– Моя семья.
– Ах.
– Я воззвал к Темному Двору за помощью, но они не пришли. Вместо этого моя семья умерла в клетках. Я призвал Соленого Владыку, чтобы он освободил меня и я смог отомстить. Я поклялся залить кровью все – от океана до Восточных ворот в его славу, но и тогда он не пришел.
– Вечно я опаздываю, – невнятно пробормотала фигура. – Ну, теперь ты свободен, Акулий Хозяин Вир. Интересно, что ты будешь делать со своей свободой?
Вир заставил себя отвести взгляд от незнакомца, вместо этого посмотрел на кровь и тела, что лежали на палубе между ними. Мужчина с повязкой на глазу почти отполз от кровавой бойни, и внезапно в голове Вира вспыхнула ярость. Как будто красные молнии рассекли его поле зрения – он шагнул туда, где лежал раненый. Мгновение постоял над ним дрожа, а потом ударил цепью, обернутой вокруг кулака. Он не целился, его рука дрожала и оказалась слабее, чем он рассчитывал. Потребовалось несколько ударов по сгорбленным плечам мужчины, прежде чем он сделал все правильно. Одноглазый издал сдавленный звук и удвоил усилия, чтобы уползти. Ржавая цепь попала ему в висок, обвилась вокруг головы. Вир выдернул ее и снова ударил. Брызнула кровь, одноглазый издал тонкий безнадежный вопль, а затем, после четвертого или пятого удара, распластался на палубе. Вир понял, что не может остановиться – он продолжал молотить, пока звенья цепи не покрылись запекшейся кровью и звон, который они издавали при ударе, не стал влажным. Мышцы руки от плеча до запястья стали наливаться болью.
В конце концов только очередной приступ кашля остановил пирата.
Он его подавил, упершись свободной рукой в колено, чтобы не упасть. Откашлявшись, сплюнул на свежий труп. Поднял цепь в правой руке и повернул голову набок, глядя, как с нее капает. Его лицо было горячим и влажным. Его кулак разжался, словно по собственной воле, и он стряхнул с руки ржавые звенья, которые упали на плечо одноглазого липкой грудой.
Вир кое-как перевел дыхание, выпрямился. Повернулся к незнакомцу у перил.
– Это… вот это всё, – хрипло проговорил он. – Я должен тебя благодарить?
– Да.
Акулий Хозяин Вир фыркнул. Провел правой рукой по лицу и волосам. Рука оказалась испачкана кровью.
– И ты не из Темного Двора?
– Скажем так, имею к нему отдаленное отношение.
Вир протянул окровавленную руку.
– Тогда прими мою благодарность. Я у тебя в долгу. Ты назовешь мне свое имя?
– Рингил Эскиат. – Они пожали друг другу руки. – Но нынче мне запрещено использовать эту фамилию. Можешь звать меня Рингилом.
Вир нахмурился, гоняясь за смутными воспоминаниями.
– Герой Виселичного Пролома? Тот самый Эскиат?
– Хочешь верь, хочешь нет.
– И… Ты был здесь во время осады. Тебе дали гребаную медаль, так? Я думал, ты мертв, я думал, ты погиб, сражаясь с имперцами в Нарале. Или в Эннишмине.
– Так говорили. Но сведения неточные. Скажи-ка, Акулий Хозяин Вир. Вот ты свободен, ты получил то, что однажды просил у Соленого Владыки, – и как ты собираешься осуществить свою месть?
Вир огляделся в холодном утреннем свете. Другие тюремные корабли с обрубленными мачтами гнили в водах дельты вокруг него, словно флот призраков, поднятый со дна океана и ожидающий приказа. Три чумных корабля стояли на якоре на краю занятого ими пространства, и на их мачтах трепетало обещание смерти. За этим зрелищем слева до самого горизонта поднимался Трелейн. А справа по борту…
– Болото, – сказал он.
Плыть придется долго, и не без риска, но вновь обретшее свободу тело подсказывало, что он справится. Наестся содержимым разлитых ведер Горта, возьмет ножи у убитых на случай, если повстречает аллигатора или драконьего угря. А когда доберется до мелководья, останется только пробираться вброд, топать и барахтаться, пока не окажется на болоте, где придется идти, при каждом шаге погружаясь по колено в воду, но там не будет никакой подлинной опасности, кроме усталости и угасающей силы воли. Если он победит этих коварных, вкрадчивых врагов, то и впрямь бояться нечего – отмели были домом для туч кусачей мошкары, но он это выдержит, а ящериц, грязевых хорьков и пауков будет убивать и есть сырыми, прежде чем они успеют укусить, и, кроме того…
– Болотники у меня в долгу, – прибавил он. – Они спрячут меня, пока я буду набираться сил. Пока я соберу людей и оружие.
– Хм. Идет война, ты слышал?
– С Империей. – Вир кивнул. – Тюремщики болтали. Хинерион пал, имперские войска на полуострове. И что с того? Это должно меня обеспокоить?
– Может, и должно. Прямо сейчас ты можешь столкнуться с трудностями, когда возьмешься собирать людей и оружие. И то и другое нынче в цене. – Рингил Эскиат одарил его тонкой холодной улыбкой. – Кто знает? Еще несколько месяцев, и, возможно, тебя бы самого помиловали и вернули на каперскую службу.
Акулий Хозяин Вир сплюнул на залитую кровью палубу.
– Да… на срок, которого хватило бы, чтобы уплыть вверх по реке и сжечь дотла их сраные особняки в Луговинах.
Что-то нечитаемое мелькнуло на лице собеседника. И тут же исчезло, да так быстро, что Вир подумал, будто ему померещилось. Голос Рингила Эскиата долетел до его ушей, звуча нежно, как голос любовника.
– Нет нужды плыть к берегу, Акулий Хозяин Вир. И не надо укрываться в болоте. – Он жестом указал на палубу под ногами. – Здесь есть оружие, которое можно взять. И люди с местью в сердцах.
Вир моргнул.
– Ты и моих людей освободишь?
– Ну. – Рингил осмотрел ногти на одной руке. – Это утомительный трюк, тот, с дверью. Почему бы тебе самому не освободить их? У тюремщика были ключи, не так ли?
И тут до Вира дошло, как он измучен, как сильно устал. Какой туман у него в голове и как ему не хватает способности ясно мыслить. Ярость и радость несли его из камеры на палубу, не задавая вопросов, с цепью в кулаке и убийством в сердце. Но теперь, внезапно, он почувствовал, что теряет опору. Он стоял, осознавая все как будто впервые. В какой-то момент он смутно понял, что если бы попытался доплыть до берега, то, несомненно, погиб бы в воде.
– Я освобождаю своих людей, – проговорил он ровным голосом. – А что потом? У нас пара алебард, несколько ножей и коротких мечей на всех, а также корабль без мачт.
Рингил кивнул в сторону других тюремных судов.
– На самом деле, Акулий Хозяин Вир, у тебя целый флот без мачт. И команды осужденных, похожие на твою собственную. Неужели ты искренне жаждешь искать более подходящую силу, чтобы обрушить свое возмездие на Прекрасный Град?
– Я жажду, – язвительно проговорил Вир, – гребаных мачт и парусов, чтобы прицепить к этим мачтам.
– Они вам не понадобятся. Я обеспечу ваши корабли всей необходимой движущей силой. Я разорву их цепи так же, как разорвал твои. Я поведу их прямо в городскую гавань и мимо ее укреплений; я вынесу их на берег в верховьях Трела.
Вир уставился на него.
– Уверен, что тебя не послал сюда Темный Двор?
– Не совсем. – Рингил Эскиат пошевелился и оглянулся через плечо туда, где на горизонте вставал Трелейн. – Но я буду настаивать на тех же условиях, которые ты им предложил. Кровь от океана до Восточных ворот. Ты сможешь сделать это для меня, Акулий Хозяин Вир?
Как будто какая-то вибрирующая сила поднялась из трюма сквозь окровавленные доски под ногами Вира. Освобожденный узник почувствовал, как она наполняет его ноги новой силой, обвивает живот и грудь объятиями удава, вливает в голову ледяную ясность. Пират нагнулся к трупам и поднял одну из коротких алебард.
– Смотри и увидишь, – мрачно пообещал он.
Глава сорок третья
Позже у нее будет время осознать, что земля ушла из-под ног меньше чем на пару ярдов, что пол не обвалился, а скользнул куда-то вниз, и что по-настоящему земля осела снаружи. Но что бы там ни натворил дракон, какую бы важную опорную балку или элемент конструкции он ни разломал, от этого открылась воронка с осыпающимися краями и щебень от ворот ушел в нее, как вода под мельничное колесо во время весенней оттепели.
И они рухнули туда же.
Канан Шент попытался схватить ее за руку, но падение отбросило их друг от друга раньше, чем он успел дотянуться. Она услышала, как гвардеец закричал, увидела, как он перевернулся на спину, а потом сама с трудом удержалась, чтобы не упасть в поток кувыркающихся скрежещущих каменных обломков. Пошатнулась, размахивая руками, кое-как удержалась на ногах. Она шагала вперед по склону мусорной воронки, с усилием вырывая ступни каждый раз, когда те начинали погружаться в щебень. Выбралась наружу в тусклый серый свет и спустилась к концу того, что… «На самом деле, Арчиди, склон довольно-таки пологий».
И там врезалась в вертикальный каменный блок, застрявший в нижней части обвала. Ударилась левым боком и бедром, от удара ее развернуло и швырнуло в сторону – так угрюмый ребенок отбрасывает свою тряпичную куклу. Она сильно ударилась о неровную землю, швы на ране разошлись, и бок пронзила жгучая боль. Арчет получила скользящий удар по голове, и теперь лежала на боку, как в тумане глядя на неровные куски каменной кладки в нескольких дюймах от собственного носа.
Где-то наверху раздался триумфальный вопль, и на нее упала тень дракона.
Эгар съехал по оседающему склону с тем же инстинктивным самообладанием укротителя лошадей, с каким он в первый раз преодолел дрожь земли в Ихельтете. Пьяному такой трюк удавался проще, но и трезвому он был по плечу, если постараться. Настоящая проблема заключалась в том, что в прошлый раз его окружали, казалось бы, плотные стены, пол и потолок, но на самом деле все тряслось, как сиськи у танцовщицы во время танца живота. Это сбивало с толку чувства, обманывало ожидания. Это лишало равновесия.
Здесь такой проблемы не было.
Щебень под ним с грохотом скользил вперед и вниз. Он плясал, чтобы не отстать, прыгал по тем обломкам и кускам в потоке, которые казались более-менее устойчивыми. В два скачка выбрался из-под ворот и мгновенно понял, что надо увильнуть в сторону, иначе ему крышка. Потому что этот гребаный дракон наверняка все спланировал: он знал, что они внутри, он точно знал, как