– Упс, – рассмеялся он. – Ты победила.
Похоже, его не расстроил проигрыш – Косара уже успела увидеть, что он любил рассказывать истории.
Бокал сыворотки правды блеснул в свете лампы, когда он поднял его в воздух.
– Твое здоровье! – Он выпил его разом и быстро покачал головой, словно отгоняя неприятный привкус. – Спрашивай.
– Компас, – сказала Косара, ощущая вес вещицы в кармане; у нее было время подумать над своим вопросом. – Где ты его взял?
– Здорово, что спросила, – сверкнул улыбкой Черная Борода. – Это интересная история.
Он налил себе еще один бокал вина и отпил, прежде чем начать.
– Я прирожденный моряк. Некоторые рождаются ведьмами, другие – великими певцами или художниками, а я вот такой. Могу отыскать Полярную звезду в непогожую ночь. Могу учуять перемену ветра за несколько часов. Могу провести тебя через бурю, и ты даже не поймешь, что она была! Я едва научился ходить, а уже служил юнгой на корабле моего отца, чтобы в тринадцать лет стать капитаном. В четырнадцать я впервые обошел вокруг света. Мое имя было известно всем и в Чернограде, и в Белограде. Тогда, еще до Стены, они мало чем друг от друга отличались.
Косара подняла брови, но не стала перебивать. Неужели он был настолько стар, что помнил Черноград еще до создания Стены? А на вид и не скажешь. Может, он и не человек вовсе?
– Как-то вечером, – продолжал Черная Борода, – много лет назад в мою дверь постучали. Открываю и вижу: трое пердунов, разодетых в модные костюмчики и говорящих ой как мудрено. Ну вылитые белоградцы. «Мы прибыли из Королевского совета, – говорят, – и требуем вашего содействия в вопросе национальной безопасности». Требовали, ха, даже не просили! В те дни было не принято спорить с Королевским советом, чтобы поутру случайно не проснуться с полудюжиной ножей в спине. Они хотели, чтобы я переправил их через море Змея. А я им прямо так и говорю: да ни в жизнь! Как-то я уже пробовал заходить в те воды, но ориентироваться в них невозможно: звезды другие, компасы выходят из строя. Но вдруг один из пердунов протягивает мне этот самый компас. «Можете оставить его себе, – говорит, – если сумеете доставить нас туда и обратно в целости и сохранности».
– А корабль тебе тоже они подарили? – не могла не спросить Косара, чувствуя себя вновь ребенком на коленях у бабушки, слушающим сказки на ночь.
– О нет, корабль мой. Он принадлежал моему отцу, а до этого и его отцу. Но это другая история. Так или иначе, мы с тремя пердунами пересекли море и достигли дворца Змея. В первый раз я не осмелился сойти с корабля. «Ждите здесь, – сказал один из них, – мы сейчас вернемся». Честно говоря, я перетрусил до смерти. «А если меня поймает Змей?» – спрашиваю я. – Что, если выйдет с пира на перекур, а тут сижу старый добрый я?» Но один из них просто подмигнул мне и такой: «Может, сегодня вечером охотник обернется добычей». И что это было, спрашивается?
Оказывается, я волновался не о том чудовище. Пердуны вернулись, ведя на поводке – как будто это был чертов щенок – самую ужасную зверюгу, какую я когда-либо видел. Три головы на трех длинных шеях, и мечется, как бешеный пес, поднимая такой ветер, что и на ногах не устоишь. Каждый шаг – словно землетрясение. А рога этой нечисти пронзали облака, высвобождая молнии и гром, ей-богу, не вру! Гром и молнии! Три ее пасти были полны зубов длиной с мечи, а между ними вырывался огонь! Огонь! На деревянном корабле! Говорю пердунам, вот прямо так и говорю: «Пшли вон с этой бестией с моего корабля!» – а они такие: «Не волнуйтесь, мы ввели ей успокоительное, она вот-вот заснет». И тварь действительно заснула. Рухнула, понимаешь, на палубу, как выбросившийся на берег кит. И спала как младенец до самого Чернограда.
Шестое чувство Косары вдруг проснулось, и она поняла, что слушала не просто сказку на ночь. Несколько капель сыворотки правды блестели ярко-розовым цветом на усах Черной Бороды. Эта история была правдой от начала до конца.
И она воскрешала в памяти что-то… Черная Борода сказал: эти люди были из Королевского совета?
– Что стало с чудовищем? – спросила она, боясь, что уже знает ответ.
– Кто знает? Я могу говорить лишь за себя, но знай: я благополучно доставил их обратно в Черноград. Потом лег спать. А когда проснулся, вокруг моего города стояла Стена.
Косара тихо ахнула, когда последний кусочек головоломки встал на свое место. Она и раньше задавалась вопросом, как Королевскому совету удалось наложить такое заклинание, чтобы оно просуществовало столько лет? Теперь ответ стал очевидным. Лучший способ обеспечить долговечность любой конструкции – это замуровать в ней кого-нибудь. Древняя черная магия. Она действительно работала.
Они замуровали в Стене чудовище. Теоретически, идея была неплохой, ведь магия чудовищ была сильнее магии людей. Надежнее защиты и представить нельзя. Единственная проблема заключалась в том, что магия замуровывания не могла убить чудовище. Лишь серебряные пули и осиновые колья, лишь святая вода и зеркала, но не…
Значит, монстр в Стене был все еще жив. Метался и корчился, бился о темницу всем телом. Вот почему порой, тихими ночами, люди говорили, что слышали крик Стены.
Косара выругалась себе под нос. В ее памяти всплыл разговор с Роксаной на помолвке Севара.
Роксана спрашивала о трехголовом чудовище, а затем сразу же – о магии замуровывания. Она даже назвала Косаре имя чудовища: Ламия.
Роксана знала. Она выдала почти все, но Косара и не подумала обратить на это внимание. А потом Роксана сказала: «Стену, как и любое чудовище, можно победить».
Не для того ли они со Змеем собирали ведьмины тени? Они хотели сразиться со Стеной?
Быть того не может. Чтобы разрушить столь старую и сильную магию, нужно было нечто большее, чем просто грубая сила. Для уничтожения заклинания требовалось столько же навыков и знаний, сколько и для его создания; это все равно что распутать и смотать обратно в клубки джемпер искусной вязки.
– Сыграем еще? – спросил Черная Борода.
Косара покачала головой:
– Уже поздно.
По правде говоря, она не могла сосредоточиться на игре. Ее разум беспокойно метался. Она встала и покачнулась то ли от волн, то ли от вина. Звезды за иллюминатором плыли и перемещались.
Если Змей попытается разрушить Стену, это точно обернется только пламенем и опустошением. Ему просто не хватит концентрации, его магия была похожа на лесной пожар, а не на точно нацеленную пулю.
И хуже всего было то, что Косара сомневалась, что его беспокоят последствия. Пускай разрушение Стены снесет хоть половину Чернограда – не проблема! Стена падет, и к его ногам ляжет весь мир. Кого волнует старый Черноград?
Он разрешит своим чудовищам сеять хаос на другой стороне. И хотя крохотная, довольно вредная частичка Косары считала, что белоградцам отчасти стоило бы преподать урок, она была уверена, что Змей на этом не остановится. Таким уж человеком – нет, монстром – он был. Раз ощутив вкус крови, он уже не сможет себя сдержать.
Она вздрогнула. Ей нужно было вернуть свою тень.
18
Косара свернулась калачиком на жесткой койке в своей каюте. Корабль скрипел и стонал, волны бились о корпус, кричали чайки. Это был долгий день, и ей следовало бы спать как убитой, но она не могла перестать думать о чудовище, замурованном в Стене. И о Змее. И о том, как с каждой минутой они приближались к его дворцу.
Стоило ли вообще преследовать Роксану? Будь у Косары чуть больше времени, она подготовилась бы лучше, она бы изобрела блестящий надежный план.
Вот только времени у нее как раз нет. Через три дня ворота дворца снова закроются до будущего года. И она станет тенью. Косара зажмурилась и перевернулась на спину. Затем на живот. И снова на спину.
А Асен? Асен с его зачарованным кулоном и паникой в глазах в тот момент, когда она попыталась коснуться этой вещицы. Асен, который явно что-то скрывал. Не совершила ли она ошибку, доверившись ему?
Это был не первый раз, когда она доверилась не тому человеку. Или первый раз, когда она проигнорировала очевидные признаки того, что кто-то только притворялся, будто она ему нравится, просто потому, что ей хотелось, чтобы это было правдой.
Косара снова повернулась на бок. Хоть кто-то же должен был заслужить ее доверие. Хоть кто-то, кого она могла бы подпустить к себе, не боясь предательства.
Но неужели это как раз Асен? Или он такой же, как Роксана? Косара откинула одеяло в сторону. Ее босые ноги коснулись холодных половиц, отчего по спине пробежала дрожь.
Она пересекла коридор, направляясь к каюте Черной Бороды. Тот храпел, натянув на голову одеяло, из-под которого торчали его волосатые ноги в шерстяных носках. Косара вошла на цыпочках, тихо проклиная каждую скрипучую половицу.
Черная Борода не прибрался после ее ухода. Сыворотка правды все еще стояла на столе, как и недопитая бутылка вина и два бокала. Косара забрала все это.
– Эй, ладошка, – на всякий случай нашептывала она, покидая каюту, – эй, другая…
Вернувшись в коридор, она вылила сыворотку в вино и встряхнула бутылку, перемешивая жидкости.
Затем замерла на миг. Она правда собиралась пойти на это? Сыворотка правды была под запретом. И вообще, нельзя же поступать так аморально.
Но Асен – бомба замедленного действия. Его нужно обезвредить.
Косара прекрасно знала, что не ее это дело – поддерживать нравственные ориентиры. Она была ведьмой, чье назначение – делать дело. После секундного колебания она постучала в дверь Асена.
Он открыл с растрепанными волосами и затуманенными глазами. Косара не была напрочь лишена хороших манер, поэтому она упорно смотрела ему в глаза, хотя и не могла не заметить, что на нем нет брюк. Зато на нем были трусы в бело-голубую полоску. Интересно, он подобрал их специально для плавания?
– Косара? – спросил он. – В чем дело?
– Не могу уснуть, – ответила она.
Он отступил в сторону, впуская ее. Косара поставила бутылку и стаканы на тумбочку и села на койку. Убрав со стула свою тщательно сложенную одежду, он тоже сел и развернулся к ней лицом.