На мой взгляд, личность клиента претерпела изменение. Бертран Лакост сошел со сцены. Великий консультант проявил себя в деле, и результат оказался удручающим. Маленькая польская стажерка загнала его в такую глубокую задницу, из которой он не скоро выберется. Решительно не везет ему с набором служащих, этому королю менеджмента. Он должен задуматься над уроком, который стоил ему потери доверия, и сказать себе, что никакая осторожность по отношению к малым сим, к сирым и убогим, не бывает излишней. Его гениальная идея захвата заложников с целью оценки поведения сотрудников обернулась монументальной катастрофой. В «Эксиаль» наверняка не преминули поделиться информацией. Его карьерный рост получил по ушам на всем скаку. И у его конторы по оказанию консультационных услуг перспективы не краше моих собственных.
Итак, Лакост сошел со сцены, теперь выход Важной Шишки.
Александр Дорфман взял бразды правления в собственные руки. В силу возложенной на него ответственности.
Переходим в высшую лигу.
Вступительная часть была поручена полупрофессионалам, теперь дело за экспертами.
От Лакоста к Дорфману – и сразу чувствуется смена метода. Первый обещал устроить на работу, что не грозит особыми последствиями. Второй нанимает Фонтана, который посылает ко мне Болта и Бебету в качестве коммандос. Дорфман наверняка сказал: «Детали меня не интересуют». Как говорится, у этого человека чистые руки, только вот рук у него нет[25]. Впрочем, Фонтана наверняка был доволен: подобный расчет на конфиденциальность позволил ему утроить собственный гонорар и улаживать дело на свой манер. А общее представление об этом «манере» он мне уже дал.
Фонтана спокойно ждет, пока я не завершу свои размышления и не сложу в уме весь пазл. Организуя ложный захват заложников для «Эксиаль», он выступал в придуманной роли. А явившись сюда свести со мной счеты, он наконец в родной стихии. Это заметно. Он прекрасно себя чувствует и похож на спортсмена, который счастлив вновь выйти на гаревую дорожку после досадного растяжения связок.
Получил ли я его «сообщение»? Ну еще бы!
Я сглатываю слюну и молчаливо соглашаюсь.
В любом случае мне и слова не удалось бы выдавить. Едва я увидел его здесь, как мгновенно вспомнил и свой гнев, и «Эксиаль», и Бертрана Лакоста, и все, что привело меня в тюрьму. У меня и сейчас перед глазами Фонтана, когда он прыгнул на меня со сжатыми зубами. Если б еще тогда он мог убить меня, он бы это сделал. Потом он ползет к окну с окровавленной ногой. В комнате для свиданий снова запахло порохом, в пальцах я ощутил холод и тяжесть оружия, из которого стреляю по окнам. Хотел бы я и сейчас держать его, это оружие, обеими руками, прицелиться и всадить пару пуль в голову этому Фонтана. Но он пришел не для того, чтобы пасть жертвой моей ярости. Он пришел отобрать ту малость, что у меня осталась.
– Малость? – переспрашивает он. – Надеюсь, вы шутите!
Вот и добрались.
Я не шевелюсь.
– Мы еще об этом поговорим, но сначала примите мои поздравления, господин Деламбр. Очень приличная работа. Правда, просто отлично. Я и сам повелся, а это немало значит…
На его лице отражается восхищение. Губы у него по-прежнему сжаты, глаза не отрываются от моих. На подсознательном уровне он излучает одно сообщение за другим, и я воспринимаю их все до единого. И все они вертятся вокруг простой мысли: «Я размажу тебя, как кусок дерьма».
– Начинающий наблюдатель сказал бы, что дело было хорошо подготовлено, но я думаю – как раз наоборот. Иначе вы бы здесь не оказались… Вы человек реактивный, а не стратег. Вы импровизируете. А этого допускать нельзя, господин Деламбр. – Он поднимает вверх указательный палец. – Никогда.
Я бы охотно заметил, что его замечательная подготовка не помешала организованному им захвату заложников обернуться полным крахом. Но вся моя энергия, напротив, сосредоточена на том, чтобы ничего не выказывать, обратиться в камень. Сердце колотится со скоростью сто тридцать ударов в минуту. Я ненавижу его не меньше, чем боюсь. Он способен подослать мне убийц даже в камеру. Даже ночью.
– Впрочем, – продолжает он, – для импровизации, должен признать, все прошло неплохо. Мне понадобилось время, чтобы понять. И конечно же, когда я понял, было уже слишком поздно. Ну, насчет поздно… Мы сумеем наверстать упущенное, господин Деламбр, я уверен.
У меня не дрогнул ни мускул. Дышать животом. Ни одного движения, не выдать никакого волнения. Я из камня.
– Мсье Гено подвергся допросу первым. Тут, я думаю, вам повезло. Потому что, вопреки видимости, – он небрежно обводит рукой окружающую нас обстановку, – вам везло, господин Деламбр. Я хочу сказать, до сегодняшнего дня.
Я сглатываю слюну.
– Если бы мсье Гено был допрошен позже, – продолжает Фонтана, – ваш план тоже мог бы сработать, вот только вы сами… не думаю, чтобы вы перешли к действию. Вы бы более тщательно оценили риски. И в конце концов, вы бы не посмели. Но тут… само в руки шло… Это было сильнее вас. Вы не устояли перед искушением. Вы помните, как он боялся, этот господин Гено?
Жан-Марк Гено, с его косыми бегающими глазами. Я так и вижу, как он напрягается, когда молодой араб начинает задавать вопросы. А рядом со мной эта лакостовская тетеря, которая…
Фонтана отлично все разглядел.
– Допрос мсье Гено проходит плохо. Вы чувствуете, что мадемуазель Риве не на высоте, вопросы она задает неумелые и неточные, она в растерянности, ей не удается овладеть ситуацией, вследствие чего мсье Гено, естественно, начинает что-то подозревать, он вертит головой направо-налево, еще не уловив, в чем тут подвох, но и это не за горами, чувствуется, что вот-вот полыхнет…
Я снова вижу, как придвигаю к себе микрофон. И несколько минут спустя раздетого Жан-Марка Гено, в его женском красном белье с кружавчиками… Он стоит и рыдает. Потом кидается к оружию, дуло которого вставляет в рот.
– Он в полном отчаянии, этот человек. На самом деле вы недостаточно хорошо просчитываете, но должен признать за вами редкую интуицию.
Фонтана в восхищении. И надеется, что ледяное лицо, которое он видит напротив, рано или поздно расколется. Нужно только испробовать все.
– Вы его сразили. Он готов продать свою компанию, спустить ее по дешевке, готов сдать все: банковские секреты, тайные контракты, черные кассы… Именно этого вы и ждали.
Да, именно этого я и ждал, хотя не надеялся, что произойдет это так скоро. И что именно этот человек, на которого я и рассчитывал, подвергнется допросу первым – такого везения я тоже не ждал.
Он садится за письменный стол, на который ему указал шеф коммандос.
Подключает свой смартфон к ноутбуку и выходит в интранет «Эксиаль-Европы».
Щелкает мышкой один раз, второй. Открывает финансовый раздел.
Я выжидаю несколько мгновений, внимательно приглядываюсь.
Он вводит свои личные коды, первый, второй.
Что я подстерегаю, так это типичное движение, то, которое делают, когда коды уже прошли. Когда путь свободен и можно приняться за работу. Едва заметный рефлекс расслабления, который отражается в руках, плечах.
– Тогда вы встаете. И говорите: «Сволочь». Я постоянно задаюсь вопросом: скажите, это было «сволочь» или «сволочи»?
Я не шевелюсь.
Фонтана какую-то секунду вглядывается в меня.
И продолжает:
– Все последующее – не больше чем постановка. Вы в ужасе от того, что делаете, и в этом ваш великий фокус! Ваша находка! Потому что ваши чувства настоящие, ваш ужас настоящий, вы же совершаете нечто такое, что требует невероятной дерзости! И все принимают ваш страх за результат этого спонтанного захвата заложников, за страх чиновника, который внезапно слетел с катушек и не может опомниться от собственного поступка, но все это лишь для того, чтобы отвлечь наше внимание.
Я выстраиваю заложников в ряд, досконально исполняю все, чему меня учил Камински. Обыскивать людей по ходу часовой стрелки. Широко растопыренные пальцы. Стоять спиной к двери. Я стреляю по окнам…
– И наконец, вам представляется случай в лице мсье Кузена. Ага, ему захотелось поиграть в героя, этому парню! Но если бы случай не представился с ним, на его месте оказался бы кто-нибудь другой. Какая вам разница? Меня, например, вы остановили, только чтобы придать достоверности вашим действиям, но и мое вмешательство могло пойти вам на пользу. Потому что на самом деле вы хотели, чтобы вас остановили… Никто не мог этого понять.
Поль Кузен, привидение. Белый как мел. Вот он стоит, выпрямившись, лицом к лицу со мной. Неподражаем. Ровно то, что мне нужно, – это верно. Воплощение духа законности на защите родного предприятия. Словно на большом жанровом полотне: «Оскорбленный Работник, восставший против Супостата».
– Единственное, чего вы добивались, – это чтобы у вас был вид побежденного. Чтобы иметь возможность нас запереть. Чтобы притвориться, будто вы сломались и сдаетесь. И наконец, сделать то, что и было вашей изначальной целью: скрыться в той комнате, где остался включенным ноутбук со страницей мсье Гено… Доступ был открыт. Наш захват заложников распахнул вам ворота, ведущие к счетам «Эксиаль». Вам осталось только усесться поудобнее, протянуть руку и угоститься.
Давид Фонтана останавливается.
Он искренне восхищен. Подозрительный дух сообщничества, восхищение, которое дорого мне обойдется. Которое должно мне обойтись в…
– Десять миллионов евро, господин Деламбр! Вы особо не церемонились!
Я застываю.
Даже его клиент не сказал ему правды.
Я загреб 13,2 миллиона.
Невольно я ослабил защиту, и на моем лице, наверное, мелькнула легкая улыбка. Фонтана на седьмом небе:
– Браво, господин Деламбр! Нет, правда! Мне плевать на технические детали. По словам компьютерщика, который проводил экспертизу утечки, вы запрограммировали перевод на офшорный счет, который потом замел за собой все следы.
На самом деле все было намного хитрее.
Когда я бросаю заложников и устраиваюсь за ноутбуком, в запасе у меня всего минут пятнадцать, а мои познания в информатике находятся на зачаточном уровне. Я умею составлять таблицы и работать с текстом. А во всем остальном… Но я также умею подсоединять флешку и посылать мейлы. Ромен заверил меня, что этого достаточно. Он проработал тридцать часов не вставая, чтобы довести все до ума. Программа, которую он установил на флешку, делает все сама, как только ее активируют. Требуется меньше четырех минут, чтобы Ромен дома со своего компьютера запустил троян в интранет «Эксиаль», куда я ему предоставил доступ, а уже этот троян обеспечит ему возможность нанести визит в рабочие часы, время найти доступ к счетам, обезопасить перевод денег и стереть все следы.