Не ручаюсь, что верно уловил смысл их эмоциональных посланий, но понял я так, что Волчонок наконец получил весточку из Дома. Чему несказанно рад. Оказалось также, что подозрения наши подтвердились – информационная блокада была результатом измены в ближнем окружении Старой Волчицы. Но сейчас вроде бы какой-то настоятель чего-то там разобрался с этой проблемой. Тут мне пришло понимание, вместе с душевным отвращением, что Настоятель – это фанатик белобалахонный. А его способ разбирательств с теми, кто не разделяет их, белобалахонных, ценностей – костёр. И – главное – Старая Волчица собирает весь род Волка на срочный Съезд Партии… тьфу, а это откуда? На Совет Дома она всех собирает. В общем, для нас включился обратный отсчёт пребывания в столице.
А радость Лилии оказалась тоже связана с сообщением Дома Волка – Дом Страданий сообщает, что нам, с Малышом надо срочно явиться в кабинет номер… опять меня несёт. Одним словом – Живчик готов нас принять. И потому – обратный отсчёт и не напрягает. Да, сообщение Лилии много короче, но ты попробуй женщине объяснить, что судьбоносное для неё известие может быть сообщено одним словом: «Поехали!» А как же излить поток сознания во все имеющиеся ёмкости? Если она этого не сделает – её же просто порвёт, как ветхий парус при урагане!
У детей Лилии были какие-то свои мысли и размышления, которые надо было срочно обсудить со мной, на матери перечить, даже просто – прервать, не приучены. Это тебе не князя Оску прерывать. Мать может и ухо выкрутить, и розгой отжечь. А Оска, хоть и князь – свой, в лоскуты.
Хорошо – жесты понимают. Все уже собраны, Пламя несёт на руках радостно возбужденного Малыша, Пашка завершает снаряжение нашего экипажа. Стража стоит в два ряда по четыре копья в ряду. И десяток – на улице. Этих прислал Дом Страдания.
Едем. Город не по-утреннему суетлив. Базарный день. Со всей округи, с дальних земель и даже – с других стран купцы съезжаются в столицу, чтобы раз в неделю, в Базарный день, вся столица стеклась в центр города на товары посмотреть, прикупить чего, на артистов посмотреть, себя показать.
И это – неплохо. Если бы этого не было – это надо было бы придумать. Базарный день обеспечивает целостность Империи больше, чем войско Императора. Обеспечивая информационную и транспортную связанность разных краёв Империи, их общее информационное и ценностное поле.
Хорошо. Но в другой день. Не сегодня. Именно когда нам срочно надо попасть в Дом Страданий, улицы – как реки в половодье. А Базарный день – повод выйти «в люди» не только добропорядочным горожанам и знати Империи, но и разному отребью, обрывки памяти которых ещё не выветрились из моей памяти, поглощённые вместе с их кровью. В общем, Базарный день – знаковый для всего города, всех его обитателей на всех уровнях существования, даже – на уровнях ниже плинтуса.
Потому и едем всем составом, конным клином раздвигая толпу перед повозкой. В руках – плётки. Отжигать руки глупых щипачей, которые решат блеснуть остроумием в попытке нас обворовать. Да и просто – с чувством отжечь пониже спины нерасторопного прохожего, который не поспешил освободить нам путь.
Мост через реку и так был тесным, а сегодня вообще стал почти непроходим!
Нет, сам по себе мост – фундаментальный и даже потрясающий. Своей основательностью и величием. Мост был настолько огромен, что под ним свободно проходили корабли и баржи, а на мосту стояли дома. Да-да, будто на обычной улице! И не какие-нибудь лёгкие навесы, а основательные купеческие дома в два-три уровня. Первый, как водится – лавка, остальные – жилые или офисные. Вот, опять новое слово выскочило. Интуитивно понятное. Мне. Остальным говорить не надо – не поймут.
Так вот, прямо и не мост, а торговый ряд. А сегодня Базарный день. Мост забит людьми и повозками, как волосы и шпильки в причёске Огнянки – плотно, причудливо переплетаясь.
Понятно, что столь величественное строение – наследие предков. Только вот, зачем строить на мосту дома? И какой больной на всю голову начальник позволяет такое нарушение элементарных норм безопасности? Хотя… Я и сам только смутно понимаю, что значит это словосочетание – «нарушение элементарных норм безопасности». А градоначальнику с кошелём в руке, всунутым украдкой в эту руку за разрешательство строительства, так и вообще здравый смысл мог отказать. Не ему, так его вышестоящему столоначальнику. Не ему, так следующему.
Тут князья на охоте случайно на ветку напарываются – насмерть, даже не проявляя до этого страсти ни к охоте, ни к рыбалке, что уж говорить о простых писарях и бумагопроизводителях столичных? Шёл домой, споткнулся, упал – гипс. Не понял с первого раза – споткнулся и упал на ржавый нож или осколок кремния. Восемь раз.
Много знал Крысолов, долго пожил, пока два молодых щипача не соблазнили его попыткой ограбления дома детей провинциальных дворян. Многое знал о жизни Нижнего Города, многое повидал. Забыть бы побыстрее! Ничего применимого в этом массиве данных для меня не было. Ну, зачем мне знать весь клубок ходов и тайных укрытий Нижнего Города? Мне бы свалить из этого человеческого муравейника в Пустоши, где неприкаянными бродят мои потенциальные работники. Послушные, не устающие. Тупые, конечно. Но и живые – в основном – не блещут сообразительностью. Вон, дома на мосту строят. Ну, не тупые? Пендосы, в натуре!
Это вокруг меня – аномально высокий уровень мозговой активности. Так ведь и люди эти – породистые. Поколениями отсеивались, от воспроизводства, самые бестолковые. Умирали до того, как детей наплодили. Эта их, местная, обязательная воинская служба для всех отпрысков знати – неплохая вещь. Хотя она и негласная. Никто никогда не регламентировал, что знать – военнообязанная. Только вот все знают, что если владыка поднял знамя – все под это знамя и сбегаются. А кто не прибежал под знамя с сыновьями и в полном снаряжении, сгоняется с земли, подыхает с голода. А знамёна тут поднимают часто. И пусть войны меж соседями и не очень уж кровавые, были, когда-то. Были больше похожими на воинские игрища выросших, но не повзрослевших мальчиков, но потасовки эти помогали не только держать знать в боевом тонусе, но и отсеять совсем оторванных от реальности. Совсем глупые и слишком мечтательные первыми погибают. Хитрые выворачиваются, умные договариваются. А чтобы были ещё умнее, старшее поколение отрывают отпрысков от семей и начинают им «раскачивать» мозги. Школами и университетом. А университет – в столице.
А ещё в столице – Нижний Город. Как подземные столичные жители любят богатых, но неумных отпрысков знати – читай выше. Довольно жестокий искусственный отбор по интеллектуальным и морально-волевым признакам.
А с кем скрещиваются отпрыски выживших знатных мужей? С дочерьми других выживших знатных мужей. В основном. Вот тебе и перемножение доминантного фактора. Кстати, этот же фактор может объяснить и аномально высокое содержание магов в немногочисленной, против общего поголовья мирян, прослойке знати.
Во-первых, тупой маг – просто феномен. А, кроме того, если в семье простого происхождения народился Одарённый, то хозяин этих земель, в большинстве случаев, кровно заинтересован этого ребёнка сохранить и выучить из него мага. Пример – прямо под носом – Пламя, дочь кузнеца. Потому что маг должен будет своему спонсору отработать некоторое количество времени, несколько лет предоставляя свою Силу в распоряжение спонсора.
Но, в процессе учёбы Одарённого в школах, в университете весь круг его общения – Одарённые и знать. С малолетства Одарённый простолюдин воспитывается в среде знати. Надо ли удивляться, что они общаются, влюбляются, плодятся – друг с другом? Знать таким вот образом пополняется не только свежей кровью, избегая вырождения, но и Силой. А сама среда их обитания перерабатывает содержимое голов Одарённого простолюдина, воспитывая из него знать-по-духу. Потому зримым подтверждением этого является то, что сдача всех испытаний по завершении университета, кроме звания мага, даёт и личное достоинство – в нагрузку. Если его не было по праву рождения.
Пламя уже воспринимают не как дочь кузнеца, а сестру, пусть и незаконнорожденную, рождённую от их отца, но вне брака. Да и будь она вообще им никаким родичем, приняли бы просто потому, что Одарённая, уже не овца в стаде. Ведь, не будь Пламя Одарённой, отцовство Светогора ничего бы ей не дало, кроме наследственности и цвета волос. Никакого преимущества. Сколько красноголовых бегает по Медной Горе и лену Светогора? Нравы в Миру довольно свободные. И властители любят свою дворню, да и дворня отвечает взаимностью – рада детям от хозяина. Вот и бегают по замкам законнорожденные и бастарды – в куче, особо и не разберёшь, кто чьи – часто все на одно лицо.
Пока не придёт пора учиться. Что же теперь Смотрителю всей этой толпе мордочки отмывать и везти в школу? Никакой казны не хватит! На своих, кровных и законных, может не хватить. Часто до университета добирается один ребёнок Смотрителя. Первенец. Либо если первенец уродился… ну, неудачным – следующий по старшинству. Он и наследует лен. Как правило. Если… И множество если.
Мир не стоит на месте. Всё течёт, всё меняется. Сын ненаследственного Смотрителя Медных Вил уже стал Наследственным Смотрителем Медных Вил. А властитель Светогор за свою жизнь так прирастил свой лен, что оставил своим детям Малый Дом. По фактическому размеру и влиянию – небольшое княжество. И если Медную Гору всё же признают Малым Домом, утвердив фактическое состояние, то Медвил станет властителем. И Старшие Копья, Мечи и Топоры гарнизонов сторожевых крепостей станут – Смотрителями. Ненаследственными. А их крепости сторожек и наблюдательных постов – городами.
Имелись и более редкие случаи восхождения простолюдинов в знать. За личную доблесть владыка мог присвоить человеку личное достоинство. Как это и случилось со Смотрителем Медных Вил, проявившим себя как раз при разгроме Светогора Старым Волком. И этим тоже обновляется кровь знати.
Мог и не Одарённый, бездарь, закончить университет. Но кто оплатит его обучение? А планка стоимости учебы задрана очень высоко. И тенденции к её снижению не наблюдается. Наблюдается как раз обратное – ежегодный рост стоимости учебных курсов. Как простолюдину обучить своего бездаря сначала в школе, потом в столице? Обычному ремесленнику или пахарю – никак.