– Я хочу, чтобы Змей был уничтожен. Хочу, чтобы его голубые глаза пошли на перстни. Хочу, чтобы ему вырвали зубы один за другим и сделали ожерелье. Хочу, чтобы с него содрали чешую, как с дохлой рыбины, и выплавили из нее корону. Только представь, сколько денег можно заработать, продавая Царя чудовищ по частям. И я могу добыть его для вас.
– Я… – Маламир громко сглотнул. – Мне надо поговорить с боссом.
Косара ждала, стараясь не думать о том, сколько будет стоить этот телефонный звонок. Спустя пять минут на той стороне взяли трубку.
– Да? – сказала Косара, ожидая вновь услышать Маламира.
Вместо этого она услышала ровный голос Константина Карайванова:
– Назови цену.
26
Ровно в полночь раздался стук в дверь. Косара вытерла потные ладони о брюки и пошла открывать.
За дверью стоял Змей. Клочья пара поднимались всякий раз, как снежинки падали ему на лицо. Его пальто из чешуйчатой кожи развевалось на ветру. Змей улыбался.
– Можем идти? – Он протянул ей руку, но она не взяла ее.
– Мне нужно захватить несколько вещей.
– Давай я тебе помогу.
Косара сглотнула, в горле пересохло. Змей ни разу еще не переступал порог ее дома. Да, даже неоднократно являясь к ней среди ночи и зависая за окном ее спальни. Ей всегда хватало здравого смысла не пускать Змея в свой дом.
Однако теперь он не оставил ей выбора. Она жестом предложила ему следовать за ней, пытаясь не замечать судороги в животе.
Свой первый шаг внутрь он намеренно сделал не спеша, вероятно ожидая какой-нибудь западни. И разочаровался. Змей ухмыльнулся, когда острый носок его туфли коснулся кафельного пола.
В тесной прихожей он выглядел неуместно – ни дать ни взять царевич в крестьянской избе. Его взгляд пробежался по выцветшим коврам, облупившейся краске на стенах и плесени, растущей в углах.
– У тебя тут красиво, – сказал он.
Косара закатила глаза и повела его на кухню. На столе она разложила все нужное для заклинания: стопку записей и книг; кусок мела; еще один кусок мела – на случай, если первый сломается; и крошечный, размером с наперсток, стаканчик ракии. Для сложного заклинания требовался поистине несложный реквизит, куда важнее были знания, опыт и мастерская рука.
– А это для чего? – Змей кивнул в сторону ракии.
– Для нервов, – сказал Косара и выпила залпом.
Ракия обожгла ей горло и заставила глаза слезиться, но, по крайней мере, ее руки перестали трястись. Косара сунула записи Змею в руки.
– Вот, возьми их.
– Ну а теперь… – Он указал на дверь. – Веди.
Они шли плечом к плечу по заснеженной улице. Издалека они, вероятно, выглядели как пара: красивый молодой человек провожал девушку после школы, у обоих в руках были стопки конспектов и учебники. Но вблизи все узнавали Змея. Людей было немного – в основном то были охотники на чудовищ, бродившие по улицам с заряженными винтовками и обнаженными ножами. Они старались не встречаться с Косарой взглядами.
Зато было много чудовищ, и они сполна наслаждались своей последней ночью в Чернограде в этом году. По крышам разносился топот копыт, когда самодивы ехали на своих золоторогих оленях. Мимо Косары пробежала стая караконджулов с раздвоенными языками, болтавшимися, словно маятники. Одна из мохнатых голов коснулась руки Косары, и она вздрогнула, хотя знала, что они ее не тронут, пока она гуляет в компании Змея.
– Ты дрожишь, – сказал он.
О, так он заметил.
– Сегодня холодно. – Она уткнулась лицом в шарф, чтобы защитить себя не только от холода, но и от его взгляда.
Он снял пальто из змеиной кожи и протянул ей. Ну что за дамский угодник.
– Вот.
Косара накинула его пальто поверх собственного. Ее окутала шуршащая мерцающая ткань, которая тошнотворно-сладко пахла Змеем. Сперва запах казался вполне приятным. Но как только Косара ощутила вонь гниения под верхними нотами аромата, то уже не смогла это игнорировать. Волосы на ее затылке встали дыбом.
– Спасибо, – пробормотала она.
По мере их приближения к Стене снегопад утихал, но ветер усиливался. Он свистел вдоль пустых улиц, спускался по холодным трубам и заставлял дребезжать заколоченные окна. Большинство домов, расположенных так близко к Стене, давно были заброшены: кому охота просыпаться под аккомпанемент темных щупалец, пробирающихся в окно спальни.
Косара подняла голову: Стена, возвышаясь над ней, уходила высоко в небо. Ее поверхность рябила и вздрагивала, как будто чувствовала их присутствие. Как будто испытывала нетерпение.
– Что теперь? – спросил Змей.
Косара кивнула на обручальное кольцо Асена, болтавшееся на длинной цепочке на шее Змея.
– Тебе придется это снять.
– Почему?
– Потому что это средство подавления заклинаний. А еще потому, что я так сказала.
Змей сорвал цепочку и бросил обручальное кольцо Косаре; та спрятала его в карман, едва сдержав вздох облегчения. Она боялась, что он начнет с ней спорить.
– Что теперь? – спросил он.
– Дай мне руку. – Косара протянула ему свою, ладонью вверх.
– Что? – изогнул он идеальную бровь.
– Руку дай. За нее я буду держаться.
– Зачем?
Косара раздраженно вздохнула.
– Кто здесь ведьма? Если хочешь, чтобы все сработало, делай, как я говорю.
Змей взял ее за руку. Она вздрогнула, когда жар его кожи коснулся ее. Затем она почувствовала что-то еще: теплое ощущение, шевелящееся в глубине живота, пробегающее по всему телу и заканчивающееся покалыванием в кончиках пальцев. Ее теневая хворь растворилась, как капля чернил в воде.
Косара словно сделала первый вдох после долгого заточения под водой. Краски мира стали более яркими. Каждый звук приятно звучал в ее ушах.
Ее магия вернулась.
Конечно, не целиком – пока что она делила ее со Змеем. Пока она держала его за руку, они были одним целым.
Косара чувствовала волшебство, но она также чувствовала самого Змея. Его темный, липкий морок в уголках своего сознания. Она не могла прочесть его мысли, но различала их искаженные, мерзкие очертания. Этой ночью в них не было ничего человеческого.
Косара счистила сапогом снег с земли и упала на колени, потянув за собой Змея. Булыжники были холодными, мокрыми, чрезвычайно твердыми. Она не обращала ни на что внимания. Ее пальцы схватили мел, и она начала рисовать.
Нужные символы пришли в голову сами, хотя ей так и не удалось попрактиковаться. Косаре даже не нужно было часто сверяться со своими шпаргалками. Когда же все-таки пришлось заглянуть в одну, записку чуть не унес ветер.
Все свое внимание она отдала рисованию круга, чтобы не допустить ни единой помарки. Магия замуровывания, уже ища жертвы, претендовала на ее собственное тело. Если заклинание не получится, магия заберет Косару в качестве воздаяния – а быть замурованной в Стене было, пожалуй, хуже, чем стать тенью.
Только не думать о том, что Змей следит за каждым ее движением. Не думать о его руке в своей. Не думать про эхо его мыслей, подробно описывающих, что именно он хотел бы с ней сделать…
Нет, Змей теперь был не так важен, как не важна была и близость Стены, и чудовищ, и горожан в темном городе. Косара полностью отдалась рисованию и мелку в своей руке.
Она закусила губу, видя, что круг почти завершен. Повернувшись, чтобы нарисовать следующий символ, она на мгновение подняла глаза: да, так и есть, Змей наблюдает за ней. Его голодные глаза следили за каждой линией, появлявшейся под кончиком мела.
– Что это значит? – немедленно рявкнул он, указывая на последний символ.
– Что? – Косара заерзала, делая вид, что разглядывает символ поближе; ее рука с мелом ушла ей за спину, ближе к другому символу, этому замысловатому переплетению линий, означавшему «стена».
– Вот эта руна. – Змей постучал пальцем рядом с символом, сузив глаза до щелочек. – Что она значит?
– О? – Косара снова заерзала, водя мелом по символу позади себя, и счастье, что шорох змеиного пальто заглушал звуки черчения. – Часть круга, конечно же.
– Нет. – Змей сильнее сжал ее руку, его когти впились в ее кожу. – Не часть круга. Ты действительно думала, что я не исследую заклинание самостоятельно, прежде чем просить тебя о помощи? Отвечай, что за символ!
Косара застенчиво улыбнулась ему и стерла символ тыльной стороной ладони. По правде говоря, это был даже не настоящий символ. Просто закорючка.
– Извини. Должно быть, я отвлеклась и нарисовала не то.
Улыбка Змея вернулась на его лицо, теперь она была чуть острее.
– Со всеми случается.
И только потом, как только Змей занялся изучением новой руны, нарисованной поверх старой, Косара рискнула бросить взгляд через плечо, на символ прямо позади нее.
«Идеально». Над символом «стена» появилась почти неразличимая точка – маленькое белое окошко над довольно сложным рисунком. Она означала пространство размером со Змея.
Косара беззвучно вздохнула с облегчением, но праздновать было пока рано. Ей пришлось повторить свой трюк. Она дождалась, пока Змей ненадолго переведет взгляд на Стену, и тогда под символом «воля» появилась крошечная, почти невидимая линия. Теперь там было написано: «неволя».
Включить эту руну в круг было рискованной затеей. Будь у нее чуть больше времени, она бы придумала что-то менее очевидное. Но все, что она могла сейчас сделать, – это попытаться скрыть руну из поля зрения. Она снова заерзала, накидывая полы пальто Змея на символы и постаравшись только не испачкать его.
Змей издал громкое хмыканье, заставив ее подпрыгнуть.
– Почти все? – спросил он.
– Скоро будет все.
Она нарисовала последние несколько символов быстро и уверенно. Ее руны безупречно перетекали из одной в другую. Ее линии были точны. Каждый символ стоял на своем месте, и его невозможно было истолковать неправильно. Такой волшебный круг заставил бы гордиться саму Вилу. Оставалось только посмотреть, сработает ли он.