– Ну, так что, поговорим, нувориш.
– Это не моё.
– Это ты правильно заметил… Уже не твоё.
– «Три-Эн», это их деньги. Вот.
– Опять я слышу это грёбаное «Три-Эн». Изъясняйся конкретными категориями!
– Они инвестируют деньги в реальный сектор: магазины, оптовые базы, рестораны. Мы договорились – на эти деньги я должен открыть два магазина. Артур… пожалуйста, умоляю, возьми только своё. Не мои это деньги, клянусь.
– Инвестируют… Значит, скоро рухнет пирамида, – сказал Владимир. – А у меня их акций – целый чемодан.
Некоторое время Артур осторожно смотрел на содержимое сейфа. Решение пришло быстро. Он сурово оборвал выкрики Ивана и Сергея, предлагавших скирдовать капусту и валить. Одного спросил, кого валить, другого похлопал по плечу, третьему шутливо пригрозил и объяснил, что надо взять только то, за чем пришли, и ни копейки больше. Сказал, что расплатится за их работу, как обещал, и даже выдаст премию, но только из своих, а не из чужих денег. Лично ему, Артуру, неприятности не нужны.
– Тебе по кайфу, – возразил Тарас, высокий, выше двух метров, парень с добродушным лицом, – сейчас хапнешь свой мешочек. А нам сосать!
– Жаль, твой рост длиннее твоего зрения, иначе увидел бы шестерых, как минимум, свидетелей, которые уже как потерпевшие. Или предлагаешь шлепнуть всех? Включая водителя, грузчиков, охранников на шлагбауме, и… кто там ещё?!
– Ха! – воскликнул Иван. – Когда еще такая маза будет: все заказанные – вот они, как живые, бери, работай. И лавэ – не отходя от кассы!
Бледный, как привидение, с трясущимися руками, наблюдал Моничев за совещавшимися. Тарас, с глазами ангела, слетевшего с картины «Страшный суд», и с желчностью человека, познавшего ад на земле, выговаривал Артуру, что легко рассуждать «за понятия», будучи при деньгах. А ему, простому опричнику, не пристало разбрасываться возможностями позолотить ручку. Разгорелся спор. Братья Ансимовы, и с ними Владимир, доказывали, что нужно взять только то, что Моничев должен своему компаньону, так как неизвестно, что за «крыша» у хозяев этих денег – может быть, сам Каданников. Иван, Сергей, и Тарас настаивали на том, что такой шанс бывает раз в жизни, и им уже босс не босс, когда перед глазами столько денег. Такую зарплату Каданников им за всю жизнь не выплатит! А то, что земля очистится от шестерых… ну… от десяти тяжелых людей – беды большой не будет.
– Понимаю – у нас тут не слёт ангелов, – сказал Владимир убеждённо, – все мы в какой-то степени заинтересованы помочить клювики. Согласен, что не следует оставлять лишнюю тяжесть на плечах тупоголовых – сами напросились. Но прикиньте писюль к носу – куда вы побежите с этими деньгами, и дотянутся ли до туда щупальца «офиса».
– Снимет Каданников голову, а это для опричника губительно, – добавил Алексей, дёргая Сергея за чуб. – Голова, хоть и пустая, но всё-таки нужна для жизни.
– Чё мы тут вихляемся, я не понял? – вмешался Сергей. – Давайте у козла за крышу спросим.
И все повернулись в сторону Моничева. Под этими взглядами – насмешливыми, свирепыми, глумливыми – гендиректор поёжился и сильнее забился в угол. Тарас подошёл к нему, и, присев на корточки, спросил:
– Ты чего такой грязный? Тоже мне, директор, – сидишь, как кот помойный.
Обернувшись, он спросил:
– За какую фирму шёл базар?
– «Три-Эн», – ответило сразу несколько голосов.
Тарас повернулся обратно к Моничеву:
– Слыхал, гумозник?!
– Что-то слышал про «желтяк». Кто-то из областного УВД. Кажется, ОБЭП…
– Но точно не мы? – пробасил Иван. – В смысле… не «офис»?
– Точно, – подтвердил гендиректор.
Тарас, Иван, и Сергей, награждая Артура красноречивыми взглядами, стали приближаться к раскрытой двери сейфа. Владимир, бросая в сторону мешков с деньгами вожделенные взгляды, высказал мысль, что милицейская «крыша» – тоже серьёзное дело, два «офиса» всегда дружили. Поэтому надо принять в какой-то степени промежуточное решение: все деньги не брать, а взять, допустим… половину.
Послышалась новая буря протестующих выкриков. Все говорили громко, каждый хотел, чтобы слушали только его, и при этом старался придвинуться к сейфу хоть на длину мизинца. «Офисные» работники кричали, что им всё равно на ментов, а с Каданиковым они, в случае чего, сами договорятся. Пусть он по-прежнему дружит с УВД, но щедрое подношение… скажем, одна треть мешка… этой дружбы не испортит.
Бросив кровожадный взгляд на Моничева, Иван выкрикнул:
– Всё, пацаны, решаем вопрос по беспределу, и валим отсюда!
– Берём тити-мити и валим на Таити, – съязвил Алексей. – Мальчик фильмов насмотрелся.
Снова разговор принял бурный характер. Пререкания грозили перейти в свалку. Артур почти не говорил, напряженно обдумывая что-то. Затем ворвался в разговор, как волк в овчарню:
– Вот вы дятлы, только долбить умеете! Ни одного умного слова, долбёж один стоит!
Все притихли, и даже невольно отстранились от сейфа.
– Фишку кладём так, – в наступившей тишине продолжил Артур, – я забираю своё плюс… скажем, тридцать процентов. Вовок… на сколько там потянут твои акции?… Брат…
Он посмотрел на Алексея.
– Тут больше шести миллиардов рублей, – тихо сказал Владимир.
– Брат тоже немного клювик помочит.
Артур придвинулся к сейфу.
– Мы забираем воздух и удаляемся. Вы – после нас. За свою мотю чальтесь сами.
– Базара нет, – склонил голову Тарас, – ты здесь держишь мазу.
Артур поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем:
– Мойше и остальным олухам прочитаете молитву!
Иван снял пистолет с предохранителя.
– О-о! Чтецы здесь собрались ояебу!
Вытащив один мешок, Артур оттащил его в сторону. Владимир с Алексеем принялись перекладывать пачки денег в два рюкзака. «Офисные» работники с нетерпением поглядывали то на них, то на оставшиеся два мешка денег. Выглянув в зал, Артур крикнул Борису, чтобы закрыл ворота, и оставил открытой одну только дверь.
– Мы готовы, – сказал Владимир, бросая выразительные взгляды на мешок, в котором ещё что-то оставалось.
– Нет, Вовок, – твёрдо сказал Артур, возвращая на место мешок.
– Покедова, мафия, погнали наши городских. Уходя, гасите всех!
Тарас и Сергей уже набивали деньгами свои сумки. Иван махнул рукой Артуру, и присоединился к своим товарищам.
Артур шёл впереди по узкому проходу между стеллажами, следом за ним – Владимир с Алексеем. С улицы доносились раскаты грома.
– Двигаем поршнями, ребята, гроза надвигается.
До выхода оставалось меньше десяти метров, когда Борис с грохотом закрыл входную дверь и задвинул засов:
– Мусора! На трех машинах!
Послышался вой сирен, шум громкоговорителя. Лающий голос предлагал «по-хорошему» открыть ворота.
– Боря, мать твою! – закричал Артур. – Закрой на все задвижки! Не ссы, сразу не откроют ворота, там фура! Выключи свет! Шевели скорей батонами!
Он обернулся к Алексею и Владимиру:
– За мной, ребята!
И, протиснувшись между ними, побежал в дальний угол склада. Освещение погасло. Тусклый свет, пробивавшийся из грязных зарешеченных окон подсобки, ложился на пол неровными квадратиками. Подбежав к стеллажу, Артур стал взбираться по ящикам:
– Быстрей, Быстров! Брат, шевелись!
Но их не нужно было подгонять. На четырехметровую высоту Владимир влез вперед Артура, и оттуда подал ему руку.
В дверь сперва громко постучали, затем попытались взломать. Нагруженные сумками «офисные» ребята, выбежав из подсобки, заметались по залу, как необъезженные жеребцы:
– Что будем делать, Артурка?!
– Тут есть другой выход?
– Куда полез, верхотурщик?
Стоя на втором ярусе стеллажа, Артур выламывал монтировкой стеклоблоки. Уличный ветер брызгал в образовавшееся оконце водяной пылью и доносил отдаленные звуки сирен. Сориентировавшись первым, Борис, обхватив руками вертикальную стойку стеллажа, стал карабкаться наверх. За ним устремились остальные.
Сквозь пробитое отверстие Артур выпрыгнул наружу, и приземлился на рубероидную крышу пристройки. Ночь перекатывала свои сумрачные валы. Дождь хлестал по крыше, по стенам. Звуки сирены и громкоговорителя тонули в шуме дождя, вновь набирали силу, и, подхватываемые ветром, уходили в невидимое небо.
Добежав до задней стены, Артур первым спрыгнул с крыши пристройки. За ним последовали остальные. Кирпичный забор белел всего лишь в нескольких метрах от них. Артур подсадил брата, потом стал взбираться сам. Владимир и Тарас, самые высокие из всех, ловко перемахнули через ограду. Внезапно кирпичная стена осветилась светом фар, – милиционеры решили объехать вокруг здания. Иван, последний из всей группы, подтянувшись, заносил уже ногу, когда к забору подъехал милицейский «УАЗ».
Усевшись на заборе, Иван выхватил пистолет, и открыл стрельбу – по машине и по милиционерам, выбиравшимся из неё. Расстреляв магазин, он спрыгнул со стены и побежал догонять своих товарищей.
Перемахнув еще через один забор, они бежали вперёд. Перед ними, в глубине хлюпающей тьмы, был город. Но чтобы пробраться к нему, нужно было преодолеть сетку железнодорожных путей. Оказавшись среди переплетения стальных путей и эшелонов, Артур остановился. К нему подбежал Алексей, вскоре остальные показались из-за вагонов. Последним появился Иван.
– Мы угодили в самую сортировку, – буркнул Сергей.
По проходящему мимо составу прокатился скрежет буферов. Вдали виднелся красный сигнал семафора. Плотная и мелкая изморось, похожая на рой насекомых, залепляла глаза и уши, поглощая все звуки и изменяя их направление.
– Я слышал выстрелы, или это у меня в голове стреляет? – сказал Артур.
Иван дал обстановку. Владимир громко выругался.
– А чё, мне одному попадать под раздачу?! – огрызнулся Иван.
– Вооруженное ограбление, – констатировал Артур, посмотрев на пухлые сумки в руках Бориса, Тараса, и Сергея. – Молотнули честного комерса, напоминаю: вы молотнули, нас там не было.
– Ладно, пацаны, чё делать будем? – спросил Борис.