ем зажмурился, отпивая. — Приятно бывает собраться без всяких общедворовых проблем, там не расслабишься…
— О да, с ними только расслабься! У меня однажды был случай… — Джаред подумал, что никому никогда курьезы начала своей карьеры не пересказывал, но тут захотелось. — Меня, представляешь, приняли за волчонка Ллвида, каким-то неблагим образом украденного или утерянного, я разбираться не стал! Потому что сочувствующие Ллвиду небесные, наши витязи, блюстители морали, решили меня выкрасть! И вернуть предполагаемому родичу!
Алан аж поперхнулся вином, закашливаясь и все равно фыркая от хохота.
— Тебя?! Выкрасть?! Небесные?!
— Сам не ожидал! — Джареду было приятно, что он может так удивить Алана и заставить его смеяться. — Они меня отравили своим небесным параличом, украли и почти вынесли из замка, когда я отошел и воспротивился! Приглашенный туда же для передачи Ллвид чуть с ума не сошел, когда меня узрел — мешок-то бы из-под муки, вылез я весь белый…
Алан закрыл лицо руками и затрясся от хохота уже откровенно.
— Да-да! Сначала все замерли — небесные решили, что я превратился в призрака и попытались затолкать обратно в мешок! Ллвид опешил, рассудив, будто ему предъявляют наивно перекрашенного черного волчонка!
Начальник стражи застонал, представив высокомерного старейшину северных волков и вывалянного в муке советника.
— А я, сам понимаешь, плохо видел от муки, в общем, выкрутил руку небесному о вопросил, где я и чего им от меня надо! Вышло немного потусторонне, глуховато, и парочка небесных упала в обморок, а Ллвид побледнел под цвет волос и назвал меня именем прежнего короля!
— Судя по портретам, ты похож на Джаретта, — Алан отнял руки от лица и теперь радовал своим румяным от продолжительного смеха лицом. — Неудивительно!
— И вот этот новостями пришибленный Ллвид! Принявший меня за душу старейшего короля, зарычал так, словно кинуться хотел! А я его спросил, не подскажет ли он, как пройти в библиотеку, ничего более отстраненного в голову не пришло!
— Джа-а-а-аре-е-е-ед! — Алан расхохотался опять, постанывая на поворотах.
— И вот мы стоим, ночь, полная луна, кругом вьется белая мука, я в ней с ног до головы, Ллвид опешил, небесные замерли…
— Нет! Нет, только не говори! — Алан уже, похоже, догадался.
— Да, да, все верно, и тут появился Мидир, которого заинтересовала подозрительная возня у ворот замка! Чтобы не подставлять небесных еще больше, я вышагнул из мешка и заявил, что это процедура знакомства белого волка со старейшиной белых волков, Ллвиду пришлось подтвердить, хотя как он на меня смотрел, ты бы видел, Алан, ты бы только видел!
Джаред не выдержал и засмеялся сам, покачивая головой, до сих пор не веря, что он отчебучил и как все повелись!
— А потом, Алан, самое смешное — потом Ллвиду пришлось узаконить процедуру, сделать ее законом своего клана! Потому что дядя заподозрил недоброе, да и подтвердив явную неправду, Ллвид потерял бы силы!
Алан смахнул слезы и фыркнул еще пару раз:
— Да уж, Дж-жаред, кто бы знал, чего от наших придворных ожидать!
— Предлагаю выпить за удачное стечение обстоятельств! Чтобы мы всегда могли взять ситуацию в свои руки и вывести, куда требуется!
Джаред сам потянулся к Алану, чокнулся с ним краем кубка, рассмеялся невпопад, просто потому, что ему нравилась сама ситуация: то, где и с кем он находился. Праздник получался каким-то серьезно праздничным!
— Да, Джаред, стоит сказать, ты просто неукротим! Поставить на место Ллвида! Сразу после того, как ты его напугал! Старейшина, наверное, выпучил на тебя свои широко расставленные глаза, как неприличный фомор!
Советник опять расхохотался: да, видок у Ллвида был тот еще!
— А меня однажды, Джаред, приняли за призрака Нуаду, — пожал плечами, сам собой удивленный и слегка смущенный. — Я тогда еще недавно находился в замке, мне было сложно оставаться наедине с собой. Пока я был среди других ши, я помнил, что я тоже ши, а вот по вечерам меня давило ощущение мира волком, приходилось смирять свою звериную сущность!
Алан вдруг завыл и опять фыркнул, теперь уже от выражения лица Джареда:
— Да шучу я шучу, теперь не так, — покосился темно-серыми своими глазами хитро. — И вот чтобы не сходить по вечерам с ума, я уходил в тренировочный зал, прыгать с мечом всегда хорошо получалось, да и успокаивало опять же, — пожал плечами. — Одним словом, я так увлекся, что не рассчитал и обрашил одну за другой несколько стоек с железным, боевым оружием! Грохоту было-о! На весь замок!
Джаред зажмурился, отчетливо представляя: оружия в тренировочном зале было донельзя много!
— Грохот поднялся до небес, наверное, даже до неблагих долетело! Стража примчалась тут же! А я был слишком взбудоражен, чтобы не попасться им на глаза, по крайней мере — долго! Перенадел дублел шиворот-навыворот, подхватил какой-то шлем, нацепил, и завыл потусторонне, то становясь видимым, то исчезая из их поля зрения!
— О-о-охо-хо, — Джаред рассмеялся, — Ала-ан, да из тебя Нуаду правдоподобнее настоящего!
— Вроде того, — Алан отвел глаза и пожал плечами, но Джаред видел — ему приятно. — Я еще грохнул мечом об щит, вызывая их на поединок и приблизился вплотную так, что все дружно от меня шарахнулись! А когда очнулись, я уже выбрался из зала и вернулся в казарму, делая вид, что прилично спал!
— Ха, я помню тот случай, стража бегала, как подстреленная! — Джаред теперь действительно вспоминал. — Искали Нуаду, пересказывали в красках! Мидиру пришлось всех успокаивать и изгонять духа опять!
— В некотором роде, — Алан мягко улыбнулся, — у него не вышло, я все еще здесь!
Джаред фыркнул и поднял кубок в третий раз:
— Тогда выпьем за то, чтобы мы оставались на своих местах, действительно своих!
Они с удовольствием выпили, закусили, Алан мясом, Джаред — обнаруженным и затесавшимся по случайности яблоком. Дальше беседа пошла еще привольнее, каждый рассказывал что-то, не касающееся насущных дел, и подобных случаев на их памяти скопилось достаточно, чтобы беседа затянулась до утра, а под стол отправилась пустой уже не вторая и не третья бутылка действительно очень хорошего вина. По крайней мере — пятая, но Джаред боялся промахнуться в расчетах.
Они так и уснули, перед камином, никуда не спеша, не торопясь и расслабившись чуть больше, чем целиком. Напряжение отпустило и скрылось. Засыпая, Джаред знал, что завтра начнется другой день, и ему снова нужно будет собраться, но также знал и то, что отныне у него не будет ощущения брони, приросшей к коже.
Как выяснилось, броня снимается, давая возможность дышать легко и полной грудью.
Сомнения волчьего повара
Очередной ничем не примечательный день внезапно оказывается для Вогана полным сюрпризов: мало того, что возвращается из Верхнего основательно запропавший король, так еще притаскивает с собой одну малоприятную персону из прошлого — Воган сразу узнает его по запаху.
Всякое благодушное настроение пропадает, и младший из перворожденных набычивается, ожидая ответного узнавания «милым братом».
Только Эр-Харт никогда не был милым.
Однако даже после официального знакомства с исхудавшим, изменившимся Сердцем стаи, тот Вогана не узнает. На имя не реагирует, протягивает руку, стараясь быть осторожным, пожимает, настороженно зыркает, держится по большей части в тени…
Воган бы решил, что это одно огромное видение, но запах отбивает подобную возможность на подлете.
Перед ним несомненно Эр-Харт, который ведет себя слишком мило, чтобы носить прежнее имя. Мидир наконец представляет гостя: Алан, ну надо же!
Время тягуче и неразличимо для бессмертных, но Воган не всегда был бессмертным, и он замечает, видит, следит за «Аланом» в оба глаза. Воган всегда был зорким, однако новый стражник, потом офицер, потом старший офицер дома Волка ничем не проявляет свою живодерскую натуру. Разве иногда растворяется посреди пустого коридора.
Воган следит, и наконец получает возможность пообщаться с «Аланом» по душам: старший офицер нарушает порядок в трапезной, неожиданно зверея, переворачивая накрытый стол и царапая горло лесовику, а оказавшийся поблизости Воган сводит все к обычному взысканию: пять ведер брюквы и работа поваренком на сутки.
Изловленный за руки «Алан» даже не сопротивляется.
Уведенный на кухню нарушитель порядка смотрится крайне раскаивающимся. Тихим сдавленным голосом попросил не сообщать советнику и королю.
— Да что тут сделаешь, не скажу я — скажут другие, — Воган нарочито простодушно басит, наблюдая за собеседником во все глаза.
Эр-Харт изрядно смущается и еще ниже опускает голову, Вогану даже кажется — плывет в очертаниях, несмотря на то, что стоит далеко от жаркого воздуха печей.
— Не тушуйся, — Воган толкает Эр-Харта в плечо со всеми предосторожностями, отчетливо помня, на что был способен «старший брат», и не желая лишаться руки. — Я-то про тебя все знаю…
Эр-Харт вскидывает голову с такой невероятной, необъяснимой надеждой, что Воган умолкает и срочно вспоминает новое имя старого волка.
— Алан? Что случилось?
— Прости. Показалось, будто ты про другое, — опять опускает темные глаза и хмурится сильнее. — Я ведь так и не нашел свой род… Что я должен делать?
— Для начала помоги мне с закуской, — Воган поводит плечами, выпрямляется и смотрит на Эр-Харта сверху вниз. То есть, конечно, на Алана. — Нужно кое-что порезать…
— Это я могу, — тот вздыхает пободрее, поднимает глаза, но тут же опускает опять. — Это мне нравится…
— Ничуть не сомневаюсь, — Воган сначала произносит, потом спохватывается. — Все волчьи офицеры любят резать!
Алан кивает и уходит к умывальнику тихим размытым шагом, а Воган думает, что если Эр-Харт забыл себя, ему лучше и не напоминать. Ши он был неприятным.
Насчет волчьих офицеров Воган, разумеется, не врал, но даже его поражает, до чего этот волк оказывается ловок с ножом. Сноровка не помнящего себя ши удивляет и не обещает ничего хорошего, буде Эр-Харт себя признает.