– Но зато когда чудовища сеют хаос и смерть в Чернограде, это нормально…
– Нет, конечно же! Но с Белоградом все по-другому. Вы, черноградцы, знаете ваших монстров.
Косара закрыла глаза и не открывала их, пока не перестала видеть красную пелену.
– Наших монстров?
– Белоград не знает, как бороться с чудовищами, – продолжал он трещать. – Никому там невдомек, что упырей нужно валить серебряными пулями, а волколаков – осиновыми кольями…
– Наоборот.
– Что?
– Все наоборот! – Ее голос эхом разнесся по дому.
– Видишь? Мы и этого не знаем. Чудовища нас всех убьют!
– Значит, учитесь выживать, – отрезала Косара, – или вам крышка.
– Ты это, конечно же, не всерьез.
Косара оттолкнула его плечом, и Асен раздраженно хмыкнул, прежде чем развернуться и выбежать за дверь, в холодную ночь. Ну и ладно. Не больно-то и нужна была Косаре его помощь. Ни его, ни чья-либо еще.
Сперва она смыла с себя грязь и сажу. Черные ручьи с нее стекали между плитками ванной. Вода была страшно холодной, но она не стала увеличивать температуру, чтобы не раздражать недавно зажившие раны.
Как бы сильно она ни терла себя губкой, она не чувствовала себя чище. Липкий остаток разговора со Змеем все еще ощущался на коже.
«Ты моя, Косара. Тебе от меня никуда не деться».
Она вытерлась, все еще стуча зубами, и поднялась по лестнице в спальню. От усталости у нее дрожали колени, саднили глаза, но времени на сон не было. При нормальных-то условиях изучение магии замуровывания заняло бы недели и месяцы, но вместо нормальных условий Змей дал ей всего два дня.
Ей предстояло просмотреть все свои старые записи по замурованным. Примерно так люди пытаются вспомнить иностранный язык, который изучали давным-давно, но так и оставили без должной практики. Чем глубже она погружалась в исследования, тем больше находила зияющих пробелов в своих знаниях. К тому же, будучи подростком, Косара в классе в основном не училась, а занималась тем, что выводила сердечки над именем актера Орхана Демирбаша на полях тетради.
Стопка нужных книг оказалась выше ее роста. Сном придется пренебречь.
24
Косара проснулась на кровати, прижимаясь щекой к твердому переплету книги. Она подняла голову и поняла, что пускала слюни на «Магию для продвинутых пользователей», из-за чего чернила потекли. Вила отругала бы ее до хрипа.
После стольких часов, которые Косара провела, вглядываясь в мелкие буковки, виски ее болезненно пульсировали. Стоило закрыть глаза, как под веками проплывали магические символы. Кофе хотелось до безумия.
Но она сделала это. Она одолела заклинание. Теперь Косаре казалось настолько очевидным то, как оно работало, что она словно могла видеть его очертания, вдавленные в темную поверхность Стены.
Косара, шатаясь, встала с кровати. Проходя мимо туалетного столика, она мельком увидела себя в зеркале.
Выглядела она действительно жалко. Щупальца теневой хвори мелькали на лице каждые несколько секунд, словно чернильные вены прямо под кожей. Ей пришлось отрезать бо́льшую часть своих волос и убедиться, что, если она не преуспеет в ведьминском бизнесе, о карьере парикмахера тоже можно и не мечтать. Самое время достать на свет старые парики.
Косара спустилась по лестнице на кухню, к холодной и устрашающей кухонной плите. Она колебалась, говоря себе, что ей всего-то нужна минута продрать глаза, а вовсе не справиться со страхом огня, вид которого словно отсылал ее во дворец Змея.
Ну уж нет, она была огненной ведьмой, и никакому Змею не отнять у нее пламя.
Косара зажгла спичку. Та озарила кухню мягким, нежным светом желтого, оранжевого и красного цветов. Совсем не то, что жестокое пламя Змея, горячее до синевы в сердцевине. Она улыбнулась, наблюдая за пламенем и позволяя ему почти коснуться кончиков пальцев, прежде чем бросить спичку в очаг.
Теперь, с разожженным очагом, на кухне было уже не так холодно, но помещение все равно казалось пустым. Ей было не с кем выпить кофе. Некому было пожарить ей яйцо и посыпать его какими-то разноцветными заморскими специями.
«Он тебе не нужен, – напомнила она себе. – Тебе никто не нужен».
Сидя у огня, она ждала, пока закипит вода. Мерцание света пробежало по стене над камином. Косара моргнула, и свет исчез. Она нахмурила брови, ища его источник в комнате, но на кухне было темно.
Тогда она подошла к окну, шторы на котором были раздернуты и открывали вид на белую улицу. На крыше дома напротив блеснуло что-то металлическое. Тень крупной женщины нырнула за ближайший дымоход. Теперь был виден только дым ее трубки, клубящийся на ветру.
Косара закатила глаза. Разумеется, Змей не сдержал своего обещания. Она задернула шторы и, как только вода в котле начала пузыриться, не стала класть туда кофе. Вместо этого она выбрала несколько пучков трав и помешала их в воде. Из котла поднялись клубы дыма.
Косара перелила смесь во флягу. Затем она надела пальто, сменила тапочки на пару ботинок, пересекла ветреную улицу, прижав подбородок к груди, и поднялась по пожарной лестнице дома напротив.
– Привет, Роксана, – сказала она.
На мгновение крыша показалась пустой, если не считать облака дыма с запахом шалфея предсказателей. Затем Роксана отлепилась от дымохода и застенчиво улыбнулась, отчего ее трубка подпрыгнула.
– Что меня выдало?
– Бинокль. – Косара кивнула в сторону бинокля у Роксаны на шее. – Линзы отражали солнечный свет.
– Ох. Ох, ну да, тут я опростоволосилась. Слушай, я здесь только потому, что…
– Я знаю: только для моей защиты.
– Правда знаешь?
– Представь, как бы люди отреагировали, если бы знали, что мы затеяли. У многих в Белограде целые семьи.
– Точно! Я рада, что ты понимаешь. Я боялась расстроить тебя своим присутствием.
– Я не расстроена.
«Я в ярости».
– Да? Мне чертовски приятно это слышать. Да, я знаю, я все испортила. Ты не представляешь, как мне жаль. – Роксана переминалась с ноги на ногу. – Я просто хочу, чтобы ты знала… Я действительно ценю нашу дружбу, Косара, правда.
– Неужели?
– Ну конечно! Ты всегда была рядом со мной. Прости меня. Я бы сделала что угодно, чтобы все уладить.
– Что угодно?
– Что угодно.
– Тогда как насчет помочь мне украсть мою тень у Змея?
Роксана резко рассмеялась:
– Очень смешно.
Косара мысленно вздохнула. А ведь какую-то секунду она чуть ли не надеялась.
– Змей рассказал, как ты согласилась помочь, – сказала Роксана. – Он не ожидал от тебя такой рассудительности. Лично я рада, что ты смогла взглянуть на это другими глазами. Как только мы разрушим Стену и ты вернешь свою тень, все будет хорошо. Вот увидишь.
– Надеюсь, ты права. – Порыв ветра пронесся по крыше, заставив Косару вздрогнуть. – Боже, Роксана, ты, должно быть, замерзаешь, сидя здесь. – Косара вытащила фляжку из кармана и открутила крышку, выпуская пар в воздух. – Вот, я приготовила тебе чаю.
Роксана не взяла его.
– Что тут? – В ее голос закралось подозрение.
– Просто немного трав. В основном лаванда. Смотри. – И Косара сделала небольшой глоток.
Тогда Роксана расслабилась и взяла фляжку. Надо же, какая беспечная. На ее месте Косара осмотрела бы флягу на предмет маркировки, но Роксана, вероятно, считала себя непобедимой – якобы ничто не могло сломить женщину, постоянно дымившую шалфеем предсказателей.
Однако Роксана не учла, что Косару обучала лучшая травница во всем Чернограде.
Роксана отпила со стороны, отмеченной маленькой черной точкой, а эта сторона была натерта мелиссой, корнем валерианы и корой магнолии.
Она закашлялась и пошатнулась. Ее глаза обвиняюще уставились на Косару, затем закрылись.
В последнюю секунду, прежде чем голова Роксаны ударилась бы о крышу, Косара поймала ее под мышками и позволила телу сползти по дымоходу.
Роксана громко храпела. Она выглядела такой безобидной, ее веки поблескивали во сне, струйка слюны стекала по подбородку.
Косара спустилась по пожарной лестнице и постучалась к соседям.
– Доброе утро, – сказала она, когда ей открыла соседка.
Косара ведь точно помнила ее имя, что-то такое распространенное… Мария? Может, Десислава? Увидев Косару, женщина нахмурила седые брови.
– Косара? В чем дело?
– У вас на крыше женщина, она без сознания. Не могу ее разбудить. Возможно, вам захочется позвонить в больницу.
– Боже мой! Что с ней?
«Я ее отравила».
– Да кто ж ее знает? Ох уж эта молодежь, чем только не закидывается.
– Боже мой, – повторила женщина, – я звоню в «скорую помощь».
– Не торопитесь, – сказала Косара. – Думаю, она какое-то время поспит.
Косара развернулась и пошла обратно домой, а соседка в замешательстве смотрела ей вслед.
Она могла бы усыпить Роксану на сто лет – такое зелье она тоже знала и умела варить. Вместо этого, поразмыслив, выбрала недельный сон. Да и так Роксана, наверное, очнется раньше, прямо посреди процедуры промывания желудка. Ее ждут сухость во рту – суше, чем в пепельнице, – головная боль и худшее в мире похмелье.
Так ей и надо. Пусть поспит до конца Темных дней, не путаясь под ногами.
Косара налила воды в турку, села у камина и протянула замерзшие ноги к огню. Запах кофе наполнил комнату. Ее глаза метнулись к часам на стене: черт, она уже потеряла много времени. И зачем только прилегла поспать…
О, да кого она обманывала? Даже проводя за чтением каждую свободную минутку, быть всесторонне готовой к заклинанию все равно невозможно. Объем задачи был просто непосильным.
Она выпила кофе одним большим и долгим глотком. Затем встряхнула осадок, перевернула чашку на блюдце вверх дном и подождала, пока не стечет гуща. Как и всегда, символы она различила не сразу, однако как только она их увидела, они показались ей ясными: змея, разбитое сердце и… собака? Она прищурилась.
Нет, не собака. Волк.