Косара отложила мел и схватила Змея за другую руку, крепко сжала ее. Он держал ее, его глаза всматривались в ее лицо.
– Работает?
– Ш-ш-ш!
Косара начала читать заклинание точно так же, как она записала его в блокноте – теперь потрепанном – много лет назад. Ровно так, как ее учила Вила. Двенадцать теней зашевелились, будто едва сдерживали волнение. Они двигались вокруг магического круга все быстрее, становились все темнее с каждым разом.
Губы Змея вслед за губами Косары повторяли каждое слово, создавая заклинание. Его магия так хорошо сочеталась с ее магией, так легко заполняла оставляемые ею пробелы. Его длинные пальцы переплелись с ее. Его разум тянулся к ней и окутывал своим темным, успокаивающим присутствием.
Она ожидала вновь услышать в своей голове обвинения, что звучали бы его голосом. Вместо этого произошло неожиданное. Он мурлыкал ей: «Умная ведьма. Хорошая ведьма. Моя ведьма». И больше в его тоне не было угрозы, а лишь что-то…
Что-то странное и приятно знакомое.
Она вдруг вспомнила, почему влюбилась в него когда-то. Они сочетались. Пламя встретилось с пламенем. Вместе они были бы достаточно сильны, чтобы разрушить Стену и освободить Ламию. Косара могла в мгновение ока повернуться, стереть небольшие коррективы, внесенные в магический круг, и тогда сестра Змея сможет вволю сеять ужас в городе, который когда-то ее заточил. Который заточил их всех.
Если так, у кого повернулся бы язык осудить Косару? Белоград заслужил того, чтобы поближе познакомиться с чудовищами. Для белоградцев каждый Новый год был праздником и ничем иным. Они поднимали тосты, в то время как по эту сторону Стены прибывали монстры. Город Косары медленно умирал, пока в Белограде люди пили за новое счастье.
Косара встретилась взглядом со Змеем – его глаза пронзили ее насквозь. Он не мог знать, о чем она думает, но чувствовал, какую форму обретали ее мысли. Он ухмыльнулся.
Набирая силу, заклинание заставляло воздух потрескивать. Уличные фонари мерцали, удлиняя все тени – все, кроме тени Косары и Змея. Двенадцать теней водили вокруг них хоровод.
Воодушевленная темными мыслями Змея, переплетающимися с ее собственными, Косара почувствовала горечь в глубине горла. Она зажмурилась. Под ее веками представали все те дни, когда кто-то ее предавал. Когда кто-то, кого она любила, разочаровывал ее. Она могла бы выжечь сам мир дотла и начать все сначала. Восстать из пепла подобно Жар-птице.
Но разве она могла и впрямь принести в жертву Ламии целый город? Столько невинных людей умрет, и среди них будут такие, как Асен. Такие, как Гизда. Хорошие люди. И ради чего? Чтобы Ламия смогла утолить свое желание возмездия за решение, принятое сборищем старых бюрократов сто лет назад? Чтобы показать Змею, что Косара вовсе не слабая?
Он смотрел на нее, и глаза его тлели. Он был так красив. Его кровожадная ухмылка делила его лицо пополам. Огонь в его глазах был прекрасен.
«Это чудовище убило Невену. Надо. Сосредоточиться».
Голос Косары охрип. В висках у нее стучало, оттого что она старалась следить за языком, дабы не совершить фатальную ошибку. Небо над крышами близлежащих зданий становилось все светлее.
А Змей терял терпение. Его взгляд пробежался по записям в руках Косары.
– Много еще?
– Несколько страниц, – сказала Косара, отмечая пальцем, как далеко они продвинулись.
На самом деле осталось всего несколько предложений. Последние пару минут она медлила, затягивая заклинание, дожидаясь именно этого момента.
– Уже почти…
– Осталось немного.
– Мое время на исходе. Уже почти рассвет. – Его глаза были устремлены на быстро светлеющее небо.
Косара собиралась снова его заткнуть, но не успела. Где-то загорланил петух.
Глаза Змея расширились, и его маска треснула, обнажив нечто, очень похожее на ужас. Пожалуй, это был первый раз, когда Косара видела его по-настоящему испуганным.
– О нет, – прошептал он. – О нет.
– Нам нужно закончить, – сказала Косара. – Или мы оба можем оказаться замурованы. Соберись!
– Как я могу собраться, ты, глупая ведьма! Меня же сейчас изгонят! – выплюнул он, больно сжав ее пальцы.
Запел еще один петушок, на этот раз громче.
Косара глубоко вздохнула. Сейчас или никогда.
– В таком случае придется отдать тени мне.
– Что?
– Другого пути нет. Я должна буду закончить заклинание, когда ты исчезнешь.
Змей посмотрел на свои руки, держащие руки Косары, словно не понимая, почему он до сих пор не начал исчезать. Ну же, давай же…
– Ну давай же! – Даже она сама услышала отчаяние в собственном голосе. – В следующий год ты встретишься с Ламией, но для этого мне нужно закончить заклинание!
Змей резко выдернул руки из рук Косары.
Она ожидала, что вместе с ним исчезнет и его сила. Но нет: она все еще чувствовала волшебство в своих пальцах. Двенадцать теней окружили их обоих, ожидая, пока она завершит заклинание. Слава богу.
– Что ты делаешь? – спросила Косара, изо всех сил удерживая в своем разуме нити заклинания.
Змей встал и направился прямо во свет.
– Куда ты идешь? – Голос Косары был высоким и безумным.
Все должно было пойти не так. Все шло не по плану!
Она побежала за ним, дергая его за руку, чтобы замедлить его шаг. Змей стряхнул ее руку и направился дальше, пересек улицу, втиснулся в щель между темными домами. Чувствуя его гнев, тени убрались с его пути.
Косара последовала за ним в эту щель, грубый камень царапал ей спину. Она оказалась в заснеженном саду за домом. А посреди этого сада стоял Асен, за его спиной возвышался театральный прожектор, плюс еще несколько были расставлены вокруг и направляли свой свет в небо.
В руке у Асена был диктофон, чей красный индикатор мигал. Запись пения петухов прозвучала снова, громко, лишь слегка потрескивая. Небо позади него все еще было черным.
Асен смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Косара поняла, что на ее лице застыло то же выражение.
О чем она думала? Обмануть Царя чудовищ с помощью театрального освещения и диктофона? Этот план был идиотским с самого начала. Не стоило и пытаться.
Вкус крови наполнил ее рот: это все была ее вина.
– Стой! – Косара снова попыталась схватиться за Змея, но тот вывернулся; краем глаза она увидела, как ее собственная тень на земле повторяет ее движения.
Любопытно…
Асен попытался вытащить револьвер. Змей ударил его по лицу, небрежно, словно отгоняя муху, и Асен полетел назад. Его голова с грохотом ударилась о подставку прожектора, и он рухнул под нее и больше не двигался.
Косара ощутила себя так, словно ее ударили в солнечное сплетение. Хотелось закричать, но голос пропал. О нет, нет, нет. Она шагнула к Асену, но на ее пути вырос Змей.
Грудь Асена поднялась, когда он глубоко вдохнул. Косара выдохнула: с ним все было в порядке. Он всего лишь лежал без чувств.
Змей снова повернулся к Асену, явно раздумывая, не закончить ли начатое. Косара висела на его руке, пытаясь оттащить его назад, и, боже, это работало. Он снова устремил все свое внимание на нее. О боже.
– Ты. Безмозглая. Ведьма.
Она сделала шаг назад, ее сердце совершило сложную серию прыжков и кульбитов, под конец ударившись о грудную клетку.
– Нам нужно закончить заклинание! После этого ты волен делать со мной все, что хочешь, но…
– Я убью тебя. Клянусь, в этот раз я и правда тебя убью.
Косара развернулась и побежала к Стене, страшась оглянуться. Но оборачиваться было ни к чему, она и так слышала учащенное резкое дыхание Змея и его топот, пока тот преследовал ее по снегу.
Вернувшись к Стене, Косара остановилась и почти коснулась спиной темной поверхности. Змей стоял в шаге от нее, дыша прерывисто.
– Лгунья, обманщица, змеюка, – выплюнул он.
Надо же: ее обругал змеей некто, на ком уже начинала расти чешуя.
Косара представила, как его рогатая голова поднимется над крышами. Как он разверзнет пасть, и пламя вырвется наружу, и запах серы и горелой плоти пропитает саму ночь…
– Послушай, давай ты успокоишься.
Но, едва открыв рот, она поняла, что его не урезонить, все зашло слишком далеко. Пар вырвался из его ноздрей, растапливая снежинки между ними. Сугробы под его ногами превратились в воду, потоком хлынувшую между булыжниками. Не дай бог вода доберется до круга Косары и сотрет хоть один символ – тогда и она сама, и Змей окажутся в ловушке Стены.
Он сделал шаг к ней. Тени старались уйти от него как можно дальше, сбившись в темный угол у подножия Стены. Даже будучи тенями, они все еще боялись его. Так же сильно, как и Косара.
Змей стиснул ее предплечье в кулаке, и Косара закричала. Ее кожа шипела от его прикосновения. Только не снова…
– Послушай меня, – произнесла она еще раз. – Если хочешь снова увидеть свою сестру, ты должен успокоиться.
Хватка Змея вокруг ее руки слегка ослабла. Его глаза изучали ее.
– Тебе нет веры, – прошипел он.
Затем он схватил ее обеими руками и перенес через улицу. Ее тело рухнуло на землю, боль пронзила позвоночник. Горячая кровь текла по ее рукам из ранок, где в них впились когти Змея.
– Послушай меня… – пробормотала она, но ей больше нечего было сказать.
В любом случае он ее не услышит. Он навис над ней, высокий и устрашающий, за его спиной возвышалась Стена.
Она чувствовала себя такой же ничтожной, как и семь лет назад. Крохотной, как испуганный крольчонок в логове змеи. Как и положено кролику, она думала, что ее сердце вот-вот остановится, и это была бы более милосердная смерть, чем то, что задумал для нее Змей.
«Нет, – настаивал голос в ее голове. – Ты больше не та маленькая трусишка. Думай».
Но тут же зазвучал и другой голос, его она хорошо знала: «Я умру, я умру, я умру, я…»
«Думай! Ты в долгу перед Невеной».
Косара посмотрела на свою тень, стоявшую перед остальными одиннадцатью и защищавшую их своим чернильно-черным телом. Она, Косара, была в долгу и перед ними тоже: перед одиннадцатью другими ведьмами, потерявшими свои тени из-за Змея.