Лиам повернулся обратно к дороге. Пальцы на руле выбивали дробь.
– Жаль.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла лицо руками. Сон пришел мгновенно: так голубое небо очищается от грозовых облаков. Засыпая, я слышала шум дождя и тихую песню из динамиков. Кажется, Лиам подпевал.
Глава десятая
Меня разбудил Толстяк. Хлопнул по плечу, словно боясь чем-то заразиться. Даже не встряхнул, однако этого оказалось достаточно. Я лежала на узком кресле, свернувшись калачиком, но от хлопка дернулась так, что ударилась головой о стекло и рухнула на пол. В промежуток между передним и задним сиденьями. А потом еще некоторое время не могла вспомнить, кто я такая и как здесь оказалась.
Толстяк насмешливо приподнял одну бровь. При виде его лица я все вспомнила. Память вернулась, застряв комком в горле.
Черт, черт, черт, – думала я, убирая с лица темные пряди. Закрыла глаза на минутку – и сколько в итоге проспала? Судя по лицу Толстяка, долго.
– Тебе не кажется, что пора просыпаться? – фыркнул он, скрестив руки на груди. В фургоне стало значительно теплее, но лишь спустя некоторое время я заметила, что заднее окно завешено куском голубой ткани.
Реальность больно ужалила в сердце. Я отдалась на милость незнакомцев, позволила Толстяку коснуться моего плеча. Не знаю, кому из нас повезло больше – Толстяку, оставшемуся в здравом уме и твердой памяти, или все же мне? По крайней мере, несчастья не произошло. Как я могла быть такой глупой? Выясни они, кто я есть на самом деле, сразу бы выставили на улицу, и что тогда? С кем бы я сейчас разговаривала?
– Где мы? – спросила я, залезая обратно на сиденье. – Где все?
Толстяк присел на одно из центральных кресел и уткнулся в книгу, затем перевел взгляд на мутно-зеленое марево за окном. Я посмотрела туда же, но ничего не разглядела.
– Недалеко от чудесного города Кингвуда, в Западной Вирджинии. Ли и Сузуми пытаются что-то разузнать, – ответил он.
Я подалась вперед, чтобы посмотреть, о чем книга. Долгие годы чтение было для меня под запретом. Но Толстяк не читал. Едва моя макушка показалась из-за плеча, как он резко захлопнул книгу, одарив меня уничтожающим взглядом. Несмотря на малюсенькие очки и «набор юной леди» под передним сиденьем, Толстяк выглядел на редкость грозно. Словно и впрямь умел убивать силой мысли.
– Долго я проспала?
– Весь день, – ответил Толстяк. – Командующий решил, что пора приступать к делу. Он в прекрасном погонятельном настроении. И нуждается в твоей помощи, Зеленая.
Следующие слова я подбирала очень аккуратно, стараясь игнорировать его самодовольное выражение лица. Если ему так легче – пожалуйста. Толстяк наверняка учился дольше меня, прочел кучу книг и хорошо знал математику, а значит, мог приносить пользу. Но какой бы непроходимой тупицей я себя ни чувствовала, одного прикосновения было достаточно, чтобы прочесть мозг Толстяка от корки до корки.
– Лиам синий, верно? – начала я. – А вы с Зу? Тоже?
– Нет. – Мальчик нахмурился, сомневаясь, стоит ли выдавать информацию. – Сузуми желтая.
Я резко выпрямилась.
– В вашем лагере были желтые?
Толстяк что-то проворчал.
– Нет, Зеленая, я тебе вру! Конечно, у нас были желтые.
На самом деле это было весьма странно. Если желтых вывезли из Термонда, то почему в других лагерях этого не сделали?
– А… – Я не могла подобрать нужные слова. Когда Сузуми втащила меня в минивэн, я подумала, что она просто стесняется и немного побаивается незнакомых людей. Но ведь малышка и потом не обмолвилась ни единым словом. Ни со мной, ни с Толстяком, ни даже с Лиамом. – Что они сделали… с желтыми? С Сузуми?
Эффект был такой, как если бы я сунула оголенный провод в полную ванну воды.
Толстяк резко повернулся ко мне и скрестил руки на груди. Его взгляд мог обращать в камень.
– Это, – с расстановкой произнес он, – абсолютно не твоего ума дело.
Я испуганно выставила ладони.
– Преследуя Сузуми, ты разве думала о последствиях? – продолжал он. – Твои друзья из зеленого внедорожника легко могли ее сцапать, но разве тебя это волновало?
– Люди в зеленом внедорожнике… – начала я и не закончила, потому что дверь начала медленно отъезжать в сторону. Толстяк глухо ойкнул и метнулся на переднее пассажирское сиденье. Глаза его испуганно расширились. В дверях показалось удивленное лицо Зу.
– Никогда так не делай! – выдохнул он, обхватив себя руками. – Хотя бы одно маленькое предупреждение, ладно?
Зу бросила на меня вопросительный взгляд – я пожала плечами. Спустя мгновение она, кажется, вспомнила, зачем пришла, и поманила нас к выходу. Ярко-желтая резиновая перчатка вспыхнула в темноте.
Толстяк раздраженно вздохнул.
– Я говорил ему, что мы теряем время. «Вирджиния», твердили они, не «Западная Вирджиния». – Он повернулся ко мне. – Кстати, – добавил он, – внедорожник был коричневым. Это по поводу твоей фотографической памяти.
Я уже собралась возмутиться, но Толстяк окинул меня насмешливым взглядом и вышел, закрыв за собой дверь.
Я выпрыгнула следом и направилась к Зу. Под ногами чавкала грязь с вкраплениями унылой пожелтевшей травы. Впервые появился шанс как следует оглядеться.
Деревянный указатель с надписью «Ист-Ривер кемпинг» покосился настолько, что создавалось ощущение, будто кто-то врезался в него на большой скорости. Никакой реки поблизости не было, как собственно, и площадки для кемпинга. Только парковка и старый трейлер.
Чем дальше мы уходили от минивэна, тем сильнее я нервничала. Дождь кончился, но кожа на ощупь оставалась холодной и липкой. Вокруг, куда ни глянь, тянулись выжженные остовы домов и машин. У нескольких внушительных трейлеров отсутствовали стенные панели. Кухни и гостиные внутри выглядели как жилые. Хотя при ближайшем рас смотрении оказывались слегка подтоплены, завалены листвой или разорены лесными зверями. Мы словно попали на огромное техногенное кладбище.
Большинство дверей в автофургонах были деформированы или даже вырваны с корнем, шины спущены, однако повсюду еще присутствовали признаки жизни. На стенах висели фотографии счастливых семей, дедушкины часы продолжали отсчитывать время, чайник находился там, где ему и положено, – на плите. А маленький свинг-сет[8] в дальнем конце площадки выглядел как новый.
Зу и я обошли вокруг лежащего на боку трейлера, оставляя в грязи четкие следы. Бросив короткий взгляд на ржавый остов, я быстро отвернулась и крепче сжала желтую перчатку. Зу вопросительно посмотрела на меня, но я лишь покачала головой.
– Жутковато.
Вскоре опять пошел дождь. Струи с грохотом барабанили по стеклу и металлическим панелям. Прямо перед нами на дорогу вывалилась дверь, и я с трудом успела отскочить в сторону. Зу беспечно перемахнула через нее и пошла дальше, к Лиаму и Толстяку, которые о чем-то ожесточенно спорили впереди.
Лиама я узнала далеко не сразу. Сегодня на нем была голубая толстовка с капюшоном и легкая кожаная куртка. Капюшон Лиам натянул на голову, а под ним я разглядела нечто напоминающее шапку с логотипом команды «Редскинс». Интересно было бы узнать, где он все это раскопал, особенно очки-авиаторы на пол-лица.
– …не является, – произнес Толстяк. – Я тебе говорил!
– Они говорили про восточную часть страны, – настаивал Лиам. – А значит, это могла быть и Западная Вирджиния…
– Или нас просто надули, – закончил Толстяк и, услышав наше приближение, резко обернулся. При виде меня лицо его помрачнело.
– Доброе утро, солнышко! – воскликнул Лиам. – Хорошо спала?
Зу скакала вприпрыжку, но мне каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее. Сложив руки на груди, я попыталась собраться с мыслями.
– Что это за место?
На этот раз вздохнул Лиам.
– Ну, мы хотели добраться до Ист-Ривер.
– То есть в Вирджинию, – уточнила я, разглядывая собственные туфли. – На полуостров, где Ист-Ривер впадает в Чесапикский залив.
– Спасибо, Кэп. – Толстяк покачал головой. – Мы говорим об Ист-Ривер мифического Беглеца.
– Эй! – В голосе Лиама зазвучали резкие нотки. – Полегче, приятель. Мы сами узнали об этом только недавно, в лагере.
Толстяк недовольно отвернулся.
– Не важно.
– Что это?
Лиам перевел взгляд на меня, и я машинально повернулась к Зу. Малышка выглядела сконфуженной. «Возьми себя в руки, – подумала я, – хватит».
Нет, я никого не боялась, даже Толстяка. Разве что опасалась разрушить их жизни, в красках представляя реакцию каждого, когда правда обо мне выплывет наружу. Что тогда делать, как себя вести? Этого я не знала. Любой взгляд или слово в мой адрес приводили к дискомфорту, боли и страху. Чувство неуверенности не собиралось никуда исчезать. Я шарахалась от каждой тени, словно разучившись общаться с людьми.
Лиам вздохнул и почесал затылок.
– Впервые мы услышали об Ист-Ривер в лагере. Предположительно – чисто теоретически – так называется место, где живут необычные дети. И заправляет грандиозным шоу некто по кличке Беглец. Он помогает сбежавшим связаться с родными незаметно для СПП. В Ист-Ривер есть еда, спальные места – ну, ты поняла. Вот только где его искать – непонятно. Мы думали, призрачный лагерь находится где-то здесь. Собственно, из-за нескольких бесполезных подсказок мы исколесили все Огайо. Похоже на то, что…
– Не стоит трепать об этом на всех углах, – закончила я. – Но кто такой этот Беглец?
Лиам пожал плечами.
– Неизвестно. Хотя… Думаю, есть те, кто владеет информацией, но хранит ее в секрете. Об этом парне ходят невероятные слухи. Кличку ему придумали СПП. По неподтвержденным данным, малец сбегал от них аж четыре раза.
От потрясения я не могла вымолвить ни слова.
– Немного уязвляет самолюбие, да? Раньше я чувствовал себя неважно. До тех пор, пока не услышал эту историю. – Лиам пожал плечами. – Говорят, он из этих – из оранжевых.
Последнее слово оглушило меня, точно удар грома. Ноги приросли к месту. Лиам хотел сказать что-то еще, смягчить впечатление, но я его уже не слышала. В ушах застуча