друг! – крикнула Косара. – Сто лет с тобой не виделись!
– Ты еще кто, черт тебя дери? – ответил Черная Борода. – Хотя знаешь, мне плевать! Все равно ты скоро станешь обедом для русалок, если будешь торчать у воды!
– Да вода-то далеко!
– Это тебе так кажется, а у русалок размах рук втрое длиннее их собственного роста, ты в курсе?
– Вообще-то, да. Слушай, нам нужно поговорить, ты не против спуститься?
– Хрена с два, я слишком занят! Мне бороду пора мыть.
Тогда Косара достала из кармана компас и показала его, раскачивая на длинной цепочке.
– Смотри, что мы нашли!
Черная Борода тут же исчез с балкона, и спустя какие-то секунды дверь маяка отворилась.
Его борода уже была не черной, а седой и густой, как дым из трубы. Он заплетал ее в крошечные косички и украшал их янтарными бусинами. В сетке его полопавшихся глазных капилляров увязло раздражение.
Выйдя на берег, Черная Борода потянулся к компасу. Косара была быстрее. Уж этот старый негодяй ее не проведет. Она снова спрятала компас в карман.
– Верни! – рявкнул Черная Борода. – Это мое.
– Чем докажешь? – спросила Косара.
– На нем выгравировано мое имя.
Косара выругалась: надо же, она совсем про это забыла.
– Это не значит, что все, на чем написано твое имя, можно присвоить.
– Отдай обратно! – Его слова гремели, как пушечные выстрелы. – Или я вызову полицию!
Косара фыркнула. Позовет он полицию, как же: на этом маяке полным-полно краденых вещей.
– Ваша удача… – Асен вытащил значок из кармана. – Я как раз полицейский.
Неприятный скрежет эхом отдался от скал. Косара не сразу поняла, что это скрипел зубами Черная Борода.
– Я должен был догадаться, – сказал он. – Чертовы вымогатели. Чего вам надо?
– Мы хотим, чтобы ты отвез нас во дворец Змея, – ответила Косара.
Черная Борода рассмеялся, звеня бусами в бороде.
– То есть ты хочешь себя угробить!
– Раньше ты туда плавал.
– Когда был молод и глуп! Поверь мне, во дворце Змея для вас не найдется ничего стоящего. Думаешь, мне есть прок от золота, которое я у него украл? – Черная Борода обвел рукой скалистый берег, море и маяк. – Проклятий на этом золоте не счесть! И понеслось: садишься сыграть партийку – проигрываешься в пух и прах. Опрокинешь чарку – ром на вкус хуже уксуса. Тратишься на девиц – а потом рыдаешь полночи в подушку!
Косара подумала: «Вряд ли в этом виновато проклятое золото Змея, просто Черная Борода очень непостоянен».
– Нас не интересует золото Змея, – сказал Асен. – Мы расследуем убийство.
– Да ну? – спросил Черная Борода. – Я бы посмотрел, как ты, сопляк, попробуешь арестовать Змея!
– Он не подозреваемый. Скорее свидетель.
– Ты чё, хочешь вызвать его на допрос?!
– Ну, нет… наверное…
– Не важно, какие у нас дела во дворце, – сказала Косара. – Важно одно: ты хочешь вернуть компас или нет?
Брови Черной Бороды походили на дождевые облака, нависшие над горизонтом.
– Я доставлю вас во дворец, если вы немедленно отдадите мне мой компас.
«Нашел дураков».
– Ну уж нет, – ответила Косара. – Ты доставишь нас туда, потом обратно и уже после этого получишь свой компас.
– Вымогатели. Все вы гребаные вымогатели. Возвращайтесь завтра, тогда и…
«И у тебя будет достаточно времени, чтобы подготовить для нас ловушку?»
– Нам нельзя терять ни минуты, – сказала Косара. – Нужно плыть сейчас.