Силы столько, что сейчас сам сгорю, как та лампочка, ярко сверкнув напоследок. Точно! НЗ! Аварийный Выброс, говоришь? Павлины, говоришь? Хэ!
После взрыва – тишина. Уши заложило. Чую, как из них течёт липкое, жидкое. И буйством Силы с меня сорвало прозрачность. Да и одёжку изрядно разлохматило. Зато моим противникам досталось знатно больше – площадь внутреннего двора замка лежит. Вокруг меня – вообще выметенный круг. Дальше – вповалку и вперемешку. Камень строений и стен – ало-буро-красно-коричневый. Все деревянные конструкции – лестницы, щиты, перекрытия – осыпались.
От ворот, в полной тишине, на меня идёт этот смердящий Тьмой ужас, со своим эпичным топором наперевес, раздавливая ногами тела, как помидоры. А у меня даже Мухи нет! Как останавливать этот танк? С его силой, скоростью, прочностью и огневой мощью!
Никак! Пошёл он! В нём даже кристалла нет! Послав уроду воздушный поцелуй, накрываюсь прозрачностью, прыгаю.
Реви, реви! Без колдунов ты, урод, что медведь под сворой бульдогов – повиснут, облепят, свалят, загрызут – насмерть, запилят пилочками для ногтей.
Прежде чем вернуться к своим подопечным, решил разведать пути отхода. При этом тщательно молчу. Я помню, какой болтун у меня на руке повис. А я сам ещё оглушен взрывом, потому не контролирую звуковое окружение. Молчу – как рыба об лёд.
А ведь неплохо жахнуло! Не хуже спецбоезапаса. Ну, того, что в горах применяют. Духов потом со скал можно ложкой соскребать.
На улицах – карнавал, меж тем. Октоберфест. Если бы ещё знать, что эти слова именно значат? Так, ассоциации занятные. Опять сам над собой удивляюсь. Да и Дух, он же – Призрак, вроде как бестелесный, нематериальный. Его ложкой не возьмёшь! Не отвлекаться! Делом надо заниматься! Потому – проторенной дорогой – крышами, которые эти приземлённые людишки не используют для своих передвижений!
Используют! Сидят на крышах и стреляют вниз. Всех, на ком я не увидел ведомственных знаков принадлежности, отправил догонять свои же камни и стрелы, на встречу с долгожданной землёй. Здесь вам – не тут! Крыши – мои! Это я – крылатая пехота! Вы – махра беспонтовая!
Вот меня несёт, когда эмоции зашкаливают!
А какие слова полились из наруча УМа, когда я увидел, что стало с каретой Лилии после разграбления и двенадцатого удара! Даже не тыква! Дрова! И ни одного коня! От моей злости – все, кто оказался, на их беду, в конюшнях, попадали замертво. Бывает! От расстройства чувств – случается иногда. И посерьёзнее расстройства желудка.
Зато внутренний двор наёмников – пуст. Только трупы. Прыгаю сразу в окно. Помню в этот раз про свою невидимость, выключаю эту функцию.
Пламя – опять валяется. Не стал её «подзаряжать», вижу, что она и так пошла вразнос. Лишь сломаю хрупкую девичью натуру.
– Некогда ничего объяснять! – жестоко выговаривает мои слова УМ мертвым голосом. – Потому – верьте мне! И – держитесь крепче!
Если бы были в городе люди, от скуки глазеющие в небо, то увидели бы прелюбопытную картину – женщин, летающих на мётлах. Ну, не нашёл я ничего более подходящего! А они – категорически отказывались держаться «за воздух», за меня, невидимого! За ручку метлы – запросто! За мою же, но – невидимую – шею – нет! А как они визжали! Точно – баньши! Это, наверное, какая-либо разновидность мойных девок, прислуживающих в бане.
Наместник Триединого в княжестве Волка стоял на балконе, дыша душным ночным воздухом.
К ливню. Ключица опять ноет. И гонцы подтвердили, что Бара-Дуг опять поднял свою армию духов и погнал её навстречу грозе.
Это сейчас – привыкли. Даже благодарны Духу за своевременное предупреждение. А в первый раз!
Он тогда был там. Раненый. Случайно или нет, просто совпало, но полк Репья, Гильдия наёмников и Воины Веры вместе пришли к Бара-Дугу в тот день. Того, за кем Наместник гнался, не было. Лишь Звезда Красных Охотников скучала в преддверьях Бара-Дуга.
А потом – стало не до размышлений. Вместе с уже перечисленными отрядами к Бара-Дугу пришла и огромная толпа зевак. А потом – разом многие сошли с ума. И кинулись на окружающих. Это сейчас Наместник знает, что это было за «безумие». И что это было совсем не безумие. Но в тот момент жалели людей, пытались их как-то усмирить, обездвижить, вразумить.
Это после, когда в небе над Бара-Дугом появился Дух, что и показал им Тёмного, и его умелый и безжалостный допрос. И это очень многое расставило по своим местам. Вскрылся заговор в княжестве. Во всех слоях общества. Даже – в близком окружении княгини и в Службе Триединому.
А потом – последовала атака Тёмных. Разобщённые, раскиданные попыткой «усмирения безумцев», воинство Волков оказалось в очень уязвимом положении. Фактически – битвы не было. На разрозненных бойцов, в лучшем случае – на группы бойцов, совершались скоординированные нападения. Тёмные действовали согласованно, сообща, под единым руководством, строем, с разделением функций – ближней и дальней атаки, прикрытия и отвлечения, боковых заходов и подлых атак в спину. Воинство Волков оказалось сразу в очень тяжёлом положении. Атакуемые со всех сторон, они отступали, несли тяжёлые потери. Положение усугублялось ещё и всё возрастающим давлением Бродяг, которых всегда приманивал Бара-Дуг, и Тварей, всегда сбегавшихся на любой бой, особенно издалека прибегавших на массированное применение магии, зная, что будет чем полакомиться. После крупных битв остаётся много павших. Всех сразу убрать никто не в силах. Никто так тщательно и не следил за этим, зная, что падальщики приберут.
Но спустя время выучка и стойкость воинов и наёмников позволили им восстановить строй, а как только иссяк поток подкреплений Тёмных – переломить ход битвы. И – завершить её не только победой, а полным разгромом Тёмных Бара-Дуга.
В той битве сам Наместник получил очень неприятную рану, ноющую до сих пор. Возглавив атаку на прорыв рядов прислужников Тьмы для соединения отрядов, он попал под магический удар с изрядной примесью Тьмы. Пробиты были и щит, и доспех, да и плечо – навылет. Заживало долго и сложно. Но Наместник не только не покинул строй, не только руководил ходом боя, но и лично бился до последней минуты, с левой рукой, подвязанной к шее, позволив одному из Краснозвёздных магов залить рану Мёртвой Водой.
А потом был УЖАС.
Казалось, Тёмные истреблены. Можно перевести дух, отдышаться, оказать помощь раненым, позаботиться о павших, чтобы они завтра не напали на тебя же, став Бродягами.
Но духи павших поднялись. Сотнями! Тысячи их шли по Стене Бара-Дуга, выстраиваясь в Атакующую Косу. Ещё не пришедшие в себя после яростной схватки воины бежали. В панике. Забыв про раненых, павших, часто забыв о собственных конях. Потому что сражаться с тем, кого ты не можешь убить – бесполезное занятие. Тем и ужасное! Ведь даже Свет Триединого, не говоря уж о магии, а тем более о стали, без какого-либо вреда для духов проходил сквозь них.
Армия Духов Бара-Дуга гнала их недолго. Но никто не мог сказать – сколько. Выжившим людям духи мерещились после этого неделями.
А потом был родной для большинства город. Разорённый, горящий, насилуемый приспешниками Тьмы. Да и просто – ворами и разбойниками. И ветераны Бара-Дуга обезумели ещё раз, своими мечами причесав город. Залив его кровью, завалив телами, все перекрёстки и площади закоптив кострами, на которых сжигались приспешники Тьмы.
А потом был траур. И тревожные вести от соседей. И люди поняли, что их горе утрат – лишь малая печаль, против того, что постигло их соседей. Которые оказались вовсе не готовы к коварству Тьмы!
Наместник посмотрел туда, в ночь, где стоял перестраиваемый Дом наёмников. Где и видели последний раз того загадочного человека, кому и обязано спасением княжество Волка, за кого молится каждый вечер Старая Волчица, простившаяся с жизнью и Долгом, когда Тёмные призвали Сущность Гнева Тьмы. И опять их всех спас этот непостижимый человек. Он появился за спинами Тёмных, убил всех их магов и главарей, потом убил всё воинство Тьмы, что битком забило двор замка.
И… исчез. Вместе с Медным Цветочком. Ходят, правда, слухи, что в тот день над городом летали ведьмы на мётлах. Но Наместник по своему опыту знал, что со страха да в пылу сечи и не такое привидится.
Когда впервые в город влетел на загнанном коне Егерь и трясущимися от ужаса губами сказал, что Бара-Дуг вновь поднял свою Призрачную Армию, ему не поверили. А поверив – на непослушных ногах взбирались на стены. А потом – грянул Ливень. И слова Егеря – пересмотрели. Егерь говорил, что Призрачная Армия, конно, верхом на призрачных конях-скелетах, набирая разгон по валу Стены Бара-Дуга, поднялась в небо, перестроившись в атакующий клин, пошла на запад. И Ливень пришёл – с запада. Егеря продолжали издали присматривать за Бара-Дугом.
В следующий раз Призрачная Армия ушла воевать на север. Уже не вызвав такой паники. И к Ливню были готовы. Сейчас строится Пост Смотрителя, прокладывается дорога к Посту. С Поста Бара-Дуг – виден. И выход Призрачной Армии навстречу Грозе передаётся огнями в город.
Вот так, самая большая угроза безопасности княжества Волка не только перестала быть опасной, но и стала – полезной. Главное – к валам Бара-Дуга близко не подходить. Духи этого не любят.
– А вот ты где! – зевая, пропела Старая Волчица. Ткнулась головой меж лопаток Наместника, обняв его, втянула носом воздух. – Ливнем пахнет. Бара-Дуг опять не ошибся. Ноет?
– Ноет, – кивнул Наместник, не оборачиваясь, пригладил начавший расти живот княгини. – Спи, я ещё подышу. Пока не польёт.
После битвы за Бара-Дуг и полного истребления ереси авторитет Наместника Триединого в княжестве Волка взлетел до невиданных высот. Во всех возможных сферах человеческих отношений. Его слово в Церкви стало непререкаемым, уважение к нему Знати – стало сродни подобострастию, Наместник считается гениальным тактиком, стратегом и интриганом. Ну, а простой народ Волков своего Наместника – просто боготворит, считая Святым Паладином, Светлым Воплощением Триединого-Воина, называя его не иначе как Волк-Защитник. Упорно игнорируя, что урождён Наместник был далеко от этих мест и Волком быть никак не мог.