Пальцы Косары вновь нащупали рану на лице. Ну конечно. Клятва на крови, та, что не может быть нарушена.
– Эй, Боряна!
Кикимора повернулась к ней. Убедившись, что призрак теперь смотрит только на нее, Косара провела пальцем по кровоточащей щеке.
А затем – по мраморному надгробию, оставляя красный блестящий след.
Кикимора перестала кричать. Она отпустила Асена, и тот повалился на землю, прижав руку к раненой груди. Кикимора наблюдала за Косарой, время от времени моргая – ее длинные ресницы то и дело касались щек.
Закончив, Косара посмотрела кикиморе в глаза. Они были яркого, почти золотисто-орехового цвета. И в них была вся боль человеческая. Неудивительно, что Асену было так трудно ей противостоять.
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга. Ветер смолк. На кладбище стало очень, очень тихо.
Затем Боряна кивнула. Она подняла руку в жесте, напоминающем волну. Тонкие клубы дыма поднимались над землей там, где она стояла, и окутывали ее. Ее темная тень, плывущая над землей, была почти неразличима.
Когда дым снесло порывом ветра, Боряны уже не было. Все, что от нее осталось, – это следы босых ног на снегу и слабый запах крови.
Выдохнув, Косара рухнула наземь. В ушах все еще звенело. Несмотря на холод, пот катился по ее лицу и клочья волос прилипали ко лбу. Она попыталась отодвинуть их, но ее пальцы превратились в тень.
Асен опустился на колени рядом с ней.
– С тобой все в порядке?
– В порядке. – Ее голос был едва громче шепота, ведь до этого она слишком много кричала. – Как ты?
Он не ответил. Да уж, стоит признать, глупый был вопрос.
– Как, черт возьми, ты это сделала без своей тени? – спросил Асен.
Он надавил на грудь, кровь текла между его пальцами. Еще одна неприятная рана, о которой придется позаботиться Косаре. Когти кикиморы были не чище зубов караконджула.
– Как я сделала что?
– Это!
Он кивнул в сторону кровавых символов на надгробии. Почерк Косары всегда был так себе, а тут его было практически не разобрать; хорошо, что Боряна поняла написанное.
– Ты только что нарисовала какой-то магический круг, верно? Заклинание?
– Это не заклинание. Обещание.
– Какое обещание?
Она посмотрела на него сквозь остатки опаленных волос.
– Единственное, которое имеет значение для кикиморы. Что до следующих Темных дней я свершу правосудие над ее убийцей.
25
Когда они вернулись в дом, Косара развела огонь в камине и подвесила котел с водой. Она выбрала из ящика несколько баночек и пучок трав.
– Скажешь мне, что ты задумала? – спросил Асен.
Он сидел на своем обычном месте за столом с перочинным ножом в руке. Хотя больше ему не нужно было вырезать осиновые колья, Косара подозревала, что он делал это, чтобы успокоиться.
– Задумала? – переспросила она.
– Ну, сестру Змея ты точно выпускать не станешь. Итак, каков план?
Косара рассматривала кипящий над огнем котел.
– Я расскажу, но у меня два условия. Первое: ты позволишь мне перевязать твои раны.
– Не вопрос. А второе?
– Ты разберешься с моими. – И Косара поднесла руку к своей щеке. Три пореза перестали кровоточить, но ей приходилось сохранять невозмутимое выражение лица, чтобы раны не открылись снова. – Кажется, мне понадобятся швы.
Асен почти незаметно вздрогнул, но быстро скрыл это улыбкой.
– Договорились.
Сначала Косара по новой очистила укус караконджула. Рана выглядела уже намного лучше, ракия отлично предотвращала инфекцию.
Затем Косара развязала импровизированную повязку на его груди, чтобы залечить ссадины от когтей кикиморы. Эти раны были глубокие, но очень ровные: когти чудовища были острыми как бритва. Все замечательно заживет.
Ее пальцы нежно распределяли антисептик, чувствуя, как мурашки пробегают по его груди. Всякий раз, когда она заботилась о раненых клиентах в своей мастерской, ей удавалось абстрагироваться от личных переживаний. Но то, что она была не в своей мастерской, а на собственной кухне и пациентом ее был не кто-нибудь, а Асен, значительно усложняло задачу. В последний раз она прикасалась к его обнаженной коже, когда притворялась, что хочет его поцеловать.
А может быть, это было совсем не притворство.
Убедившись, что антисептик подействовал, она села зашивать раны. Всегда было что-то неприглядное в сшивании человеческой плоти: шов смотрелся неестественно, как новая заплатка на пальто. Косара работала быстро, не прикасаясь к Асену, насколько это было возможно. Господи, что это с ней? Она ведь бывалая ведьма, а не какой-то там застенчивый подросток.
Наконец Косара наложила повязки на туловище и сделала столь необходимый ей для спокойствия шаг назад.
– Вот, все готово.
– Спасибо. – Он развернулся, проверяя плотность повязки. – Твоя очередь.
И Косара позволила ему обработать порезы на ее щеке. Его прикосновения были нежными, но она все равно едва могла скрыть гримасы боли. Вся щека ощущалась как открытая рана, а иногда вообще как ничто, когда она ненадолго превращалась в тень. Она не могла сказать, что из этого беспокоило сильнее.
– Итак, – сказал Асен, занимаясь ее ранами: теперь, когда он сосредоточился, морщина между его бровями стала глубже. – Ты скажешь мне, что ты задумала?
Косара колебалась.
– Мой план может не сработать. Планы вообще не моя сильная сторона.
Асен встретился с ней взглядом, и она заставила себя перестать кусать губы. Они и так уже были сухими и шелушились, а она делала им только хуже.
– Почему? – спросил он. – Чего ты боишься?
– Даже не знаю. Жутко оплошать с опасным заклинанием? – Только произнеся это, она поняла, что слукавила, но если они собирались действовать сообща, то нужно было быть честной. – Просто я не хочу, чтобы Змей увидел, что он был прав с самого начала. Что я слаба и никчемна. Что без него я никто.
– Если ты слаба, зачем же столь могучему созданию из другого измерения так стараться, чтобы прихлопнуть тебя?
Говоря это, Асен натирал ее щеку травяной смесью. Раны горели, но Косара стиснула зубы и не издала ни звука. Вскоре травы начали действовать, и левая сторона лица онемела.
– И что еще более важно: почему он не прихлопнул тебя, если ты никчемна? – продолжил он.
Несмотря на боль, она не могла сдержать улыбку.
Однако это было не единственное, что ее беспокоило. В прошлом Косара была неосторожна, и это закончилось смертью ее сестры. Ей нужна была помощь, но рисковать ради этого жизнью Асена?
Опять же, он мог сам за себя решать, не так ли? Ей нужно было перестать думать за него: он не просто так приехал в Черноград. А кроме того, снова и снова он доказывал, что не пропадет.
– Это будет опасно, – сказала она.
– О, я знаю.
– И мы оба можем погибнуть.
– Да, я так и думал. А теперь, пожалуйста, посвяти меня в свой план.
Косара глубоко вздохнула:
– Кажется, я разгадала заклинание замуровывания. – Невольно в ее голос просочилось волнение: эта магия была столь удивительной! – Я убила на него так много времени, потому что мне все время казалось, что что-то тут нечисто. Там целые обрывки заклинания просто болтаются неиспользованные. И оказалось, я была права. Кое-что не вяжется.
– Не вяжется?
– И на то есть причина. Королевский совет забрал Ламию, но искали они вовсе не ее. А Змея.
Асен поднял брови:
– Ты уверена?
– Определенно. В своей основе заклинание затрагивает кинетическую энергию… – Увидев, что взгляд Асена поплыл, Косара махнула рукой. – Не буду утомлять тебя подробностями. Просто когда они разрабатывали заклинание, они как бы кроили его под Змея. Вместо него им пришлось довольствоваться Ламией, и, хотя заклинание все равно сработало, кое-что пошло не так, как планировалось.
Асен опытными руками вдел нить в хирургическую иглу. Косара изо всех сил старалась не обращать на него внимания, пока он подносил иголку к ее лицу.
– Что ты имеешь в виду, говоря: «не так, как планировалось»?
Теперь, когда анестетик начал действовать, Косаре приходилось произносить слова только правой стороной рта, и они выходили приглушенными.
– Предполагалось, что Стена будет предназначена только для сдерживания чудовищ, а люди смогут без помех ее пересекать. Представляешь, как это было бы здорово?
Асен медленно кивнул. Косара не позволила себе развить тему. Ей самой, когда она наткнулась на разгадку, стало трудно сосредоточиться на самом заклинании: она отвлекалась на фантазии о том, каким светлым и прекрасным мог бы быть мир.
– Понимаешь, Змей – это что-то среднее между монстром и человеком, – сказала она. – Он, конечно, чудовище, но выглядит как человек. Думает как человек. И ищет себе невест среди людей.
– Верно.
– Верно. Итак, он – то, что нужно Стене, чтобы та работала правильно. И совет это знал. Вот только что-то пошло не так. Змея не было дома, а им нужно было выбраться из его дворца как можно быстрее. Заклинание, которым можно было утихомирить чудовище, не могло держаться вечно. Они схватили Ламию…
– И замуровали ее вместо него. Какое отношение все это имеет к нашему плану?
– Самое прямое, ведь теперь я знаю, как было создано заклинание.
– Я уверен, с академической точки зрения это очень увлекательно, но…
– Это значит, что я знаю, как заставить его работать так, как задумано.
– Ох. Понял.
Косара чувствовала, что он еще не совсем понял. Да и не нужно ему было это понимать. Достаточно будет, если он просто пойдет за ней.
– Змей хочет, чтобы я вместе с ним исполнила заклинание, чтобы освободить Ламию, – сказала она. – Но чтобы сделать то, что планирую я, он мне нужен бессильным. Я не могу завершить заклинание, пока в его руках тени ведьм.
– Значит, надо заставить его отказаться от них.
– Да. И тут мне нужна твоя помощь. Мне нужен кто-то, кто сможет пробраться в театр и одолжить пару прожекторов. На время Темных дней его запирают.