Однако Косара знала, что ей и Асену предстоит преодолеть еще одно препятствие, там, перед воротами на верху лестницы, и этим препятствием был чрезвычайно умный, не то что волки, древний упырь.
Этот был не похож на какого-нибудь кладбищенского монстра с кровожадным разумом и телом, ослабленным от недоедания. Древний упырь явно отужинал недавно: его раздутый живот натягивал рубашку на пуговицах. Его волосы ниспадали на плечи, тонкие, как паутинка.
Когда он заметил Косару и Асена, то протянул руку. Локоть упыря скрипел, точно старые петли.
– Ваше приглашение?
Косара протянула ему серебряный диск.
– Хм. – Он оглядел Косару сверху вниз, потом снизу вверх – она изо всех сил старалась не ежиться. – Не самодива. Кто же ты такая?
«Черт!»
– Я-то? – Косара рассмеялась ужасно фальшиво. – Конечно нет! Самодива? Ха-ха. Ха. Я всего лишь обыкновенный домашний дух.
– Это приглашение для самодивы.
– Ах, это? Я давно не утруждаю себя чтением. Наверное, произошла какая-то путаница. Обязательно скажите начальству, чтобы впредь подобного не допускалось. А теперь, если вы меня извините… – Косара попыталась протиснуться мимо упыря, но тот устоял и лишь громко выдохнул через ноздри.
– Что вы вообще за духи?
– Домашние, – ответила Косара.
– Конкретно?
– Я – каминный дух с улицы Кокиче, семнадцать. А это… – Она умоляюще посмотрела на Асена.
– Дух полицейского участка, – сказал он.
Косара моргнула. Она же сама просила его выбрать место, где он чувствовал себя как дома… О боже.
– Хм. – Упыря это явно не убедило. – Вы воняете.
Косара проследила за его взглядом – он смотрел на ее сумку. Чеснок!
– Что за вонь? – спросил упырь, сморщив нос.
– У меня новый парфюм. – Косара одарила его напряженной улыбкой.
– Пахнет ужасно.
– Ну да, бывает, иногда аромат плохо сочетается с телом. Я вот люблю запах жасмина, но на мне он воняет кошачьей мочой.
– Хм.
Волколаки по обе стороны лестницы снова забеспокоились. Их рычание поднялось, как волна.
Асен взялся за рукоятку револьвера. Косара полезла в сумку за осиновым колом. Долго ли они продержатся против всех этих чудовищ? Вряд ли долго, хоть Асен и хороший стрелок.
По крайней мере, умирая, Косара непременно заберет с собой эту древнюю тварь. Она стиснула кол.
– А-а-а… – раздался крик, и что-то пролетело мимо Косары, заставив ее отшатнуться.
– …а-а-а… – Громкий хлопок: котел для заваривания ракии промчался мимо, с визгом ударяясь о камни, позади него летели искры.
Глаза упыря расширились.
– …а-а-а…
Котел наконец остановился. Из него торчали, дергаясь, две ноги в разноцветных чулках.
– …а-а-а! – вопила кухонный дух. – Неужели никто не поможет старушке подняться?!
Волколаки привстали на задних лапах и зарычали, но не напали. Их глаза искали древнего упыря – и не находили.
Из-под котла выглядывали только острые носки его ботинок. Косара бросилась на помощь кухонному духу. Дух поправила пышные волосы и многочисленные нижние юбки, а потом наконец взглянула на упыря.
– О боже мой! Мне так жаль!
– Мф-ф-фх, – сказал упырь из-под котла.
– Я проверила тормоза перед вылетом, клянусь! – Она ударила кулаком по котлу. – Но они отказали при снижении. Ничего-то сейчас нормального не производят, да?
– Мф-ф-ф-ф!
– Слушайте, не волнуйтесь, эти ребята… – она махнула рукой в сторону волколаков, – сильные, они помогут мне сдвинуть котел, не так ли?
Волколаки оглянулись, словно не совсем понимая, о ком это она. Один из них беспомощно заскулил.
– Ну же! – крикнула кухонный дух. – Давайте-ка, вот вы подтолкните с той стороны, а остальные пусть тянут… – Дух бросила быстрый взгляд на Косару с немым вопросом: ну чего же вы двое встали?
– Спасибо, – шепнула Косара.
Кухонный дух здорово рисковала, помогая ей подобным образом, и теперь Косара была должна ей бесконечную прорву банок квашеной капусты и маринованных корнишонов. Она схватила Асена за руку, и они проскользнули через ворота во дворец.
20
Снаружи, в темноте, дворец казался белоснежным, как мрамор. Косара знала, что это лишь иллюзия. Он был построен из расплавленных костей: колонны черепов поддерживали реберные арки, пальцы переплетались на стенах, а ряды зубов обрамляли окна. Некоторые кости принадлежали чудовищам, тут и там торчали кривые рога и шипы. Резцы волколаков и упыриные клыки украшали потолок. Восковые люстры представляли собой изящные крылья юды.
Но были здесь и человеческие косточки, от этой мысли у Косары сводило желудок. С колонны напротив на нее смотрели пустые глазницы черепа. Он выглядел таким заурядным между вытянутыми, сплющенными головами монстров.
Косара легко могла представить, как ее собственный скелет станет частью этого убранства, если она не будет осторожна. Ее передние зубы из-за щели в них, наверное, забросят в дальний угол. Тазовые кости вполне могли бы заполнить какую-нибудь щель. Череп идеально вписался бы в центр арки над входом, чтобы служить немым предупреждением всем и каждому: никогда не жульничайте, играя со Змеем, особенно если позже вы собираетесь пробраться в его дворец.
Кончики ее пальцев дернулись. Она наблюдала, как теневая хворь поглотила их, поползла по рукам, потянулась к шее. Ее дыхание участилось.
Косара закрыла глаза и заставила себя медленно вдохнуть и выдохнуть.
Без паники, на нее нет времени. Запаниковать можно будет позже, когда она вернет свою тень и они сбегут из дворца.
– Ты в порядке? – спросил Асен.
Косара кивнула.
– Давай покончим с этим.
Жуткий декор явно не смущал гостей на пиру. Духи кружились в диком танце, топая и хлопая. Некоторые из них водили за собой караконджулов на длинных поводках, но порой теряли контроль над тварями и позволяли им залезать на столы, на груду блюд. Упыри, постанывая, медленно покачивались в танце; к ним присоединились несколько волколаков, насколько им хватало длины цепей.
Косара не могла избавиться от ощущения дежавю. Она почти ожидала увидеть себя, юную, бегущую сквозь толпу, и преследующего ее Змея, – они оба тогда смеялись.
Она ясно помнила платье, которое было на ней той ночью, семь лет назад. Его ей подарил Змей. Такое ярко-розовое, в оборочках, совершенно не ее стиль. Беготня тоже не была в ее стиле. Хихиканье? Боже упаси.
«Ты без меня никто», – шипел Змей в ее голове.
«Возможно, но с тобой я никогда не была самой собой».
В то время она провела во дворце Змея всего одну ночь, но ей казалось, что все длилось месяцами. Она не пила ничего, кроме лунного вина, и не ела ничего, кроме фруктов, вложенных ей в руки Змеем; и ей с трудом удавалось вспомнить своих друзей и семью и даже себя.
Теперь она знала, что нельзя прикасаться ни к одному из переполненных блюд в костяных залах. Когда какое-нибудь чудовище предлагало ей лунного вина, она качала головой и отталкивала бокал.
Они с Асеном расхаживали из одного зала в другой, звонко ступая по затвердевшему полу. Высоко над ними звенели люстры. Музыка эхом разносилась между колоннами, звуча непонятно откуда.
Каждый новый зал был больше предыдущего, и в нем было больше чудовищ, вовлеченных в танец, больше столов с блестящими кубками лунного вина, больше фруктов, таких раздутых, что они походили на восковые. Высокий потолок исчезал в темноте над головой. Музыка становилась все громче.
Косара ускорила шаг, у нее перехватывало дыхание.
Как долго они пробыли здесь? Будто бы пять минут и – пять лет. Или пятьдесят. Косара посмотрела на свои руки, почти ожидая увидеть старческую морщинистую кожу.
Но это все еще были ее руки, переключающиеся между плотью и тенью.
– Мы ходим кругами, – сказал наконец Асен.
Косара прислонилась спиной к колонне, пытаясь отдышаться.
– Не может быть. Я знаю этот дворец.
– Но в этом зале мы уже были. Я точно помню.
– Невозмо… – начала Косара, но затем заметила человеческий череп в центре арки, прямо над входом.
Да, они прошли полный круг. Она позволила себе соскользнуть на пол и взяться за голову.
– Мы здесь уже целую вечность!
Вокруг нее, как в тумане, вращались яркие огни праздника. Музыка стала еще громче, пульсируя в такт сердцу Косары.
Во рту было так сухо, что язык напоминал наждачную бумагу. Но можно протянуть руку и взять бокал лунного вина…
Асен оттолкнул ее ладонь, а затем протянул ей бутылку воды из своей сумки.
– Держи.
Косара отпила, не мешая ледяной жидкости стекать по подбородку. Затем она плеснула немного воды на ладони и умыла лицо, прижав подушечки больших пальцев к глазам. Яркие пятна, которые танцевали перед ее взором, выглядели совсем как огни на пиру.
Но гул в ушах постепенно проходил. Голова переставала кружиться.
Косара открыла глаза и нашла в сумке компас Черной Бороды.
– Наверное, я готова поискать еще. А ты?
Асен кивнул. Теперь компас вел их все дальше и дальше на север, вглубь дворца, где было ощутимо жарче.
От запаха магии Змея сердце Косары забилось сильнее. Они прошли под высокой аркой и оказались в незнакомом зале. На низкой сцене в углу играл оркестр: три перепуганных гитариста, один зашуганный флейтист, почти окаменевший волынщик и нервный барабанщик. Люди. Интересно, сколько Змей им за это отстегнет?
– Почему нам пришлось притворяться духами? – прошептал Асен на ухо Косаре. – Вон, смотри, здесь люди.
– Их здесь наверняка хорошо знают. Змей, наверное, предупредил своих подданных: кто навредит музыкантам, тот ответит лично перед ним. Они неприкосновенны, по крайней мере, на этом пиру.
Музыка стихла, и зал наводнили аплодисменты. Волынщик робко помахал толпе. Пожилой дух, стоящий рядом с Косарой, оперся ей на плечо и выдохнул: «Отличная мелодия, да?»
Наконец аплодисменты стихли, звучали лишь медленные хлопки одной пары рук.