Глаза Косары жгло от дыма, слезы катились по щекам. Она бежала в траве, спотыкаясь, не зная куда. В панике она потеряла руку Асена, но ей слышался его голос, зовущий ее все дальше и дальше.
Вот почему Змея не стоило злить. О чем она думала? Ее мысли застряли в уже знакомом речитативе: «Я умру, я умру, я умру…»
Тут Косара ударилась головой обо что-то твердое. Она подняла руку и – о боже! – почувствовала кончиками пальцев чешую Змея. Гладкую, обжигающе горячую. Ее зрение прояснилось настолько, что она увидела его сквозь слезы, увидела оскаленные зубы и отражение пламени в его глазах.
– Попалась! – сказал он игриво, как будто для него это была забава, и схватил Косару, его когти вонзились в ее плечи. – Ты еще не поняла, что тебе никогда не убежать от меня?
Каждое его слово было подобно пронзающей кожу игле. Ей хотелось плакать, но в такой близости от его жара глаза были сухими, как пергамент. Она брыкалась, била его кулаками, пока костяшки пальцев не закровоточили. Змею было хоть бы хны.
В его пламени ее кожа шипела и покрывалась волдырями, и каждый вдох обжигал легкие. Она попыталась закричать, но ее язык превратился в тень. «Я умру, я умру, я…»
А затем сработал какой-то отчаянный инстинкт выживания. Ее разум прояснился, будто в окне рассеялся туман.
Он был прав. Ей не спастись от него. Не тогда, когда его чудовища каждый год осаждали ее дом. Не тогда, когда он мог подкупить ее народ обещанием лучшего будущего.
Выход из этой ситуации был только один… если только ей хватит смелости.
– Хорошо. – Ее голос прозвучал хрипло и едва слышно.
– Прошу прощения? – переспросил Змей. – Я не совсем тебя расслышал.
Косара глубоко вздохнула. Воздух на вкус был горьким, как дым.
– Я помогу.
Ладони Косары снова были в руках Змея, но на этот раз его прикосновения были мягкими, успокаивающими. Но даже от таких касаний она все равно вздрагивала.
Он вознес ее на один из многочисленных балконов дворца. Сквозь арочные окна позади них проникал яркий свет и шум праздника. Далеко внизу, в саду, Косара могла разглядеть темные силуэты Роксаны и Асена в нескольких шагах друг от друга. Они остались ждать ее.
Змей снова принял человеческий облик. Одежда его тоже была человеческой, безупречно скроенной и облегающей каждый мускул. Он одевался нарочито медленно, будто думал, что вид его обнаженного тела сможет пробудить в ней что-то давно похороненное. Зря он так считал.
Шепча заклинание, он снова и снова гладил обожженную кожу Косары. Кровь свернулась. Раны затянулись. Хотя поначалу даже от легкого ветерка у нее вздувались волдыри, теперь осталось лишь фантомное жжение, словно ее воссозданная кожа была слишком тугой, чтобы облегать тело.
Пряди обгоревших волос падали ей на глаза. Неудивительно, что кругом так воняло паленым. Ей стало плохо. Или, может, ее тошнило от прикосновений Змея?
Его пальцы продолжали накладывать на ее руки исцеляющее заклинание. Он умел быть и таким: нежным. Именно это делало его таким опасным, ведь будь он всегда яростен и жесток, она бы ни за что в него не влюбилась. Прежде в такие моменты, как сейчас, она ловила себя на мысли, что, возможно, любовь и забота его исправят.
«Но нет, – напомнила она себе, – такой не исправится».
– Тебе лучше? – улыбнулся он ей.
Это была красивая улыбка. От нее по спине Косары пробежала дрожь. Он водил ее за нос и раньше, когда она была моложе, зато теперь она знала, как искусно он мог играть роль человека, притом что не был им. Под его дружелюбной маской таился лик монстра. Двенадцать теней кружились и порхали по полу вокруг него.
– Намного. – Ее голос сипел от того, сколько дыма она наглоталась.
– Я рад. Я не хотел причинять тебе боль. Пожалуйста, не вынуждай меня снова причинять тебе боль.
Косара отвела от него взгляд. Ей вдруг показалось, что она увидела в саду внизу блеск металлической ручки Асена. А это что, блокнот в его руках?
Он допрашивал Роксану? Сейчас?
– О чем ты думаешь? – спросил Змей.
Ну да, ведь Косара совершила величайший грех, не уделив ему достаточно внимания.
– О заклятии, – сказала она, повернувшись к нему лицом. – С ним будет непросто.
Он пожал плечами.
– Ты сама сказала, что мы отлично работаем в команде.
Косара посмотрела на свои руки. Недавно возникшие шрамы от ожогов были гладкими и ярко-красными. Скоро они побелеют. Она знала, что Змей не станет помогать ей с ними, хотя ему хватило бы всего нескольких слов, чтобы заставить их исчезнуть. Нет, он оставит шрамы ей как напоминание.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Не думай, что я возьмусь за это без какой-либо подготовки. Я знаю, что заклинание требует много чистой магической силы.
– Тогда на кой черт тебе я? Силы у тебя предостаточно.
– Это также требует большого мастерства. Все будет как в старые добрые времена, когда мы вместе творили заклинания. Моя сила и твои искусные руки. Никто не сможет нам помешать.
Косара избегала его взгляда, не желая, чтобы он видел ужас в ее глазах. Как в старые добрые времена… Это означало: она должна будет обуздать его, если он войдет в раж. А если они потерпят неудачу, то на нее ляжет вся вина.
– Я давненько не практиковала…
– Ты, как всегда, себя недооцениваешь. У тебя всегда выходили бесподобные руны. Вдобавок у тебя еще есть время потренироваться – при условии, что ты будешь готова до конца Темных дней.
– Это же через два дня!
– Ты быстро учишься. Помнишь, как ты вечно втискивала зубрежку в последнюю ночь перед экзаменом Вилы?
– Это не экзамен. Это опасное и мощное заклинание, которое может стоить жизни нам обоим. А кроме того, на экзаменах у меня были шпаргалки.
– Ну, так за чем дело стало? Напиши себе шпаргалки. Уверен, ты справишься.
«Здорово, что хоть один из нас уверен…»
Змей смерил ее взглядом и продолжил:
– Я попрошу духов разместить тебя в одной из комнат для гостей.
Косару остро кольнула паника – как всегда, прежде чем бросить вызов Змею.
– Нет. Мне нужно домой.
– Зачем же?
– Мне нужны тишина и покой.
– Я скажу духам, что тебя нельзя беспокоить.
– А еще мои книги и записи.
Змей ничего не сказал. Его пальцы перестали наводить магию на ее руки, и несколько едва-едва заживших ран медленно раскрылись, словно красные болезненные цветы.
– Ты знаешь, что я не смогу сбежать, – сказала она. – К тому же это бессмысленно. – (Змей продолжал наблюдать за ней.) – Мне нужна моя тень, чтобы победить хворь. А ты единственный, кто может вернуть ее мне. Встретимся у Стены в последнюю ночь Темных дней. Обещаю, что приду.
Глаза Змея замерцали, когда в них отразился свет из окон. Он смотрел на Косару несколько долгих секунд.
– Скажи мне, Косара, ты счастлива?
Она вздрогнула.
– Прости, что?
– Я ведь наблюдаю за тобой. И с каждым годом, приходя, я все отчетливее вижу, как ты слабеешь. Ты теряешь хватку. Становишься все несчастнее. Под моим крылом ты стала бы великой ведьмой, вместе мы могли бы многого достичь.
– Под твоим крылом я уже была бы мертва.
– Может, да, – пожал плечами Змей. – Может, нет. Ты сильнее, чем думаешь. Знаешь, не всем моим невестам обязательно уготован печальный конец. Просто спроси Вилу.
Косара моргнула. Не может быть. Это неправда. Он просто морочил ей голову, заставлял усомниться. Вила ненавидела его, а он ненавидел Вилу.
Хотя недаром же говорят, что грань между любовью и ненавистью тонка… Змей вздохнул, его горячее дыхание щекотало ей кожу.
– Можешь идти. Я пошлю с тобой Роксану.
– Мне не нужна нянька. Сказала же, не сбегу…
– Но что, если кто-нибудь проведает о нашем плане? Роксана поедет с тобой ради твоей же безопасности. Вопрос закрыт.
Косара мысленно закатила глаза. Вопрос закрыт? Он что, строил из себя мамочку?
– Нет, – произнесла она, – мне нужна спокойная обстановка, а Роксана никогда не закрывает рта. Я еду домой, и никто из твоих чудовищ мне там не нужен.
Змей цокал, его раздвоенный язык то появлялся, то исчезал между зубами.
– Всегда такая упрямая… – Он ухмыльнулся. – Тебе повезло, что мне это даже нравится.
Вряд ли Косара могла хоть в какой-то степени применить к себе слово «повезло».
– А через два дня ты придешь один. Я не допущу, чтобы какой-нибудь безмозглый караконджул или бешеный волколак мешали творить заклинание.
– Конечно. Я приду за тобой в полночь.
Когда Змей сжал ее руку, его когти впились в кожу до крови; он почти сразу же исцелил ее снова, но сперва дождался, пока она не вздрогнет и не попытается вырвать ладонь.
– Ты моя, Косара. Тебе от меня никуда не деться. Ты ведь хорошо это знаешь?
Косара вздохнула:
– Знаю.
Косаре не верилось, что она вернулась в Черноград. Было так странно идти по улицам, которые она не надеялась больше увидеть; и странно, что уличные фонари мерцали над ее головой, а не где-то вдалеке. Когда показался ее дом, то она чуть не зарыдала от облегчения.
Она смотрела, как юды, сопровождавшие ее и Асена обратно в Черноград, исчезают вдали. Как хорошо, что Змей сдержал слово и отозвал их. Меньше всего ей было нужно, чтобы его чудовища дышали ей в спину, пока она будет заучивать заклинание.
Очутившись в безопасности внутри запертого дома, Косара прислонилась лбом к холодному дверному косяку. Она так устала и так измучилась. Каждый вдох царапал ей горло.
– Пожалуйста, скажи, что я все перепутал. – Асен стоял позади нее, скрестив руки на груди. – Скажи, что ты не собралась натравить на наши города опасного злого монстра.
У Косары не было сил спорить с ним. Он хочет, чтобы она делилась с ним планами? Вот и нечего было скрывать от нее информацию. Она попыталась пройти мимо него в ванную – он последовал за ней.
– Я имею в виду, – продолжал он, – просто представь, какой хаос устроят чудовища в Белограде, если Стена падет! Там люди будут умирать.