Темные огни — страница 6 из 7

ДОЛГИЙ ПУТЬ НАЗАД

Глава 47

Джинни отправилась в долгое путешествие, взяв по настоянию дона Франсиско много вещей. Она уже почти забыла, какой это властный и упрямый человек.

— Значит, так, — сказал он, — если уж ты решила отправиться в самую дикую часть Техаса, чтобы осмотреть заброшенную плантацию, о существовании которой не помнит даже Эстебан, тебе следует взять с собой все необходимое, как и подобает замужней женщине.

Его блестящие голубые глаза были исполнены решимости.

— С тобой поедет Ренальдо, — твердо заявил он, предупредив ее возражения. — И сеньора Армиджо, очень хорошая хозяйка. Да. Я думаю, эта бедная женщина давно уже хочет доказать свою преданность. Во всяком случае, с тех пор, как вы порвали с Эстебаном. Ты же знаешь, что это событие принесло нам немало горя и страданий. Прости, что напоминаю тебе об этом!

— Конечно, дон Франсиско, — улыбнулась Джинни. — Но я справлюсь и сама. К тому же мистер Бишоп был столь любезен, что обещал выделить мне эскорт.

— Ах, да, этот загадочный мистер Бишоп, похожий на обычного скотовода, который держится как господин, слишком любящий путешествовать по нашу сторону границы! Очень интересно, что думает президент о его таинственных вояжах? А может, он и не знает о его тайных перемещениях? Как ты думаешь? — Старик лукаво улыбнулся и посмотрел на Джинни. — Нет, моя дорогая Вирджиния! Я категорически настаиваю, чтобы ты была в полной безопасности и в самых лучших условиях. Уверен, что меня поддержал бы и твой отец. — Он немного помолчал, а затем спокойно добавил: — А за твоими детишками присмотрят Роза и та француженка, которую ты привезла сюда. Надеюсь, ты не собираешься взять ее с собой?

Этот разговор заставил Джинни задуматься о том, что известно дону Франсиско о ее беседе с мистером Бишопом и откуда у него такие поразительные догадки.

Несмотря на легкую хромоту и заметно перекошенный рот — результат паралича, — дон Франсиско Альворадо чувствовал себя хозяином своих владений, главой семьи. Это был настоящий патрон в старом смысле слова. Джинни не сомневалась, что он запретил бы ей покидать гасиенду, если бы она не приняла его условий. Поэтому она согласилась с его доводами, хотя и не знала, что скажет ей мистер Бишоп, когда они встретятся в Сан-Антонио. «Но это не важно», — подумала она. Все равно он не поверит ей, что бы она ему ни говорила.

Во время долгого пути Джинни поняла, что присутствие Ренальдо успокаивает ее. Даже воркование Тайн Альфонсы отвлекало ее от неприятных мыслей о том, что ждет ее в Бароке. Милый Ренальдо — тихий мудрец и хороший друг! Он первый друг, появившийся у нее в те годы в Мексике. Это было так недавно — всего лишь несколько лет назад. Но сейчас Джинни казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Он был преданным другом Стива. Она доверила все дела Ренальдо, а сама спокойно обдумывала подробности своего последнего разговора с мистером Бишопом. В тот полдень он снова приехал к ней и круто изменил все ее планы. В конце концов, он поразил ее своим безумным, как ей показалось тогда, предложением.

— Но почему вы проделали столь долгий путь, чтобы сообщить мне об этом? — раздраженно спросила его Джинни, едва не сорвавшись на крик. — Почему бы вам самому не предпринять каких-либо действий? А этот полковник Белмонт, которого вы назначили командиром поста? Почему вы не дали ему всех необходимых полномочий? Неужели он не может навести там порядок и прекратить безобразия? Как вы допустили, чтобы этот район превратился в пороховую бочку?

Бишоп улыбнулся.

— А я-то думал, что ясно выразил свою мысль, — с легкой иронией сказал он. — Действовать, вы говорите? Но на каких, простите, основаниях? Где доказательства? Если Белмонт и может кого-то арестовать, так только вашего мужа! А поскольку сейчас уже очевидно, что он полностью потерял память и даже не помнит, кто он такой, к чему это приведет? Мы снова окажемся там, откуда начали, не так ли, мадам? — Он пристально посмотрел Джинни в глаза. — Я всегда относился к вам с уважением, миссис Морган. Уважал ваш ум, самообладание и, прежде всего решительность. Это не совсем обычное дело, мадам. Поскольку мы имеем дело с грубой и примитивной женщиной… Вы понимаете меня?

«Это ирония судьбы, — подумала Джинни, когда они отправились в путь. — Просто невероятно, что теперь я должна работать на мистера Бишопа». Конечно, он необычайно хитер и коварен. Он даже ничуть не смутился, предупреждая ее, что эта миссия связана с риском.

— Он сказал, что судья Бенуа весьма опасен и ловок. Нельзя недооценивать его, — тихо сказала Джинни Ренальдо. — Но ключевая фигура в этом деле, разумеется, Тони Лэсситер. Ее нравственность не выше, чем у животного, и она неразборчива в средствах. Известны кое-какие ее поступки. Мистер Бишоп считает, что многие открыто ненавидят ее, но еще больше тех, кто боится с ней связываться. Однако появление посторонних может привести к тому, что люди забудут свои обиды и объединятся с ней против чужаков. Тогда они вспомнят, что Тони из рода Лэсситеров, хотя это всего лишь фамилия ее мужа. — Джинни помолчала, припоминая разговор с мистером Бишопом. — Конечно, — добавила она, — его предупреждение о том, с чем мне придется столкнуться, когда мы прибудем на место, имеет определенную подоплеку. Он прозрачно намекнул мне, что Стив сейчас — любовник Тони.

Джинни пыталась произнести это твердо, чтобы не волновать Ренальдо, но тот все понял. Он любил Стива как брата и ничего не ответил, а только молча пожал плечами. «Интересно, — подумал он, — закончится ли когда-нибудь все то, что разъединяет этих людей?» Он невольно вспомнил, как мрачно смотрел на них дядя, когда они выезжали со двора гасиенды.

— Позаботься о том, — сказал дон Франсиско, — чтобы Стив вернулся к прежней жизни, даже если тебе придется воспользоваться для этого оружием! Ради всего святого, Ренальдо, сделай это! Я уже очень стар и хочу видеть своего внука остепенившимся. Ведь у него двое детей, ему пора одуматься и осесть на месте. Если же он не согласится, то Вирджиния должна обеспечить себе и своим детям достойную и безопасную жизнь.

Но была ли сама Джинни готова к этому? Ренальдо Ортега с грустью отметил, что она изменилась с тех пор, когда Стив впервые привел сетевой дом. Тогда Джинни была испугана, но сохраняла самообладание. Такой он ее и помнил. Стив принес ее на руках, завернутую в одеяло. Это еще одна из его кузин, подумал тогда Ренальдо, но потом узнал, кто она и как случилось, что Джинни стала его любовницей. Однако все это осталось в прошлом, а сейчас Стив и Джинни муж и жена, хотя это уже второй их брак — в соответствии с законом. Что же их снова развело?

Покинув Сан-Антонио, Ренальдо и Джинни молчали, погруженные в свои мысли. Даже словоохотливая сеньора Армиджо устало закрыла глаза.

Ренальдо с тревогой думал о том, что ждет их в Бароке, а Джинни размышляла о встрече с Ринейт Мэден, с которой свел ее в Сан-Антонио мистер Бишоп. Эта встреча вызвала у нее противоречивые чувства.

Сан-Антонио вернул Джинни к дням ее бурной молодости. Именно в этом городе она впервые увидела Стива.

— Ринейт категорически отказывается видеть своего мужа и даже не хочет написать ему письмо, — сказал мистер Бишоп. — Она постоянно говорит, что покончит с собой, дабы не позорить мужа, и утверждает, что никогда не посмеет взглянуть ему в глаза. Это ее собственные слова, мадам. Скажу вам откровенно, миссис Морган, я не знаю, что теперь с ней делать. Вероятно, мне следовало оставить ее в семье капитана Альтамонте, но я подумал, что она располагает ценной для вас информацией. Например, может рассказать вам о людях, с которыми вам придется встретиться на месте.

— Мне кажется, мистер Бишоп, — с легким раздражением заметила Джинни, — что вам неведомы ни жалость, ни сочувствие. Вы рассчитываете лишь на помощь этой несчастной женщины, на то, что она может оказаться полезной вам. И это после всего, что ей пришлось испытать!

Ринейт начала разговаривать с Джинни только после того, как та рассказала ей о своем печальном опыте.

В ту ночь, когда Дэйв был арестован и отправлен в тюрьму, люди Тони Лэсситер схватили Ринейт и привезли ее к Николасу Бенуа. Тот встретил Ринейт ухмыляясь и предложил ей защиту и покровительство, видя, что она до смерти перепугана и избита. Она отчаянно сопротивлялась похитителям до тех пор, пока один из них не ударил ее.

— Поверь мне, малышка, — сказал ей судья Бенуа, — ты здесь в полной безопасности. Ты же знаешь, на что способна Тони Лэсситер, не так ли? Я не причиню тебе зла. Я всегда восхищался тобой и готов оказать тебе любую услугу. Такая прекрасная женщина должна жить в роскоши и богатстве. Ты засияешь как алмаз…

Несмотря на ее слезы и протесты, он все же оставил ее в своем доме, окружив такой роскошью, о которой она прежде не подозревала. При этом он не трогал Ринейт, но относился к ней как к домашней собаке. Она должна была каждый день надевать шелковые платья, прекрасные ночные рубашки и пользоваться баснословно дорогими духами. Ринейт пришлось подчиниться, поскольку он отнял у нее старую одежду.

Каждый вечер он заставлял Ринейт спускаться в столовую и ужинать с ним. При этом сам Бенуа надевал вечерний костюм.

Это продолжалось целую неделю, и за все это время он не предпринимал никаких попыток овладеть ею. Бенуа лишь целовал ей руку, перед тем как она отправлялась в спальню. Таков был старый обычай.

Ринейт поведала Джинни, что он всячески подчеркивал отцовский характер заботы о ней. Он даже сказал ей однажды, что всегда мечтал о хорошенькой белокурой дочери, такой, как Ринейт.

А потом наступила та ночь, о которой она до сих пор не могла забыть. Он, видимо, подсыпал ей что-то в вино, так как у Ринейт закружилась голова и она ничего не помнила до тех пор, пока не проснулась утром в одной постели с ним. С тех пор он уже не был с ней добр и вежлив, а вел себя как грубый самец.

Он делал с ней все, что хотел, даже использовал ее как мальчика, а через некоторое время стал предлагать ее своим друзьям, в частности толстому и мерзкому полковнику Вэнсу.

Пресытившись Ринейт, он выпроводил ее из дома вместе с каким-то смуглым человеком, приехавшим поздно ночью в его дом. Тот, как выяснилось, был сводником. Он бил ее и запугивал, обращаясь с ней еще хуже, чем сам Бенуа. Он таскал ее с собой из одного приграничного города в другой, пока, наконец не продал ее хозяйке публичного дома в Матаморосе, которая набирала белокурых американок. Именно туда, по словам Бишопа, Стив отправил своего друга Альтамонте с большой суммой денег, чтобы тот выкупил Ринейт.

— Это сделал Стив.

— Да, — подтвердил мистер Бишоп, — вопреки моим приказам. — Он мрачно улыбнулся, вспомнив, что даже преждевременное освобождение Дэйва Мэдена произошло вопреки его приказу. Такова была обычная манера Стива.

Тем не менее, Бишоп признавал, что в конечном счете все сложилось совсем неплохо, кроме того, что Стив потерял память.

Ринейт Мэден, отказавшаяся разговаривать с Бишопом, с Джинни была вполне откровенна. Она рассказала ей все, что помнила о людях, живущих в этом заброшенном месте. Особый интерес Джинни проявила к Тони Лэсситер.

К своему изумлению, Джинни поняла, что Тони тоже интересуется ею, хотя и отзывается о ней весьма презрительно.

— У нее наверняка лошадиное лицо и нудный характер, если она надоела даже собственному мужу, — язвительно предположила Тони, наблюдая за Маноло.

Этим вечером Мессалина была в дурном настроении, и он хорошо знал почему. Рано утром к ним явился судья Бенуа и торжественно объявил, что миссис Морган и ее спутники благополучно добрались наконец до их логова и что к новому дому ее сопровождает полковник Белмонт с супругой.

— Ну и что? — равнодушно спросила Тони. — Какое отношение это имеет ко мне? Так или иначе, она здесь не задержится! — Однако Тони, снедаемая любопытством, все же спросила у судьи, как выглядит эта женщина. Она не скрыла удовольствия, когда Ники признался, что не слишком хорошо разглядел ее, добавив только, что миссис Морган показалась ему рыжеволосой, на ней был дорожный костюм, а лицо она прикрыла вуалью от пыли. Он видел ее только в окне кареты.

— Но Белмонты пригласили меня на ужин завтра вечером, — сказал Тони Бенуа, — и она придет туда с каким-то испанцем, своим спутником. По-моему, это ее дальний родственник. Тони, дорогая, тебе все-таки следует наладить хорошие отношения с женой полковника! Очень жаль, что твой индеец такой негодяй. Ты же знаешь, что наш новый командующий армией вовсе не похож на этого старого добряка Вэнса. Он не так глуп и даже намекнул мне, что именно твой индеец, по его мнению, устроил побег из тюрьмы. Я уж не говорю о том, что этот подлец помог украсть наш скот. Мы потеряли на этом кучу денег. Я же предупреждал тебя, что его нужно держать на коротком поводке. Не удивлюсь, если вскоре он станет всем тут заправлять! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как он захватит бразды правления, а ты останешься у разбитого корыта. Хотя, по правде говоря, мне трудно представить тебя прирученной домашней сучкой.

Поэтому Тони была сегодня особенно раздражена. Однако при Маноло она сдерживалась, поскольку немного побаивалась его: этот команчи был склонен к приступам бешенства.

— Почему ты молчишь как глухонемой? Когда леди приглашает тебя на ужин, можешь хотя бы поддержать разговор! Я хочу знать, что ты думаешь об этой сучке из восточных штатов? Что мы должны теперь предпринять? Я уже сказала Нику, что мы выкурим ее отсюда. Ты согласен со мной?

— Мы? По-моему, судья просто предупредил тебя, что опасается, как бы новый судебный исполнитель из столицы не доставил ему много хлопот. Кажется, он считает, что мне надо затаиться на некоторое время. — Маноло насмешливо улыбнулся и вызывающе посмотрел на Тони. — Чего ты хочешь от меня, Мессалина? Что мне сделать с ней? Перерезать ночью ей горло? Или устроить ей «несчастный случай» где-нибудь на болотах, если, конечно, она из тех женщин, которые ездят верхом. А может, нам просто похитить ее и потребовать выкуп? Даже если она и уродина, ее муж или отец могут отвалить нам кругленькую сумму. А если она хороша собой, я не прочь ее изнасиловать. Это должно порадовать такую извращенную женщину, как ты!

Отодвинув от себя тарелку, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. «Боже, — сердито подумала Тони, — он не то индеец, не то пират». Через несколько секунд до нее дошел смысл его слов.

— О Боже, команчи, дорогой! Почему ты так чертовски умен? Да, да, конечно! Конечно, мы дадим ей немного времени на размышление, но если она не покинет наши места… Однако Ники не должен знать об этом! И даже подозревать! Тебе следует погнать скот на север или сделать вид, что ты отправился туда. У тебя будет хорошее алиби! — Глаза Тони алчно сверкнули. — И нам тогда не придется делиться с Ники. Он же грабит нас. Ты знаешь, он заставил меня выдать ему десять тысяч долларов из тех денег, что мы получили за скот в последний раз? А ведь именно нам пришлось решать все проблемы, связанные с изменением клейма. Я уж не говорю о том, как мы рискуем!

Иногда я ненавижу его! Вот только сейчас он нам еще очень нужен. Но потом…

Маноло хорошо понимал, что нужно остановить эту мерзавку, но она пришла в такое возбуждение от своего плана, что это было невозможно. Он даже пожалел о том, что неосторожно сболтнул лишнее.

Тони возбуждала его своей беспредельной аморальностью. Сейчас, пока Тони болтала, Маноло вдруг вспомнил Мисси Картер. «Черт возьми, — подумал он, — я совершенно выпустил из виду эту девчонку. А ведь собирался присматривать за ней». Дикая, скромная, застенчивая, очень хорошенькая, Мисси пока не осознавала своей привлекательности. Она была почти так же чиста, как сама природа. Удивительно, но Маноло не питал к ней никаких сексуальных чувств. Но, хотя Мисси отличалась вспыльчивостью, а иногда и распускала язык, Маноло всегда было приятно находиться с ней. Даже разговоры с ней доставляли ему удовольствие. Он часто наблюдал, как быстро меняется выражение ее лица, как блестят ее живые зеленые глаза.

Однажды он подумал, что хотел бы иметь дочь, похожую на Мисси. При этом он понимал, что сама Мисси отнюдь не питает к нему дочерних чувств; она не могла относиться к нему даже как к старшему брату.

Это поразило его. Даже если бы Мэт не ворчал на свою младшую сестру за то, что она липнет к Маноло, а Тони не бросала на него дикие от ревности взгляды, Маноло все равно догадался бы, что Мисси влюблена в него. Она вдруг стала уделять больше внимания своей внешности, часто расчесывала волосы, каждый день мыла голову. Но самое главное — она заливалась краской, едва взглянув на него, и при этом смущалась по-детски. Голос ее дрожал от волнения, когда он дружески обнимал ее за плечи. Что же ему, черт возьми, делать с Мисси?

— Команчи! Ты слушаешь меня? Что ты думаешь о моем плане? — Резкий голос Тони нарушил ход его мыслей.

— Единственное, — так же резко ответил Маноло, стараясь подавить гнев, — о чем я могу сейчас думать, это о том, что ты должна скинуть эту чертову рубашку.

Глава 48

Судья Бенуа стал первым из жителей Барока, которого представили новой владелице поместья Десмолин.

В том, что Николаса Бенуа пригласили отужинать с семьей полковника Белмонта, не было ничего необычного. Он часто посещал этот прекрасный дом и беседовал с самим полковником и другими офицерами местного гарнизона. Но, как сам он сказал Тони, сегодня ему предстояла не совсем обычная встреча. Вообще-то полковник Белмонт оказал Бенуа большую честь, пригласив на ужин его одного. Судья уже решил, что при первом же удобном случае тоже окажет полковнику какую-нибудь важную услугу.

— Ах, вот и вы, дорогой судья! — дружелюбно воскликнул полковник Белмонт. — Рад вас видеть! — Он широко улыбнулся и протянул руку. — Если не ошибаюсь, вы здесь всех знаете, кроме сеньора Ортеги, кузена миссис Морган.

Высокий человек с ровным пробором поклонился судье.

— Говорят, что сеньора Ортегу, возможно, вскоре назначат новым послом Мексики в Вашингтоне. — Полковник Белмонт лукаво улыбнулся и выразительно подмигнул судье.

Ренальдо Ортега сделал протестующий жест:

— Вы льстите мне, полковник. Но я действительно прибыл сюда, чтобы поближе познакомиться с культурой вашей страны, ее нравами и обычаями, притом я сопровождаю миссис Морган.

— Уверен, судья, что вам приятно познакомиться с нашим почетным гостем, — проговорил полковник. — Я уже сообщил сеньору, что вы можете оказать ему бесценную помощь, если у вас найдется немного свободного времени. Ваши советы всегда помогали и мне, и моему предшественнику! А наша дорогая гостья сейчас наверху вместе с другими дамами. Ей нужно немного отдохнуть после трудной дороги. Она спустится сюда с минуты на минуту.

Николаса Бенуа изумило внезапное появление Вирджинии Морган. Он тотчас забыл о том, что говорил Тони о ее рыжих волосах. Видно, Тони сумела внушить ему, что эта женщина непривлекательна.

Рыжие волосы, вот уж нет! И как только он ошибся? Ее медные блестящие волосы были прекрасно уложены. В ушах сверкали огромные изумруды, а на плечи падали прелестные локоны. Хотя Николас повидал на своем веку немало красивых женщин, увидев миссис Морган, он открыл рот от удивления и восхищения. Она грациозно спускалась по лестнице, улыбаясь миссис Белмонт, слегка повернув к ней голову и прислушиваясь к ее словам.

Когда Бенуа представили ей, он увидел ее необыкновенные глаза, сияющие, как изумруды.

«Боже, — растерянно подумал он, — она же просто великолепна! А какой у нее чувственный рот! Интересно, Ортега — ее любовник?»

Бенуа ощутил острый интерес к мужу этой женщины, имя которого так часто связывали с именем Франчески ди Паоли. Неужели он намного старше ее? Да какое же нужно богатство, чтобы содержать двух столь прекрасных женщин? Затем он вдруг вспомнил о Тони: что бы она сказала, увидев ее сейчас? Эта мысль принесла ему удовлетворение.

На этот торжественный ужин были приглашены высшие армейские офицеры с женами, а также весьма влиятельные чиновники из северных штатов. Но честь сидеть рядом с Вирджинией Морган выпала именно судье Бенуа, что говорило о многом.

Она украшала общество, это не вызывало сомнений. К своему удивлению, Бенуа отметил, что миссис Морган не только красива, но и весьма умна. Она блистала остроумием и на равных с мужчинами говорила на любые темы. Миссис Морган была начитанна и отлично разбиралась в сложнейших политических вопросах. Она сказала ему, что ее отец — выходец из штата Вирджиния, впоследствии поселился в Калифорнии, но до сих пор сочувствует южным штатам, захваченным северными войсками.

Но что же привело ее сюда, в это Богом забытое место? Этот вопрос не давал судье покоя. Бенуа уже догадался, что она недавно вернулась из Европы. Ее роскошное платье, несомненно, было из мастерской самого знаменитого портного. Почему же она решила приехать в самую заброшенную часть Техаса?

Он попытался узнать у нее о цели визита, но она лишь вздохнула, посмотрев на него своими зелеными глазами:

— А разве вам никогда не хотелось укрыться где-нибудь от посторонних взглядов? Мне так надоели эти большие города, мистер Бенуа. — Она лукаво улыбнулась ему. — Думаю, вы меня понимаете.

Джинни старалась очаровать Ника Бенуа, хотя он не понравился ей с первой минуты. Она улыбалась ему, но ей было очень не по себе.

Джинни заметила, что он считает себя покорителем женских сердец, от ее внимания не ускользнуло и то, как он смотрел на нее. Его карие глаза особенно часто задерживались на ее губах.

Однако мистер Бишэп предупредил ее, что не следует недооценивать этого человека. Это недопустимо, сказал он. Поэтому Джинни вела себя с ним осторожно, показывая при каждом удобном случае, что и она не дура и неплохо разбирается в жизни.

По договоренности с мистером Бишопом Джинни и жена полковника Белмонта Перси делали вид, что они старые подруги, познакомившиеся еще в ту пору, когда полковник проходил службу в Сан-Франциско. Ник Бенуа поверил этому, видя, как мило они болтают о своих делах.

Когда ужин закончился и гости разъехались, Перси Белмонт, весело улыбаясь, спросила Джинни:

— Ну, что ты о нем думаешь?

— О местном Макиавелли? Весьма себе на уме, — ответила Джинни. — Тебе ведь он тоже не очень-то нравится?

— Да, но ты просто очаровала его! Будь осторожна с ним, дорогая. Если с тобой что-нибудь случится, мой муж никогда не получит звания генерала!

— О нет, ничего страшного со мной не случится. Я буду все так же очаровывать его, хотя это и не слишком приятно. Дело в том, что мистер Бишоп уже предупредил меня обо всем.

К счастью, эти две женщины легко сошлись и понравились друг другу. Перси Белмонт, дочь профессора колледжа, вышла замуж довольно поздно, после смерти отца. Она отличалась острым умом, редким чувством юмора и порядочностью. Полковник Белмонт полностью доверял жене. Перси не любила Антуанетту Лэсситер, и это тоже объединило ее с Джинни.

— Таких, как Тони, нормальные женщины не любят, — сказала она. — К тому же она почти не общается с женщинами, зато не жалеет сил, чтобы очаровывать мужчин. Она весьма недурна собой, но пользуется красотой как капиталем, приносящим большие дивиденды. Ее холодности не смягчает даже улыбка. Родни просит, чтобы я научила ее вести себя, но это невозможно. Кстати, я видела, как она смотрит на него. Она постоянно водила за нос полковника Вэнса.

— Значит, миссис Лэсситер — одна из самых интересных женщин в этих краях? — спросила Джинни, желая получить побольше полезной информации. — Конечно же…

— О нет, здесь немало интересных дам, — возразила ее собеседница. — Но все они какие-то запуганные, темные и необразованные. К тому же они не всегда дружелюбны и разговорчивы. Боюсь, они все видят в нас захватчиков. Хотя есть здесь одна девочка — младшая дочь Картера. Ее мать была из семьи Лэсситеров, но отец отрекся от нее, когда она сбежала с женихом.

Перси Белмонт лукаво посмотрела на Джинни:

— Больше всего сейчас говорят здесь о том, что новый телохранитель Тони Лэсситер проявляет необычайный интерес к Мисси Картер, хотя ей только недавно исполнилось семнадцать лет. Да и вообще она самый настоящий ребенок. Так вот этот телохранитель упросил Тони убедить судью Бенуа в том, что семье Картеров нужно вернуть их старое ранчо. Каким-то образом им удалось скопить деньги и выплатить все налоги. А в этих краях много людей, недовольных этим. — Она вздохнула: — Но мы здесь для того, чтобы поддерживать мир и порядок. Родни считает, что мы не должны вмешиваться в дела этих людей, кроме тех случаев, когда их поведение нарушает общественное спокойствие. Хотя признаюсь… тот, кого они зовут Маноло, — самый настоящий возмутитель спокойствия. Это очень злой человек, и чуть что хватается за оружие. Говорят, он из племени команчи, наполовину индеец. Он даже выглядит как-то странно и пугает одним своим видом. Родни говорит, будто он вне закона и его надо гнать, как опасное животное. Полагаю, он вполне подходит Тони Лэсситер. Но меня удивляет, что Джозеф Картер почему-то подпускает его к своей дочери.

Вернувшись в свою спальню, Джинни никак не могла уснуть. Она не рассказала об этом разговоре Ренальдо, а сама не могла спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

На следующий день жена полковника Белмонта и ее новая подруга отправились на верховую прогулку. Ренальдо остался в доме полковника, чтобы разобраться с делами, касающимися поместья Десмолин. Возле него вертелся управляющий, когда-то нанятый Шанхаем Пирсом.

Джинни сидела в дамском седле в бархатной амазонке. Увидев этот костюм, миссис Белмонт вскрикнула от восхищения.

Их сопровождали десять солдат в голубых мундирах. Полковник Белмонт решил, что так безопаснее, хотя дамы не собирались углубляться в леса. Но он-то хорошо знал, как много опасных людей скрывается в окрестных лесах и болотах.

Первым, кто заметил женщин, был Джо-младший, перегонявший скот, пойманный на отдаленных островках. Вначале он увидел группу солдат в голубых мундирах, которые почему-то скакали по земле, принадлежавшей его семье. Джо это удивило и насторожило. Потом он увидел двух женщин. Одну из них, жену полковника, он сразу узнал, а вот другая… Его так поразили красота и изящество этой женщины, что он потерял дар речи и молча глядел на нее, снедаемый любопытством.

— Простите, — сказала Джинни, мило улыбаясь, — мы, кажется, вторглись на чужую территорию? — Парень молчал, тупо уставившись на нее. — Мы просто ищем кратчайший путь к реке, — продолжала Джинни. — Мне очень жаль, что этот путь не проходит по моей земле. — Она так улыбнулась Джо-младшему, что у него на лице вдруг выступили капельки пота. Через секунду она добавила: — Меня зовут Вирджиния Морган. Я хочу немного пожить здесь и взглянуть на свои новые владения. Я знаю, что когда-то эта земля принадлежала мистеру Пирсу, а еще раньше — Десмолину. Мы, должно быть, соседи. Могу ли я надеяться, что вы простите меня за вторжение?

«Вот оно что, — подумал Джо-младший. — Значит, она уже здесь!» Эта таинственная жена миллионера, о прибытии которой предупредил их Маноло. Джо быстро стащил с головы широкополую шляпу и покраснел до ушей. Он чувствовал, что его язык прилип к небу. «Какая она еще молоденькая, — подумал он, стараясь скрыть смущение. — И такая красивая! К тому же она настоящая леди, а мы-то думали, что она совсем простая женщина».

Миссис Белмонт смотрела на него с легкой улыбкой. Наконец Джо пришел в себя и предложил дамам слезть с лошадей. После этого он довольно робко пригласил их к себе. Он и не знал, что подобает делать в таких случаях. Так он и сказал потом отцу и Мэту. Но и отец тоже робел при этих дамах. Даже Мэт, который считал себя искушенным человеком, не мог скрыть восхищения и удивления при появлении неожиданных гостей. Но больше всех заволновалась Мисси. На ее лице проступили веснушки, хотя она только что намазала лицо кремом, приготовленным из сока огурцов. Именно Мисси, не дожидаясь разрешения отца, выразила желание показать дорогу к реке.

Мисси хорошо знала эту дорогу. Ее зеленые глаза сейчас еще больше походили на глаза дикой кошки. Она с гордостью вертела замечательное кольцо, подаренное ей Маноло. Оно висело на зеленой ленточке, которую Мисси носила на шее. Всю дорогу она болтала с дамами.

— Это прекрасное и очень тихое место, — восхищенно сказала миссис Морган, впервые увидев темно-зеленую воду реки, по берегам которой стояли высокие кипарисы.

Миссис Белмонт в основном молчала, лишь изредка вставляя одно-два слова. Встречая взгляд Мисси, она дружески улыбалась ей. Джинни понравилась Мисси с первой минуты. Она была так молода и прекрасна, что Мисси смутилась. К тому же она держалась очень дружелюбно и совсем не высокомерно, чего опасалась Мисси. Она сказала Мисси, что у нее великолепные волосы, и девушка покраснела от удовольствия.

— Тебе действительно нравится эта река? — тихо спросила подругу миссис Белмонт. — Признаться, я предпочитаю дикие горные реки где-нибудь в Колорадо или Калифорнии. Эти ужасные, мрачные деревья просто пугают меня. К тому же за рекой начинаются опасные болота.

Мисси быстро вмешалась в разговор:

— Но эти болота вовсе не опасны! Если, конечно, знать, как по ним ходить. — Сказав это, она снова густо покраснела и стала теребить кольцо на зеленой ленте.

Мисси не сомневалась в своей интуиции. В тот самый вечер, когда Маноло освободил Дэйва Мэдена из тюрьмы, она бросилась ему на шею и стала осыпать поцелуями его небритое лицо. Она была счастлива, что Маноло вернулся целым и невредимым. У нее не хватало слов, чтобы высказать свою радость, и она выражала ее поцелуями. С тех пор Маноло смотрел на нее как-то иначе. Да, она не ошиблась. Он смотрел на нее по-другому: эта перемена сперва смутила и озадачила ее. Но потом она поняла, в чем дело. Однажды она вдруг осознала, что Маноло перестал относиться к ней как к ребенку. Это вызвало у нее радость и гордость.

В тот вечер он принес ей книги. Некоторые из них он взял из старого дома Лэсситеров.

— Тони они не понадобятся, — сказал он, пожав плечами. — Она никогда не увлекалась чтением.

Мисси очень внимательно прочитала все эти книги — отчасти потому, что их принес Маноло, но главное, потому, что они доставляли ей огромное удовольствие. Она всегда любила читать. А Маноло объяснял ей трудные слова или сложные фразы. Он даже начал обучать ее французскому, совсем не похожему на тот язык, на котором говорили отец и братья. Когда она произносила что-то неправильно, Маноло прислонялся к стволу ее любимого дерева и хитро прищуривался. Это было чудесное времяпровождение.

А иногда он улыбался ей так, что она просто сходила с ума и забывала обо всем на свете. Это была его настоящая улыбка, а не та насмешливая, которую она помнила по прежним временам. Эта чистосердечная улыбка изгоняла из ее памяти разговоры о том, что Маноло — преступник, безжалостный и хладнокровный убийца. Она забывала даже о том, что он любовник Тони. А это мучило ее больше всего. Она уже прекрасно понимала, что безнадежно влюбилась в него, хотя и не могла сказать, что знает его достаточно хорошо. Эта мысль всегда пугала ее.

Кольцо, которое она с такой гордостью носила сейчас на своей зеленой ленте, было на его пальце, когда они с Терезитой нашли его полумертвым на краю болота. Терезита потом объяснила ей, что это кольцо — символ людей из племени команчи. Оно было сделано из странного, красноватого золота, очень похожего на медь. На нем была изображена змея с глазами из двух крошечных камней — изумрудов, как сказал ей Маноло.

Мисси обожала это кольцо и часто прикасалась к нему рукой. В тот день, когда Маноло снова пришел к ее любимому дереву и принес две новые книги, она, не удержавшись, снова притронулась к кольцу. Ее интересовало даже не столько само кольцо, сколько те чувства, которые пробуждали в ней прикосновения к длинным загорелым пальцам Маноло. Ее охватывала какая-то странная дрожь. Чтобы скрыть смущение, она быстро сказала:

— Это похоже на настоящую змею, правда? Здесь даже вырезана тонкая чешуя.

На что он, улыбнувшись, ответил, что это кольцо напоминает ему о рыжеволосой зеленоглазой женщине.

— Ты говоришь обо мне? — удивленно спросила Мисси. — Ты же всегда называл меня зеленоглазкой! С первой минуты, как мы встретились с тобой. Признаться, я даже не знаю, нравится мне то, что ты сравниваешь меня с этой старой змеей, или нет!

— О, у тебя, конечно, очень выразительное лицо, но ты красивее змеи!

Потом он быстро снял с пальца кольцо и небрежно бросил его Мисси. Маноло сделал это так легко, словно оно ничего не значило для него. Пораженная этим, Мисси долго вертела его в руках.

— Это тебе, моя болотная русалочка, — сказал он, весело улыбаясь. — Храни его. Я уже давно заметил, что оно мешает мне.

Позже, надев его на зеленую ленту, Мисси подумала, что кольцо будет теперь ее амулетом. Она сохранит его навсегда, может, до того самого дня, когда… Но она боялась загадывать и всю ночь размышляла о том, что это было не только проявлением доброты и щедрости со стороны Маноло, а чем-то большим. Мисси гнала от себя эту мысль, но она преследовала ее.

Девушка так задумалась, что не услышала обращенных к ней слов миссис Белмонт.

— Простите, кажется, я не расслышала вас.

— Нет ничего плохого в мечтах молоденькой девушки, — мягко заметила миссис Морган. — Я и сама часто предавалась когда-то мечтам. У меня было любимое дерево: оно росло на заднем дворе дома моего дядюшки. Огромная яблоня, и я очень любила прятаться в ее густых ветвях, мечтая о принце. Это продолжалось до тех пор, пока все не узнали о моем тайном месте и не стали досаждать мне.

Девушка благодарно посмотрела на улыбающуюся женщину.

— У меня тоже есть тайное место, — призналась Мисси. — Но мои братья постоянно укоряют меня за это. — Она вскрикнула, почувствовав, что развязалась ее зеленая лента, быстро схватила кольцо и прижала его к сердцу.

— Вот, — сказала миссис Морган, подняв с земли ленту. — Давай я завяжу узелок.

Миссис Белмонт с любопытством уставилась на кольцо, лежавшее на ладони Мисси.

— Вот это да! — воскликнула она. — Какая прекрасная работа! Ведь это антикварная вещь!

Сама не зная почему, Мисси вдруг начала что-то объяснять, чувствуя, как ее лицо заливает краска.

— Я… Это… Мой друг подарил мне это кольцо. Это самый дорогой для меня подарок. Я не переживу, если вдруг потеряю его!

— Джинни, по-моему, эта девушка тайно помолвлена! — Миссис Белмонт рассмеялась, а ее глаза заблестели от любопытства. — Не волнуйся, я никому не скажу об этом. Каждая девушка должна быть помолвлена хоть раз в жизни. Я имею в виду тайную помолвку.

— О, да, это прекрасное кольцо, — тихо подтвердила миссис Морган. — И очень необычной формы.

Если бы Мисси не была так взволнованна, она бы заметила, что эта красивая женщина глубоко задумалась, а голос ее сорвался от внезапной догадки.

Но Перси Белмонт тотчас обратила на это внимание, хотя у нее хватило деликатности не задавать лишних вопросов. Джинни погрузилась в свои грустные мысли. Открытие так поразило ее, что она ничего не видела, молча покачиваясь в седле.

Эти мысли охватили ее, едва она увидела кольцо…

Изумрудные камешки в золотой оправе. Такое красноватое золото добывают только в горах Блэк Хилз. Это кольцо необычной формы Стив носил на мизинце. Джинни и сама не знала, почему купила ему это кольцо. Он никогда не носил колец, но Джинни знала, что от этого Стив не откажется. В этом было что-то мистическое. Что же заставило его подарить это кольцо Мисси Картер?

«Ведь она почти ребенок! — сердито подумала Джинни. — Даже у него должна быть хоть капля порядочности!» Но потом она поняла, что по отношению к ней самой Стив никогда не проявлял этого. Ее поразила эта мысль. Ведь, когда он похитил ее, она была года на два старше Мисси. Она также вспомнила все, о чем вчера говорила ей Перси Белмонт. Так вот почему ей так хотелось встретить эту девушку. Ей нужно было увидеть ее!

Впервые за все это время Джинни с ужасом подумала, что Стив, скорее всего, не узнает ее при встрече. А если когда-нибудь и вспомнит, станет ли считать своей женой?

Глава 49

Дурные мысли одолевали Джинни до тех пор, пока сеньора Армиджо, не мудрствуя лукаво, не предложила ей свое решение этой проблемы. Она очень сочувствовала Джинни, которая так огорчилась, увидев кольцо мужа, висевшее на шее молоденькой девушки.

Они сидели на небольшой веранде. Джинни отсутствующим взглядом уставилась в окно, рассеянно постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Ради Бога, прости меня, Джинни, но я не понимаю варварских обычаев этой страны! В Мексике, как ты знаешь, люди гораздо дружелюбнее. В честь гостей там непременно устроили бы фиесту! Когда мы с мужем впервые приехали в наш новый дом, к нам сразу же сбежались все соседи. А я устроила для них великолепный обед. Я до сих пор помню те радостные минуты!

Джинни повернулась к старухе:

— Но миссис Белмонт приглашала нас вчера на торжественный ужин.

— Джинни! — воскликнул вдруг Ренальдо. Она удивленно посмотрела на него. — Неужели ты не понимаешь? Это же прекрасное решение всех проблем! Что может быть более естественным, чем желание поближе познакомиться с соседями? Отправь им всем приглашение на вечер по случаю переезда на новое место. Сообщи также, что после ужина можно будет немного потанцевать. Думаю… — Он выразительно посмотрел на нее. — Мне кажется, пришло время решительных действий. Надо все хорошенько обдумать. Зачем вешать голову? Да ведь раньше ты никогда не боялась трудностей. Это качество всегда восхищало меня. Зачем же откладывать то, что неизбежно случится рано или поздно?

— Да, — согласилась Джинни, — ты прав. Ты всегда прав. Действительно, почему бы и нет? Мне необходимо увидеть Стива. Все это, конечно, весьма забавно. Мы оказались в очень глупом положении, приехав сюда. Да, лучше, чтобы все это произошло поскорее.

Несмотря на внешнюю решительность, Джинни испытывала сомнения в своих планах. Она все еще боролась с собой, уверенность и надежда сменялись отчаянием. Наконец отбросив сомнения, она занялась подготовкой к вечеринке.

Ренальдо между тем полностью погрузился в бухгалтерские книги вместе с управляющим. Ему предстояло привести в порядок дела, несмотря на сопротивление управляющего.

— Эта земля обладает огромными возможностями, — говорил он Джинни. — Здесь столько скота, что ты можешь постоянно получать неплохую прибыль, тем более что цены на него сейчас очень высокие. Но беда в том, — Ренальдо беспомощно пожал плечами, — что хозяйство весьма запущенно! Все заборы рухнули, а постройки требуют безотлагательного ремонта. Даже вот этот дом… Когда-то он был прекрасным. Но здесь уже давно никто не живет, все пришло в запустение. Ты же сама видишь, как много нужно сделать. Боюсь, Джинни, что тебе придется отправиться в банк и снять со счета немного денег. А потом необходимо нанять рабочих и пастухов. Ты не должна позволять, чтобы твой скот растаскивали. Он принесет тебе большую прибыль.

— О Ренальдо! Неужели ты думаешь, что этот скот украл Стив? Полковник Белмонт, кажется, думает именно так.

— Не сомневаюсь, — ответил Ренальдо. — Ты же сама знаешь, что он способен на это. У него такие дела всегда хорошо получались. Вспомни, Джинни…

Ее лицо изменилось, когда она вспомнила прошлое. О да, она все помнит, даже слишком многое… Беда в том, что Стив потерял память. Или делает вид, что потерял? Может, это какая-то дьявольская игра, которую он задумал? Эта мысль мучила ее больше всего. Ей не давало покоя и то, что он всего в нескольких милях от нее, а она все еще не видела его. Интересно, как он будет вести себя, встретившись с ней? Слава Богу, что Ренальдо здесь. Ей так помогает его поддержка. Если бы его здесь не было, она не знала бы что и делать. Куда только исчезли ее решительность и храбрость?

Вскоре она отправилась в банк, находившийся в Бароке. Затем Джинни обсудила с Перси Белмонт состав гостей. К ее удивлению, Перси охотно откликнулась на ее просьбу и занялась подготовкой к вечеринке. Казалось, ее энтузиазм неисчерпаем. С судьей Бенуа Джинни тоже решила поделиться своими планами, несмотря на предупреждение мистера Бишопа. Она не могла обойти этого уважаемого здесь человека.

— Я хочу, чтобы ко мне пришли соседи. Все без исключения. Не только важные персоны и офицеры из местного гарнизона, но и пастухи, ковбои, фермеры. Мы должны принять как можно больше людей. Надеюсь, вы не думаете, что я сошла с ума? — Она лукаво улыбнулась и посмотрела на собеседника. — Пусть все познакомятся со мной, как, впрочем, и я с ними. Уверена, что вы понимаете меня.

После этого разговора Николас Бенуа отправился к своей родственнице и изложил ей услышанное, явно испортив Тони настроение.

— Значит, она симпатичная и далеко не так проста, как мы предполагали. Ну и что из этого? Неужели теперь я должна лебезить перед ней, как и другие? Я не согласна, Ники! Ты же знаешь меня! Не будет этого! А я-то думала, что ты хочешь побыстрее избавиться от нее! Мне казалось, что мы союзники!

— Чему ты так и не научилась, дорогая Тони, — заметил Бенуа, — так это терпению! Послушай, она не из тех, кто бросит блага цивилизации ради этих вонючих болот. Она не продержится здесь долго, поверь мне. Такие женщины никогда не променяют удобства городской жизни на мифические доходы от продажи скота. Думаю, что через месяц все это смертельно надоест ей и она затоскует по дому. А ты держи своего индейца на коротком поводке, пока ее кузен копается в бумагах и выясняет, куда исчезают ее доходы. Мы не можем рисковать.

— Да кто она такая, черт бы ее побрал! Тоже мне образец добродетели! Да она самая настоящая сучка! Нисколько не сомневаюсь! Может, у нее есть причины скрываться в этих болотах? Держу пари, что так оно и есть! А тот, о ком ты говоришь, — ее любовник, неужели не ясно? Полагаю, они просто хотят трахаться в этом забытом Богом месте. И она еще собирается устроить тут какую-то вечеринку! Да что она, принцесса? Строит из себя щедрую леди, чтобы одурачить всех! Но я не пойду к ней, слышишь, Ники? Отправляйся и скажи, что я не приду.

Ник Бенуа молча улыбнулся и встал со стула.

— Неужели ты думаешь, что миссис Морган не обойдется без тебя? Она-то обойдется, а вот ты пропустишь очень любопытную встречу, моя дорогая. Но это твое дело. Ты просто боишься красивой соперницы. Решай сама.

На Тони не подействовало даже то, что ее преданный телохранитель решил непременно отправиться на вечеринку, которую сама миссис Морган называла фиестой. Но, узнав, что Маноло намерен пойти туда с Мисси, Тони набросилась на него с кулаками. Маноло оттолкнул ее, и она ударилась о перила лестницы.

— Может, ты привыкла вести себя так с Билли-Боем Дозьером, — глухо сказал Маноло, — но со мной такое не проходит! Если ты еще хоть раз попытаешься это сделать, я поколочу тебя, а потом уеду отсюда навсегда.

Она задыхалась от гнева и ярости, но, посмотрев ему в глаза, затихла и прикусила губу, удержавшись от брани. Его потемневшие от злости глаза не предвещали ничего хорошего. Она уже научилась распознавать эти приступы гнева.

Тони стала тихонько всхлипывать.

— Почему ты всегда так груб. со мной, команчи? — пробормотала она сквозь слезы. — Неужели ты не понимаешь, что это ловушка? Я уверена, что там будет полковник Белмонт со своими солдатами, а ведь ты хорошо знаешь, что он не любит тебя. Неужели ты так глуп? И почему ты решил пойти туда с этой маленькой болотной…

— Туда придут ее отец и братья, — спокойно возразил Маноло. — А тебе, видно, просто не хочется общаться с людьми, которые на тебя работают. Будь у тебя хоть малейшая симпатия к этим людям, ты бы тоже пошла туда.

— Подонок! — заорала Тони. — Ты-то зачем туда идешь?

Маноло мрачно усмехнулся.

— Чтобы получить информацию, — отрезал он. — Я хочу все выяснить. К тому же мне надо встретиться с полковником Белмонтом с глазу на глаз. Ведь это он превратил меня в мишень для своих солдат. Может, ему будет интересно посмотреть в глаза своему противнику.

— Дурак! Я не доверяю этой женщине, как, впрочем, и полковнику Белмонту. Я почти уверена, что это ловушка для нас!

— Так почему бы нам не выяснить это?

Заметив, как в его глазах блеснули дьявольские огоньки, Тони подумала о том, что их сходство с ним в этой дикой безудержности. Они оба безрассудны и неразборчивы в средствах достижения своих целей. Он так же груб. и жесток, как и она, и это безумно влекло ее к нему.

— Ну ладно, — тихо сказала она, — но если там что-нибудь случится, не обращайся ко мне за помощью. Я скажу им, что ничего не знаю и знать не хочу. Заявлю, что наняла тебя вместо Билли-Боя и слепо доверяла тебе, команчи… — Ее глаза заблестели, она раздвинула ноги и негромко застонала от возбуждения.

Этот стон напоминал ему вой дворовой суки, тоскующей о кобеле. Она требовала, чтобы он овладел ею немедленно, и делала все, чтобы разбудить в нем животный инстинкт. Как всегда, ей удалось это. Он отдался безудержному желанию, и только одна мысль беспокоила его: почему ему всегда мерещатся зеленые глаза и мягкие шелковистые волосы?

В глубинах его сознания возник смутный образ женщины, которая когда-то была очень важна для него. Но этот туманный образ быстро исчез.

Возможно, у него когда-то была женщина, которую он до сих пор не может забыть, хотя забыл все остальное? Должно быть. Тони смутно чувствовала это, а потому еще больше желала близости с ним. Она давно привыкла к тому, что мужчины безропотно подчиняются ей, выполняя любые ее прихоти. Но этот команчи подчинил ее себе. Теперь она униженно добивалась его расположения. Ее развращенность и похотливость явно возбуждали его.

«Нет, — подумала Тони, — я еще не насытилась им. А Ники пусть идет ко всем чертям со своими дурацкими предупреждениями. Я найду способ избавиться от этого команчи, когда он надоест мне или я найду ему замену».

Судья Бенуа усмехнулся, получив на следующее утро записку от Тони. Значит, она все же решила принять приглашение миссис Морган. Он не сомневался в том, что так оно и будет. Он знал, что ее любопытство и любовь к интригам сделают свое дело. Одно лишь угнетало его: то, что Мисси придет туда с любовником Тони. Он узнал об этом от Мэта Картера, но это не входило в планы судьи. И о чем думает старый дурак Джо? У невинной девочки нет никакой возможности познакомиться с порядочными молодыми людьми ее возраста. Жаль, что Джо не позволил ему отправить Мисси в ту школу для молодых леди. Все, что нужно Мисси, — приличное образование. Ему следует заехать к Джо и еще раз поговорить с ним об этом.

Но планы судьи разрушил неожиданный визит Джинни Морган. Она приехала в Барок, чтобы встретить почтовую карету, и решила заглянуть к нему.

— Мисси сказала мне, с кем придет на вечеринку, вот я и подумала заскочить к вам и поговорить. По-моему, вас беспокоит появление этого человека в моем доме. У вас найдется для меня несколько минут?

— Вы оказали мне большую честь! — сказал Бенуа, которого одолевало любопытство. Миссис Морган действовала на него возбуждающе. Он чувствовал в этой женщине темперамент, но, к несчастью, ее всегда кто-то сопровождал — старуха служанка, так называемый кузен или солдаты полковника Белмонта. Что же привело ее в Барок?

Джинни догадывалась о сомнениях Бенуа, но никак не выказывала этого.

— Я не знаю, как и сказать вам, — спокойно начала она. — В конце концов, вы ее дядя. Но, видите ли, я хорошо помню себя в таком возрасте. Для нее это очень важно. Думаю, не стоит запрещать Мисси появляться с этим… свирепым и таинственным человеком. И я уже сказала ей, что она может пригласить кого угодно, понимаете? Я же решила пригласить на ужин всех соседей независимо от их репутации. Я хочу познакомиться с ними. Я и Ренальдо… мы… короче говоря, мы бы хотели познакомиться с человеком, которого полковник Белмонт считает виновным в краже моего скота, как, впрочем, и в совершении многих других тяжких преступлений.

Джинни перевела дыхание.

— Я попросила Мисси прийти немного пораньше. Знаете, она понравилась мне с первой встречи. Она во многом напоминает меня в юности. Я хочу купить ей красивое платье для этого вечера. Кстати, пусть она увидит этого человека в обществе цивилизованных людей. Возможно, тогда она поймет, что ошиблась в выборе.

Судью Бенуа, всегда гордившегося своим умом, поразила гениальность этого плана. Конечно же, она права! Разве он не говорил себе раньше, что его юная племянница должна общаться с достойными молодыми людьми? В штабе полковника Белмонта есть несколько холостых офицеров, к тому же вполне порядочных. А Мисси, как он давно заметил, похожа на свою мать и скоро станет настоящей красавицей.

«Вирджиния Морган, — подумал он, — весьма проницательна и к тому же очень хороша собой. Нет никаких сомнений, что она получила французское образование и воспитание». Бенуа с удивлением осознал, что ему хочется поскорее попасть на этот вечер.

— Ох, какой скользкий и гадкий человек, — сказала Джинни Ренальдо, вернувшись домой. — Он так изображал джентльмена, но буквально раздевал меня глазами. И как пронырлив! Он исподволь все выспрашивал обо мне. Я старалась держаться любезно, но едва ли меня хватит надолго.

Она посмотрела на Ренальдо и увидела, что он нахмурился.

— А что будет с этой сеньоритой Мелиссой? — озабоченно спросил он. — С этим юным и невинным ребенком? Надеюсь, Джинни, ты подумала о ней? Что будет с ней, когда весь этот маскарад закончится? Что ее ожидает? Мне тоже не нравится этот судья Бенуа, но в одном я с ним полностью согласен: она заслуживает лучшей участи! Меня также тревожит, что Стив, если он полностью потерял память…

— Ты опасаешься, что он уже соблазнил ее? — Джинни старалась говорить спокойно, но голос ее внезапно дрогнул. — Не думаю, что это так. И не считай, что я вожусь с Мисси лишь для того, чтобы побольше узнать о Стиве. Нет, она мне действительно нравится. Она такая милая, честная, и я… о Господи! Мне и самой хотелось бы стать такой же наивной и романтической! Поверь, мне будет жаль, если ее постигнет разочарование. Я не хочу причинить ей боль! Ты веришь мне, Ренальдо?

— Но мы-то с тобой прекрасно понимаем, что Стив может смотреть на это иначе.

Джинни полагала, что Ренальдо прав.

Когда Джинни ушла к себе, сославшись на усталость, Ренальдо долго не мог успокоиться.

Почему они должны идти к цели так осторожно и так медленно? Какая немыслимая и невыносимая ситуация! И во всем виноват этот мистер Бишоп, чьи указания они вынуждены выполнять.

Беспокойство Ренальдо объяснялось тем, что, помимо Джинни и Эстебана, о которых он всегда заботился, появилась еще эта малышка Мисси Картер. Все почему-то считали ее ребенком, но, по прежним меркам, она была уже взрослой женщиной, вполне готовой к замужеству. Однако его дорогой кузен отнюдь не подходил для Мисси. Стоит только посмотреть, что он сделал с Джинни за эти годы! Ренальдо сам когда-то чуть было не влюбился в Джинни и даже мечтал «спасти» ее, но так и не сделал этого, поскольку не хотел рисковать. Он уже знал к тому времени, что она любит Стива. И вот сейчас появилась эта Мисси, девочка, так напоминавшая ему юную Джинни.

Ренальдо она поразила своей любознательностью и умом, хотя была очень скромна и застенчива. Он даже начал обучать ее испанскому языку, и его очень удивило, как быстро она все схватывает.

Ренальдо всегда относился к женщинам несколько старомодно. Мелисса Картер не походила на других женщин, и Ренальдо серьезно беспокоило ее будущее.

Глава 50

Проснувшись утром перед «грандиозным балом», Мисси так разволновалась, что даже почувствовала легкое недомогание. Ведь это было впервые в ее жизни! Но симпатичный мистер Ортега и строгая испанская леди, которые приехали за ней в роскошной карете миссис Морган, немного успокоили ее. Когда они добрались до места, она еще чувствовала недомогание, но его постепенно сменило любопытство.

Мистер Ортега держался с ней как с настоящей леди. Даже весьма строгая старуха испанка любезно улыбнулась Мисси, когда проводила ее наверх, чтобы показать дорогое платье, купленное для нее. Она хвалила вкус миссис Морган и выражала уверенность, что выбранное ею платье будет к лицу молодой леди.

Мисси, впервые в жизни услышав, что ее называют леди, широко раскрыла глаза и густо покраснела. «Миссис Морган так добра ко мне, — подумала она, — а главное — меня пригласили на ужин». Даже насмешки Мэта, утверждавшего, что она похожа на Золушку, которая надеется превратиться в принцессу, не испортили ей настроения. И, конечно же, папа! Он был так добр к ней сегодня, хотя и заметил, что ей не следует забывать о том, кто она такая.

Ожидание чего-то необычайного еще усилилось, когда Мисси надела чудесное платье, подарок миссис Морган, и посмотрела в зеркало. Она и не представляла, что будет так прекрасно выглядеть.

— Это платье словно предназначено для тебя! Носи его, и не надо меня благодарить, — сказала Джинни.

Не дав Мисси опомниться, Джинни повернула ее лицом к себе, сняла зеленую ленту с кольцом и застегнула на ней жемчужное ожерелье.

— Не волнуйся, — тихо сказала она, — кольцо останется при тебе, но на свой первый бал ты должна надеть только жемчуг.

Снова взглянув в зеркало, Мисси вспомнила свои мечты. Она совершенно не узнавала себя! Мисси и мечтать не смела о таком чудесном наряде.

— Ты поможешь мне принять гостей? — спросила ее Джинни, когда все уже было готово. — Мне придется присмотреть за последними приготовлениями. Говорят, настоящая хозяйка выходит к гостям последней. — Джинни весело рассмеялась, но Мисси сразу же сообразила, что та смеялась над собой. Робость Мисси улетучилась, когда она увидела неподдельное восхищение мистера Ортеги. Впервые в жизни Мисси видела в глазах мужчины такое восхищение ее красотой. Это был ее звездный час. Только сейчас она поняла, что красива. Интересно, как посмотрит на нее Маноло, который собирался прийти сюда вместе с ее братьями? Что скажет ей его взгляд?

Принимать гостей оказалось не так уж сложно, поскольку рядом с Мисси стоял мистер Ортега. С ним Мисси чувствовала себя куда увереннее, и от ее скованности не осталось и следа.

— Не сомневаюсь, все гости будут потрясены вашей красотой, сеньора Мелисса, — прошептал он. — А я восхитился, едва увидев вас.

— О, это все потому, что на мне это чудесное платье! — ответила она. — Я и сама чувствую, как оно изменило меня! Я даже не узнаю себя, глядя в зеркало! Миссис Морган так добра ко мне. Я очень боюсь подвести ее сегодня!

— Думаю, вам незачем опасаться этого, — возразил Ренальдо. «А когда мне представится возможность поговорить с Эстебаном…» — подумал он.

Но будет ли такая возможность? Где же он? Почему задерживается?

Все это беспокоило не только Мисси и Ренальдо, но и Джинни, которая в этот момент спускалась по лестнице в огромный зал.

Теперь, когда встреча со Стивом казалась близкой, Джинни чувствовала тревогу. «Что будет, — думала она, — если, увидев ее, Стив ничего не вспомнит? Что тогда?» Джинни специально заказала себе точно такое же платье, что было на ней в день их тайной свадьбы. Стив тогда сам выбрал его, и вот сейчас Джинни надеялась, что оно поможет ему вспомнить тот день. Она надела и те опалы, которые он подарил ей в день венчания. Они сверкали в ее ушах, вокруг шеи и на запястьях.

«Надо во что бы то ни стало успокоиться», — приказала она себе.

Когда же он появится? Джинни успокаивало лишь то, что отец Мисси и ее братья тоже еще не пришли.

В этот момент в зал вошла Тони Лэсситер, держа под руку судью Бенуа. Ее светлые волосы отливали серебром при свете огромных свечей, а платье из золотистой парчи удивительно гармонировало с цветом ее глаз. Обнаженные плечи и руки казались неестественно белыми. На лице Тони застыла дерзкая насмешливая улыбка.

— Я так много слышала о вас от моего дорогого Ники! — томно проговорила она, подойдя к Джинни. — Боже! — воскликнула она. — Как чудесно преобразился этот старый разрушенный дом! Как вам удалось привести его в порядок? Конечно, он совсем не похож на дом моего покойного мужа. Тот был построен из камня отцом моего мужа в таком месте, что даже при самом сильном наводнении вода никогда не доходила до него. Надеюсь, что у нас больше не будет такого ужасного наводнения, как два года назад. Иначе ваш труд пойдет насмарку. Впрочем, вы же не собираетесь здесь задерживаться, не правда ли?

«Какая тупая, безмозглая баба, — подумала Джинни, сдерживая приступ ярости. — Как же Стив мог, даже если он ничего не помнит о прошлом?» Ей хотелось вцепиться в серебристые волосы Тони Лэсситер и разорвать ее платье. Но она только любезно улыбнулась.

— Я тоже рада познакомиться с вами, — сказала Джинни. — Признаюсь, именно такой я вас себе и представляла. Мы обязательно поговорим с вами позже. Судья Бенуа, очень приятно видеть вас здесь.

«Как ей удалось сохранить спокойствие? — подумала Мисси. — После всех пакостей Тони Джинни так мило улыбается, словно ничего не произошло». Мисси заметила хищный блеск в глазах Тони и легкое дрожание ее полных губ, но это не испугало ее. Она выпрямилась, гордо вскинула голову и поклонилась, во всем подражая Джинни Морган.

— Это ты, Мисси? — с деланным удивлением воскликнула Тони. — Клянусь, я никогда не узнала бы тебя без тех лохмотьев, в которых ты так любишь ходить! Похоже, что ты сегодня играешь роль Золушки, дорогая?

К удивлению Мисси, судья Бенуа решил оградить ее от нападок Тони.

— Ты прекрасно выглядишь сегодня, Мелисса, — искренне сказал он, оборвав Тони. — Ты очень похожа на свою мать. Сегодня вечером к тебе устремятся взоры всех молодых мужчин. Пожалуйста, оставь хоть один танец для своего дяди. — После этого он быстро увел Тони в сторону. — Пойдем, Тони, я хочу угостить тебя бокалом пунша. И постарайся не смотреть так злобно: это не годится для той роли, которую тебе предстоит сыграть сегодня вечером!

Погода благоприятствовала торжеству. Вечер был тихий и теплый, и вскоре весь огромный двор, освещенный небольшими лампами, заполнился людьми, которых Тони высокомерно называла «болотным сбродом». Она запретила своим ковбоям приходить сюда, но все остальные семьи этой округи прислали на вечер своих представителей. Пришли даже тихие и забитые мексиканцы, владельцы небольших хозяйств, всегда относившиеся к Тони с подобострастным уважением и называвшие ее своей госпожой. Это особенно бесило ее.

— Теперь ты понимаешь, что я пыталась вдолбить тебе в голову, — сердито шептала она судье Бенуа. — Эта высокомерная стерва наделала здесь много шума и везде сует свой нос! Она вместе со своим так называемым кузеном обошла все хижины, где живут эти голодранцы! Очевидно, она говорила с ними на их языке. Ты представляешь? Эти мерзавцы нашли с ней общий язык! Да кто она такая? Как может у дочери сенатора, выходца из Вирджинии, быть кузен-мексиканец, если ее мать француженка? Посмотри внимательнее, Ники, что скрывается под ее роскошным нарядом! — При этих словах Тони злобно усмехнулась, подталкивая судью Бенуа к Джинни. — Возможно, она была проституткой, пока ее не подобрал муж. Я не удивлюсь, если окажется, что это так. И если тебя очаровали ее манеры, то уж на меня-то они не действуют! Предупреждаю тебя, я не стану терпеть, если она надолго задержится в наших краях.

Но не только Тони была недовольна появлением здесь мексиканцев и простых работников ранчо. Проходившая мимо Джинни Перси Белмонт шепнула ей, что ее муж весьма смущен этим, ибо опасается, что это может привести к серьезным столкновениям.

— Ты же знаешь, что наши люди и местные не симпатизируют друг другу! Некоторые техасские ковбои до сих пор не могут забыть последствий гражданской войны. Они ненавидят нас, а заодно и этих бедных, несчастных мексиканцев. Джинни, ты уверена…

— Мои люди предупреждены об этом, — спокойно ответила Джинни. — К тому же мексиканцы не собираются устраивать здесь потасовку. Во всяком случае, сегодня вечером. Пожалуйста, не волнуйся, Перси. Ничего плохого не случится.

— Ну что ж, очень надеюсь… Кстати, учти, что я не доверяю этой Лэсситер. Только посмотри на нее! — Перси Белмонт понизила голос, чтобы ее не услышала Мисси. — Хоть бы этот голубоглазый индеец не пришел! Я понимаю, что это очень огорчит девушку, но зачем ей, такой милой и непосредственной, связываться с этим человеком? Мне совсем не хочется напоминать тебе, Джинни, об этом, но ты, вероятно, слышала, что он — один из главных возмутителей спокойствия! Здесь все было относительно мирно до его появления. Не знаю, откуда он, но иногда мне кажется, что сам дьявол явился сюда, чтобы перевернуть все вверх дном! Я действительно надеюсь… о-о-о!

Все это время Джинни слушала свою подругу с любезной улыбкой, но сейчас ее взгляд устремился туда, куда смотрела Перси.

Он уже здесь! Сердце Джинни громко и учащенно забилось. Она чувствовала себя так же, как много лет назад, когда ждала появления Стива. Тогда она тоже не знала, что он выкинет…

«Но сегодня я не могу подойти к нему и приставить к его горлу нож, чтобы заставить его заметить меня», — подумала она. Джинни испытывала гнев и смятение, ибо до сих пор не знала, готова ли к самому худшему — к тому, что он не узнает ее или сделает вид, что не узнал.

К счастью, пораженная миссис Белмонт не заметила выражения ее лица. Перси Белмонт уставилась на вошедшего и прошептала Джинни дрожащим голосом:

— Не могу поверить, что это тот самый человек! Боже, он чисто выбрит и обрезал наконец свои длинные волосы! Раньше они доходили до плеч, и он носил на голове ленту, как это делают индейцы. Нас это просто шокировало. Прежде я видела его только в грубой индейской одежде, внушавшей всем отвращение, да в куртке из оленьей кожи. Интересно, что он выкинет сегодня?

В большом зале воцарилась мертвая тишина, когда появились эти пятеро: Джо Картер, чувствующий себя неловко в новом костюме, три его сына и высокий человек с непроницаемым лицом, которого все здесь называли Маноло. На нем был нарядный мексиканский костюм: короткий жилет и черные брюки, обшитые серебряными нитками. Костюм плотно облегал его, как и белая рубашка, украшенная красивым кружевом.

Джинни приросла к полу и словно издали слышала голоса гостей, внезапно заговоривших после минутного замешательства. Однако она запомнила радостный возглас Мисси:

— О! Ты пришел! Наконец-то. — Лицо девушки озарилось улыбкой, а из груди вырвался вздох облегчения. Она была так простодушна, что не стеснялась своих чувств.

«Да, она не умеет скрывать свои чувства», — подумал Ренальдо, внимательно наблюдая за ней. Ему стало отчего-то горько.

За несколько минут до этого к Мисси подошли молодые офицеры, высказали ей свое восхищение, и каждый из них пригласил ее на танец. Но сейчас, забыв обо всем, она бросилась через комнату.

Она видела только одно: как красив Маноло в своем мексиканском наряде. Мисси казалось, что он так нарядился ради нее. Она заметила, как потемнели глаза Маноло, когда он посмотрел на нее.

— Мисси… ты сегодня похожа на самую настоящую принцессу. Ты слишком хороша для таких простых людей, как мы.

В самый последний момент Мисси опомнилась и не кинулась ему на шею, но голос ее дрожал от волнения.

— Ты правда так думаешь? — спросила она. — Тебе нравится мое платье? А тебе, папа? Говорят, я очень похожа на маму, ты тоже так считаешь?

— Ты выглядишь чудесно, малышка! — Голос Джо Картера сорвался от восхищения. Братья Мисси застыли от изумления. Только Мэт неодобрительно хмурился, но Мисси знала, в чем дело. Мэту не нравилось, что Мисси приняла подарки от этой незнакомой женщины. Но сегодня вечером ее не беспокоило мнение Мэта. Она была счастлива, ибо Маноло впервые посмотрел на нее как на женщину.

— Твой отец прав, принцесса, — тихо сказал он. — Ты прекраснее всех дам, которые собрались здесь. Тебя уже пригласили на все танцы или оставили один-два для меня?

— Нет, я никому ничего не обещала, кроме сеньора Ортеги… да и то только потому, что я помогала ему встречать гостей, пока миссис Морган — она просила называть ее просто Джинни — не закончила все приготовления к приему. Мистер Ортега попросил меня открыть вечер первым танцем с ним, и я… О, он так добр ко мне! Он кузен Джинни, ты знаешь об этом? Пойдем, я познакомлю тебя с ней! Она очень добрая женщина, и к тому же не…

— Похоже, наша маленькая сестренка помешалась на этих тряпках и светской болтовне, — недовольно буркнул Мэт, но замолчал, увидев осуждающий взгляд отца.

— Она хорошо относится к Мисси, — сказал он, — к тому же сегодня мы ее гости. Не забывай, сынок.

— Да, Мисси выглядит как настоящая леди, — подтвердил Мэт. — Она даже смеется как-то необычно и стреляет глазами так, как Тони.

Маноло рассмеялся:

— Ты похожа на счастливого котенка, которому достался кусок мяса. — Увидев, что она нахмурилась, Маноло сказал: — Пойдем, представь меня своим новым друзьям!

Глава 51

— Похоже, твоему индейцу удалось сегодня превратиться в испанского гранда, — удивленно заметил Ник Бенуа. — Думаю, мне следовало приложить больше усилий, чтобы узнать, кто он и откуда появился!

— А мне казалось, что ты приложил немало усилий, — насмешливо сказала Тони. — Я же не раз говорила тебе, что это человек образованный, но ты не слушал меня.

— По-моему, он вырядился так для моей маленькой племянницы, — сердито проговорил Бенуа. — Признайся, что она просто преобразилась! Интересно, почему я раньше не догадался, что Мисси станет настоящей красавицей. Кажется, ей удалось приручить этого дикого зверя. Согласна?

— Заткнись! — рявкнула Тони. — Эта грязная болотная нимфа — еще ребенок. Неужели ты и впрямь думаешь, что он так старался ради нее? Ты еще увидишь, дорогой: команчи знает, что делает, чего не скажешь о твоей глупой племяннице. Ей хватило ума лишь на то, чтобы вырядиться в чужие перья!

Джо Картер, гордо подняв голову, направился туда, где гостей встречала хозяйка. За ним следовали его сыновья и Маноло с Мисси. Братья Мисси были явно смущены. Зато Мисси чувствовала себя уверенно и гордо держалась за руку своего высокого кавалера, который не выказывал ни малейшего смущения и не замечал общего напряжения.

Полковник Белмонт кивнул головой и поймал насмешливый взгляд Маноло.

— Полковник?

Маноло слегка поклонился. «Черт бы его побрал, — подумал полковник, — это просто невыносимо! Судья Бенуа был прав, да и Перси тоже. Этот человек слишком нагл, дерзок и самоуверен. Он считает себя хозяином положения! С ним надо что-то делать…»

Джинни гордо вскинула голову, хотя ощущала полное смятение. Она не сразу поняла, что рядом с ней Ренальдо, однако это придало ей сил. Стив до сих пор не посмотрел ей в глаза.

Но когда это наконец произошло, Джинни поразилась: она так долго и напряженно ждала этой встречи, а он лишь рассеянно окинул ее взглядом!

Только Мисси заметила, как дрогнула рука Маноло. Но она была слишком взволнована, чтобы думать об этом. Они прошли мимо ее дяди Ника, с любопытством оглядевшего Маноло. Тони же посмотрела на них с нескрываемой злобой. Эта парочка слегка встревожила Мисси, но, встретившись глазами с сеньором Ортегой, она испытала облегчение. Присутствие этого человека вселяло в нее уверенность в своих силах. Сегодня осуществились все ее мечты!

Когда Мисси посмотрела на миссис Морган, ей показалось, что она никогда еще не видела столь яркого блеска в ее глазах. Да и щеки ее полыхали румянцем, хотя внешне она оставалась совершенно спокойной.

— Это, должно быть, твой спутник, Мисси? — легко и непринужденно спросила Джинни. — Вы пришли позже всех, сэр. Что вас так задержало?

В этот момент их глаза встретились, но — ничего! Никакой реакции! Пожалуй, глаза Стива чуть сузились, да едва заметно дрогнули губы. Неловкая пауза казалась Джинни невыносимой и мучительной.

Сказав наконец что-то Мисси, Джинни не узнала своего голоса. Почему же Стив делает вид, что не узнал ее? Ведь они так много пережили — порывы страсти, горечь разлук, любовь. Неужели он этого не помнит? Почему он снова обращается к ней как к чужой? А голос его остался таким же насмешливым, как прежде.

— Очень рад познакомиться с вами, мадам, — сдержанно сказал он и наклонил голову. — Благодарю вас за любезное приглашение.

Да как он смеет?

Она ответила ему по-испански, с открытым вызовом в голосе:

— Очень рада познакомиться с вами, сеньор, поскольку немало слышала о вас. Чувствуйте себя как дома.

— Что же вы слышали обо мне, сеньора? — спросил он с любопытством. — Неужели столь ничтожный человек, как я, мог привлечь к себе ваше внимание?

Тут в разговор вмешался Ренальдо, очевидно, опасаясь за Джинни.

— Мы с кузиной очень хотели познакомиться со всеми соседями, — быстро проговорил он и повернулся к Картеру. — А, мистер Картер, приятно видеть вас. И ваших сыновей тоже. Вы прибыли как раз к началу танцев, но, может быть, хотите что-нибудь выпить? Там, в дальнем углу, накрыты столы.

После этого все они отправились в указанном Ренальдо направлении. Мисси все так же гордо держалась за руку своего кавалера. Джинни, стиснув зубы, молча наблюдала, как Стив остановился возле Тони и что-то сказал ей. Та натянуто улыбнулась и развязно погладила его чисто выбритые щеки.

— Ну и как тебе понравился наш возмутитель спокойствия? — Язвительный голос Перси Белмонт прервал грустные размышления Джинни. Она чуть было не бросилась вслед за Стивом, чтобы покончить с тягостной неопределенностью. Но сейчас она отказалась от этой дурацкой мысли и через силу улыбнулась:

— О, у меня было слишком мало времени, чтобы составить о нем представление. Но чем-то он мне не нравится!

— Ну что ж, это меня не удивляет. А ты заметила, как ведет себя эта женщина? Как самая настоящая проститутка! Поверь мне, я редко злословлю. Бедный судья Бенуа! Представляю себе, как нелегко ему стоять рядом с ней, когда она… Он тоже не доверяет этому человеку. Но больше всего Бенуа тревожится за свою племянницу. Он только вчера говорил Родни, что…

Джинни изо всех сил старалась сохранить спокойствие и делала вид, что внимательно слушает Перси, хотя ее внимание было приковано к дальнему углу комнаты, где Ренальдо уже приглашал Мисси на танец, а Тони Лэсситер, оставив судью Бенуа, подошла к Стиву и по-хозяйски положила руку ему на плечо. Тот поставил бокал на стол. В этот момент к Джинни подошел Николас Бенуа и учтиво пригласил ее на танец.

Вскоре весь зал заполнили быстро кружащиеся пары.

Джинни улыбалась партнеру и что-то рассеянно отвечала на его комплименты. Она была поглощена мыслями о Стиве, который танцевал с Тони Лэсситер в другом конце зала, прижимая ее к себе. На его лице блуждала насмешливая улыбка.

— Кажется, — сказал Ник Бенуа, перехватив ее взгляд, — я должен извиниться перед вами за поведение моей родственницы. Тони нравится эпатировать общество.

— По-моему, ему это тоже нравится.

Заметив любопытный взгляд своего партнера, Джинни рассмеялась:

— О, это только мое предположение, мне не следовало этого говорить.

— Все в порядке, — быстро отозвался Бенуа. — Я рад, что вы чувствуете себя свободно со мной. — Он слегка пожал ее руку. — Хорошо, что вы его раскусили. Увидев, как он преобразился, я понял, что он что-то замышляет. Вероятно, он намерен сыграть с нами какую-то злую шутку. Человек, которому нечего терять, очень опасен!

Джинни затрепетала, а ее зеленые глаза широко открылись.

— О нет, не думаю, что он представляет угрозу для кого-то из нас! Ни я, ни мой кузен не замешаны в местных конфликтах. Я даже не понимаю, почему мы не можем жить в дружбе и согласии?

— Боюсь, здесь немало людей, которые думают иначе, — заметил судья, мрачно улыбнувшись. — Очень ценя ваши намерения, я все же должен просить вас соблюдать осторожность.

Осторожность! Все вернулось на круги своя. Джинни подумала, что всю жизнь люди просили ее соблюдать осторожность, никому не доверять, во всем сомневаться. И вот теперь она снова оказалась в дурацкой ситуации! Джинни так и не научилась за все эти годы проявлять осмотрительность.

Она не могла равнодушно наблюдать, как ее муж развязно танцует с этой Тони, чувствовала, что у нее нет сил притворяться, будто она не знает его. Это было слишком мучительно. «Интересно, — размышляла она, — что думает Стив?»

А Стив между тем незаметно поглядывал на хозяйку дома, вызывавшую у него какие-то необъяснимые чувства. Зеленые глаза, блестящие золотисто-медные волосы, очень похожие на волосы Мисси. У Стива возникло смутное ощущение, что он давно знает эту женщину. Оно пробудило в нем какие-то неясные воспоминания. Иногда ему казалось, что он помнит свои прикосновения к этим волосам. Он был почти уверен, что они тяжелые и шелковистые. Он не мог понять, откуда взялось это чувство.

Его поразило и то, что он помнит запах этих волос и вкус ее полных и мягких губ. Вирджиния Морган… Джинни… Он повторял про себя это имя, чувствуя, как ходят у него желваки при виде этого гордо вздернутого подбородка.

Поняв, что ее партнер занят своими мыслями, Тони вонзила ногти в его плечо.

— Что сказала тебе эта сука? Как я ненавижу ее! И как это ей удалось одурачить столько людей, даже моего бедного Ники. Я не верю ни единому ее слову! Команчи! Ты слышишь меня? Она что-то задумала! Я чувствую это! Если это не так, зачем бы ей устраивать этот маскарад? Почему она так старается понравиться этим голодранцам? А весь этот шум, поднятый вокруг Мисси? Почему она проявляет такой интерес к этой девке, к этому болотному отродью? Ей что-то нужно от нас. Это и есть причина ее приезда сюда. Посмотри, как она все перевернула здесь вверх дном! Всех взбудоражила! Пригласила всех этих голодранцев! Как будто они… И к тому же назвала это фиестой. Она ведет себя с ними так, словно хочет заручиться их поддержкой!

Он вдруг остановился, чувствуя, что ему безумно хочется ударить Тони по ее надменному лицу, рассечь ее полные губы, словно предназначенные для совращения мужчин. Но вместо этого он удивленно воскликнул:

— Мессалина! Уж не ревнуешь ли ты?

— Ревную к ней? — Тони обиделась. — К этой жалкой твари? Команчи, а может, ты влюбился в нее? Нет, дорогой, я не ревную к ней. Если бы у меня было столько денег, я бы стала королевой этого штата! Клянусь тебе, я добьюсь этого с твоей помощью! Ты один достаточно силен и умен для этого. К тому же ты неразборчив в средствах, а это самое необходимое для достижения цели, правда, команчи? Надеюсь, ты убедился, что мы должны избавиться от нее?

— Ты спятила, — равнодушно бросил он, хотя ощущал тревогу. Его насторожил зловещий блеск ее глаз. Они блестели так только в тех случаях, когда она замышляла нечто ужасное.

— О нет, я не спятила! — воскликнула Тони. — Эта женщина — интриганка. Тебе известно, что ее отец весьма влиятелен в Вашингтоне? Если не веришь мне, спроси у Ники. Он хорошо все это знает. Возможно, отец и послал ее сюда, преследуя собственные цели. Не зря в наших краях появилось так много столичных чиновников. Они, несомненно, хотят отнять у меня все, что я создала после этой проклятой войны.

Тони помолчала, пристально глядя в глаза Маноло. — А теперь пораскинь мозгами, почему она так хочет понравиться этим глупым мексиканцам? Она даже говорит с ними на их языке! Уж я-то знаю, что будет потом. Она расскажет им об их земле, правах и постарается убедить, что земля, на которой я разрешаю им работать и жить, — их собственность. Только взгляни, как мило она беседует с полковником Белмонтом. Как ты думаешь, о чем? Ты же знаешь, команчи, он ненавидит тебя. Он давно бы уже арестовал тебя, если бы мог. Может, они именно сейчас обсуждают планы, связанные с тобой!

Маноло хмурился, обдумывая ее слова. Он хорошо знал, что Тони склонна к преувеличениям, но на этот раз ему показалось, что в ее словах есть резон.

Тони ухмыльнулась:

— Теперь ты понял, наконец, что я хочу тебе сказать? Ты должен это понять, потому что похож на меня, такой же злой и отчаянный. Поэтому мы и стали одной командой.

Он почти не сомневался в ее правоте.

— И потом, — уверенно продолжала Тони, — неужели тебя не волнует судьба Мисси, этой маленькой девочки? Ты знаешь, как много времени она проводит с сеньором Ортегой? Почему эта сучка Морган так нарядила Мисси? Одно из двух: либо она хочет добыть от нее какую-то нужную информацию, либо Ренальдо Ортега намерен соблазнить ее, прежде чем это сделаешь ты, команчи!

— В один из ближайших дней, Мессалина, я сверну тебе шею и получу от этого огромное удовольствие. — Он сказал это вполне серьезно, но она только улыбнулась в ответ.

— Может быть, я и сама убью тебя, но, пока это не произошло, мы можем помочь друг другу; не так ли, мой дорогой дикарь?

Маноло молча сжал руку Тони и повел ее туда, где стояла Мисси с каким-то молодым офицером. Она казалась растерянной, хотя и притворялась, что внимательно слушает лейтенанта. Едва Мисси увидела Маноло, ее глаза заблестели.

«Какой самонадеянный глупец, — злорадно подумала Тони, взглянув на юного офицера и одарив его такой очаровательной улыбкой, что тот просиял от счастья. Опередив Маноло, Тони предложила обменяться партнерами к восторгу лейтенанта, который не мог поверить, что ему так повезло. Он мечтал потанцевать с Тони Лэсситер. Пусть все его друзья увидят, кого пригласила на танец сама миссис Лэсситер!

Даже презрительный взгляд Тони Лэсситер не испортил настроения Мисси: Маноло крепко держал ее в своих сильных руках, и она заметила, что он танцует с такой же кошачьей грацией, которой отличалась его походка. Он вел ее так легко, что Мисси казалось, будто она всю жизнь танцевала с ним вальс.

— Я соскучился по тебе, моя принцесса, — тихо прошептал он. — Ты еще не устала от танцев?

— Нет, нисколечко, — ответила она едва дыша. — Я готова танцевать хоть всю ночь!

Танец с Мисси приободрил Маноло. Он тут же забыл о Тони, и только неприятное ощущение напоминало ему о недавней беседе с ней. Он забыл даже о симпатичной хозяйке дома с медными волосами, хотя она мучительно напоминала ему кого-то из далекого прошлого. Ну что ж, впереди еще достаточно времени, он успеет все выяснить. Но сегодняшний вечер он проведет с Мисси и никому не позволит испортить его.

— Интересно, сколько мужчин мечтают сегодня потанцевать с тобой? — спросил он. — Может, мне не следовало отрывать тебя от этого симпатичного лейтенанта?

— Нет, что ты, он такой глупый и неинтересный! К тому же слишком юный! Едва увидев Тони, он забыл обо всем на свете, и обо мне тоже. Я очень рада, что так получилось. Честно говоря, я ждала только тебя.

— Тебе следует научиться скрывать свои чувства, малышка, — заметил Маноло.

— Но зачем? — удивилась Мисси. — Я ведь уже не маленькая! Мне семнадцать лет! Моя мама в этом возрасте была замужем! Когда ты перестанешь смотреть на меня как на ребенка? Я взрослая женщина!

Она увидела его приподнятые от удивления брови и насмешливый взгляд. Мисси охватил безотчетный гнев, и, сама не зная почему, она вдруг прижалась к нему всем телом, как это часто делала Тони. Она заставит его обратить на себя внимание! Она уже не ребенок, и никто здесь не обращается с ней так, как Маноло.

— Черт побери, Мисси! — воскликнул пораженный Маноло. — Ты что, флиртуешь со мной? — Он тем не менее даже не попытался отстранить ее. А Мисси впервые в жизни испытала какой-то неведомый восторг.

— Да, флиртую, — сухо ответила она, стараясь преодолеть смущение. — Разве это недопустимо для молодой женщины? Как ты поступаешь, когда молодые женщины флиртуют с тобой?

— Это зависит от того, что это за женщина. Но если со мной флиртует такая хорошенькая барышня, как ты, моя принцесса, — он наклонился к ее уху и добавил: — я прижимаю ее к себе, а потом спрашиваю, не хочет ли она выйти со мной во двор и подышать свежим воздухом.

— А дальше? Если она соглашается выйти с тобой? — Мисси была так взволнована, что голос ее дрожал, а глаза блестели как звезды.

— Хорошенькие молодые женщины обычно при этом краснеют и смущенно опускают глаза. А потом они сообщают, как правило, шепотом, что лучше этого не делать, так как люди могут о них плохо подумать.

— Но… но окажись на их месте я, мне было бы все равно, что обо мне подумают! Я хочу, чтобы ты был первым человеком, который поцелует меня.

— Боже мой, принцесса! — Маноло так рассердился, что ему хотелось схватить Мисси за плечи и встряхнуть ее. — Что за дурацкие мысли! Их, конечно, внушила тебе миссис Морган! Да еще этот ее кузен, пригласивший тебя на первый танец. — Маноло вдруг понял отцов молоденьких девушек. Его возмущению не было предела, хотя он и старался скрыть его. — Может, уже выстроилась очередь молодых людей, которые хотят поцеловать тебя во второй раз… третий…? А что будет потом? Есть мужчины, готовые добиваться того, что следует за поцелуем. Потому-то в Испании и Мексике таких маленьких и любопытных девушек всегда сопровождает дуэнья.

— О! — воскликнула Мисси, и на глазах у нее выступили слезы раскаяния. Ну почему, почему он считает ее ребенком? Ведь он же ей не отец! Мисси попыталась оттолкнуть его от себя, не замечая, что на них смотрят с откровенным любопытством. — Но я же не маленькая девочка! И если ты будешь обращаться со мной как с ребенком, я… я… я покажу тебе! А если сеньор Ортега захочет поцеловать меня, я не стану возражать! Вот так! Он гораздо симпатичнее тебя и не флиртует с каждой женщиной! К тому же он относится ко мне как к взрослой леди! Он не притворяется и не дразнит меня, как ты!

— Мисси! — прошипел он сквозь зубы, но она была так расстроена, что не обратила на это никакого внимания.

— Отпусти меня! — выкрикнула она. — Я не хочу больше танцевать с тобой!

Мисси боялась только расплакаться. Но Маноло еще крепче прижал ее к себе.

— Кто-нибудь уже говорил тебе, что ты ведешь себя как капризная маленькая девчонка? Перестань сопротивляться и держись так, как подобает взрослой леди!

— Я ненавижу тебя!

Он рассмеялся:

— Кажется, эти слова я уже слышал много раз. Ты самая настоящая зеленоглазая злючка!

Не сказав ни слова, Мисси вырвалась и пошла к сеньору Ортеге, лицо которого выражало крайнюю озабоченность. Маноло направился в другой конец зала. Мисси почувствовала ноющую боль в груди. Она не сомневалась, что он пошел к Тони. О Господи, теперь она навсегда потеряла его! И все из-за того, что она не умеет притворяться.

Мисси пыталась овладеть собой, но у нее ничего не получалось. В горле стоял комок. Она хотела одного: поскорее найти отца и попросить его проводить ее домой.

Но она не стала искать отца, а почему-то быстро побежала по лестнице. Вслед за ней поднялись сеньора Армиджо и Джинни. Они что-то говорили ей о сдержанности и умении владеть своими чувствами.

— Мужчины — очень странные создания, — заметила Джинни. — Когда-нибудь ты поймешь это. Они часто болтают о честности, но, если женщина ведет себя с ними честно, они уходят от нее. Они говорят, что ненавидят притворство, но обожают, когда их бросает то в жар, то в холод. Полагаю, это придает особую остроту их чувствам.

Несмотря на отчаяние, Мисси заметила горечь, звучавшую в словах Джинни. Она впервые подумала о том, что ее новая подруга, умная и богатая, вероятно, очень несчастна. Возможно, она тоскует по мужу…

Мисси поразмыслила, а затем медленно спустилась, высоко подняв голову. На щеках и губах Мисси вновь заиграл легкий румянец. «Нет, — подумала она, — не следует убегать. Так поступают только обиженные дети. Я буду танцевать и флиртовать, то есть веселиться, как и положено взрослой женщине».

У нее не было недостатка в партнерах. Даже полковник Белмонт просил оказать ему честь и оставить для него танец. После этого Мисси почувствовала уверенность в себе. Но самое большее удовольствие доставил ей танец с сеньором Ортегой, хотя она и вертела головой, стараясь отыскать Маноло. Ей очень хотелось узнать, что он делает и с кем танцует. Сеньор Ортега вел себя не так, как другие. Он не шептал на ухо дурацкие комплименты и не предлагал выйти с ним во двор. Он признался, что любит поэзию и даже сам иногда пишет стихи. Мисси узнала, что он объездил весь мир, встречал многих женщин, но при этом он не скрывал, что она нравится ему. Мисси поняла, что это честный и добрый человек.

— Но почему вы до сих пор не женаты? — спросила она.

Он смущенно улыбнулся и опустил глаза. Мисси заметила, что от улыбки его лицо помолодело. «Какой приятный человек, — подумала Мисси. — К тому же он такой же высокий, как и Маноло».

— Простите, мне не следовало спрашивать вас об том, — поспешно проговорила она, желая сгладить неловкость. Ренальдо покачал головой.

— Вы можете задавать мне любые вопросы, мисс Мелисса, — мягко сказал он. — Я и сам удивляюсь порой, почему не женат, тем более что моя матушка мечтает об этом. Полагаю, это оттого, что я старомоден и несколько романтичен. Я все еще ищу женщину честную, умную, духовно богатую. Я хочу, чтобы она была мне не только женой, но и верным другом. Вы, наверное, думаете, что я требую слишком многого?

— О нет! Совсем нет! По-моему, просто чудесно, что вы терпеливо ждете встречи с той единственной женщиной, которую сможете назвать своей женой. Я всегда считала, что… — Она помолчала, посмотрела ему в глаза и, убедившись в том, что он внимательно слушает ее, продолжала: — Видимо, по этой же причине мои братья, да и Маноло считают меня ребенком. Они думают, что мечтают только дети. Но я уверена, что когда-нибудь встречу человека, который сможет оценить эти качества. Все будет так, как предсказывала когда-то Ринейт. Я сразу же узнаю его, а он — меня. Но вы сомневаетесь, не так ли?

Вопрос прозвучал так грустно, что Ренальдо захотелось убить Стива. Он пристально посмотрел в глаза Мисси:

— Нет, я не думаю, что это будет именно так. Любовь начинается с взаимной симпатии, которая потом перерастает в дружбу. Люди сближаются на почве общих интересов и так далее. А любовь, возникающая внезапно, угасает очень быстро.

Мисси молча кивнула. Ее удивляло, почему она так хорошо понимает этого человека. Она вдруг подумала о Маноло, и ее охватила легкая дрожь. Он напоминал ей молнию, прорезавшую безоблачное небо, — сильный, дикий, жестокий и очень яркий. Разве она не хотела даже сейчас, чтобы он схватил ее и увез куда-нибудь подальше отсюда, прежде чем она успеет опомниться? Но что станется с ней после этого? Ни одна из прочитанных книг не говорила о том, что бывает с соблазненными девушками. Всех насильников когда-нибудь ловили и казнили. Что же происходит после того, как молодая кровь бросается в голову?

Глава 52

Она стояла у двери зала, наслаждаясь прохладным ночным воздухом и прислушиваясь к громким звукам веселой мексиканской музыки. Яркие фонари, которые она приказала зажечь и разместить вдоль стены, отбрасывали оранжевые отблески, усиливавшие ощущение тепла и уюта. Повсюду царило веселье, всегда сопровождающее фиесту. Сегодня вечером даже самые строгие отцы снисходительно улыбались, наблюдая, как их дочери танцуют с молодыми техасцами. Они не беспокоились за своих дочерей, так как здесь не могло случиться ничего плохого.

Такому празднеству всегда радовались все. Вина и еды было вдоволь, и гости по нескольку раз наполняли тарелки и бокалы. Больше других блюд всем нравилось мясо черепахи, обильно приправленное перцем. Белые американцы предпочитали поджаренные кусочки свежего мяса с гарниром из бобов.

Посреди большого, вымощенного красным кирпичом двора горел огромный костер. На вертеле поворачивали тушу теленка, от которой шел аппетитный запах.

— Здесь намного веселее, чем в душном зале, — заметил Мэт Картер. — И гораздо привычнее. Там меня не покидало ощущение накрахмаленности. Эти чванливые гости, особенно женщины, смотрели на нас, как на дикарей, вылезших из болот. — Мэт повернулся к Маноло и пристально посмотрел ему в глаза. — Почему ты здесь? Неужели Мисси больше нравится танцевать с этим сеньором Ортегой и другими важными гостями?

Маноло впервые вышел во двор. Заметив, что он в дурном настроении, Мэт усомнился, стоит ли заговаривать с ним.

— Кстати, о светских дамах, — сказал Маноло, отхлебнув вина из бокала. — Вон там одна из них, весьма привлекательная. Почему бы тебе не пригласить ее на танец, Мэт? Ведь она хозяйка этого гостеприимного дома. С твоей стороны это было бы очень любезно. Тем более, что и она, и ее кузен с таким участием относятся к твоей сестре.

Мэт Картер посмотрел туда, куда указал ему взглядом Маноло. На противоположной стороне двора стояла Джинни. Огонь костра отбрасывал яркие отсветы на ее волосы, отливавшие медью.

Он так и не понял, нравится ли она ему. Он только слышал от Тони, что ей нельзя доверять. Но, черт возьми, она очень мила!

— Думаешь, она умеет танцевать фанданго? — спросил Мэт, пытаясь разрешить сомнения.

— Не знаю, но, возможно, она пришла сюда, чтобы научиться танцевать этот танец. Может, ей нравится, когда ее учат танцевать. А что, ты боишься таких женщин?

Мэт молча смотрел на Джинни и не знал, что делать. Если Маноло разыгрывает его, с ним он разберется потом. Тут он снова вспомнил слова Тони и ее отношение к этой женщине. «А почему бы и нет?» — подумал он, видя, что Маноло подсмеивается над ним. Поняв, что это вызов, Мэт принял его.

Джинни медленно спустилась на мощеную площадку двора, остановилась и нерешительно огляделась вокруг. Как ни скрывала они свои чувства, ее смятение было заметно.

«Где же он, — спрашивала она себя, напряженно вглядываясь в лица людей, собравшихся вокруг костра. — Да и готова ли я к встрече с ним с глазу на глаз? Что ему сказать?» Все это так смущало Джинни, словно ей предстояло вступить в борьбу с врагом. Не успела она разобраться в своих чувствах, как перед ней появился высокий широкоплечий человек. Она узнала в нем Мэта, брата Мисси.

— Не позволите ли пригласить вас на этот танец, мадам?

Музыканты исполняли традиционный мексиканский танец, и ноги Джинни начали непроизвольно двигаться в такт музыке. Да, Ренальдо был прав, ей не следовало выходить во двор, ибо все эти танцы слишком захватывали ее, заставляя забывать все на свете, кроме далекого прошлого.

Она положила руки на плечи Мэту, почувствовав, как напряглись его мускулы.

— Я когда-то жила в Мексике и хорошо помню этот танец.

В ту же секунду они вошли в круг танцующих. Сначала Джинни чувствовала на себе любопытно-восторженные взгляды мексиканцев, но потом безраздельно отдалась стихии танца.

Закончив этот танец, музыканты перешли к другому — эль Чинако, известной песне партизан Хуареса. За ним последовала зажигательная ла Малагуена. Мэт Картер, пораженный грацией и темпераментом Джинни, не сразу осознал, что сильно уступает своей партнерше. Между тем Джинни стала быстро переходить от одного партнера к другому, тогда как танцующие расступились и начали энергично хлопать в ладоши и громко выкрикивать «оле», что означало величайшее одобрение. Джинни меняла партнеров до тех пор, пока рядом с ней не оказался худощавый мексиканский юноша с блестящими черными глазами. Он был прекрасным танцором.

— Матерь Божия! — тихо воскликнул Мэт, с трудом переводя дыхание. — Она танцует, как настоящая мексиканка! А я-то собирался учить ее этому танцу! — Он стоял у костра, разинув рот. — Посмотри-ка, что творится, — сказал он Маноло.

— Я хочу с ней потанцевать, — отозвался тот.

Вдруг Джинни поняла, что ее партнером стал Стив. «Значит, он все это время был где-то рядом и все видел, — подумала она. — И вот теперь он танцует со мной!»

Черноглазый мексиканец танцевал с какой-то молоденькой девушкой, но Джинни чувствовала, что он наблюдает за ней.

Сама она пристально смотрела в глаза Стива и напряженно думала, как ей быть.

И вдруг ее осенило. Через секунду она повторила то, что сделала в ту ночь, когда они поженились. Это была чудесная ночь, и они так же самозабвенно кружились, захваченные стремительными ритмами мексиканских танцев. Не меняя выражения лица и не отрывая взгляда от Стива, Джинни начала медленно вынимать заколки из своих волос. Они упали ей на спину, а потом разметались по плечам от быстрого танца.

Голубые глаза Стива потемнели. Джинни почти не сомневалась, что он начинает вспоминать ее. Стива мучили какие-то неясные образы, но он так и не мог понять, что это за женщина и откуда он знает ее. Он нахмурился и сердито посмотрел на Джинни.

Она танцевала темпераментно, как цыганка, с дразнящим азартом и легкой улыбкой. Он вдруг почувствовал, что страстно хочет обладать этой женщиной, а вместе с тем не прочь задушить ее.

— Где вы научились так танцевать? — мрачно спросил он. — Простите, но мне кажется очень странным, что женщина вашего круга так прекрасно исполняет столь необычные для белых американок танцы.

Джинни горделиво вскинула голову и кокетливо откинула с лица волосы. При этом ее глаза сердито сверкнули.

— А какими вы представляете себе женщин моего круга? — вызывающе спросила она. — Откуда вы знаете об этих женщинах? Я научилась танцевать в Мексике, а вот откуда у вас такие манеры, сеньор?

— Мне кажется, что никто не учил меня манерам, — задумчиво отозвался Стив. — Но скажите, что за игру вы здесь затеяли?

— Вы разочаровали меня, — насмешливо заметила Джинни. — Почему вы задаете мне такие бессмысленные вопросы? Я полагала, что такой человек, как вы, догадывается обо всем сам.

— Похоже, вы к чему-то меня подстрекаете, не правда ли, Джинни?

Ее имя сорвалось с его языка слишком легко и непринужденно. Она побледнела, но он не понимал отчего: от гнева или удивления. Заметив в ней перемену, он так крепко сжал ее руку, что Джинни вскрикнула от боли.

Выведя Джинни из круга, Маноло потащил ее в дальний конец двора. Все мексиканцы отвернулись, не желая вступать в конфликт с этим человеком.

Но Мэт Картер, увидев эту сцену, нахмурился от злости и зависти. Маноло прижал Джинни к стене и стал целовать ее, как самую дешевую шлюху. Правда, Мэт не заметил, как активно сопротивлялась Джинни.

«Значит, Тони права, — подумал он. — Она действительно шлюха». Мэт злорадно улыбнулся. Может, Мисси изменит к ней отношение, узнав, что ее новая знакомая совсем не такова, какой изображает себя. Она, наверное, специально вышла во двор, чтобы поразвлечься с кем-нибудь. При этом Мэт Картер жалел, что не оказался на месте Маноло…

Джинни не сразу поняла, что Стив не целует ее, а наказывает. Он крепко держал Джинни за волосы, чтобы она не вырвалась и не убежала. Он был так груб. и жесток, словно пытался усмирить ее, лишить воли к сопротивлению. Только сейчас Джинни вспомнила, что именно так Стив целовал ее впервые, уверенный, что взял проститутку на ночь. Потом он неоднократно прибегал к этому, чтобы добиться от нее покорности. Теперь Джинни окончательно убедилась, что Стив так и не вспомнил ее. Она попыталась вырваться из его крепких рук:

— О нет! Перестань!

Он продолжал осыпать Джинни грубыми поцелуями. «О Боже, — подумала она. — Это, конечно, Стив, но он совершенно чужой!» Повинуясь инстинкту, он целовал ее так, будто помнил, как довести ее до исступления! Через секунду он разорвет на ней платье, а потом… О Господи, неудивительно, что мистер Бишоп и даже Ренальдо не вполне доверяли ей, зная, как опасен для нее Стив. Они были почти уверены, что она может признаться ему во всем.

— Перестаньте сию же минуту! — громко крикнула она, надеясь, что он все же уловит возмущение в ее предательски дрогнувшем голосе. — Поцелуй украдкой — это одно, а такая грубость с партнершей, сэр, — совсем другое. Я ненавижу, когда ко мне пристают в темном углу! Неужели вы так же обращаетесь со всеми женщинами, которые соглашаются танцевать с вами?

Когда он неожиданно поднял руку, Джинни подумала, что Стив хочет ударить ее, и инстинктивно нагнула голову. Но он только рассмеялся сквозь зубы, а потом провел пальцем по уголкам ее глаз — нежно и чуть презрительно.

— Нет, я не затаскиваю своих партнерш в темный угол и не обращаюсь с ними грубо. Я веду себя так лишь с такими зеленоглазыми, которые распускают волосы во время танца и вызывающе виляют бедрами. Впрочем, полагаю, мадам, вы играли, хотя и весьма неосторожно. Почему, кстати, вы вышли во двор? Вас утомил душный зал?

Джинни подняла голову и посмотрела в его глаза.

— Может, и так, — тихо сказала она. — А может, потому, что я соскучилась по музыке и танцам Мексики. Иногда я чувствую острую тоску по всему этому, а вы?

Она заметила, что он задумался.

— Вероятно, вы правы, — так же тихо ответил он. — Порой мне кажется, что я помню слишком многое из того, чего на самом деле не было. — Он до сих пор не понимал, почему стоит здесь с этой женщиной. Да и она тоже стояла и смотрела на него каким-то странным, очень знакомым взглядом. Черт возьми, да он же видел эти глаза!

Внутренний голос предупреждал его о грозящей опасности. Почему эта женщина сейчас с ним? Зачем приехала сюда? Почему так легко и свободно исполняет танец, известный лишь немногим мексиканским крестьянам? Почему говорит о Мексике, как о своей родине? Почему распустила при нем волосы? Даже развязная Тони не позволила бы себе этого.

Джинни тоже слышала внутренний голос. «Будь осторожна… будь осторожна, » — говорил он. Но ей так хотелось прижаться к Стиву, положить руки ему на плечи, притянуть к себе его голову, прикоснуться к его волосам! А вдруг ей все же удастся заставить его вспомнить прошлое? Пусть даже в постели, если ничто другое не поможет…

— Может, вам лучше пойти в дом к гостям? Думаю, ваш кузен весьма обеспокоен тем, что вы исчезли.

Джинни не успела ответить, ибо Стив внезапно повернулся и пошел прочь.

Мэт Картер и еще несколько человек удивленно наблюдали, как Джинни Морган спокойно стянула волосы на затылке и направилась в дом. Это произвело на Мэта неизгладимое впечатление. Он наконец понял, чем эта женщина отличается от других. Богатство и положение позволяют ей пренебрегать мнением окружающих. Ей просто наплевать, что о ней думают. Но почему она считает себя лучше других? Замужняя женщина… неверная жена… Мэт ухмыльнулся. «Интересно, — подумал он, — что сказала бы Тони, если бы я намекнул ей, что ее индеец тайно от нее ведет какую-то игру?»

Глава 53

Такого веселья в этом зале не было с тех пор, как Джин Десмолин построил этот дом.

Мисси медленно потягивала шампанское. Ее щеки горели от возбуждения, и она чуть морщила нос, поднося к губам шипучий напиток.

Ренальдо с удовольствием наблюдал за ней и радостно улыбался:

— Вы прекрасно проводите время, мисс Мелисса, не правда ли?

— О да, конечно! А как же не веселиться? — Она сверкнула глазами, и Ренальдо почувствовал, что сердце у него забилось быстрее. Волосы Мисси блестели при свете свечей, а ее лицо сияло от счастья. Да, эта девочка поистине прекрасна! Как случилось, что раньше никто этого не замечал? Ему это казалось невероятным. Однако Ренальдо напомнил себе, что Мисси еще слишком юная для серьезных отношений. Она не понимала ни сложностей жизни, ни интриг, которые завязывались здесь. «Боже, — подумал он, — такая наивная, неопытная и чистая! Все чувства Мисси выдает ее лицо! Она так невинна, что любой может причинить ей боль».

Ренальдо не хотелось думать о том, что эта девушка может стать жертвой своих иллюзий. Надо непременно поговорить об этом с Джинни. Но где же она? Им не следовало использовать Мисси в своих целях и приглашать ее на этот вечер, где к ней устремились жадные взоры многих мужчин. Ведь она не умеет защищаться!

— Это самая волшебная ночь в моей жизни, — дрожащим голосом прошептала Мисси. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас и Джинни за все это?

— Отблагодарите меня, пожалуйста, еще одним танцем! — Он взял из ее руки бокал, поставил его на стол и повел Мисси танцевать.

Музыка действовала на Мисси так же возбуждающе, как шампанское. Теперь Мисси понимала, что значит плыть по воздуху, почти не касаясь пола ногами. Какое удивительное, захватывающее чувство.

Она сегодня так счастлива! Когда мистер Ортега внезапно остановился, Мисси проследила за его взглядом. К ним медленно приближался Маноло, особенно похожий сейчас на мексиканского бандита. Маноло с вызовом посмотрел на Ренальдо:

— Надеюсь, вы не возражаете, если я потанцую с хорошенькой молодой леди? Похоже, сеньор, что я и так слишком долго не замечал ее.

Что он, черт возьми, хотел сказать? Когда Маноло оставил ее посреди танца, Мисси решила, что она не нравится ему! Сейчас он застал Мисси врасплох. Она покраснела от смущения и широко открытыми глазами смотрела на мужчин, не зная, как поступить. Ренальдо тоже был в нерешительности. Сначала он подумал, не выяснить ли отношения со Стивом, но потом понял, что нельзя портить Мелиссе ее первый вечер.

Черт бы побрал его кузена! Он испортил настроение этой девочке! Что он задумал сейчас? Ренальдо слишком хорошо знал этот гадкий взгляд Эстебана. Ему стало ясно, что его кузен хочет спровоцировать драку. Для него это стало весьма неприятным открытием. Значит, Эстебан действительно не узнал его! Стив смотрел на него как на совершенно незнакомого человека, которого готов был отбросить со своего пути, не думая о последствиях.

«Похоже, он с радостью убил бы меня», — подумал Ренальдо, но спокойно ответил:

— Полагаю, это должна решить сама леди! Мисс Мелисса?

— Ну что, Мисси?

Его голос звучал грубо даже сейчас, когда он приглашал ее на танец. И почему он так вызывающе смотрит на сеньора Ортегу? Чего он хочет? Иногда Мисси казалось, что она совсем не понимает Маноло и почти ненавидит его! Но он не оставил ей выбора, а просто схватил ее за руку и потащил на середину зала.

Мисси не покидало чувство, что Маноло выставил ее на всеобщее обозрение, как военный трофей, добытый в борьбе с соперниками. Он даже танцевал с ней сейчас не так, как первый раз. Тогда он держался на почтительном расстоянии от нее, а сейчас прижал Мисси к себе так крепко, что у нее перехватило дыхание и она покраснела от смущения. Он и улыбался как-то странно, словно чужой человек. Эта улыбка напугала ее. Но она к этому так стремилась!

— В чем дело, принцесса? — спросил он, заметив ее недоумение. — Неужели танцы так утомили тебя?

— Н-н-нет… — неуверенно протянула она и принужденно рассмеялась.

— Мне казалось, ты хочешь научиться флиртовать, — поддразнил он Мисси. — Может, ты раздумала? Или кто-то из поклонников напугал тебя, малышка?

— Я же сказала тебе, что я не малышка, а взрослая, и, если хочешь знать, я флиртовала весь вечер!

— И даже выходила во двор?

— А ты что, приглашаешь меня? — с вызовом спросила она.

Он рассмеялся:

— Думаю, что самая красивая девушка в этом зале должна увидеть звезды на ночном небе.

— Должна ли я сказать «нет» только из-за того, что люди плохо подумают обо мне?

— Есть мужчины, Мисси, которые завлекут тебя в темный угол независимо от того, согласишься ты или нет. Особенно, если ты флиртовала с ними.

Он так посмотрел на нее, что Мисси затрепетала и почувствовала странную слабость. Она не понимала, что с ней происходит. Еще минуту назад она была счастлива с сеньором Ортегой и восхищалась его любезностью, а сейчас ей так хотелось, чтобы Маноло поцеловал ее! «Интересно, — подумала она, — что чувствуешь, когда тебя целует мужчина? И что я должна делать? Как поступить?» В книгах, которые она читала, все казалось таким романтичным! И вот теперь, через несколько минут, ей самой предстоит все узнать…

— Но я даже не пыталась флиртовать с тобой, — с детской непосредственностью призналась Мисси. — Флирт — это притворство, а ты же знаешь, что я никогда не притворяюсь, когда говорю, что…

— О Господи, Мисси! — с трудом проговорил он, увлекая ее к узкой двери. Они прошли через какую-то комнату, похожую на библиотеку, и оказались в небольшом дворике, заросшем травой, с маленьким фонтаном посреди лужайки. Здесь было очень темно. Только слабый свет пробивался сквозь занавешенные окна дома, да звезды тускло мерцали в небе. Она видела его лицо, но не могла понять, о чем он думает. Мисси задрожала от ночной прохлады, а руки ее похолодели. Смущение усиливалось от того, что она была в совершенно незнакомом для нее месте. Она повернулась к Маноло и спросила:

— Откуда ты знаешь это место? Кто приводил тебя сюда? С кем ты проводил здесь время?

— Я просто изучил все вокруг. Я всегда стараюсь узнать как можно больше о незнакомых местах, чтобы быстро сориентироваться в случае необходимости. Это давно превратилось в привычку.

— Но это же…

Она не успела закончить, ибо в этот момент он положил одну руку на ее талию и слегка прижал к себе, а другой рукой нежно погладил ее по щеке. Она хотела вырваться, но не успела. Все произошло слишком быстро. Она почувствовала слабость в коленях и прерывисто задышала, когда он посмотрел в ее широко раскрытые глаза.

— Мисси…

Она закрыла глаза, и в ту же секунду он приник к ее губам. «Это похоже на сон», — подумала она. Мисси боялась открыть глаза, чтобы не оказаться все на том же дереве, где она так часто мечтала об этой минуте. Это было настоящее наваждение.

Его поцелуй был таким нежным, что Мисси испытала неописуемое блаженство. Его пальцы гладили ее пылающие щеки, но потом все как-то сразу изменилось. От его нежности не осталось и следа. Он так впился в нее губами, что Мисси вскрикнула от боли.

Эта перемена отрезвила Мисси. Она подняла руки и положила их на его широкую грудь. Почему он так сильно прижал ее к себе? Почему его поцелуи стали такими грубыми? Они совсем не походили на то, о чем она читала в книгах.

Он еще крепче прижал ее к себе, и она почувствовала необыкновенную силу его тела. Его руки грубо держали ее, словно она была его пленницей.

Мисси запрокинула голову, чтобы увернуться от этих жадных поцелуев, и стала отчаянно сопротивляться, чувствуя себя зверьком, попавшим в капкан.

Очевидно, ее паника подействовала на него; услышав ее тихие всхлипывания, Маноло отпустил Мисси и отступил назад. Мисси хотела убежать, но он схватил ее за руку и снова притянул к себе.

— Нет! — кричала она. — Отпусти меня! Я не хочу… Я не знала, что… — Она с трудом перевела дыхание и снова начала всхлипывать. — Неужели все мужчины целуются именно так?

— Нет, не все, малышка, — усмехнувшись, ответил Маноло. — Только такие, как я. — Его голос стал злым. Он ненавидел себя за то, что забылся. Он не справился с желанием, разгоревшимся в нем.

Он снова нежно погладил пальцами ее щеку:

— Мисси, теперь ты видишь, что может случиться, если ты станешь выходить в темный двор с мужчинами?

— Но я же вышла сюда с тобой! — возмущенно воскликнула Мисси. — Я думала…

— Думала о чем? Что я буду вести себя как джентльмен? Пойми, многие из тех молодых офицеров, что увивались за тобой, прекрасно знают правила такой игры, малышка. Но у меня нет времени для таких игр. Для меня поцелуи — всегда прелюдия к чему-то большему.

— Ох, — горестно выдохнула она, не понимая истинного смысла его слов. Больше всего она боялась, что он снова начнет целовать ее, а потом приступит к тому, что должно следовать за поцелуями. И что за ними должно следовать?

Мисси смотрела на Маноло широко открытыми и испуганными глазами. Бедная испуганная девушка-ребенок!

— Перестань хныкать, Мисси! Ради Бога, перестань! — строго сказал он, а потом мягче добавил: — Я не сделаю тебе ничего плохого, Мисси. Через минуту мы вернемся в зал, но сначала вытри слезы. Неужели ты хочешь, чтобы все решили, будто между нами что-то произошло? Ты хочешь, чтобы мне пришлось драться с твоим старшим братом?

Она решительно покачала головой. Маноло вынул из кармана носовой платок и заботливо вытер ее слезы.

— Ты… ты, конечно, считаешь меня дурой, не так ли? И все еще видишь во мне только ребенка!

— Господи, Мисси! — воскликнул он раздраженно. — Я просто не знаю, что с тобой делать! Тебя надо либо отшлепать как следует, либо снова поцеловать! Не знаю, что лучше для тебя. Но если ты хочешь, чтобы тебя соблазнили, найди для этого кого-нибудь другого. Но при этом помни, что я могу убить этого человека.

— Я убила бы его! И не смотри на меня так, Ренальдо! Я действительно хотела убить его и была очень близка к этому. И сейчас я сделала бы это без малейших угрызений совести. — Джинни была в таком гневе, что едва владела собой. — И, пожалуйста, не говори мне, что он ничего не помнит! Мне это безразлично! Каких-то пятнадцать минут назад он целовал меня, а теперь решил воспользоваться неопытностью Мисси. Почему он выбрал именно ее? Ведь она еще ребенок и к тому же боготворит его!

Лицо Джинни раскраснелось от возмущения, и, хотя она говорила полушепотом, Ренальдо видел, в каком она состоянии, и делал все возможное, чтобы успокоить ее. Он даже забыл о своей тревоге за Мисси.

— Джинни, ты не должна показывать, что знаешь его. Это нарушит все наши планы. Зачем ты пошла с ним во двор? Это тоже не входило в наши планы. Если ты приехала сюда, чтобы решить свои проблемы, то должна набраться терпения, сохранять спокойствие и соблюдать условленную дистанцию. Я не думаю, что Стив способен причинить зло Мисси.

Ренальдо говорил спокойно и уверенно, но в голове его теснились все те вопросы, которые он так настойчиво просил забыть Джинни. Он уже сожалел о том, что предложил устроить этот злосчастный вечер. Ему казалась невыносимой мысль о том, что его агрессивный, потерявший память кузен так долго находится во дворике с Мисси. Что он там делает с ней? Ему очень не понравился его злобный взгляд, когда он увел Мисси с собой. А что ему, Ренальдо, оставалось делать? Не мог же он броситься вслед за ними!

— Иногда мне кажется, что я совершенно не знаю его, — холодно сказала Джинни. — Я даже не понимаю, что сама здесь делаю и зачем приехала сюда. Мне не стоило забывать, что Стив никогда не нуждался ни в чьей помощи. Неужели ты все еще не понял этого? Ему действительно никто не нужен! Если он поступил так бессовестно со мной, то почему ты полагаешь, что по отношению к Мисси он проявит порядочность? — Она хрипло рассмеялась: — Вообще-то я совсем не уверена, что Стив когда-либо любил меня. Я, должно быть, спятила, согласившись подыгрывать мистеру Бишопу. Мне следует прежде всего думать о детях. Видно, я совсем никудышная мать. Они еще так малы и беспомощны, а их отец, который, возможно, никогда не признает их… Ренальдо, зачем я здесь? Зачем я сюда приехала?

Он посмотрел на нее с сочувствием, не зная, что ответить. Всякий раз, глядя на нее, он думал о том, сколько пришлось пережить этой женщине. И, несмотря на все трудности, она не сдалась, не склонила голову. Как можно забыть ее? Он до последней минуты был уверен, что Стив узнает свою жену, женщину, которую он, очевидно, любил когда-то, если Стив вообще способен любить. Или он только использует женщин для удовлетворения своих желаний?

Ренальдо забыл обо всем, когда в комнату вошла Мисси с подозрительно покрасневшими глазами. Он с облегчением вздохнул и поспешил к ней, проклиная своего безумного кузена.

«Мне кажется, что он влюбился в Мисси и сам этого еще не знает», — встревожено подумала Джинни, чувствуя полную опустошенность. С Мисси ничего, слава Богу, не случилось, и Ренальдо радовался ее появлению. Он был так же прямодушен, как и Мисси. Джинни удивленно подумала о том, что эти двое могли бы стать прекрасной парой, если бы Мисси удалось избавиться от своей детской привязанности к Стиву. К ее мужу. Сегодня вечером она часто повторяла про себя эти слова, но, к сожалению, они оставались пустым звуком. Ее муж. Чужой человек, А может, он всегда был для нее чужим? Может, она просто не могла признаться себе в этом?

Где же он сейчас? От всех этих вопросов ей стало очень плохо. Джинни так устала, что не могла больше притворяться, что собрала всех этих людей случайно. Будь проклят этот мистер Бишоп и все его безумные планы! Сейчас она разыщет Стива и все расскажет ему. Ей уже давно следовало это сделать!

— Миссис Морган, — услышала она неприятный голос Ника Бенуа. — Я уже давно ищу вас! Вы же обещали мне танец! — Ник Бенуа самодовольно засмеялся и погладил усы. — Вы о чем-то задумались? Что-нибудь случилось? Чем вы так расстроены? Сегодня такой прекрасный вечер. Я должен поблагодарить вас за то, что вам удалось так преобразить мою маленькую племянницу. Вы сделали ее настоящей леди!

Джинни слабо улыбнулась и кивнула головой, согласившись потанцевать с ним, хотя ей было совсем не до него. По крайней мере, это отодвинет на какое-то время встречу со Стивом. Она предчувствовала, что его реакция может быть агрессивной и непредсказуемой. Не считая себя храброй женщиной, Джинни опасалась этого.

Она вдруг вспомнила предупреждение мистера Бишопа…

«Николас Бенуа… Судья Бенуа… Довольно самоуверенный толстяк, который считает себя покорителем женских сердец. Не следует недооценивать его…» — И тут же она услышала надломленный голос Ринейт Мэден, живо представила себе женщину, оказавшуюся в грязных руках этого человека. Но до сих пор Бенуа не проявлял никакой агрессивности. Он вел себя безупречно. Джинни, погруженная в свои мысли, не заметила, что отношение к ней, судьи несколько изменилось.

Его комплименты стали более смелыми, а танцуя, он прижимал ее к себе несколько крепче, чем позволяли приличия. Впрочем, Джинни легко нашла этому разумное объяснение: время позднее, гости выпили много шампанского, да и настроение у всех было превосходное. Джинни, конечно, заблуждалась, но чего она могла опасаться в этот момент?

Чего она, вообще говоря, ожидала от всего этого? Что Стив немедленно узнает ее и все станет на свои места? Нет! Она так же наивна, как и Мисси, которая сейчас увлеченно танцевала с Ренальдо. Ее маленькое личико озарялось радостной улыбкой, когда он что-то говорил ей.

Джинни исподтишка оглядывала танцующих, надеясь увидеть Стива. Где же он? Может, он остался во дворе, где все чувствовали себя раскованнее? Но она не видела и Тони Лэсситер. Из всех знакомых она заметила лишь Мэта Картера. Тот бродил по залу с бокалом в руке, а затем, прислонившись к стене, уставился на нее.

— Я должен уехать завтра в Даллас, — сказал Ник Бенуа. — Но я с нетерпением буду ждать встречи с вами. Надеюсь, вы останетесь здесь еще какое-то время?

Джинни молча смотрела на него, пытаясь понять, о чем он говорит.

Ник Бенуа продолжал вкрадчивым голосом:

— Я страстный поклонник оперы, а на следующей неделе в Далласе будет выступать оперная певица, которой я давно уже восхищаюсь. Эта леди оказала большую честь Далласу, и я непременно хочу послушать ее. Это Франческа ди Паоли, княгиня ди Паоли! Несравненная певица!

Услышав это имя, Джинни замерла от неожиданности. Та самая женщина! Та самая певичка, имя которой все газеты связывали с именем Стива! Что же она делает в Техасе? Почему вернулась сюда? Интересно, слышал ли Ник Бенуа об этих сплетнях? О Господи, придет ли конец ее унижениям?

А Ник Бенуа все восхищался певицей:

— У нее такой голос… Такой чистый, даже на самых высоких нотах! И она просто красавица! Да вы и сами, наверное, видели ее на сцене.

— Конечно, я немало слышала об этой певице, — сдержанно проговорила Джинни, — но не имела удовольствия видеть ее на сцене.

— Тем более вам следует поехать в Даллас, — радостно отозвался он. — Поверьте, вы не пожалеете!

«Черт возьми, какой гадкий человек! — подумала Джинни. — Он, конечно же, слышал все эти сплетни и теперь решил проверить мою реакцию!»

Джинни подавила приступ гнева и улыбнулась.

— Возможно, я это сделаю, — спокойно сказала она, — но чуть позже, когда вернусь в Нью-Йорк. Или увижу синьору ди Паоли где-нибудь в Европе. Я так и не решила, что мне больше нравится, — Новый Свет или Старый. Но почему нам надо говорить об этой скучной опере? Я предпочитаю балет и музыку. О, вы, конечно, думаете, что я совсем не разбираюсь в искусстве!

Он издал возглас удивления, а Джинни спросила:

— А как вам понравились музыканты, которых я пригласила сюда? Как, по-вашему, гости довольны музыкой и ужином? Ваша Тони…

— Ах да, — буркнул он. — Вы здесь совсем недавно и, вероятно, не знаете, что Тони — человек настроения. Если вам показалось, что она чем-то недовольна, так это потому, что ее оттеснили на задний план! Тони привыкла считать себя королевой и повелевать, а вы затмили ее красотой. Вообще-то я очень рад, что вы приехали в Барок.

«Почему он просил меня извинить Тони за то, что та так неожиданно покинула вечеринку, даже не поблагодарив хозяйку дома?»

— С ней будет все в полном порядке, — заметил Ник Бенуа. — Ее сопровождает надежный и верный телохранитель. Впрочем, надеюсь, что вы не будете судить обо всех нас по этому человеку! Просто после смерти Джона у Тони, увы, появились некоторые странности. Она почувствовала себя очень одинокой, а Маноло воспользовался этим. Однако нам незачем говорить о нем, он того не стоит. Меня больше волнует судьба моей маленькой племянницы. Ее отец всегда позволял ей бегать без присмотра. Но сейчас я понял, что вы правы: Мисси было легко с этими людьми, не так ли?

У Джинни возникло тревожное ощущение, что судья втайне наблюдает за ней, проверяя ее реакцию на его слова. Казалось, он собирает какую-то необходимую информацию. К счастью, танец вскоре закончился, и Джинни, извинившись, оставила его.

От радостного предвкушения этого вечера не осталось и следа. Джинни чувствовала тоску, усталость и безнадежность. Невероятно, что она была так уверена в успехе дела. Она явно переоценила свои возможности, решив, что без особого труда справится со всеми проблемами. Стив так и не узнал ее. Более того, она убедилась, что ей очень хочется любви Стива. Разве он не любил ее раньше? Или все это время она заблуждалась?

Джинни взволнованно ходила по залу.

— Ренальдо, он подарил Мисси свое кольцо, и эта бедная девочка по уши влюблена в него. Ты же сам видел, как он огорчил ее сегодня вечером. Неужели у него не осталось ни капли совести? Полагаю, что если бы он сильно увлекся Мисси, то без колебаний соблазнил бы ее, как сделал это со мной много лет назад. Ренальдо, ну почему ты так спокойно ко всему относишься? Почему ты не скажешь мне, что я просто дура? Сегодня вечером я кокетничала с ним, он целовал меня, как дешевую шлюху! Вот как он относится ко мне! Я, должно быть, сошла с ума, когда согласилась на эту авантюру. Мне не следовало приезжать сюда, так как сейчас все обстоит намного хуже, чем прежде.

Джинни с укором посмотрела на Ренальдо. Последние гости уже покинули дом, а Мисси, которая должна была остаться здесь, ушла нетвердой походкой в отведенную для нее комнату. Вслед за Мисси отправилась спать сеньора Армиджо, перед этим напомнив Джинни, что и ей следует отдохнуть. Но Джинни была так возбуждена и взволнована, что о сне не могло быть и речи.

— Почему ты молчишь? — допытывалась она у Ренальдо, сверкая зелеными глазами. Ей хотелось расплакаться, но почему-то слез не было — то ли от гнева, то ли от отчаяния.

Ренальдо тяжело вздохнул. У него тоже был очень трудный вечер, и ему хотелось все тщательно обдумать.

— Может, нам следует вернуться домой? — спросил он, внимательно наблюдая за ней. — Признаюсь, что мы допустили крупную ошибку, согласившись приехать сюда. К тому же твои дети требуют внимания и заботы. Расскажешь мистеру Бишопу обо всем, что ты здесь видела, и пусть он сам решает свои проблемы. — Губы Ренальдо слегка дрогнули. — Что же касается Стива, то ты хорошо знаешь, что он может позаботиться о себе. Я думаю, рано или поздно все образуется.

— Ты хочешь сказать, что я должна убежать? И показать всем, в том числе и Стиву, как я труслива? Он повел эту Тони Лэсситер домой, а его прежняя любовница — оперная певичка — приехала в Техас! Неужели мне следует признать, что я не могу справиться со своим собственным мужем? О нет! Только не это! — Лицо Джинни выразило хорошо знакомое ему упрямство. Ее голос звучал твердо, даже жестко: — Прежде чем уехать отсюда, я постараюсь уладить все свои проблемы. У меня теперь есть свой счет к Стиву, и я заставлю его расплатиться за все. Если понадобится, я буду так же неразборчива в средствах, как и он.

Спорить с ней было бесполезно. Может, завтра утром она станет покладистее и выслушает доводы разума? Лучше им уехать отсюда, тем более что у него теперь появились для этого свои причины. Но Ренальдо промолчал и только пожал плечами.

Однажды, много лет назад, Стив стоял у окна и чистил свое оружие. Потом он вдруг повернулся к Ренальдо и с любопытством посмотрел на него.

— Неужели ты в самом деле доволен своей жизнью, Ренальдо? — спросил он. — Ты вскакиваешь каждый раз, когда раздается голос моей бабушки, стараешься всем услужить. Господи, неужели тебе никогда не хотелось бросить все это, вырваться из этого дома, попробовать жить самостоятельно, а не черпать какие-то призрачные познания в своих идиотских книгах? Вообще-то я очень удивлен, что ты оставил свой духовный сан, кузен.

Ренальдо тогда только улыбнулся и молча покачал головой. Нет, он не стремился к той беспокойной жизни, которой так наслаждался Стив. Он искал покоя. Вероятно, поэтому он до сих пор не обзавелся семьей. Мать часто говорила ему, что он глупец, если его удерживает от этого «злосчастный брак» Стива и Джинни. У матери была необыкновенно развита интуиция, которая подсказывала ей, что Ренальдо привлекают только юные женщины.

«Мое чувство к Джинни было сильнее, чем обожание», — подумал Ренальдо, молча наблюдая, как она нервно покусывает нижнюю губу и нетерпеливо постукивает ногой. Джинни — прекрасная женщина, культурная, образованная. Она заслуживает лучшей участи, чем та, что уготовил для нее его отвратительный кузен. Но он слишком хорошо знал Джинни, а потому понимал, что она по-прежнему любит Стива. Хотя трудно сказать, чем все это кончится и как она отнесется к нему после того, что случилось здесь.

Конечно, Джинни права — к черту все эти интриги! Кто-то должен откровенно поговорить со Стивом. Это нужно сделан, ради Джинни, ради Мисси. Вспомнив Мисси, Ренальдо глубоко задумался.

Глава 54

Стив проснулся в отвратительном настроении. Первые лучи солнца пробивались сквозь ветви деревьев, образовавшие густой зеленый свод над его головой. Где-то неподалеку журчала вода, и он понял, что умирает от жажды. Стив, потянувшись за флягой, поморщился от нестерпимой боли. Ему опять снилась какая-то зеленоглазая женщина. Этот сон, как и все другие, смутно напоминал ему о чем-то.

Он открыл глаза. Сейчас Стив походил на хищника, прячущегося в кустах. Стив хорошо знал, где находится, и помнил, как он сюда добрался. Он уже давно заприметил это укромное местечко на случай, если придется укрыться от людей.

Прохладная вода освежила его, но он скривился от ее солоноватого привкуса и думал о том, что нужно поскорее забыть этот дурацкий сон.

Тут он вдруг вспомнил о Тони: он стал срывать с нее одежду, принуждая ее к покорности. Внезапно он оттолкнул Тони и пошел прочь, а она застонала от гнева и возмущения.

— Команчи! Будь ты проклят, грязный подонок! Когда-нибудь ты так разозлишь меня, что я вырежу твое сердце и брошу его собакам! Слышишь? Черт бы тебя побрал! Вернись сейчас же! Я плачу тебе за твои услуги! К тому же я еще не сказала тебе все, что я о тебе думаю! Ты выставил меня полной дурой сегодня ночью, когда стал приставать к этой рыжеволосой сучке!

Джинни. Он нахмурился, пытаясь понять, почему это имя сразу пришло ему на ум. Ну что ж, в одном Тони, несомненно, права — от этой Джинни можно ждать любых неприятностей.

— Почему она все еще здесь? Почему она проявляет к нам такой интерес? Она сказала Нику, что хочет познакомиться со всеми соседями, но я-то знаю, что эта лживая шлюха все врет. И если Ник такой идиот, что верит ей, то меня не проведешь! Я не такая дура, как она думает! Она здесь не живет, и я не позволю ей вмешиваться в мои дела! Ты же видишь, что она не собирается уезжать отсюда! Нам нужно непременно избавиться от нее! Слышишь? Любой ценой!

— И ты пришла сюда только для того, чтобы сказать мне это? — раздраженно спросил Маноло.

— Мы еще не обсудили наши дела, проклятый дикарь! А она имеет к ним прямое отношение. Ну, что скажешь?

Он без особого интереса посмотрел на Тони, на узкий костюм для верховой езды, подчеркивающий ее соблазнительные формы. Она нарочно оставила расстегнутыми верхние пуговицы жакета, чтобы под блузкой из тонкого шелка были заметны упругие и твердые соски. Тони, конечно, страстно желала, чтобы он стащил ее с лошади, подмял под себя и изнасиловал. Она смотрела на него не отрываясь и с нескрываемым вызовом, слегка ударяя кнутом по ноге. Но он устал от ее причуд и приступов гнева. Ему очень хотелось сказать ей об этом, но он промолчал.

Он слегка улыбнулся.

— Я еще не завтракал, — заметил он. — Не привык обсуждать дела до того, как выпью первую чашку кофе. Ты составишь мне компанию или будешь сидеть на лошади и злиться?

— Не знаю, какого черта я связалась с тобой, команчи? Ты даже не нравишься мне! — Она надула губы. Маноло равнодушно пожал плечами и отвернулся от нее, глядя на только что разведенный костер.

— Могу сказать тебе то же самое, — спокойно ответил он. — Ты будешь пить кофе? — Он посмотрел на нее так, что она решила промолчать. Затем слезла с лошади все с тем же обиженным выражением лица. Маноло даже не подал ей руку!

«Ну и черт с ним, — с горечью подумала Тони, присаживаясь к костру. — В конце концов, только он может помочь мне избавиться от этой сучки. Он слишком много потеряет, если не сделает этого, и многое приобретет, если послушается меня».

— Ники сегодня днем уезжает в Даллас, — спокойно сообщила Тони, переходя к делу. — Ему не терпится повидать эту глупую корову, которую почему-то называют оперной певицей. Он всегда сходил с ума от нее. Но он обещал мне выяснить там как можно больше об этой миссис Морган. По-моему, Ники сам положил глаз на нее и хочет заполучить эту красотку. Правда, не думаю, что сейчас он восторгается ею так же, как прежде, особенно после того, что рассказал ему Мэт. Ты получил удовольствие, когда целовал ее, команчи? Неужели она так же хороша в этом деле, как и я?

— Я целовал ее не так долго, чтобы судить об этом. Но как только я выясню это, непременно сообщу тебе.

— Ты и впрямь сделаешь это? — игриво спросила она. — Знаешь, мне очень хочется узнать. Как ты думаешь, она отдастся тебе сама или ты изнасилуешь ее? Боже, это было бы весьма волнующим зрелищем. Сперва ты изнасилуешь ее, а потом — меня, и посмотрим, кто из нас понравится тебе больше. А уж после этого мы отдадим ее Ники. Согласись, это намного лучше, чем просто убить ее. И если мы решим после этого отпустить ее, едва ли у нее появится желание рассказать об этом. Думаю, тогда она постарается уехать как можно дальше, чтобы этот скандал не появился на страницах газет. Ты согласен?

Ее злорадный смех действовал ему на нервы. Он видел, что она возбуждена и готова положить руки ему на шею, требуя, чтобы он овладел ею сию же минуту. Но сейчас он не хотел ее.

— Ты чертовски умна, Мессалина, — проговорил он, выливая остатки кофе в костер. — Умна до отвращения. — Он быстро вскочил на ноги и подошел к ней. — И теперь, когда мы уже окончательно решили, что делать с Джинни Морган, обмозгуй, как нам заполучить ее. И не думай, черт возьми, что я возьму на себя весь риск, связанный с этим делом. Я не собираюсь рисковать головой. Так что пораскинь мозгами.

Торжествующая улыбка на ее полных губах сказала ему, что она уже что-то придумала.

— Я уже все знаю, дорогой. Для начала мы все отправляемся в Даллас, но Ники ничего не должен знать об этом. Понимаешь… — Ее глаза слегка прищурились. — Я не вполне уверена, что могу во всем доверять ему, а ведь у нас есть общие инвестиции и капиталы. Боюсь, что дорогой Ники не сможет удержаться и потратит слишком много денег на эту итальянскую певичку. Он очень увлечен ею и может проявить излишнюю щедрость.

— И что? Не понимаю, почему я должен ехать туда с тобой? Для чего?

— Но, команчи, я всегда чувствую себя увереннее, когда ты рядом! К тому же у меня есть враги, с которыми мне нелегко будет справиться. Но самое главное в том, что мы с тобой очень похожи, а это поможет нам в Далласе. Понимаешь, у нас есть общие дела с Ником, а я боюсь, что, увлеченный своей певичкой, он не проследит за ними. Поэтому…

Маноло молча смотрел на Тони, думая о том, что они с ней не доверяют друг другу. Он уже хорошо понял, что Тони особенно опасна тогда, когда ведет себя как хитрая кошка. Ее мурлыканье и ласки — верный признак того, что она задумала нечто мерзкое. Но какое это имеет отношение к делу? Маноло подошел к своей лошади и оседлал ее.

— Ник должен прибыть в Даллас завтра днем, — сообщила Тони. — И я уже сказала всем, что отправляюсь навестить родственников в Шривпорте. Мы можем уехать отсюда порознь и где-нибудь встретиться. — Поняв, что он не обращает на нее никакого внимания, Тони повысила голос: — Куда ты уезжаешь, черт возьми? Нам еще нужно многое обсудить! Да и вообще, я не хочу возвращаться на ранчо одна!

— Ты очень хорошо сделала, что разыскала меня, — твердо сказал он, — но сейчас я должен кое-чем заняться. Я вернусь к полудню.

Маноло вскочил в седло и скрылся за густыми деревьями.

Он отправился к Картерам, чтобы повидаться с Мисси. Прошлой ночью — что, черт возьми, случилось с ним прошлой ночью? Он живо вспомнил, как Джинни Морган вытащила из волос заколки и ее медно-золотистые волосы рассыпались по плечам… Черт бы ее побрал! Ему следовало попридержать ее у стены и сделать то, чего она хотела! Это окончательно погубило бы ее репутацию, но сейчас его не преследовала бы мысль о ее зеленых глазах. Сегодня утром зеленоглазая женщина, которая так часто являлась ему во сне, обрела наконец-то свое лицо. Это было лицо Джинни. Маноло злился на эту женщину, которая так неудержимо влекла его, но еще больше на себя за то, что не сделал того, что она желала. Именно поэтому он излил вчера свою злость на Мисси, девочку, которая так доверяла ему.

Вспомнив Мисси, Маноло еще больше расстроился. Она чертовски простодушна, и Джо не следовало отпускать ее от себя. Вчера вечером она действительно выглядела как взрослая женщина, и не случайно он шутливо называл ее Золушкой. Но вся беда в том, что он не принц, который ей нужен. Он должен был поговорить с ней и объяснить, что нельзя доверять мужчинам. Кроме того, Маноло предстояло потолковать с Мэтом Картером. Выпив, Мэт слишком распускает язык.

Добравшись до заветного дерева Мисси, Маноло по привычке остановился и достал полевой бинокль. Надо хорошо осмотреться, чтобы не нарваться ненароком на глупых солдат Белмонта, которые чуть что начинают стрелять.

Прищурившись, Маноло поглядел в сторону дома Картеров. Внезапно его охватило беспокойство. Куда они все подевались, черт возьми? Что-то здесь слишком тихо для этого времени. Взглянув в бинокль, он увидел возле дома роскошную карету и серых лошадей, привязанных к столбу. «Ясно, — подумал он. — Картер принимает гостей». Выругавшись про себя, Маноло уселся под деревом, убеждая себя в том, что его удерживает здесь только любопытство.

В это самое время Джинни беседовала с хозяевами, думая, почему она все же решила еще задержаться здесь. Неужели прав Ренальдо, утверждающий, что это обыкновенное упрямство? Сегодня они снова спорили об этом после завтрака.

Джинни казалось, что причина в ее привычке не оставлять дела незавершенными.

Каждый раз, замечая дерзкий взгляд Мэта, Джинни вспоминала события прошлой ночи. Куда так внезапно исчез Стив? Ни его, ни Тони не было в доме Лэсситеров. Джинни вместе с Мисси специально заехала туда, несмотря на протесты Ренальдо. Но старый негр, слуга Тони Лэсситер, сказал ей, что хозяйка отправилась на верховую прогулку. Мисси с любопытством осматривала дом, где когда-то жила ее мать, а потом с обычной непосредственностью спросила черного слугу: — Где Маноло? Он был здесь сегодня ночью?

Черное лицо Генри выразило неудовольствие.

— Нет, мисс. Я не видел его здесь сегодня утром.

Мисси с облегчением вздохнула, а Джинни, глядя на нее, подумала о чистоте и простодушии этой девушки. Неужели и она была когда-то так наивна, чиста и доверчива?

— Может, он приехал к нам? — с отчаянием спрашивала Мисси, когда Ренальдо помогал ей сесть в карету. — Как бы мне хотелось, чтобы вы увидели его в хорошем настроении, а не таким злым, как вчера. Он наш добрый друг, и не судите о нем по сплетням, которые здесь распространяют.

Джинни переглянулась с Ренальдо. Они оба хорошо понимали, что Мисси не заслуживает дурного отношения, а Стив всегда причинял боль и страдание всем женщинам, встречавшимся на его пути.

Теперь Джинни решила окончательно, что ей необходимо встретиться со Стивом и все выяснить, хотя и сомневалась, что ей представится такая возможность. Из всего услышанного Джинни поняла, что Стив появляется и исчезает, когда ему вздумается, и до сих пор ему каким-то образом удавалось избегать встречи с солдатами полковника Белмонта, которые тщательно патрулировали все подступы к болотам.

Когда они подъехали к дому Картеров, отец Мисси пригласил их зайти и выпить домашнего персикового бренди. Мисси спросила о Стиве:

— Ты не видел здесь Маноло, папа? Он не заходил к нам?

Мэт, бросив многозначительный взгляд на Джинни, быстро ответил:

— Его никто не видел с тех пор, как он повез домой миссис Лэсситер. Вероятно, он снова отправился на болота поболтать со своими индейскими друзьями.

— Полагаю, он скоро появится, — прервал сына Джо Картер, желая успокоить Мисси. — Ты же знаешь его привычки. А пока покажи мистеру Ортеге свои рисунки.

Мисси всегда стеснялась показывать свои наброски посторонним, но сеньор Ортега так отличался от всех. Даже его имя звучало необычно — Ренальдо. Кроме того, Мисси чувствовала, что она очень нравится ему, ибо женское чутье подсказывало ей, что внимание к ней Ренальдо обусловлено не только его добротой и деликатностью.

Когда Мисси впервые увидела его, ей показалось, что он слишком строг и сдержан, но, едва Ренальдо улыбнулся, ее отношение к нему сразу изменилось. Улыбка преображала его и чем-то напоминала ей Маноло, хотя вообще-то они не были похожи.

— Знаете, мисс Мелисса, мне очень нравятся ваши рисунки. Они просто великолепны! Вам удалось очень точно передать атмосферу этих болот. Да и деревья прелестно изображены.

Мисси рассмеялась от удовольствия.

«Мисси, — думал Ренальдо, — слишком открыта, простодушна и доверчива. А я умудренный опытом человек. Но почему же я не ощущаю своего возраста, находясь рядом с ней?» Совсем недавно Ренальдо понял, что испытывает к ней какое-то особое, доселе неизвестное ему чувство. Осознав это, он начал убеждать Джинни поскорее вернуться домой. Он говорил с ней об этом и сегодня утром, понимая, что просто хочет трусливо убежать от своих проблем. Когда же он изменится? Вот Джинни, например, всегда достойно преодолевает трудности и этим очень напоминает Стива. Бедная Джинни! Сколько всего ей еще предстоит?

Когда они покинули гостеприимный дом Картеров, Джинни призналась, что захмелела от персикового бренди.

— Но сейчас мне все равно, — бодро заметила она. — Теперь по крайней мере я не думаю ни о чем дурном. О Ренальдо, ну почему я такая упрямая? Почему я не бросила все это?

— Потому что ты верна себе, — проговорил Ренальдо.

— Ты заметил, как Мэт Картер смотрел на меня? — спросила Джинни. — Так, словно знает обо мне все. Похоже, он видел вчерашнюю сцену между мною и Стивом. Но сейчас мне наплевать на это! Ведь я так хотела, чтобы Стив вспомнил меня! Но Мэт, конечно, считает, что я обыкновенная шлюха. Ну что ж, в известном смысле он прав! Посмотри сам, что я наделала! Уверена, Стив никогда не простит мне этого. Ренальдо, ты тоже считаешь, что я веду себя как шлюха? Интересно, что думает обо мне дон Франсиско?

— Положи голову мне на плечо и не отвлекай меня, иначе я не справлюсь с лошадьми. И какая, в сущности, разница, что думает о тебе Мэт Картер? Вот вернемся домой и поразмыслим над тем, что теперь делать — остаться ли тебе здесь решать свои проблемы или поступить разумно и вернуться домой.

— Но я не могу принять разумное решение! И не хочу ни о чем думать, Ренальдо! Я еще не готова к этому! Сейчас мне нужно одно — поскорее заснуть.

Дома Джинни разделась, натянула на себя ночную рубашку и пошла к кровати.

— Надо же такому случиться! Выпить бренди средь бела дня! Хорошо еще, что дон Франсиско этого не видел!

Джинни с наслаждением улеглась в мягкую теплую постель и закрыла глаза. Она еще успеет все обдумать. А сейчас так хочется спать, такая слабость во всем теле…

Глава 55

— Этот ее кузен, кажется, проявляет большой интерес к Мисси. Он сказал, что приедет к нам завтра и возьмет ее на верховую прогулку. А ты же знаешь, что нашего отца легко уговорить. Но ее, по-моему, слишком волнуешь ты. Я видел прошлой ночью, как она танцует, и подумал…

Маноло подъехал к загону для скота, чтобы встретиться с Мэтом, которому не терпелось рассказать ему о только что уехавших гостях.

— Ты зайдешь к нам? — спросил Мэт, заметив, что Маноло не очень внимательно слушает его. — Отец открыл бутылку старого бренди и теперь не успокоится, пока не опустошит его. Мисси сводит с ума то, что он так много пьет; она ушла к себе в комнату в самом дурном расположении духа. Но, думаю, твое появление обрадует ее. Гости сказали, что были в старом доме моей матери, где живет теперь миссис Лэсситер, но хозяйки не застали. Они хотели что-то спросить у нее.

— Ты иногда слишком много болтаешь, Мэт, — процедил Маноло сквозь зубы.

— Я просто решил сообщить, что тебя разыскивают эти люди. Тем более, что речь идет о чертовски хорошенькой женщине. Я бы и сам от нее не отказался.

Маноло внезапно повернул лошадь и ускакал. Мэту не нравилось, что этот человек все время вертится возле его сестры.

Какая, в сущности, разница — мексиканец или индеец? Мисси слишком хороша для него. Когда Тони устанет от Маноло и выгонит его, ей, конечно, понадобится другой телохранитель. Да, ей понадобится человек, к тому же знакомый…

В поместье Десмолин царило спокойствие. Ренальдо сидел в библиотеке с сигарой в зубах, рассеянно уставившись в книгу. Джинни крепко спала в своей комнате. Наступил вечер, но она проснулась лишь после того, как кто-то сильно встряхнул ее за плечо.

Сонная Джинни хотела было выразить возмущение, но Маноло быстро достал носовой платок, воткнул ей в рот кляп и обвязал голову Джинни своим шарфом. Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь вцепиться ему в лицо ногтями. Маноло, схватив ее руки, прижал их к подушке и навалился на нее.

«Откуда он здесь взялся? Как он проник сюда?» — подумала Джинни, между тем как он крепко привязывал ее запястья к изголовью кровати.

— Я всегда любил завершать свои дела, — злорадно прошептал он. — К тому же я слышал, что вы разыскивали меня. Вот я и решил навестить вас и удовлетворить ваше любопытство. Надеюсь, вы не очень удивлены моим визитом.

Охваченный яростью, он собирался изнасиловать ее.

«Да как он смеет так обращаться с незнакомой женщиной? Зачем он засунул мне в рот этот кляп?»

Ее полные ненависти и отчаяния глаза следили за каждым его движением. Маноло знал, что она все поняла. Он видел это по ее глазам. Пользуясь ее полной беспомощностью, он сбросил с кровати тонкое покрывало и развязал ее халат. Ему вновь показалось, что он уже проделывал это раньше, видел ее обнаженное тело и маленькую прекрасную грудь.

Только что она отчаянно сопротивлялась, стараясь вырваться из его крепких рук, так почему же сейчас вдруг затихла?

Сначала он хотел быстро и грубо овладеть этой женщиной, но, сам того не желая, мягко прикоснулся к ней. Она вздрогнула и глухо застонала.

Ее кожа была мягкой и нежной, как шелк, и он почувствовал аромат ее тела, давно знакомый ему. Не удержавшись, он зарылся лицом в ее волосы.

«Теперь все ясно, — подумала она, стараясь сохранять спокойствие, — он пытается не изнасиловать, а соблазнить меня и вызвать ответные чувства». Это так изумило Джинни, что она даже забыла о том, как он обращался с ней несколько минут назад.

«О Господи, неужели он всегда будет иметь надо мной эту чудовищную власть… О, будь он проклят!» Но все эти мысли исчезли, когда она почувствовала эти ласки.

Потом он очень жалел, что ему пришлось покинуть ее в самый волнующий момент. Он готов был провести с ней всю ночь. Все то, что он задумал как месть, стало чем-то совершенно иным. Он много размышлял позднее о причинах своего малодушия. Но ведь Маноло не мог забыть Тони, эту бледнолицую сучку с янтарными глазами, нежным телом и чувственным ртом.

Тони между тем нетерпеливо ждала Маноло, изнемогая от тоски и животного желания отдаться ему. Она требовала от мужчины все — душу и тело. Но Маноло ничего не мог предложить ей в эту минуту.

— Ты не можешь остаться? Что это значит, мерзавец? Я же говорила тебе…

— Ты мне просто скажи, где мы встретимся, Мессалина, и я приду туда. Но сейчас я не могу остаться с тобой! К тебе могут явиться солдаты полковника Белмонта, если, конечно, эта Джинни Морган так глупа, что расскажет о моем визите.

— А что случилось? — взвизгнула Тони. Однако, перехватив его тяжелый взгляд, она истерически захохотала. — Ты действительно сделал это? О Господи! Ты просто великолепен! Как это было? Она сильно сопротивлялась? Ты врезал ей хоть пару раз? Надеюсь, ты оставил хоть какие-то следы на теле этой лживой шлюхи? О, прекрасно! Думаю, после всего этого она не будет проявлять такого высокомерия. Как по-твоему, команчи, ты напугал ее?

Маноло неожиданно почувствовал страшную усталость, а злобная радость Тони вызвала у него отвращение. Он даже пожалел, что рассказал ей об этом.

— Остальное расскажу тебе при встрече в Далласе, — мрачно проговорил он. — Но сейчас мне лучше скрыться в болотах, чтобы не попасть в лапы солдат.

— Команчи, я хочу услышать все сейчас же! Если сюда явятся солдаты, я спрячу тебя в винном погребе. Не волнуйся, это надежное укрытие. Ты что, не доверяешь мне, команчи?

Он знал все ее подвалы, особенно один из них, сооруженный еще стариком Лэсситером и напоминающий подземную тюрьму в каком-нибудь старом английском замке. Там старик держал непокорных рабов. Но Маноло не доверял Тони.

— Нет, черт возьми, я не верю тебе! — воскликнул он.

Теперь он направлялся в Даллас, хотя и понимал, что делает это против воли, ибо его преследовал образ рыжеволосой женщины. Его не покидала мысль о том, что произойдет, если он вдруг вернется к ней. Теперь он признался себе, что страстно желал ее в ту минуту, но самое удивительное, что и она желала его. Поэтому задуманное им не стало изнасилованием. Он даже развязал ей руки. Сейчас она, конечно, хочет забыть о том, что сама отдалась ему, ответив на зов плоти.

Поездка в Даллас означала для него не только примирение с Тони. Ему хотелось взглянуть на этот город, который он не помнил, хотя и чувствовал, что когда-то уже бывал там.

Маноло часто задумывался над тем, кто он такой, кем был до того момента, когда открыл глаза и увидел перед собой лицо Терезиты. Маноло уже не верил в то, что он брат мужа Терезиты. Но может быть, он его друг из племени команчи? Это тоже возможно, так как он неплохо понимает язык этого племени. Но как объяснить то, что он еще знает французский и испанский? Многовато для простого команчи. Он много раз пытался пробудить память, но из этого ничего не выходило. И только странные сны продолжали напоминать ему о забытой прежней жизни.

Он отправился в Даллас на свой страх и риск. Тони разыщет его там, или он сам найдет ее. А между тем можно будет понаблюдать за судьей Бенуа, который проявляет в последнее время необыкновенную активность. Маноло прекрасно понимал, что получит преимущество перед Тони, если что-нибудь выяснит до ее появления в городе. Он уже давно знал, что нужно всегда опережать Тони хотя бы на шаг, чтобы управлять ею.

Прибыв в Даллас, Маноло раздраженно отметил огромное количество плакатов, извещающих о выступлении в местном оперном театре какой-то знаменитой итальянской певицы. Рядом с этими плакатами красовались другие, где обещали высокую награду за его голову. За тридцать тысяч долларов его должны были поймать и вернуть в Барок живым. Сообщалось, что его обвиняют в краже скота и «других преступлениях». Вслед за тем следовало подробное описание его внешности… Как глупо! Нужно было не ограничиться кляпом, а завязать ей глаза!

Маноло злился на себя за то, что недооценил эту шлюху. Она оказалась намного умнее, чем он предполагал. Конечно, она и словом не обмолвилась об изнасиловании, но кто спросит ее об этом, если она под присягой заявит, что он украл ее скот? Или скажет, что узнала того, кто это сделал? Да, она чертовски умна. А может, это все проделки ее кузена? Как бы то ни было, ему следует проявить крайнюю осторожность и вести себя тихо в Далласе. А вернувшись домой, он хорошенько проучит эту миссис Морган, проучит так, что она запомнит это на всю жизнь.

Маноло поселился в небольшой дешевой гостинице, надеясь, что здесь его никто не узнает. У него уже отросла борода, а сам он казался таким потрепанным, что его и впрямь трудно было узнать.

К счастью, Даллас оказался большим городом, а потому Маноло чувствовал себя в относительной безопасности. К тому же Даллас находился неподалеку от форта Уорт, а это всегда отпугивало всяких проходимцев. Торговля скотом сейчас процветала, а вместе с ней и Даллас, через который скотоводы направлялись к большим железнодорожным станциям Канзаса. Жители Далласа мечтали о том дне, когда железные дороги проложат далеко на юг и техасцам не придется гнать скот по индейским территориям.

А пока Даллас быстро развивался и занимал важное положение на пересечении торговых путей, что обеспечивало ему постоянный приток капиталов. В город приезжали самые разные люди. Среди них было немало преступников, но местный шериф закрывал на это глаза до тех пор, пока они вели себя осмотрительно и не нарушили закон.

Стив был настороже. Полицейские извещения о награде за его поимку висели повсюду. Он не сомневался, что найдется много охотников получить круглую сумму и они готовы искать его по всей территории штата. А уж Ник Бенуа был бы счастлив выдать властям своего соперника. Да и Тони могла выдать его, ибо жадность заглушала в ней даже сексуальный инстинкт.

Сколько же времени у него осталось? Он не сомневался, что Джинни Морган жаждет его крови и не упустит возможности посмотреть, как его повесят.

Зачем же, черт возьми, он приехал в Даллас? Ему следует спрятаться где-нибудь подальше, на индейской территории, и не высовывать носа, пока все не закончится. Он смотрел на себя в зеркало и казался себе совершенно чужим. Проклятие, кем же он был в прошлом? Даже если он забыл почти все, неужели и его характер изменился до неузнаваемости? Сейчас ему явно нравилось чувствовать опасность и рисковать жизнью, то есть ходить по острию ножа. Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что у него нет предчувствия беды. Он испытывал только возбуждение, и именно с этим ему предстояло справиться.

Маноло зарегистрировался внизу под именем Сэма Уитэкера, хотя и сам не понимал, почему назвал это имя. Может, и оно из его далекого прошлого?

Его комната была крошечной, но имела одно преимущество — маленькое окошко, выходившее на крышу здания. В крайнем случае, он сможет выбраться через окно на крышу. Единственным стулом Маноло забаррикадировал дверь. Все эти меры предосторожности убеждали его в том, что он давно привык спасаться от преследователей.

Взглянув на кровать, он поморщился. Простыни не отличались чистотой, а одеяло было старым. Лучше уж было остаться внизу с лошадью в платной конюшне, но ему так хотелось принять теплый душ! Но, черт возьми, как можно пользоваться такой грязной ванной и такой ржавой водой! На более приличный номер у него не хватило денег; у Стива не было ничего, кроме пары долларов и изумрудных сережек, прихваченных им с ночного столика Джинни Морган. В ту минуту он подумал, что они, возможно, понравятся Тони, так как она любила дорогие украшения.

Маноло посмотрел на изумрудные сережки и задумался. Эта маленькая сучка весьма умна. Она, конечно, заявила о пропаже сережек, и теперь ему не удастся продать их. «Ну ничего, — решил он. — Вернувшись домой, я заставлю ее заплатить за все». В том, что он вернется, Маноло не сомневался.

Наконец он уснул на полу, укрывшись своим одеялом и полагая, что лучше вдыхать запах своей лошади, чем этой грязной постели. Он спал очень беспокойно, просыпаясь от малейшего звука. Сколько же у него осталось времени? Ему нужно отыскать судью Бенуа и выяснить, с кем тот хочет встретиться…

Николас Бенуа снял номер в лучшей гостинице города с невообразимым названием «Скотовод». По счастливому стечению обстоятельств, его комната была расположена на том же этаже, где поселились два джентльмена, с которыми он намеревался встретиться для делового разговора. Одним из них был мистер Макгрегор, шотландец, а другим — лорд Линдхэвен, англичанин, необычайно гордившийся своим титулом. Оба представляли крупный финансовый капитал в Великобритании и хотели вложить свои деньги в скотоводческий бизнес в Соединенных Штатах. Время частных скотоводов почти закончилось, и теперь настала пора огромных скотоводческих компаний, таких, как «Матадор» или «Экс-Ай-Ти» в западной Вирджинии. Но сейчас все плодородные пастбища в северо-восточных штатах уже заняли предприимчивые дельцы, а поэтому наиболее предприимчивые бизнесмены пытались вложить капиталы на юго-западе страны. Так, например, совсем недавно Прерия Кэттл Компани уплатила астрономическую сумму в триста пятьдесят тысяч долларов за небольшое ранчо некоего Томаса Багби. Поэтому Ник Бенуа искал встречи с этими господами, хотя его куда больше интересовала информация о Джинни Морган.

Лорд Линдхэвен, долговязый развязный человек, признался, что стал поклонником этой женщины с тех пор, как познакомился с ней в Европе.

— Я слышал, что она… гм… скрывается в этой части Техаса, мистер Бенуа, — сказал он. — Удивляюсь, хотя, вероятно, это связано с ее неуловимым мужем. Я много слышал о его делах, находясь в Нью-Йорке. Странно, что он сейчас в разлуке с ней, не так ли? — Лорд Линдхэвен погладил свои густые бакенбарды и, заметив неподдельный интерес собеседника, продолжал: — Признаюсь, я и сам был увлечен этой женщиной и несколько раз встречался с ней. Но ее окружало столько поклонников, что к ней было трудно подступиться. — Лорд Линдхэвен слегка наклонил голову. — Ходили слухи, что она открыто сожительствовала с неким графом Дарлингеном, пока не изменила ему с каким-то мексиканским полковником. После этого она вышла замуж за русского князя, имя которого до сих пор не могу запомнить. Но этот брак длился недолго. Затем она вышла замуж за некоего Моргана, появившегося невесть откуда с большими деньгами. А тот оказался близким другом синьоры ди Паоли. Говорят, он женился бы на ней, не будь к тому времени женат. Но я не понимаю, почему он ведет себя так глупо! Прекрасная Вирджиния была украшением Европы! Великолепная женщина! Красавица! Жаль, что у нее двое детей. Интересно, где они?

Ник Бенуа, поглощенный рассказом, забыл про свою сигару. Однако внезапно этот увлекательный рассказ прервал мистер Макгрегор:

— Не знаю, как ты, Алджернон, но я приехал сюда говорить о деле. Я человек женатый, у меня счастливый брак, и мне нет дела до всяких сплетен. Жена не позволяет мне мотаться по Европе, да и сюда я отправился против ее воли. Сэр, вы что-то говорили насчет этой приграничной земли, так, кажется, вы ее называете?

— Да, я полагаю, что миссис Морган захочет продать свою землю, — спокойно ответил судья Бенуа. — Как справедливо заметил лорд Линдхэвен, она вряд ли захочет похоронить себя в этих диких местах. Что же касается остальной территории, то она принадлежит мексиканским крестьянам, которые с удовольствием избавятся от нее и отправятся в Мексику. Печально, но в Техасе к мексиканцам относятся не слишком хорошо и ждут, когда они покинут эту землю. Моя родственница Тони Лэсситер уполномочила меня говорить от ее имени. Конечно же, я наделен всеми юридическими полномочиями.

Глава 56

У Франчески ди Паоли часто менялось настроение, хотя об этом знали лишь самые близкие люди. Но в этот вечер оно было хуже, чем когда бы то ни было.

Берт Филдз уже согласился пойти на уступки, а ее импресарио поспешил удалиться в номер, где жил ее коллега-тенор, и успокоить его перед вечерним спектаклем.

Лишь терпеливая Констанца осталась со своей хозяйкой, пытаясь урезонить ее.

— Неужели это ничтожество думает, что может сыграть роль Альфреда? Если бы Виолетта хоть раз взглянула на его лицо, она тотчас ушла бы к барону. Почему же я должна притворяться, что влюблена в него? Он слишком толстый, а его голос срывается на высоких нотах. Меня тошнит от него! И не он один мне так противен. Этот маленький пухлый судья, который восхищается мною, действует мне на нервы и внушает мне отвращение. Я ненавижу напомаженные усы и маленьких мужчин, которые таращат на меня глаза. Мне отвратительны даже цветы, которые он присылает мне. Скажи, чего ради я так долго добиралась сюда? Зачем я перенесла столько неудобств? А тот грязный пыльный городок с деревянными домишками! А эта гостиница, где могут жить только лошади и козы! Я спрашиваю тебя…

— Ты сама все хорошо знаешь, — заметила Констанца. — Ведь это ты решила приехать сюда и заставляла меня отправлять письма этому судье, своему поклоннику. А зачем ты все это делала? Ты глупа, моя дорогая! Ты все еще надеешься отыскать своего голубоглазого пирата, а я все убеждаю тебя забыть его навсегда! Он не принес тебе ничего, кроме неприятностей, не так ли? Я предупреждала тебя об этом с самого начала. Ты же видела, как он обращается с тобой!

— Я не желаю слышать твое старческое брюзжание! — раздраженно воскликнула Франческа. — Он сказал мне, что у него очень важные дела. Он много раз говорил, что не может отложить их даже на короткое время. Что же с ним случилось? Его жена в этом дурацком месте, но она одна, без него, верно? Даже сенатор не знает, где он и что с ним случилось. Что-то здесь не так. А этот ее кузен? Сенатор Брендон не обмолвился о нем ни словом!

— Ты слишком возбуждена, моя девочка, — попыталась успокоить ее служанка. — Неужели ты забыла, что выступаешь сегодня вечером? И к тому же тебя с нетерпением будет ждать этот англичанин, лорд Линдхэвен. Он тоже прислал тебе огромный букет цветов и непременно придет в театр. Так что забудь о пирате. Не стоит гоняться за мужчиной, который бросил тебя. Это не в твоих правилах.

— Я вовсе не гоняюсь за ним! — крикнула Франческа. — Я ненавижу его! Но я привыкла прощаться с теми, кто когда-то нравился мне. Только поэтому я хочу увидеть его и сказать ему все, что я о нем думаю. И я добьюсь своего!

— Конечно, ты увидишь его. Но сейчас пора одеваться. В каком платье ты будешь выступать сегодня? А твоя прическа? Нечего сказать, хороша Виолетта с такими растрепанными волосами! Садись-ка на стул и успокойся. Прикрепить цветы к твоим волосам? Из тех, что прислал Бенуа?

— Пожалуйста, не напоминай мне о нем! — взвизгнула Франческа. — Неужели я обещала ему поужинать с ним? О, Матерь Божия! — Франческа произнесла несколько грубых слов по-итальянски, отчего ее служанка нахмурилась.

— Что с тобой? Ведь ты же княгиня!

Франческа опустилась на стул перед зеркалом, капризно поджав пухлые губы.

— Княгиня! Ну и что из того? Что значит этот дурацкий титул по сравнению с моим голосом? Совершенно не важно, ругаюсь я или нет, все равно я примадонна! Или ты уже забыла об этом? Но самое главное, что я сейчас репетирую новую оперу, которую хочу спеть перед неискушенными жителями Далласа. Надеюсь, они оценят меня, не так ли? — Франческа слегка наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть свое отражение в зеркале. — Кармен — думаю, я легко войду в этот образ. Я очень хорошо понимаю эту женщину. Бедняга Бизе! Может, после того грандиозного провала в театре «Опера Комик» я смогу прославить его, а?

— Мне не нравится эта опера, — ответила Констанца, но Франческа лишь рассмеялась.

— Мне плевать, что думаешь об этом ты или кто-то другой. Я привыкла делать то, что мне нравится, и быть самой собой. Стефано прекрасно понимал меня, потому что сам был таким. Он всегда делал то, что считал нужным. Мне почему-то кажется, что я непременно увижу его, и довольно скоро.

Франческа надела на себя драгоценности — бриллианты сверкали в ее волосах, на изящной шее и запястьях. Она отправилась в театр, не обращая ни малейшего внимания на восторженных людей, поджидавших ее у выхода из гостиницы. Многим из них она казалась существом из другого мира. Ее сопровождали два вооруженных охранника — так распорядился шериф.

Подъехав к театру, Франческа одарила ожидавшую ее прибытия толпу улыбкой и исчезла за дверью.

Маноло, который находился в этой толпе, вполне удовлетворил свое любопытство, увидев ту самую оперную певичку, за которой так рьяно ухлестывал Ник Бенуа. Она и впрямь оказалась весьма мила. Он даже не ожидал, что она так привлекательна. Если бы Маноло мог купить билет, он непременно пошел бы послушать ее. Но, увы, это было ему недоступно. Такое удовольствие мог позволить себе судья Бенуа и те, кто жил с ним в дорогой гостинице. Маноло вспомнил двух джентльменов из Англии, которые приехали сюда выгодно вложить деньги в скотоводческий бизнес. Он легко это выяснил, а заодно понял, почему Ник Бенуа вертится вокруг них все свободное время. Но верны ли его догадки? Пока все они в опере, можно порыться в их комнатах и выяснить все до конца. Но прежде нужно немного выпить.

Маноло отправился в салун «Красная собака» — весьма оживленное место, где все девушки ходили в платьях с блестками, а спиртных напитков давали больше, чем в других местах. Это заведение находилось через улицу, напротив оперного театра, и толпа устремилась именно туда. Маноло уселся за столик, но тут же увидел в двери салуна одного из охранников, сопровождавших Франческу ди Паоли в театр. Вот неудача!

Краснощекий полицейский ввалился в салун, всем своим видом показывая, что не намерен церемониться со швалью, нашедшей здесь убежище. Его появление вызвало добродушные насмешки.

— Эй, посмотрите, кто это к нам зашел? Провалиться мне сквозь землю, если это не наш новый заместитель шерифа!

— Ред, что случилось с той хорошенькой бабенкой, которую ты сопровождал в театр? Неужели она предпочла кого-то другого? Кто будет провожать ее до гостиницы?

Ред Мориарти, ирландец по происхождению, мог выпить огромное количество спиртного. Когда-то он был управляющим на железной дороге и весьма умело обращался с оружием. Местный судебный исполнитель был его близким родственником, и Ред часто пользовался этим преимуществом. Но сегодня его взбесило, что шериф приставил его телохранителем к какой-то иностранной певичке. Больше всего его задело то, что эта сучка совершенно не обратила на него никакого внимания.

Ред пришел в салун, чтобы разыскать любимую девушку, но заодно был не прочь проучить какого-нибудь ковбоя, чтобы заставить этих мерзавцев относиться к нему с уважением. И девушку и ковбоя он отыскал сразу. Беда только в том, что от злости он забыл об осторожности. А ведь шериф неоднократно предупреждал его об этом!

Его девушка сидела за столиком рядом с высоким, странного вида незнакомцем, который угощал ее выпивкой. Ред подошел к столику и грубо схватил ее за руку. Она громко вскрикнула и подняла голову:

— В чем дело? Что с тобой? Я просто попросила этого парня угостить меня вином. Вот и все!

— Плохи твои дела, Лола-Мэй, если ты обращаешься к пастуху, который едва ли может позволить себе кружку пива. Ты уже заплатил за вино, парень?

Ред Мориарти посмотрел в глаза мужчины и вздрогнул от неожиданности. Странный блеск этих темно-голубых глаз убедил Реда, что парень не чувствует ни малейшего страха. Только в этот момент Ред вспомнил о предупреждении шерифа, но было уже слишком поздно. Эти глаза смотрели на него с таким вызовом, что он уже не мог отступить.

— Это что, входит в твои обязанности, блюститель порядка? — спокойно спросил тот. — Неужели тебя заставляют следить за тем, чтобы посетители салуна платили за выпивку? Или тебя волнует что-то другое?

— В этом салуне не обслуживают нищих, которые не могут угостить хорошенькую девушку бокалом вина, — несколько мягче ответил Ред, не отказавшись, впрочем, от своих намерений. — Такие, как ты, обычно проводят ночь в тюрьме. Тебе следует находиться совсем в другом конце города, парень.

Мориарти окинул взглядом мужчину с головы до ног, заметив, что к ремню пристегнута кобура с револьвером. Это не произвело на него никакого впечатления. Он знал, что хорошие стрелки, как правило, неплохо одеты. А этот не походил на хорошего стрелка, хотя и нацепил кобуру.

— Послушай, начальник, — спокойно сказал мужчина. — Я не ищу неприятностей. Почему бы нам не расстаться по-хорошему? Если хочешь подраться, поищи кого-нибудь другого. Я же допью вино и удалюсь по своим делам.

Ред Мориарти воспринял эти слова как попытку отступления и рассвирепел от того, что несколько секунд назад испугался этого ковбоя.

— Наглый мерзавец! — прошипел он. — Ты не уважаешь закон! Но клянусь, я проучу тебя в участке. Ты пьян и нарушаешь общественное спокойствие. Пока ты будешь сидеть в участке, я хорошенько проверю список разыскиваемых преступников, который лежит на столе шерифа.

Тут Ред опустил руку и прикоснулся к кобуре с револьвером. Эта ошибка оказалась последней в его жизни. Ему просто хотелось показать всем, как быстро он достает револьвер из кобуры. Ред успел лишь заметить кольт в руке незнакомца и яркую вспышку.

Его девушка Лола-Мэй громко вскрикнула, когда Ред Мориарти рухнул на пол, широко раскинув руки.

Лола-Мэй продолжала кричать, но другие посетители салуна сидели молча, не отрывая глаз от ствола револьвера. Воспользовавшись замешательством, незнакомец стал медленно отступать к задней двери салуна, держа в руках кольт. Взглянув на девушку, он подумал о том, что ее тоже следовало бы пристрелить. А вот в полицейского стрелять было незачем. Он выбрал неподходящее время. Инстинкт самосохранения заставил его отступить к двери. Но тут случилось то, чего он и предвидеть не мог: ему в спину уперся ствол револьвера, отрезав путь к отступлению.

— Не двигайся! — прозвучал грозный голос начальника полиции. — Что здесь, черт возьми, происходит? Я слышал какой-то крик.

В эту минуту все посетители салуна заговорили одновременно.

Все кончилось тем, что незнакомца препроводили в полицейский участок и заперли в подвале, когда-то служившем погребом.

Маноло был доволен лишь тем, что пока остался жив. Ведь что ни говори, а он убил полицейского, к тому же близкого родственника судебного исполнителя. Его пристрелили бы на месте, не сообщи он о том, что за его поимку обещана большая награда, но только если его доставят в суд живым. «Интересно, — подумал он, — скоро ли за мной приедет Ник Бенуа или кто-нибудь другой?»

В подвале было холодно и темно. Через несколько минут Маноло обнаружил, что здесь находится еще один человек. Оказалось, что это мексиканец, приговоренный к казни за убийство и ограбление.

— А тебя за что сюда бросили? — с участием спросил он. — За убийство, как и меня? Не думаю, что они будут держать нас здесь слишком долго. Все совершится до суда. Скоро явится банда головорезов — любителей суда Линча с закрытыми лицами и… пиф-паф! Ясно?

В подвале не было ни кроватей, ни одеял. Только холодный и влажный пол да еще бочка в углу. Мексиканец Руиз стал еще дружелюбнее, узнав, что Маноло — его соотечественник.

— Они относятся к нам, как к животным, хуже, чем к своим собакам, — сказал он. — И не только здесь, в тюрьме, но и повсюду. Вот если бы ты был белым американцем, они подбросили бы сюда хоть пару дырявых одеял. — Он горько рассмеялся. — А впрочем, какая, к черту, разница? Все равно мы скоро подохнем, не так ли? Я уже знаю, как это происходит. Приходит сюда группа белых американцев в масках, из так называемого отряда бдительности, чтобы потом их никто не узнал, и делает свое черное дело. Я здесь уже почти двое суток, и думал, что они придут за мной раньше. Но, похоже, они ждали, пока у меня появится компаньон. Они, видно, считают, что человек не должен умирать в одиночестве.

Руиз закашлялся, и при этом зазвенели его наручники.

— Послушай, друг, — обратился к нему Маноло по-испански, — ты боишься смерти?

Маноло вдруг вспомнил, что тюрьма, где он когда-то находился, была еще хуже. Но как же ему тогда удалось бежать?

— Успокойся, — сказал он мексиканцу. — Я тоже боюсь смерти. Раз уж нам суждено умереть, давай немного отдохнем.

— Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Неужели ты можешь уснуть в этой холодной камере? Здесь же полно крыс! К тому же ты все время будешь прислушиваться к посторонним звукам, с ужасом ожидая, что в любую минуту распахнется дверь и они придут за тобой. И каждый раз будешь думать, что настал твой смертный час. Эти американцы не дадут тебе даже помолиться перед смертью, не говоря уж о том, чтобы пригласить священника.

Маноло закрыл глаза и лег на холодный земляной пол, стараясь не слушать жалоб Руиза. Тот продолжал что-то бормотать, пытаясь, видимо, заглушить страх. «Интересно, — подумал он, — что испытывает человек, когда его вздергивают на веревке? Наверное, ужасно, когда у тебя сдавлено горло и нечем дышать». Но тут его мысли направились в другое русло. Проверит ли судебный исполнитель его личность до казни? Или просто отдаст в руки головорезов из отряда бдительности?

В конце концов, Маноло решил, что это не имеет значения, и вскоре начал подремывать, поражаясь своему спокойствию. Он спал чутко, как дикий зверь. При таком сне он успел бы быстро вскочить на ноги, чтобы его не застали врасплох.

— О Боже! — тихо пробормотал Руиз, когда звякнула металлическая задвижка и дверь слегка приоткрылась. — Неужели я сказал, что готов умереть? Я солгал! Почему они пришли так быстро? Господи, у меня ведь жена и двое маленьких детей! Кто вырастит их?

В темный подвал проник ярко-оранжевый луч, высветив фигуры вошедших. Маноло тяжело вздохнул, узнав ту, что была в широком плаще.

— Да заткнись же ты, наконец! — прикрикнул он на Руиза. — Если тебя и повесят, так за то, что ты слишком много говоришь. Похоже, они пришли за мной. Сиди спокойно, может, они не заметят тебя.

— Очень жаль, команчи, — сказала Тони с наигранным огорчением. Маноло понял, что ее вкрадчивый, тихий голос не предвещает ничего хорошего. — Тебе не следовало убивать полицейского, тем более родственника судебного исполнителя. И вообще тебе не нужно было приезжать сюда одному. Почему ты не встретился со мной по пути в город? А я думала… О Господи, я действительно думала, что ты изменился!

Тони подняла голову и посмотрела на стоявшего рядом с ней судебного исполнителя. Тот осветил фонарем лица людей, стоявших за ним. Маноло увидел впереди судью Бенуа.

Пока Тони разыгрывала комедию, Маноло заметил радостно-возбужденное выражение лица Ника Бенуа. Его карие глаза светились: он торжествовал, победив своего давнего противника.

— Полагаю, это тот самый человек, господин судебный исполнитель, — тихо сказал судья. — Моя родственница Тони Лэсситер наняла его на службу вопреки моим предостережениям. Она поверила его обещаниям покончить с прошлым и начать новую жизнь. Но теперь вы сами видите, как далеко он зашел! Грабить и насиловать беззащитных вдов, кажется, стало его привычкой. Он всегда пользовался их беспомощностью. Вы же видели список обвинений, предъявленных ему.

— Такие большие деньги! — заметила Тони, уставившись на Маноло своими сверкающими глазами. — Она, должно быть, очень соскучилась по тебе.

— Тони! — одернул ее Ник Бенуа и повернулся к судебному исполнителю. — Видите ли, — осторожно начал он, — мы уже давно предполагали, что случится нечто подобное. Мы думали, что он приедет сюда вслед за миссис Лэсситер и натворит здесь немало бед из-за того, что она уволила его. Кроме того, ему предъявлено еще несколько обвинений, по которым он должен держать ответ в Бароке. Так, например, его обвиняют в убийстве бывшего управляющего миссис Лэсситер.

— Это что, суд или исполнение приговора? — насмешливо спросил Маноло. Тони молча смотрела на него, прикусив губу. Лица тех, кто стоял позади судебного исполнителя, не предвещали ничего доброго. Маноло понял, что убивать людей для них не впервой. — Заметьте, сэр, тот, кто поймает меня, получит тридцать тысяч долларов, если доставит живым и невредимым до Барока. Неужели вы, господин судебный исполнитель, позволите им получить эти деньги? Ведь они по праву принадлежат вам.

Подумав о вознаграждении, тот сказал:

— Послушайте меня. Кто вам сказал, что вас повесят? Вы предстанете перед справедливым судом в соответствии с законом.

— Законом, черт возьми! — прорычал один из его спутников. — Вы, Толберт, хорошо знаете, зачем мы сюда пришли! Что за шутки! Этот мерзавец убил вашего родственника, а ведь Ред был заместителем шерифа! И это далеко не единственное его преступление, если верить тому, что мы только что слышали. Парни, неужели мы позволим этому мерзавцу дожить до суда, где он обольет грязью эту милую леди?

— Одну минутку, послушайте… — начал было судебный исполнитель, но ему не дали договорить. Кто-то выхватил у него револьвер и грубо оттолкнул его в сторону. По их лицам и по тому, как они смотрели на судью Бенуа, явно ожидая от него одобрения, Маноло догадался, что это наемные убийцы, которые должны были инсценировать стихийную расправу над преступником.

Кто-то из них высоко поднял лампу, осветив темный подвал. Послышался хохот.

— Подонок, мы сейчас повесим тебя!

— Заставьте его рассказать о похищенных драгоценностях, — прозвучал спокойный голос Тони. — Пусть сперва расскажет, куда их спрятал.

Бенуа злобно улыбнулся и одобрительно кивнул. Бенуа стоял ближе всех к Стиву, поэтому он вдруг резко ударил скованными руками в мягкий живот судьи. Тот охнул от боли и согнулся, жадно хватая воздух ртом. Вслед за тем Стив ударил еще двух мрачных парней, стоявших рядом с судьей, но тут на него самого обрушился град ударов. Его били так, что уже через минуту он рухнул на земляной пол.

Он подумал, изобьют ли они его до смерти или оставят в живых, чтобы потом повесить. Но затем его сознание стало угасать, и он лишь инстинктивно старался увернуться от очередного удара сапогом. Но удары сыпались один за другим, в основном под ребра и по голове. Как сквозь сон, он слышал приглушенное хихиканье Тони…

Он лежал на полу с веревкой на шее, вздрагивая от невыносимой боли. Он не сразу понял, что булькающие и хрипящие звуки, доносящиеся до него, вырываются из его горла.

— Похоже, он приходит в себя, мистер Бенуа, — заметил кто-то. — Может, прикончить его прямо здесь?

— Так быстро? — пролепетала Тони. — Ники, но он еще не рассказал нам, куда спрятал краденые драгоценности! А ведь ты же обещал мне…

— Тони, милая, подожди немного, — успокоил ее Ник. — Скоро наступит твоя очередь допросить его. Я обещаю тебе это. Пока эти парни забавлялись с ним, мне в голову пришла очень хорошая мысль. Я подумал и решил… — Тут Ник Бенуа рассмеялся тем мерзким смехом, который всегда предшествовал какой-нибудь подлой выходке. — …Я придумал одну хитрую штуку, и она позволит нам убить двух зайцев. Но все это будет потом, а сейчас моя очередь преподнести урок этому животному, а заодно и гнусному убийце, который прячется в дальнем углу камеры. Пусть они почувствуют запах смерти и ощутят петлю на своей шее.

На одной из стен подвала были вбиты железные крюки, которые использовались когда-то для хранения мяса. На них вполне можно было повесить человека.

С Руизом покончили очень быстро. Он издал лишь один хриплый звук, а потом затих после нескольких конвульсивных подергиваний.

— Один уже готов, — прокомментировал угрюмый парень.

— А теперь повесьте этого, — приказал Ник Бенуа, указав на Стива. — Только не очень быстро. Пусть задыхается и постепенно ощущает приближение смерти.

Стив почувствовал, как петля все туже и туже сдавливает его горло. Все его тело стало дергаться от конвульсий. Он хватал воздух ртом и задыхался, чувствуя, как жизнь постепенно уходит из его избитого тела. Руки его уже совсем потеряли чувствительность и стали холодными как лед. Он отчаянно дергался, пытаясь дотянуться до пола хоть кончиками пальцев.

В самую последнюю минуту, когда казалось, что возврата назад уже не будет, они отпустили его, и он рухнул на пол. Петля слегка ослабла. Через секунду его тело стало содрогаться от приступа рвоты. Тони, стоя неподалеку от него, нервно посмеивалась.

Стив с трудом пришел в себя, но испытания еще не кончились. Ник Бенуа что-то сказал своим подручным, те подняли Стива и поволокли его к судье. Ник Бенуа, считая себя хорошим боксером-любителем, решил показать всем, на что он способен. Стиву казалось, что все это происходит не с ним. Он уже почти не чувствовал боли, хотя и понимал, что тот бьет его изо всей силы. На руках Ника Бенуа были перчатки, и он обрушивал на голову Стива удар за ударом. Его люди держали Стива под руки, иначе он давно свалился бы на пол. Скоро хрустнул нос, а во рту появился солоноватый привкус крови. Он уже ничего не видел. Ник Бенуа был еще полон сил, когда Стив потерял сознание, а его голова беспомощно повисла. Он пришел в себя через несколько минут, услышав громкие голоса.

— Эй, ты, свинья, слышишь меня? Прежде чем оставить тебя на попечение этой прекрасной леди, я хочу сказать, что тебя ждет.

Внезапно раздался другой голос, еще более мерзкий:

— Пощекочи его кнутом. Это поможет ему быстрее очухаться! Он постоянно избивал меня кнутом, Ники, но я молчала, так как очень боялась его. Я прекрасно помню, как он убил Билли-Боя у меня на глазах. Это было страшное зрелище! Но пусть он знает, что мы приготовили для него!

Удары кнута один за другим обрушились на его спину. Он вспомнил эти удары — так нещадно его избивали в той тюрьме. Почему же ему казалось, что он все забыл? Инстинкт подсказал ему, что если он не начнет стонать, эти парни будут продолжать бить его.

— Ну ладно, хватит! Я же говорила, что это поможет ему прийти в себя! Он уже очухался. Скажи ему, Ники!

— Это очень просто. — Кому же, черт возьми, принадлежит этот хриплый голос? Молодому доктору? Но у него начищенные до блеска ботинки, и… Удары по голове стали еще сильнее. Они почти заглушали голос этого человека, который выражал удовлетворение по поводу происходящего.

— Мы намерены получить вознаграждение за твою поимку, а потому доставим тебя в Барок живым. Однако едва живым, понял? Ты будешь ползать по этому подвалу, как животное, и жрать такое дерьмо, которое не едят даже собаки и свиньи! А если что-нибудь выкинешь, получишь еще больше ударов, чем сейчас.

— О, по-моему, его нужно бить в любом случае, а не только если он проштрафится, — прозвучал голос Тони. — Его следует стегать кнутом так, как стегал мой отец своих рабов на плантации. — От смеха Тони по телу пробегали мурашки. — Я всегда мечтала иметь раба, который безоговорочно выполнял бы все мои приказания. Конечно же, мужчину. Тебе это нравится, команчи?

— Тони, успокойся! А ты, ублюдок, мерзкий подонок, должен научиться хорошо ползать на коленях и подчиняться каждому моему слову. Слышишь? И к тому времени, когда мы доставим тебя в Барок, ты станешь безмозглым скотом. А пока, надеюсь, ты понимаешь меня? Нам с Тони ничего не угрожает, так как ты не сможешь произнести ни одного вразумительного слова. Мы совсем отшибем тебе память, даже ту, что у тебя осталась.

Боль во всем теле возобновилась. Он уже перестал понимать, что с ним и почему он лежит на этом холодном полу в луже крови, смешанной с блевотиной. Порой ему казалось, что все его кости переломаны. И он все слышал и слышал голоса своих мучителей… Почему они не могут оставить его в покое?

Он попытался что-то сказать, но не смог — из горла вырывались лишь стоны. Истязания сделали свое дело. Он издавал только нечленораздельные звуки, даже отдаленно не напоминающие человеческую речь. И все время он слышал это гнусное хихиканье.

— Видишь, Ники? Кажется, он все понял.

— Очень надеюсь, что так! — спокойно ответил тот. — И прошу вас запомнить, — обратился он к помощникам, — вы не должны убивать его! Да и ты поубавь свой пыл, — повернулся он к Тони, — я же вижу этот блеск в твоих кошачьих глазах. Контролируй свои эмоции, Тони, и не забывай, что мы получим за него тридцать тысяч долларов!

Ник Бенуа старательно отряхнул свои, перчатки, хотя и знал, что все равно придется надеть новые, перед тем как отправиться в театр. Эти перчатки безнадежно испорчены, ибо залиты кровью. Он снова взглянул на Тони:

— Я должен вернуться в театр. У меня сегодня очень важная встреча, если ты, конечно, помнишь об этом. Надеюсь, что все это… сойдет нам с рук. Не хотелось бы, чтобы княгиня заметила мое отсутствие. Она очаровательно сыграла Виолетту.

— О Боже, иногда от тебя просто тошнит, Ники, — капризно сказала Тони. — Ну в самом деле, что мы теперь будем с ним делать?

— Судебный исполнитель уже ушел, — угрюмо заметил один из палачей. — Он, вероятно, потягивает виски в каком-нибудь салуне и делает вид, что ничего страшного не произошло. А нам теперь придется позаботиться только об одном из них. Его нужно вынести и бросить подальше от этого места. Он уже давно загнулся.

— Ну что ж, только будьте осторожны и позаботьтесь о том, чтобы он остался жив. Иначе мы не получим деньги и не сможем заплатить вам за работу. Я оставляю его на тебя, Тони.

Ник Бенуа быстро вышел из подвала, думая теперь только об очаровательной Франческе.

Тони осталась в подвале. Черт бы побрал этого Ники! Как можно уйти, оставив на нее самую грязную работу! И зачем этот подонок команчи начал сопротивляться и вынудил их избить его до полусмерти. Он взбесил всех своей дерзостью. Жаль! Он был таким прекрасным любовником, в сущности, единственным, кто оказался способен показать свою власть над ней. Но теперь пробил ее час. Надо только хорошенько подумать, что бы заставить его сделать для нее? Надо пошевеливаться, пока он еще в ее руках. Глаза ее засверкали.

— В этом подвале очень воняет, — сказала она угрюмым парням. — Вытащите его наверх, а потом принесите холодной воды и плесните ему в лицо, чтобы он очнулся. Я хочу, чтобы он насладился тем, что ему предстоит.

Глава 57

Спектакль закончился. Франческа ди Паоли ушла со сцены и направилась по узкому и плохо освещенному коридору к своей костюмерной, не замечая семенившей за ней Констанцы. Она дрожала от холода, пока служанка не набросила на ее обнаженные плечи шелковую шаль.

— Какой варварский город! — возмущенно пробормотала Констанца. — По-моему, они хотят, чтобы моя девочка простудилась. А тебе незачем было надевать такое открытое платье. Таких не носят порядочные леди.

— Тебе давно уже следовало понять, что я не настоящая леди и к тому же не совсем порядочная, — резко бросила Франческа. — Но в одном ты совершенно права: это действительно варварский городишко. Послушай только, как они палят из револьверов! А как они орут! Меня даже пугают их крики. Не понимаю, зачем нужно стрелять друг в друга в минуты веселья? Хорошо еще, что они не начали стрелять во время спектакля. Хотя, может, было бы и неплохо, если бы кто-нибудь из них подстрелил этого ничтожного Альфреда! Он сегодня квакал, как лягушка, и от него несло чесноком. Луиджи!

Импресарио тут же извинился за тенора, но после ее окрика замолчал. Неужели она снова разразится ругательствами?

— Луиджи, сходи вниз и узнай, что там за шум? В чем дело? Я просто не выношу этого. Ты же хорошо знаешь, как напряжены у меня нервы после каждого выступления! И не пускай ко мне никого! К черту все их цветы и мерзкое дешевое шампанское. Ты все понял? Скажи им, что сеньор Филдз будет развлекать их весь вечер. Должна же я хоть немного отдохнуть!

— Но… но, Франческа, ты же обещала устроить ужин…

— Ужин? Неужели ты думаешь, что я могу что-то есть или даже думать об ужине с этим коротышкой, который всегда смотрит на меня так, словно хочет проглотить? Прошу тебя, не пускай его ко мне. Пусть подождет, если хочет. Мне все равно. Констанца…

— Иди и делай то, что она тебе приказала, — строго сказала Констанца импресарио. — Ты же хорошо знаешь, что бывает, когда она в таком плохом настроении. Уходи сейчас же! А я постараюсь немного успокоить ее…

Луиджи Риццо удалился, запустив руку в свою шевелюру. Ну почему он согласился стать ее импресарио? Эти вечные цветы, вазы, флакончики с духами. Господи!

— Какой глупый, никчемный человек! — ворчала Франческа. — Ну почему я до сих пор терплю его? Почему я вообще терплю все это? Я постоянно в дороге, в движении, а зачем? Чтобы донести музыку до этого стада свиней! О Констанца, я давно уже говорила тебе, что меня тошнит от всего этого.

Она всегда чувствовала себя разбитой после спектакля и превращалась в эти минуты в капризного ребенка, требующего, чтобы старая нянька успокаивала ее, гладила и утешала.

— Ну успокойся, не волнуйся, все хорошо, Констанца утешит тебя. — Эти слова были обычным ритуалом. Франческа позволила уговорить себя, с удовольствием чувствуя, как ослаб тугой корсет и ее роскошное вечернее платье соскользнуло на пол. Констанца быстро подхватила его, продолжая ворковать:

— Присядь, моя маленькая, садись в это мягкое удобное кресло поближе к огню. И выпей немного своего любимого вина — оно такое прохладное. А я сейчас расчешу твои чудесные волосы. И никто в мире тебя не побеспокоит, никто!

О Господи, почему она в таком напряжении? А, из-за завтрашнего выступления! Завтра ей предстоит петь новую партию — Кармен. Либретто понравилось ей, когда она впервые прочитала его, да и музыка превосходна. Но при всем том было настоящим безумием предложить новую оперу такому захолустному театру. Здесь никогда не смогут по достоинству оценить ее. Но вообще было чистым безумием приехать сюда, в этот дикий и грязный город…

Но тут случилось невероятное. Дверь, которую Констанца оставила незапертой, вдруг распахнулась и в комнату ввалился какой-то человек, такой страшный, что Франческе показалось, будто она сходит с ума. Она замерла, не находя в себе сил даже закричать, хотя ее рот беззвучно открывался.

О Господи! Он был весь в грязи и крови! С его голых плеч свисали клочья рубашки. А его лицо, изуродованное и разбитое, уже не казалось человеческим.

— Франческа, — прошептал он хриплым голосом. Вглядевшись пристальнее в это лицо, она подумала, что видит кошмарный сон. Из глубокой раны на шее текла кровь.

«Повешенный человек — известный символ на древних картах Таро, — промелькнуло у нее в голове. — Интересно, откуда он знает меня и почему его голос кажется таким знакомым?» Франческа со стоном упала на ковер, заметив при этом странный и до боли знакомый цвет его глаз.

— Матерь Божия! — воскликнула Франческа, пытаясь преодолеть ужас. — Это город диких животных — зверей! Что они сделали с тобой?

Франческа вскочила на ноги и, промчавшись мимо вошедшей Констанцы, быстро заперла дверь дрожащими от страха руками. Затем, подойдя к израненному человеку, опустилась перед ним на колени, рыдая и проклиная все на свете.

— Посмотри на себя! Боже мой, на кого ты похож! Что с тобой случилось? Это Бог наказал тебя за то, что ты так подло бросил меня в этом захолустье! Я все еще не простила тебя, и если бы тебе не было так плохо, я разбила бы бутылку о твою глупую голову! Констанца, хватит причитать! Лучше позови доктора. Скорее!

— Нет, нет, — простонал Стив. — Не надо доктора… — Теперь она уже вспомнила его хрипловатый голос. Ей пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать его слова.

— Но ты же… ты выглядишь так, словно вот-вот умрешь на моих глазах! Стефано…

— Нет… не надо доктора… Я… некоторые… проблемы… хотели повесить…

— Тихо! Успокойся! Молчи! Констанца! Ты еще долго будешь там стоять? Помоги же мне… Сделай что-нибудь…

— Уж лучше бы они забрали его, — проворчала Констанца. — Какой ужасный человек! Разве я не говорила тебе много раз, что это самый настоящий бандит? Он всегда был похож на головореза! Ты же слышала, что о нем говорят в этом городе? Он убил человека, да и не одного, а нескольких! Теперь понятно, как он раздобыл те деньги, которыми так сорил. А ты должна хорошо помнить, что, защищая его и укрывая, можешь оказаться в неприятном положении.

— Да успокойся же наконец, ворчливая старуха! Неужели ты ничего не понимаешь? Советую тебе помалкивать, поняла?

Констанца покорно вздохнула. Вообще-то она ничего не понимала, но не осмеливалась возражать хозяйке. Она размышляла о том, почему этот ужасный человек снова вошел в их жизнь? Причем в тот самый момент, когда она уже стала забывать о его существовании. Если он останется здесь, им грозят крупные неприятности. В этом она нисколько не сомневалась.

О Стиве не знал никто, кроме Констанцы, Берта Филдза и Луиджи Риццо. Поэтому, когда в дверь постучали, Франческа призвала на помощь весь свой талант, чтобы не вызвать подозрений. На пороге стоял судья Бенуа, а за ним еще несколько человек.

— В чем дело? — сердито спросила Франческа, преградив им путь в костюмерную. — Неужели вы не можете оставить меня в покое и дать возможность хотя бы переодеться? Может, вы надеялись застать меня раздетой, синьор, и в этом причина вашего визита? Должна серьезно предупредить вас, что я не привыкла к подобному обращению.

— Княгиня, тысяча извинений! Но я осмелился постучать только в интересах вашей безопасности. Дело в том, что из тюрьмы сбежал очень опасный преступник, хладнокровный убийца. Люди видели, как он входил в театр, а потому моя первая мысль…

— Сюда? В мою костюмерную? Сквозь запертую дверь? Да как вы смеете унижать меня? Уж не хотите ли вы сказать, что здешние преступники увлекаются оперным искусством? А может, вы считаете, что я лгу, синьор?

В голосе Франчески появились истерические ноты. Судья Бенуа попятился.

«Надо же такому случиться, — с горечью подумал он. — Зачем же я оскорбил эту прелестную женщину, да еще в тот самый момент, когда, казалось, она начинала проявлять ко мне весьма дружелюбные чувства… Нет, невозможно представить себе, чтобы этот человек беспрепятственно проник в театр. Несомненно, кто-то помог ему скрыться. Скорее всего это тот самый таинственный незнакомец, который увел этого негодяя прямо из-под носа Тони и людей, охранявших его.

— Прошу прощения, княгиня, — подобострастно сказал судья Бенуа. — Но все же имейте в виду, что этот преступник может оказаться где-то поблизости. Я пришлю к вам мистера Филдза и позабочусь о том, чтобы вы благополучно добрались до своей гостиницы.

— Ох уж эти американцы! И зачем я только уехала из Европы? Дикие люди, варвары…

Николас Бенуа был вне себя от ярости, хотя ему и удалось скрыть это от своего кумира. Он был зол на себя, а еще больше на Тони, из-за которой все так случилось. Как же полумертвый человек сбежал из тюрьмы? И куда он исчез?

— Он не мог далеко уйти, — повторяла Тони. — Может, он, как животное, забрался в какую-нибудь нору, чтобы там умереть? Но даже если ему удастся уйти, что он может сделать? Ники, дорогой, у нас есть способы выйти из этого положении. Ты же такой умный и наверняка понимаешь, что я имею в виду?

Он не хотел этого понимать. Поиски ничего не дали, а Франческа ди Паоли разозлилась на него. Все, что он задумал, рухнуло, как карточный домик. Его попытки снискать расположение певицы оказались тщетными.

Более того, его деловые связи с лордом Линдхэвеном и шотландцем Макгрегором тоже не сулили теперь ничего хорошего. Телеграммы от патронов из Нью-Йорка и Лондона настораживали. Если раньше они просили ускорить переговоры, то сейчас предлагали подождать и подумать. Это, конечно, не было связано с бегством мерзавца, о котором эти господа не имели ни малейшего представления.

Во время переговоров с англичанами Николас Бенуа впервые услышал имя Стива Моргана и понял, что это крупный финансовый магнат с загадочной биографией, муж той самой женщины, которая почему-то приехала в Барок.

— Морган так же неразборчив в средствах, как Гоулд и Вандербильдт, — говорили ему. — Он всегда добивается своей цели, не останавливаясь ни перед чем. И беда тому, кто окажется на его пути. Будьте очень осторожны с его партнером Сэмом Мердоком. Его называли серебряным королем, пока не выяснилось, что за ним стоит Стив Морган. Мердок беспощаден и скор на расправу.

— Но как же ты отыскал меня? — допытывалась позднее Франческа. — Ты же сам говоришь, что все забыл. Как же ты нашел меня здесь, в театре?

Это почти стерлось из его сознания, хотя он хорошо помнил подвал, острую боль и то, как полз вверх по ступенькам, каждая из которых казалась ему горой. И голос… голос Тони Лэсситер.

— Давай, ползи! Ползи, команчи. Тебе следует хорошенько научиться ползать — это очень пригодится тебе в будущем.

Когда он все-таки поднялся наверх, его снова избивали. Потом кто-то вылил на него ведро холодной воды и привязал к седлу лошади. Тони между тем, злорадно улыбаясь, говорила:

— Соберись с силами, команчи, тебе придется долго бежать за лошадью, а я поскачу очень быстро.

Он бежал за лошадью, пока не послышались выстрелы, а вслед за тем пьяный голос:

— Эй, что здесь происходит? Линчевание? Мне всегда это нравилось! Могу ли я помочь?

«Порт», — промелькнуло в его затуманенном сознании, хотя он и не помнил, откуда всплыло это имя. Потом раздалось еще несколько выстрелов, и он, почувствовав, что веревка ослабла, стал медленно оседать на землю.

— Слушай меня, — тихо сказал Порт. — Я здесь один и не смогу надолго задержать их. Беги! Да быстрее же, черт тебя побери! Беги к театру! Это не очень далеко отсюда.

— К тебе пришел какой-то человек, он хочет видеть тебя, — сказала ему Франческа на следующий день.

— Значит, ты все-таки добрался сюда! — воскликнул этот человек, войдя в комнату. — Я был уверен, что ты доберешься! Что, черт возьми, ты задумал на этот раз? Бишоп просто взбешен. Я никогда еще не видел его в таком гневе. Тебе просто повезло, что я случайно оказался в этом городе — только потому, что следил за судьей Бенуа. Господи! Стив, неужели ты ничему так и не научился?

— Да, на этот раз мне порядком досталось, — тихо ответил Стив и увидел осуждающий взгляд Порта.

— Ах, да, я и забыл, черт побери, что с тех пор, как ты сказочно разбогател, для тебя это просто забавная игра. Но как же так? Было время, когда я был готов идти за тобой в огонь и в воду. Я решил отправиться на твои поиски, пока не узнал, что ты освободил Дэйва из тюрьмы, а до этого — его жену. Но я не понимаю, что за игру ты затеял? Я должен отчитаться перед Бишопом, если ты сам не сможешь этого сделать из-за потери памяти.

— Ты думаешь, он поверит, что я только сейчас начал вспоминать свое прошлое?

Порт недоверчиво взглянул на него. Стив Морган понял, что так будут смотреть на него все те, кто не знает истинного положения дел. Он всегда был так уверен в своих силах и вот теперь устроил такое, что привел в ярость Бишопа. Но каким же, черт возьми, образом связана со всем этим Джинни?

Все это предстояло выяснить Франческе, которая подробно пересказывала ему все последние сплетни, почерпнутые из разговоров с лордом Линдхэвеном. Тот все еще околачивался в Далласе, устраивая свои дела. К работе подключился и Порт, стараясь узнать все, что имело хоть какое-то отношение к этому делу.

Лежа в большой мягкой постели Франчески, Стив напряженно восстанавливал все, что произошло с ним за последнее время. Он окреп. Берт Филдз нашел где-то доктора, который не задавал лишних вопросов и держал язык за зубами, за что, впрочем, ему щедро заплатили.

Франческе Стив рассказал обо всем, ибо она проявила себя как самый верный друг. Кроме того, они оба были авантюристами и не слишком заботились о своей репутации.

И только Джинни он никак не мог забыть. Да и как же не думать о ней, черт возьми! От совершенно посторонних людей Стив узнал, что у его жены двое детей. Значит, и он теперь отец двоих детей! Да, Джинни ничего не делает наполовину. Уж если дети — так сразу двое! Но больше всего его поразило то, что она оставила их и отправилась на его поиски. Ради чего? Зачем?

Эти вопросы очень беспокоили его. «Что она снова задумала?» — спрашивал он себя. Уж лучше бы он позволил ей остаться женой этого проклятого русского, а сам бы пошел своим путем. Тем самым, что привел его сюда. «Ладно, — подумал Стив, — пусть теперь она задает себе вопросы».

Глава 58

Джинни мучили те же вопросы, что и Стива. Она не находила себе места с того самого вечера, когда Стив ворвался к ней в комнату, засунул кляп в рот, молча овладел ею, а затем так же быстро исчез, прихватив с собой ее изумруды. Все это имело смысл лишь в том случае, если он хотел доказать кому-то, что переспал с ней. Придя в бешенство от этой мысли, Джинни назначила большое вознаграждение за то, чтобы его поймали и доставили к ней, но непременно живым. Он был нужен ей живым!

— Я не позволю ему так легко отделаться! — заявила она Ренальдо на следующий день. — И мне безразлично, что скажет об этом мистер Бишоп. Я и так уже достаточно настрадалась. Я долго молчала, а ради чего? Чтобы меня изнасиловал мой собственный муж? Какая мерзость! И это после того, как он с огромным трудом оторвался от этой зловредной суки Лэсситер! О нет, нет, Ренальдо! Пришло время все решить. Пусть Стив наконец поймет, что я не из тех женщин, которых можно безнаказанно унижать. Я сделаю все, чтобы он осознал свою вину!

Да, гневно думала Джинни, она должна проучить его и доказать, что может действовать так же хладнокровно, как и он.

Но прошло несколько недель, а о Стиве ничего не было слышно. Она знала, что Тони Лэсситер отправилась в Шривпорт навестить родственников. «Интересно, — думала Джинни, — поехал ли с ней Стив?»

Мисси, узнав о замыслах Джинни, перестала доверять ей, хотя ее дружба с Ренальдо становилась все крепче.

Джинни чувствовала себя все более одинокой, ибо Ренальдо пропадал на ранчо Картеров. Правда, уезжая к ним, он всегда спрашивал, не хочет ли Джинни присоединиться к нему, но она прекрасно понимала, что это не более чем любезность, а потому неизменно отказывалась.

— Нет, — говорила она, — поезжай один. Ты же знаешь, что Картеры больше не доверяют мне.

Ренальдо не возражал и только хмурился. Порой он говорил, что им лучше уехать в Мексику или в Калифорнию.

— Ты можешь взять к отцу и детей, — убеждал он ее. — Дядя поймет, что твоему отцу пора познакомиться с внуками.

— О нет! — воскликнула Джинни. — Неужели ты думаешь, что Соня простит меня?

— Интересно, долго ли ты собираешься скрывать, что у тебя двое детей? Боже мой, Джинни, ведь это твои дети. Твои и Стива! Зачем же это скрывать? Зачем прятать их, словно они позорят тебя? Мне очень неприятно напоминать тебе об этом, но они имеют право на материнскую ласку и внимание!

— Значит, ты считаешь меня эгоисткой? Но я же скучаю о них, Ренальдо, действительно скучаю! Иногда мне хочется все бросить и поскорее уехать отсюда! Я просто не знаю, что мне делать! Но я должна найти Стива во что бы то ни стало и рассказать ему всю правду!

Услышав неделю спустя, что Тони Лэсситер вернулась в Барок, Джинни поняла, что Ренальдо остался единственной ниточкой, связывающей ее с внешним миром.

Тони вернулась одна и к тому же в скверном настроении. Ренальдо узнал об этом от Мисси, а та — от Мэта. Мисси очень огорчило, что ее брат провел всю ночь в доме этой женщины.

— Мне это не нравится, — задумчиво сказал Ренальдо. Интуиция подсказывала ему, что случилось что-то дурное. Плохие предчувствия охватили и Мисси. Она, конечно, очень волновалась за Маноло, но Ренальдо не знал, было ли это единственной причиной ее тревоги. — А у Ренальдо возникли собственные проблемы: он влюбился в Мисси. О Господи, ну зачем он согласился сопровождать Джинни в это дикое место? Теперь он понял, что это не принесет им ничего, кроме несчастья.

Джинни была потрясена, когда Тони Лэсситер два дня спустя после возвращения в Барок пришла навестить ее. Почему она пришла? Зачем? В эту минуту Джинни очень жалела о том, что рядом с ней нет Ренальдо.

Сначала Тони изображала любезность и доброжелательность.

— Как здесь прекрасно! — сказала она, осматривая интерьер дома. — Вы совершили настоящее чудо! Хотя я никогда не стала бы жить в этом пустынном месте, будь у меня возможность путешествовать. — Ее глаза злобно блеснули. — Но, кажется, вам очень нравится здесь? Надеюсь, что в этих местах будет так же тихо и мирно, как и до вашего приезда. Кстати, Генри сказал, что вы заезжали ко мне перед моим отъездом в Шривпорт. Ну до чего же тоскливое место!

— Неужели? — отозвалась Джинни, чуть улыбнувшись.

— Не вынеся этой скуки, я отправилась в Даллас взглянуть на ту оперную певичку, от которой сходит с ума Николас Бенуа. Какое разочарование! Да, у нее недурной голос, и она довольно смазлива, хотя и чересчур толста. Вообще женщина, выступающая на сцене, как бы выставлена на продажу. Не понимаю, почему все мужчины без ума от нее? Может, им льстит внимание модной певицы?

— А я не понимаю, почему женщина должна скрывать свой талант, — возразила Джинни.

Тони нахмурилась:

— Значит, у нас совершенно противоположные взгляды. Ну что ж, это дело вкуса! Оперная певица или исполнительница фламенко — какая, в сущности, разница? Ну для мужчин, конечно.

— Похоже, вы слишком много знаете о мужчинах! — насмешливо заметила Джинни, с наигранным простодушием посмотрев на собеседницу. Это произвело впечатление: лицо Тони вытянулось от злости. Заметив это, Джинни спокойно добавила: — Кстати, о мужчинах. Я должна принести вам извинения за то, что пообещала щедрое вознаграждение тому, кто поймает вашего управляющего и арестует его. Мне, конечно же, следовало прежде посоветоваться с вами, ведь теперь мы соседи и должны жить в мире и дружбе.

— Вот потому-то я и приехала сюда, — тихо сказала Тони. — Я тоже хочу извиниться перед вами. Ведь это было так ужасно! Вообще-то я могла бы удержать его от этого, если бы была здесь. Вот почему я должна предостеречь вас.

— Предостеречь? — переспросила Джинни, едва удерживаясь, чтобы не влепить ей пощечину. Неужели Стив рассказал этой сучке, что здесь произошло? Чего же она добивается на этот раз?

— Да, предостеречь, — подтвердила Тони. — Не хотелось бы говорить вам об этом, но в последнее время я убедилась в том, что этот человек очень опасен и склонен к насилию. Он набрался наглости и отправился за мной в Даллас. Не знаю, что он собирался там делать. Скорее всего, он хотел выманить у меня немного денег. Но по своей глупости он застрелил в одном из салунов заместителя судебного исполнителя. Все произошло из-за какой-то женщины, а потом…

Джинни собрала все силы, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Значит, Стив действительно последовал за ней в Даллас, был арестован, а затем бежал…

— Мне пришлось отправиться туда для его опознания, — продолжала Тони, пристально глядя на Джинни. — Это было так неприятно! Все эти постоянные угрозы, особенно в отношении вас! Он почему-то не ожидал, что вы назначите вознаграждение за его поимку. Вам следует быть крайне осторожной, так как этот человек способен на все. Я уже отправила письмо полковнику Белмонту, но думаю, этого недостаточно. Я никогда не прощу, себе, если с вами что-то случится, да и Ник тоже. На вашем месте я бы прекратила все эти прогулки верхом.

«Нет, — подумала Джинни. — Стив не сделает мне ничего плохого, не может сделать, ибо самое плохое он мне уже сделал».

— Черта с два я позволю этой суке запугать себя, — сердито говорила Джинни Ренальдо, делясь впечатлениями о встрече с Тони Лэсситер. — О, это было ужасно! Я просто ненавижу ее! Она такая стерва, что я не задумавшись всадила бы ей нож в спину! Ты видел когда-нибудь столь мерзкое существо? Ренальдо, как ты думаешь, где он сейчас?

Не зная ответа на этот вопрос, Ренальдо снова предложил Джинни немедленно отправиться домой. Он также заметил, что она совершенно свободна и даже мистер Бишоп, видимо, забыл о ее существовании…

Но Стив Морган не забыл. И удивительнее всего, что именно Франческа постоянно напоминала ему о том, что у него есть жена.

Стиву очень повезло. Он быстро поправлялся, хотя сломанные ребра все еще давали о себе знать. Конечно, его лицо выглядело далеко не лучшим образом, но разве это имело значение, если он остался жив? Да и Франческа не обращала на это ни малейшего внимания.

— Знаешь, сейчас твое лицо нравится мне еще больше, — ласково сказала она. — Да, да, я вполне серьезно, Стефано! Я понимаю, что ты не веришь мне, но это действительно так! Ты и до этого мне очень нравился и прекрасно знал это, но сейчас ты выглядишь еще более мужественным, и даже сломанный нос не портит тебя.

— Франческа! Ради Бога, оставь это! Или ты считаешь, что меня следует почаще избивать?

— Скажи, Стефано, долго ли ты пробудешь со мной на этот раз? Когда ты снова бросишь меня ради какого-то глупого и опасного дела?

Стив внимательно смотрел на Франческу, перебирая ее темные локоны.

— У тебя прекрасные волосы, Франческа, — тихо сказал он. — Они похожи на тончайший шелк.

— Ты не ответил на вопрос, — заметила она. — Почему ты не хочешь поговорить со мной серьезно?

— О чем? Ты же не даешь мне сосредоточиться. — Она замерла, прильнув к нему.

— Но ты же знаешь, что я всегда хочу тебя. А ты, Стефано, чего хочешь ты? Как ты поступишь с женой? Ты же должен решить наконец, останешься ты с ней или разойдешься. Скажи откровенно, ты вернешься к ней?

Вместо ответа он стал ласкать ее. Франческа томно вздохнула.

— Ты самый настоящий дьявол, Стефано! Ты из тех негодяев, что избивают свою женщину и постоянно изменяют ей. Боже, — пробормотала она, — если бы мы серьезно влюбились друг в друга, нас ждала бы ужасная жизнь! Какая сила влечет тебя к этому безумному риску, к этим жутким авантюрам? Ты же так богат, что можешь позволить себе все! Тебе незачем заниматься такими делами!

— Быть богатым слишком скучно, — грустно сказал Стив. — А страсть к риску я, видимо, впитал с молоком матери. Меня не останавливает даже то, что в один прекрасный день меня могут убить или я умру от побоев.

— Как страшно это слышать женщине, которая вынуждена жить с тобой! Неужели у тебя нет сердца?

— Зато у меня есть слабость к черноволосым примадоннам. Ты, Франческа, всегда возбуждаешь меня. И мы хорошо понимаем друг друга именно потому, что оба — авантюристы.

— Ну так скажи мне, чего ты хочешь? Вот я, например, хочу добиться успеха, люблю музыку и знаю, что буду великой певицей. Я уверена, что наступит время, когда весь мир будет у моих ног. Я знаю свою цель и упорно добиваюсь ее осуществления. Но ты… Куда ты идешь? К чему стремишься? Какова твоя цель?

Он удивленно посмотрел на нее:

— Черт возьми, я и сам этого не знаю! Я никогда не думал об этом! Да и вообще, Франческа, перестань мучить меня.

Она бросилась в его объятия:

— Я уезжаю из Далласа через несколько дней. Вначале я поеду в Сан-Антонио, потом в Новый Орлеан, затем в Нью-Йорк. Мне предстоит также побывать в Европе, пока там не забыли меня. Ты можешь отправиться со мной, если у тебя нет здесь никаких дел.

— И стать одним из твоих восхищенных поклонников? Нет, малышка. Я не могу пойти на это, хотя и признаю, что ты достойна всяческого восхищения. Но я, как и ты, не люблю себя связывать.

Сказав это, он вспомнил, что то же самое когда-то сказал Джинни. Он не мог ревновать Франческу, которая, как и Консепсьон, была такой же аморальной, как и он сам. Но Джинни — черт бы побрал ее зеленые глаза и страстное тело — Джинни была единственной женщиной, пробуждавшей в нем ревность и гнев. Ему давно уже следовало осуществить свои угрозы и наказать ее как следует! Ведь некоторые женщины считают сдержанность проявлением слабости. Такова и Джинни. Как она посмела предать его, обмануть? Каждый раз, когда он думал об этом, ему хотелось задушить ее собственными руками. Кстати, это нужно было сделать уже давно…

Да, конечно, Стив и сам изменял ей, и ему следовало бы выбрать себе такую жену, которая терпеливо сносила бы все это и не предъявляла к нему претензий. Но хуже всего, что он до сих пор не мог забыть о Джинни. Где она сейчас? В Бароке? Чего она ждет? Чтобы ей принесли его голову? Ему нужно одно — развестись с Джинни и навсегда забыть о ней. Но способен ли он сделать это? Даже сейчас, после того, что случилось?

— Я думаю, что ты все еще любишь свою жену, но почему-то стыдишься признаться в этом, — мягко заметила Франческа. — Если бы это было иначе, я бы уже давно оторвала тебя от нее. Раз уж ты не хочешь поехать со мной, почему бы тебе не вернуться к жене и не начать все сначала?

Франческа напомнила ему и о Николасе Бенуа, который отправился в Барок, раздосадованный разрывом со своим кумиром. В Бароке была и Тони со своими блестящими глазами и влажными, жадными губами.

Стив Морган, ничуть не похожий на грязного ковбоя, который прибыл в Даллас несколько недель назад и чуть не угодил в петлю головорезов, покинул этот город на следующий день после отъезда княгини Франчески ди Паоли. Накануне он отправил во все концы страны несколько длинных и загадочных телеграмм, подписанных своим настоящим именем.

Из Далласа он отправился в Шривпорт, где объявил о своем намерении посетить Новый Орлеан в связи с неотложными делами. Вопреки этому он направился в Барок. Еще долго в этих краях ходили слухи о том, что весьма таинственный и очень опасный господин Морган предпочел посетить свои сахарные плантации в Луизиане, вместо того чтобы поехать к своей жене, находящейся в трехстах милях от этого штата.

Глава 59

Понятно, что многие из этих слухов дошли и до Джинни.

Она очень жалела о том, что приняла у себя Тони Лэсситер и выслушивала ее гнусные предостережения. Вернувшийся из Далласа судья Бенуа несколько изменился. Он вел себя с Джинни более фамильярно, порой даже нагло.

— Я не знал, что ваш муж намеревается обосноваться здесь, — сказал он Джинни после возвращения из Далласа. — Я и не подозревал, что он вернулся из Европы. Или он был в Южной Америке? Вы сказали, что он друг Джея Гоулда?

Она не говорила ему об этом, да и сейчас ей не хотелось поддерживать беседу с судьей. Джинни пыталась держаться спокойно, хотя сердце ее трепетало при каждом упоминании Стива.

— Мистер Бенуа, — сказала она, наконец, — я не вижу причин скрывать от вас, что мы с мужем живем сейчас врозь. Он получает удовольствие от путешествий, а я предпочитаю вести оседлый образ жизни.

— Я понимаю вас, — ответил Ник Бенуа, но Джинни почувствовала, что от его пронырливых глаз не утаилось ее смущение. Он действительно был неглуп. Не зря же мистер Бишоп предупреждал ее об этом.

— Мне выпала честь встретиться в Далласе с несравненной княгиней ди Паоли, но она почему-то была весьма рассеянна. Что же касается вашего мужа, миссис Морган, то, не в обиду вам будь сказано, он, как мне показалось, намерен сорвать дело, которым я давно занимаюсь. Я не вполне уверен в этом, хотя и слышал кое-что от людей. А поскольку он тесно связан с мистером Гоулдом, то, конечно же, мне очень интересно, не собирается ли этот железнодорожный магнат провести железную дорогу сюда, на Юг. Простите, что упомянул об этом. Полагаю, все должно храниться в строгой тайне.

— Если это и так, мистер Бенуа, — заметила Джинни, — то я ничего не знаю об этом. — Затем более спокойно добавила: — Дело в том, что Стив — совершенно непредсказуемый человек, мистер Бенуа. Даже я, его жена, не знаю, каковы его планы.

— Странно, что он не посвящает в свои дела такую умную и образованную женщину. Меня, конечно, это очень интересует, — сказал он, — ибо Барок — мой родной город. Если я смогу вам чем-то помочь, дайте мне знать, хорошо?

Когда он, наконец покинул Джинни, к ней зашла Перси Белмонт, чтобы поделиться с ней последними сплетнями.

— Не знаю, стоит ли сообщать тебе это, — осторожно начала она, — так как мне очень неприятно огорчать тебя. К тому же Родни велел мне держать язык за зубами. Но это дело касается Родни, а в таких случаях я всегда предпочитаю знать правду.

— Если речь идет о женщине, с которой был связан Стив, то в этом для меня нет ничего нового, — проговорила Джинни. — Полагаю, мне следует привыкнуть к этому.

— О, бедняжка! — пролепетала дрожащим голосом Перси. — Как ты это выносишь? Эта оперная певичка нарочито демонстрирует драгоценности, которыми ее так щедро одаривают поклонники… Порой я ненавижу всех мужчин за то, что они так легко дают себя обмануть!

Все вернулось на круги своя. Внезапное желание Франчески ди Паоли уединиться совпало с неожиданным появлением Стива в оперном театре во время ее последнего выступления. Конечно, тут же распространились слухи о том, что они вместе отправились в Сан-Антонио. Она снова стала «бедняжкой Джинни» — обманутой женой. О Господи! Порой ей казалось, что она не вынесет этого. Когда же к нему вернулась память? И что означали эти дурацкие намеки и предостережения Тони?

Вскоре Джинни постиг еще один удар, притом весьма болезненный. Из города прискакал Ренальдо, взволнованный и встревоженный. Он привез с собой телеграмму, подписанную Стивом и отправленную из Шривпорта, штат Луизиана. Самое удивительное, что она была адресована не ей, а Ренальдо:

«Настоятельно требую, чтобы ты немедленно вернулся в Мексику. Увези с собой Джинни. В Барок скоро прибудет мой представитель. Передай ему все дела».

— Его представитель! Хорошенькое дело! Что все это значит? Возможно, он решил привезти сюда какую-то женщину и хочет, чтобы я убралась с его дороги? Но он не имеет права приказывать мне! Пока я его жена, ему не удастся так легко отделаться от меня.

Джинни невольно вспомнила его последний визит в этот дом. Она испытала тогда блаженство, хотя во рту у нее был кляп, а ее руки Стив привязал к кровати. Почему? Что это значило?

— Я никуда не поеду, — кричала она. — Ты слышишь меня? Можешь возвращаться домой, если хочешь, но я… я никуда не поеду. Стиву придется поговорить со мной. Я заставлю его сделать это!

Мэт все еще не мог поверить своему счастью. Наконец-то он стал любовником Тони! И она страстно желала его, если, конечно, верить словам, которые она шептала ему. Все дело в том, что он вел себя чересчур скромно… Неужели он не мог сказать ей об этом раньше? Что же касается Маноло, то он просто напугал ее, взял силой. Тони призналась, что до сих пор видит бедного Билли-Боя, которого Маноло так жестоко убил в ее комнате, а затем снял с него скальп.

— Он сказал мне тогда, что убьет и меня, если я не уступлю ему, — говорила Тони. — О, Мэт! Что я могла сделать? Он овладел мною насильно, на этой самой кровати! Но хуже всего, что я ни к кому не могла обратиться за помощью, даже к тебе! А ведь ты такой храбрый! Я хорошо помню, как ты одним ударом свалил того ковбоя, который посмел оскорбить меня. Тогда я только сделала вид, что рассердилась на тебя. Надеюсь, ты понял это?

Теперь-то он, конечно, понял. Мэт уже точно знал: Тони — та самая женщина, о которой он так давно мечтал. Все это время он любил ее и был готов для нее на все. Наконец-то и она поняла это. Иначе почему бы она так легко отдала свое сердце ему? Да, когда-нибудь они непременно поженятся, а пока даже отец наверняка одобрит их отношения.

Как-то утром Мисси набросилась на Мэта из-за Тони, но он отвесил ей такую пощечину, что она бросилась жаловаться отцу. Тогда его не поняли ни отец, ни братья. Но после этого Мэт остался с Тони в ее большом доме, который, как она утверждала, когда-то будет принадлежать ему. Ведь он старший сын женщины из рода Лэсситеров. Тони выразила надежду, что он не держит на нее зла.

Она очаровала Мэта, распалила его страсть. Он восхищался ее прекрасным телом, нежным голосом, который сводил его с ума во время любовных игр. Тони… Тони… Он готов был отдать ради нее жизнь, сделать для нее все, что она пожелает! И так будет всегда, пока она любит его.

Но однажды Тони заговорила о Джинни Морган и о том, что рассказывает о ней Ник Бенуа. Мэт молча слушал и охотно соглашался с Тони. Да, она груба и невежественна, несмотря на богатство и роскошные платья. Он и сам убедился в этом, когда она танцевала в тот вечер перед всеми этими мексиканцами. А Маноло? Он ведь понял, чего она стоит. Он вел себя так, словно знал, что можно себе позволить с подобными женщинами. А переспав с Маноло, говорила Тони, она назначила награду за его арест и доставку в Барок. И все это якобы потому, что он ворует ее скот…

— Мэт, она плохая женщина! — убеждала его Тони. — Ей просто наплевать на нас всех, хотя она и притворяется, что озабочена нашей судьбой. Посмотри, что она сделала с Мисси. Сперва она всеми силами старалась приблизить девушку к себе, а потом просто бросила ее на произвол судьбы.

— Что ты хочешь мне доказать, любовь моя?

— Только то, что ей не место в Бароке, — тихо сказала Тони, пристально глядя на него. — Надеюсь, ты понимаешь почему? А этот так называемый кузен? Ты же сам видишь, как он увивается за твоей сестрой! Я и ему не доверяю. Ник говорит, что ее муж собирается купить много земли в наших краях, чтобы построить здесь железную дорогу. А ты понимаешь, что это значит для нас? Сюда нахлынут толпы чужих людей, этих гнусных северян, они захватят здесь власть и будут управлять нами. Все кончится тем, что нам придется продать свою землю и убраться отсюда. О Мэт! Неужели ты это допустишь?

Когда Тони так обращалась к нему, Мэт был готов на все. Ее дрожащий голос пробуждал в нем безумную отвагу.

— Тони, любимая! Послушай меня. Я не допущу этого. Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Я буду заботиться о тебе, оберегать тебя. С этого момента ты не должна чувствовать себя одинокой. Ты только скажи, что мне сделать для тебя, и я непременно…

Она без малейших колебаний поведала ему о своих планах. Мэт напряженно слушал Тони, не отрывая от нее глаз.

— Похитить ее? — воскликнул он, поняв, наконец, суть ее плана. — Утащить подальше в болота? Но послушай, дорогая, это же невозможно! Боже! Они же направят на ее поиски целую армию!

— Но ты ведь сам сказал, что готов сделать для меня все! Конечно, если ты любишь меня не так сильно, Мэт Картер…

— Тони, ты же знаешь, что это не так! Я очень люблю тебя! Черт возьми, неужели я еще не доказал тебе свою любовь и преданность? Разве я не ждал так долго своего часа? Но все дело в том, что…

— Ты испугался, — поддразнивала его Тони. Мэт быстро схватил ее и прижал к себе так сильно, что она вскрикнула от боли.

— Проклятие! Ничего я не боюсь! Это совсем не так! Но то, что ты предлагаешь, взбудоражит всех и вызовет большие неприятности. Неужели ты не понимаешь этого? К тому же…

— Ничего такого не случится: все решат, что это сделал Маноло, — заявила Тони. — Все подумают, что он мстит ей. Я уверена в этом! Все обвинят Маноло и начнут его искать. А мы подбросим письмо, подписанное его именем, где будет сказано, что он требует выкуп за эту женщину. Уж это точно убедит всех в том, что именно он похитил ее. Тогда мы разбогатеем, Мэт, а у ее мужа пропадет охота приобретать эту землю. После этого он постарается держаться подальше от Барока. И если даже ему наплевать на жену, он все равно будет вынужден выкупить ее. Иначе его ждет позор. Подумай, что скажут люди, если он откажется спасти свою жену! О, Мэт, дорогой! Это единственная возможность спасти нас всех! И если ты действительно любишь меня…

— Тони, черт возьми, конечно же, я люблю тебя! — воскликнул Мэт. — Я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни, больше своей семьи! Разве я не бросил всех ради тебя?

— Даже они поймут потом, что ты сделал это не зря, а только ради них. Ты же сам видишь: с тех пор, как она появилась здесь, наши дела идут все хуже и хуже. Она — воплощенное зло, Мэт! Но хуже всего то, что она постоянно притворяется нашей благодетельницей. И ей многие верят. А что, если ее прислал сюда муж, чтобы она разведала все и подготовила почву для захвата этой земли? Мэт…

— Я подумаю, — осторожно сказал Мэт, стараясь успокоить ее.

Он думал недолго. Едва она угостила его превосходным вином, а затем приласкала в постели, Мэт забыл о возможных последствиях этого дела. Теперь Мэт понял, что никогда не позволит Тони покинуть его и сделает все, чтобы завоевать ее навсегда.

Тони смотрела в темноту и улыбалась своей дьявольской улыбкой, радуясь тому, как легко подчинила себе Мэта. Этот Мэт Картер такой большой и глупый! Ей ничего не стоило обвести его вокруг пальца и манипулировать им. Он может оказаться весьма полезным. С ним можно делать все что угодно; главное — немного приласкать его. При каждом ее движении он начинал стонать от страсти, забывая обо всем на свете. Да, Мэт пойдет на все ради нее. А потом наступит черед Ника. У него просто не останется выбора. Она всех поставит на место и будет безраздельно господствовать на этой земле.

А Ренальдо между тем настойчиво добивался осуществления своих планов, не подозревая о намерениях Тони Лэсситер. Его не остановило даже неслыханное упрямство Джинни, которая и слышать не хотела об отъезде домой. Правда, сам Ренальдо считал, что это не самая трудная часть его плана. Самым трудным ему казалось объяснение с Мисси. Девушка словно чувствовала, что может потерять его, а потому была грустна и рассеянна.

— О! Как ужасно! Я всегда надеялась, что вы пробудете здесь дольше. Вы собираетесь в Мексику? Интересно, на что похожи ваши родные места?

Потеряв самообладание, Ренальдо выругался по-испански. А когда на глазах Мисси появились слезы, он чуть с ума не сошел. Ренальдо нежно обнял Мисси и крепко прижал к себе, пытаясь хоть как-то успокоить ее.

— Господи Иисусе! Какое же я грубое животное! Мелисса! Мисси! Вы неправильно меня поняли! Я вовсе не хочу уезжать отсюда! Дело не в этом. Я слишком стар для вас, слишком скучен и ворчлив. Я…

— Мне кажется, вы ругаетесь, — тихо сказала Мисси. — Но самое главное, что вы совсем не старый и не скучный. А если вы все-таки уедете, я буду очень, очень несчастна… Я не хочу, чтобы вы уезжали, Ренальдо! — Она начала тихо всхлипывать, уткнувшись лицом в его плечо. Ренальдо Ортега приподнял ее подбородок дрожащими пальцами и нежно поцеловал Мисси.

Она не выказала ни малейшего неудовольствия, поэтому он продолжал целовать ее, так осторожно, словно боялся поранить это хрупкое существо. Теперь Ренальдо уже ничуть не сомневался в том, что это поцелуй любви. Видимо, и Мисси это почувствовала, так как затрепетала и еще теснее прижалась к нему, приподнявшись на цыпочки.

Как же она глупа, что не поняла раньше его истинных чувств! Первый поцелуи ровным счетом ничего не значил для нее. Маноло наглядно доказал ей это. Теперь Мисси хорошо знала, что ее не нужно красть, увозить куда-то далеко и превращать в пленницу. Ей нужно только то, что сейчас происходит между ней и Ренальдо! Всю жизнь она ждала этого момента и чуть было не упустила его. Ей не нужно было ничего, кроме этого нежного поцелуя и объятий любимого человека. Ее губы открылись навстречу ему, ожидая его прикосновения. Поцелуй Ренальдо так много ей обещал! Казалось, Ренальдо дарит ей весь мир и с нетерпением ждет ее ответа.

Ренальдо тоже был охвачен трепетом, и Мисси чувствовала это. Она вздохнула, закрыла глаза и положила свои тонкие руки на его сильные, широкие плечи.

— Ренальдо… Ренальдо, — нежно шептала она.

Ренальдо понимал, что должен просить благословения ее отца, ведь он был испанцем и, по собственному признанию, несколько старомодным человеком. Мисси, конечно, не возражала. Ей даже нравилось, что он так придерживается старых традиций.

— Я догадался, что дело идет к этому, — усмехнулся Джо Картер, видя, как Ренальдо переминается с ноги на ногу. — Именно так хотел поступить и я в свое время. Но, к сожалению, отец моей Мелиссы и выслушать меня не пожелал. Но мы любили друг друга так сильно, что решили оформить брак в другой стране. Ты ведь действительно любишь мою маленькую девочку? Могу ли я быть уверен в том, что эта влюбленность не пройдет?

— Поверьте, — решительно сказал Ренальдо, — я действительно люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой. К тому же я вполне могу обеспечить ее.

— Надеюсь, хотя это не самое главное. Главное — чтобы вы любили друг друга. Конечно, мне не хочется отпускать Мисси, но для нее это лучше, чем болтаться в гадких болотах или убежать с тобой, не сказав мне ни слова!

— О, папа! — ликуя, воскликнула Мисси. Сияющими от счастья глазами она посмотрела на Ренальдо. Джо Картер молча наблюдал за ними, надеясь, что они не обманываются в своих чувствах.

Глава 60

— Не могу этому поверить, — изумленно повторял Николас Бенуа. — Не могу поверить, что он посмел…

— Мы уже нашли ее лошадь, — резко оборвал его взволнованный полковник Белмонт. — И ее шляпу. И больше ничего, кроме оскорбительного и безумного письма от Маноло! Господи! Неужели вы думаете, что я меньше, чем вы, хочу разыскать ее? Помимо всего прочего, это означает конец моей карьеры. Если вы знаете хоть какое-нибудь место, куда он мог затащить ее или спрятать, надеюсь…

— Если бы я это знал, то не стоял бы сейчас с вами. Я бы сам бросился на ее поиски.

Судья Бенуа выказывал такую неподдельную тревогу, что полковник Белмонт извинился за резкость.

— Я все понимаю, — мягко сказал Ник Бенуа, лицо которого выражало ужас. — Как же продвигается расследование?

— Шериф уже расставил повсюду посты в дополнение к тем солдатам, которых я послал прочесать болота. Кроме того, во все населенные пункты направлены телеграммы, а я еще послал курьеров во все близлежащие города.

— Хорошо, — одобрительно кивнул судья Бенуа. — Мы, конечно, окажем вам всяческую помощь и постараемся внимательнее следить за болотами. Я знаю несколько человек, которые родились и выросли там. Не сомневаюсь, что им известны все потаенные места, где может укрыться этот негодяй. Мы непременно найдем ее.

— Какой же ты великолепный актер, дорогой Ники! — ласково сказала Тони, когда они отправились домой. — «Мы непременно найдем ее!» — возбужденно воскликнула она, копируя его манеру, а затем весело рассмеялась. — Как галантно! Какая искренняя тревога! Ничуть не сомневаюсь, что это произвело должное впечатление на полковника. Да и на меня тоже, признаюсь. Неужели ты и впрямь хочешь найти ее? А что бы ты сделал с ней в этом случае?

— Боже мой, Тони! Даже ты не настолько безумна, чтобы подумать…

— Конечно, нет! — прервала она судью. — Иначе я не провела бы с тобой весь этот вечер. Но этого нельзя сказать о Мэте. Он все это сделал ради меня, Ники. И сейчас у нас в руках козырная карта, верно? Ты можешь гордиться мной. Ведь я нашла в себе силы сделать то, что ты не мог, ибо был до смерти напуган.

— Ты спятила, — снова повторил Ник Бенуа, что вызвало у Тони приступ гнусного смеха. Даже у судьи от этого смеха мурашки забегали по спине, и он чуть вздрогнул.

— Скажи мне откровенно, Ники, хотел бы ты узнать, до какой черты я могу дойти? Ты хочешь получить ее? Хочешь убедиться в том, что эта сучка ничем не лучше других? Особенно после того, что ты узнал про нее? Ты можешь получить ее, Ники. Я готова это устроить. И не волнуйся. Об этом никто никогда не узнает. Ты сможешь сделать с ней все, что взбредет тебе в голову. Неужели эта мысль не возбуждает тебя? А если она будет так глупа, что начнет сопротивляться, я укрощу ее. Я предоставлю ее тебе, и, признаюсь, это доставит мне огромное удовольствие. — Тони снова рассмеялась. — Но для этого мне нужно хоть на короткое время избавиться от Мэта, — продолжала она. — Он слишком старомоден для таких дел и к тому же безгранично глуп. Но мне придется держать его возле себя до тех пор, пока он полезен.

— Тони, ты настоящий дьявол!

— Разумеется, дорогой, разве ты не знал этого раньше? Ты и сам бы хотел быть дьяволом, не так ли? Ладно, ты получишь свой шанс. И не когда-нибудь, а сегодня вечером. Мы оставим ее одну, и ты сможешь заняться ею. Она, должно быть, измучилась от голода и жажды и к тому же, думаю, до смерти испугана. — Голос Тони дрожал от удовлетворения. — Я пошлю Мэта во двор, чтобы он внимательно следил за солдатами, а ты получишь ее в полное распоряжение. Ну как? Тебя это возбуждает, или ты по-прежнему боишься проявить свои мужские качества?

— Заткнись, Тони, черт тебя побери! Заткнись же ты, наконец!

Судья, однако, чувствовал, что действительно возбужден, несмотря на обычную сдержанность и осторожность. Тони всегда смотрела на вещи слишком упрощенно и часто подвергала себя не обязательному риску. Но судья объяснял это ее ограниченностью. Ему понадобилось много лет напряженного труда, изобретательности и ловкости, чтобы достичь своего нынешнего положения. А женщины нередко разрушали все его планы. Он всегда считал их вероломными и лживыми суками. А Франческа ди Паоли доказала к тому же, что женщины неблагодарны. Он так надеялся на нее, а она предпочла вернуться к своему прежнему любовнику! Стив Морган… Его тошнило от этого имени. Черт бы его побрал! Он был невероятно богат, поэтому Франческа и предпочла его! Богат и самонадеян! Но ведь у него есть жена, а жена — уязвимое место любого мужчины. Джинни, судя по всему, так же высокомерна, как и ее муж. Но уж, конечно, не сейчас, подумал он. Ник не сомневался, что в таких обстоятельствах она утратила и высокомерие, и самонадеянность. Как сказала Тони, сейчас она должна дрожать от страха и заливаться слезами в темной комнате. С ней, несомненно, происходит то же самое, что было с Ринейт Мэден. Пройдет немного времени, и она начнет просить его о пощаде, а после этого…

Словно угадав его мысли, Тони шепнула:

— Ты же хочешь видеть, как она, обнаженная, ползает по полу? Я не стала лишать ее одежды, надеясь, что ты сам с удовольствием разденешь ее. Думаю, я поступила правильно, Ники?

Тони все-таки чертовски умна, решил судья. Не стала прятать Джинни в болотах, где сейчас шныряют солдаты, которые непременно нашли бы ее, а поместила свою пленницу в подземелье под своим домом — никому не известное!

— В этой подземной камере есть металлическая кровать, к которой я приковала ее цепью за ногу, — сообщила Тони, сверкнув глазами. — Именно так мой старик приковывал своих рабынь, которыми хотел насладиться. Держу пари, что даже ты ничего не знал об этом. Интересно, как она себя чувствует в таком положении?

На кровати лежало тонкое одеяло, но Джинни Морган даже не пыталась укрыться. Она была спокойна и не испытывала страха перед грядущим. Она молча сидела на краю кровати, обдумывая свое положение.

Николас Бенуа сразу заметил это поразительное спокойствие. Пока Тони вешала фонарь на вбитый в стену крючок, он пристально рассматривал Джинни.

— Похоже, вы не слишком смущены, — тихо заметил Ник Бенуа. — Может, вы привыкли демонстрировать свои прелести клиентам?

— Он что, клиент? — насмешливо спросила Джинни у Тони. Ник Бенуа густо покраснел, ненавидя себя за неумение сдерживаться. В ту же секунду он услышал голос Тони:

— Ах ты проститутка!

— Полагаю, ты без труда узнала родственную душу, поскольку сама была проституткой и хорошо знаешь, что это такое. А вы, судья Бенуа, неужели и вы привыкли общаться с дешевыми проститутками?

В голосе Джинни прозвучала такая издевка, что Ник Бенуа пришел в бешенство.

— Может случиться, что вы почтете за честь сыграть роль проститутки, прежде чем я покончу с вами, — мрачно бросил он. — Вы же были проституткой, обслуживающей Максимилиана, притом не единственной. А потом стали переходить из рук в руки, не так ли? Француз, который называл себя графом, мексиканский полковник — неужели вы полагали, что мне это неизвестно?

— Похоже, вас ввели в заблуждение, судья Бенуа, — спокойно ответила она. — Кстати, хотелось бы узнать, кому принадлежит этот хитроумный план? Сама идея похищения принадлежит вам или ей?

— Ники, она слишком обнаглела! — вмешалась Тони. — Проучи ее как следует! Или ты предпочитаешь, чтобы это сделала я?

Зеленые глаза Джинни чуть сузились и казались совершенно спокойными. Она оценивающе посмотрела на Тони, а затем на Ника, который все еще надеялся, что она будет молить его о пощаде и милосердии. Но этого не случилось.

— Ударь ее, Ники! — потребовала Тони, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. — Это именно то, что нужно ей сейчас. Я могу принести тебе плеть. Давай привяжем ее к этим кольцам на стене.

— Ты считаешь, что это необходимо? — усмехнулась Джинни. — Или твой Ники только так может заставить женщину отдаться ему?

Дыхание Ника Бенуа стало тяжелым и прерывистым, какая-то странная пелена застилала ему глаза. Джинни казалась ему соблазнительной и развратной. Он медленно подошел к ней и сорвал с нее платье, под которым скрывалась белоснежная грудь. Ник с вожделением гладил ее по голым плечам, не обращая внимания на ее отчаянные попытки оттолкнуть его. «Господи, — подумал он, — какая прелесть! Чем сильнее она будет сопротивляться, тем приятнее окажется победа над ней — над ее духом и телом!»

— Похоже, ты не нравишься ей, Ники, — ехидно заметила Тони. — Ты только посмотри, как она дрожит. Она же замерзла! Может, нам стоит подыскать ей другого любовника, который разогреет ее и подготовит для тебя? Что ты думаешь об этом? Как жаль, что здесь нет Мэта. Он, конечно же, безумно любит меня, но, думаю, он не отказался бы от такого удовольствия! А может, нам привязать ее к кровати и для начала поколотить? Быстрей соображай, Ники! Она в твоем полном распоряжении и к тому же не намерена оказывать тебе серьезного сопротивления. В конце концов…

— Что, в конце концов?

В этот момент Джинни громко вскрикнула и уставилась на дверь. Тони Лэсситер быстро обернулась, а Ник словно прирос к земляному полу.

— Команчи! — с трудом выдохнула Тони.

— Можете продолжать, — с ухмылкой сказал Стив, медленно приближаясь к ним. — Похоже, здесь веселятся лишь двое!

— Команчи, — снова пробормотала Тони, лихорадочно соображая, что ей теперь делать. — Дорогой, меня никогда не покидало чувство, что ты вернешься. Признаюсь, ты появился здесь весьма кстати. Мне так не хватает настоящего мужчины! Правда, Ники считает себя именно таким мужчиной, но ты же знаешь, как он нерасторопен! К тому же эта идея принадлежит тебе. Дорогой! Надеюсь, ты не в обиде на нас? Скажи откровенно, команчи. В конце концов, речь шла об очень больших деньгах. Ведь ты и сам бы поступил точно так же, верно?

— Возможно.

Он сунул пальцы под ремень, и они все видели, что на нем висят кольт и огромный нож. Стив выглядел как обычно, но его небритое лицо, казалось, изменилось, стало еще более жестоким из-за шрамов от побоев.

— Ты слышишь, Ники? — с притворным смирением спросила Тони. — Команчи не держит на нас зла, и, по-моему, он заслуживает того, чтобы еще раз побаловаться с ней.

— Проклятие! — рявкнул Стив. — У меня уже была такая возможность. Чего же ты ждешь, Бенуа, что тебя останавливает?

— Ты подлый мерзавец! — крикнула Джинни. Но Стив только ухмылялся, подталкивая Ника Бенуа к кровати.

У Тони это вызвало приступ гнусного смеха, а Ник Бенуа, подбадриваемый Стивом, бросился на Джинни и прижал ее спиной к матрацу.

Это не составило труда, поскольку Тони приковала Джинни за ногу к кровати. К тому же за все это время она и не пыталась серьезно сопротивляться. Однако Джинни, охваченная яростью, вдруг подняла ногу и сильно ударила Ника коленом под дых.

Судья закричал и скорчился, медленно сползая с кровати.

— Бедный Ники! — с мерзким смешком воскликнула Тони. — Она знает все приемы проституток. Я в этом не сомневалась. Теперь чья очередь? Твоя, команчи, или моя?

— Можешь попробовать, если хочешь, — тихо сказал Стив. — Но прежде сними с нее эту чертову цепь. Ты и так справишься с ней, Мессалина.

Тони повернулась к кровати и прошипела:

— Повернись на спину, шлюха, если хочешь, чтобы я освободила тебя. И не вздумай проделать со мной то, что с бедняжкой Ники, не то я расплющу твою смазливую рожу.

Тяжело дыша, Джинни молча повернулась на спину. При этом она успела заметить предостерегающий взгляд Стива.

— Ложись быстрее! Или ты думаешь, я поверю в то, что ты смирилась?

Джинни молча прикусила губу и прижалась к кровати. Ее нога нестерпимо болела от тугого железного кольца, к которому была прикреплена тяжелая цепь. Тони достала ключ из кармана и наклонилась над Джинни. Послышался легкий щелчок: Джинни была свободна.

Никто не успел понять, что произошло в следующее мгновение. Сперва Тони бросилась на Джинни, чтобы воспользоваться своим преимуществом. Но тут Стив молниеносно кинулся вперед и ударил Тони по затылку. Даже Джинни, все это время следившая за ним, не уловила этого движения. Все случилось так быстро, что никто не заметил этого.

Джинни открыла было рот, но Стив опередил ее:

— Быстро вставай, если не хочешь, чтобы сюда явился Мэт Картер. И пристегни эту цепь к ее ноге. Да поскорее!

Джинни тут же вскочила и приковала к кровати свою обидчицу. «Слава Богу, — подумала она, — что все так закончилось». А что, если… Внезапно ее поразила мысль: не придумал ли сам Стив этот хитроумный план с ее похищением? Ведь она не видела лица того, кто так неожиданно стащил ее с лошади, набросил на нее одеяло и ударил по голове. Неужели это был Стив?

Вдруг Джинни увидела, что Стив быстро направился к Нику Бенуа.

— Нет! — простонал Ник. — Ради всего святого, Маноло! Не надо! Ты же слышал, что сказала Тони. Это все из-за проклятых денег! Но сейчас… Сейчас мы поделимся с тобой, если хочешь. Мы сделаем…

— Я уже сам это сделал.

— Не надо! Пожалуйста, не надо! — кричал Ник Бенуа, пятясь назад.

— Ну так что, судья, ты думал, я буду ползать у твоих ног? Сейчас посмотрим!

— Это не я! — воскликнул тот. — Это все Тони! Это она все придумала! О Господи!

— Что-то я не слышал от тебя этого в ту ночь, — мрачно заметил Стив. — Конечно, я был тогда не в лучшей форме, но хорошо помню, что именно ты отдавал приказы тем парням. Думаю, будет справедливо, если ты почувствуешь, приятно ли висеть в петле.

Бенуа протяжно застонал, но умолк, почувствовав на шее тугую веревку. Он судорожно открыл рот и выпучил глаза, когда Стив потащил его к стене. Затем веревка слегка ослабла, и он оказался на стуле — старом и расшатанном. Его руки были крепко связаны за спиной…

— Стой спокойно, судья, — усмехнулся Стив. — Этот стул не очень крепкий, но это лучшее, что здесь есть. Боюсь, он не выдержит, если ты начнешь дергаться.

Джинни с ужасом наблюдала за тем, как Стив прикрепляет конец веревки к вбитому в стену крюку. Проверив прочность узла, он отошел в сторону.

— Не надо этого делать! — воскликнула Джинни. — Нельзя оставлять его так! Какой же ты зверь!

— Вообще-то я мог бы сразу убить его, — спокойно возразил Стив. — Но так у него, вероятно, есть шанс выжить, поскольку сюда скоро придет Мэт Картер.

Когда Стив подошел к Джинни и взял ее за руку, она вдруг поняла, что стоит почти голая: от того, что когда-то было ее платьем, остались лишь клочья.

— Ну какого же черта ты возишься? Чего ждешь? Я и так уже потратил немало времени, чтобы отыскать тебя!

Он быстро подхватил ее под руки и потащил к выходу.

Как же он догадался, где нужно ее искать? Удивительно, что никто даже не попытался остановить их. Старый дворецкий Тони, увидев их, отвернулся. Во дворе никого не было. Джинни с трудом передвигала ноги. Растрепанные волосы упали ей на глаза. «Где же его лошадь? — подумала она. — Долго ли еще мы будем идти? Куда он меня ведет?»

Ветки деревьев больно хлестали ее по лицу, но Джинни вскрикнула лишь один раз, когда ее ноги погрузились в какую-то мерзкую хлябь, в которой так и остался ее ботинок. Но даже тогда Стив не дал ей передохнуть. Он упрямо тащил ее вперед.

— Остановись, — взмолилась Джинни, упав на колени. Она решила, что останется лежать здесь, подумав, что он спас ее лишь для того, чтобы наказать… Но за что наказать? За что?

— Оставь меня здесь, — рыдая, умоляла она. Стив, мрачно взглянув на Джинни, стал поднимать ее на ноги.

— Не сейчас, Джинни. Солдаты полковника Белмонта рыщут повсюду, чтобы найти нас, а мне совсем не хочется отвечать на вопросы под дулами винтовок. Пошевеливайся, не то мне придется тащить тебя по земле.

— Мерзавец! Скотина!

Стив влепил ей пощечину, после чего она с трудом поднялась на ноги и поплелась за ним, охваченная обидой и злостью.

— Ты должна была знать, что все кончится этим, малышка, — тихо сказал он.

Глава 61

Наконец они остановились передохнуть. Джинни очень хотелось поскорее высказать Стиву все, что она о нем думает.

Незаметно стало темнеть.

— Это тайная тропа в царство болот, — сообщил ей Стив чуть раньше, когда они приблизились к этому месту. Теперь его голос стал таким же протяжно-тягучим и чуть насмешливым, как прежде. — Старая, можно сказать, древняя тропа индейских племен…

Казалось, будто они внутри какой-то темно-зеленой клетки.

Когда Стив, наконец отпустил ее, Джинни тут же упала на землю и ощутила неописуемое блаженство. Земля заросла мхом, но Джинни, измученная долгим переходом, почти ничего не замечала. Она глубоко и тяжело дышала и в первые минуты отдыха не чувствовала ничего, кроме облегчения. Но затем она стала припоминать все, что случилось с ней в последнее время, и у нее возникли весьма неприятные мысли. Зачем он притащил ее сюда, вместо того чтобы отправить домой, где она чувствовала бы себя в большей безопасности? Она вспомнила Ника Бенуа в темном подвале и с петлей на шее. Когда они уходили, он все еще молил о пощаде. Как же она забыла, что Стив бывает таким бессердечным и безжалостным? Он чем-то напоминал того человека, который когда-то проник в ее маленькую спальню в сельском домике и чуть было не задушил ее голыми руками. Может, именно это и хочет сделать Стив, затащив ее в такое глухое место?

Стив Морган заметил, что перепачканное и исцарапанное лицо Джинни потемнело от гнева. О да, эта женщина, несомненно, готова сопротивляться до конца. А он, несмотря ни на что, по-прежнему хотел ее. Джинни. Зеленоглазая мегера. Куда деваться от этой дьявольской страсти, которая все еще сжигает его?

Джинни, не зная, о чем он думает, видела только его глаза, насмешливо и бесстыдно оглядывающие ее с головы до пят.

— А тебе идет нагота, — заметил Стив. — Если с тебя сорвать одежду и заставить молчать, ты станешь почти безупречной женой.

Джинни, охваченная яростью, приподнялась на локтях и начала осыпать его такими грязными ругательствами, которые можно услышать только в казарме. Она кричала на Стива до тех пор, пока он не свалил ее ударом.

— Похоже, ты ничему не научилась в Европе, — спокойно заметил Стив.

Джинни снова привстала на колени:

— Видно, кроме брани, нам нечего сказать друг другу. Надеюсь, что после всего этого ты отправишь меня домой.

Стив удивленно приподнял брови и посмотрел на нее каким-то странным взглядом:

— Домой? Куда? Ты все же моя жена, нравится это нам или нет. К тому же ты очень рисковала, отправившись разыскивать меня в этих краях. Интересно, почему ты это сделала? Что толкнуло тебя на это? Может, в тебе проснулась совесть? — с вызовом бросил он и прищурился. — Или ты хотела убедиться в том, что я действительно потерял память, и после этого приступить к осуществлению своих планов?

— Моих планов? — почти взвизгнула Джинни. — Ты обвиняешь меня в том, что у меня были планы, когда ты сам…

— Скажи мне, пожалуйста, — перебил ее Стив, — почему ты не сообщила мне о том, что стала матерью? Неужели ты сочла это столь незначительным и недостойным упоминания? А ведь нормальные женщины гордятся этим! До меня уже дошли слухи, что у тебя, вернее, у нас появились близнецы. Да как ты могла пренебречь своими материнскими обязанностями и вмешаться в эти политические интриги, которые не имеют к тебе никакого отношения!

Значит, ему все известно! Когда же он узнал об этом?

— Почему я должна оправдываться? — Джинни перешла в наступление. — Почему я должна тебе все объяснять, если ты всегда так плохо думаешь обо мне? Я оставила детей, бросила их, как ты говоришь, только потому, что по глупости была слишком встревожена твоей судьбой. Особенно после того, как меня навестил мистер Бишоп! Но такой бессердечной скотине, как ты, не понять моих переживании. Мне следовало догадаться, что ты во всем обвинишь меня. Ты всегда так поступал. Да, Стив Морган, у тебя это всегда хорошо получалось! Признаюсь, меня удивляет, что ты вырвался из цепких объятий оперной певицы и примчался сюда искать меня. Но, может, ты искал не меня, а Тони Лэсситер? Ведь у вас так много общего! И я… я… — Джинни перевела дыхание. — Мне очень жаль, что у меня нет сейчас ножа! На этот раз я без всяких угрызений совести вонзила бы его в твое лживое сердце!

— Худший из твоих недостатков тот, что ты не выполняешь обязанности жены и матери. Мне очень жаль, что я не женился на той хорошенькой малышке Анне Дос Сантос. Но хуже всего, что я вообще женился.

— О-о-о!

— Признаться, — продолжал как ни в чем не бывало Стив, — я пришел к выводу, что ты из тех женщин, которых нужно регулярно сечь кнутом! Моей главной ошибкой было то, что я предоставил тебе слишком много свободы.

— Предоставил мне! — воскликнула Джинни, задохнувшись от этой наглости. Как он смеет говорить о ней так, словно она его собственность? По какому праву он пытается свалить на нее всю вину за происшедшее? Сейчас она чувствовала лишь ненависть и страх…

Между тем Стив насмешливо продолжал:

— Я решил предоставить тебе еще один шанс, но только потому, что считаю себя отчасти ответственным за то, что случилось с нами. Но это последний шанс, так как мое терпение не беспредельно!

Она пришла в бешенство. Ненавистный, жестокий зверь! Она еще покажет ему, как следует обращаться с ней!

«Она похожа на кошку с этими сверкающими злобой колючими зелеными глазами», — подумал Стив. Опасаясь, что зашел слишком далеко, он схватил ее за руку в тот момент, когда она готова была выскочить из укрытия.

Потеряв равновесие, Джинни упала на него и на какое-то мгновение неподвижно застыла, ощущая тепло его широкой груди. В этот момент она забыла о своей ярости, а ему показалось, что он наконец-то укротил ее.

— Ты делаешь мне больно! — прошептала она сдавленным голосом. Но едва он ослабил хватку, она снова стала визжать и брыкаться.

— Ублюдок! Я выцарапаю тебе глаза!

Возможно, ей удалось бы это, не увернись он вовремя. Но она все же оставила на его щеках глубокие царапины и успела схватить его нож.

Как же он мог забыть о своем неизменном правиле — никогда не терять бдительности! Сколько раз он говорил себе, что ее нельзя недооценивать! Это так разозлило Стива, что он чуть не задохнулся от ярости. Злобная маленькая сучка! Он схватил ее обеими руками и прижал к себе так сильно, что она не могла даже пошевелиться. Его губы прижались к ее губам, и крик оборвался.

Джинни сопротивлялась все слабее, а вскоре обессилела и затихла. Через секунду ей стало нечем дышать, и она стала отворачиваться от его поцелуев.

Когда он, наконец, отпустил ее, она, почти потеряв сознание, рухнула на землю.

Внезапно ей показалось, что где-то вдали послышался крик, а затем раздался выстрел.

— Похоже, тебе все-таки удалось привлечь к нам внимание, — резко бросил Стив. Подняв Джинни на ноги и вцепившись в ее плечи, он начал трясти ее.

— Чего ты хотела добиться этим, черт тебя побери? Если они начнут стрелять, то и ты можешь стать жертвой шальной пули! Ты подумала об этом? Чтоб тебя черти побрали, Джинни…

— Отпусти меня! Отпусти! — повторяла она, задыхаясь от злости. — Почему ты не хочешь оставить меня здесь?

— Боже мой! Да ведь я совсем забыл, что ты самая настоящая мегера! — рассмеялся Стив, подхватил ее под руки и потащил дальше в болота.

Джинни поняла, что сопротивление бесполезно. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, как, впрочем, и всегда, когда вступала в борьбу со своим мужем. Когда совсем стемнело, ее охватило странное равнодушие. Она уже не думала ни о чем, а только переставляла ноги, которые все глубже и глубже погружались в омерзительное болото. Джинни так устала, что уже не испытывала страха и больше не спрашивала себя, куда и зачем он ее тащит.

Стив упрямо шел вперед, полагаясь только на свой инстинкт. Джинни плелась рядом, вцепившись в его брючный ремень и едва волоча ноги. Через некоторое время они добрались до того самого островка посреди болот, где когда-то Терезита спрятала его.

Стив, сжалившись над Джинни, отдал ей свою рубашку, и она немного согрелась. Отыскав укрытие, Стив внес ее на руках внутрь.

Джинни лежала с закрытыми глазами и вслушивалась в тишину. Темная пелена ночи окутала все, порождая в Джинни безотчетный страх. Через некоторое время она стала различать отдельные звуки: неподалеку квакали лягушки, тихо журчала вода, поскрипывали старые деревья. Джинни поняла, что болота живут своей ночной жизнью.

От холода, голода и усталости она утратила всякую надежду выбраться отсюда. Джинни казалась себе каким-то ничтожным существом, затерянным в этих бескрайних болотах. Ее здесь никто не найдет, никто не вспомнит о ней.

Стив протянул Джинни кружку с какой-то жидкостью, и она покорно выпила ее, ощутив легкое жжение в горле. Сейчас она выпила бы даже яд, не задав ни единого вопроса.

Ощущение холода прошло, когда она почувствовала, как к ней прижалось его горячее обнаженное тело. Он молча обхватил Джинни своими сильными руками. Время словно исчезло, преграды, разъединявшие их, рухнули, обиды забылись, хотя их накопилось так много за последние годы.

Часть седьмая