Однако к концу VI века их стали время от времени занимать люди галло-римского происхождения, и в VII веке это стало уже обычным. В 605 году, к примеру, должность майорд ома занимал галло-римлянин Протадий.
Провинциальное управление, в отличие от центрального, находилось в руках графов и герцогов (comes, dux). Все королевство было разделено на графства. В чисто тевтонской части эта единица была старым племенным районом, которую римляне называли пат, а франки — гау. В каждую назначался граф. В римско-галльской половине королевства графство состояло из civitas — города с зависимой от него территорией, который сохранился со времен Западной Римской империи и нередко представлял собой изначальное кельтское племя. Граф был и военным, и гражданским чиновником. Он отправлял правосудие, возглавлял армию района, обеспечивал сбор налогов.
Несколько графств часто объединялись и помещались под власть чиновника более высокого ранга, герцога, которому графы подчинялись. Такие союзы графств были обычными в пограничных регионах, где была необходима совместная сильная оборона против чужеземных врагов и где было небезопасно оставлять границу полудюжине отдельных графов, которые могли пожелать сотрудничать или нет. В Провансе и Бургундии герцога называли римским титулом патриция.
Жители провинций, как и чиновники двора, были далеко не все тевтонами по крови. В VI веке все больше должностей получали галло-римляне. Мы будем не единожды упоминать об одном из местных герцогов, бургунде по имени Эуний Муммол, рассказывая об истории последних лет VI века.
Правителю территории, графу или герцогу, помогал заместитель — викарий, которого он назначал вместо себя на период своего отсутствия. Мелкие обязанности по управлению графством выполняли центенарии или сотники. Иногда их также называли трибунами. Графство делилось на сотни, которыми управляли сотники, назначаемые графом. В мирное время они выполняли полицейские функции, а во время войны — возглаваляли отряды. Они рассматривали мелкие жалобы, но в установленное время граф объезжал всех сотников своего графства и отправлял правосудие на собраниях жителей.
Суд графа назывался mallus. Сам граф заседал вместе с несколькими консультантами, выбранными из числа важных людей региона. Эти люди именовались рахимбурги (рахинбурги). Их созывал граф, и они не имели независимой от него власти. Однако по древнему обычаю, римскому и тевтонскому, эти «заседатели» помогали главному судье. Аналогичная система действовала на судах римского провинциального магистрата, который председательствовал на собраниях — конвентах и на примитивных германских судебных процессах, описанных Тацитом. Граф обладал всей полнотой власти, мог казнить и миловать, и его решение не подлежало обжалованию, за исключением тех случаев, когда спорщиками были очень важные персоны и их случай следовало рассматривать в королевском суде.
Франки нередко приговаривали к смертной казни за убийство, умышленный поджог, бандитизм и другие тяжелые преступления. Но они также использовали систему вергельда, как и древние англы и саксы. С согласия семьи жертвы почти каждое убийство могло быть искуплено выплатой денежных сумм, от 30 золотых монет за убийство раба до 1800 золотых монет за убийство свободного гражданина высокого ранга. Если на основе предъявленных свидетельств было трудно доказать преступление, франки часто прибегали к клятвам и присягам. Обвиняемый лично или его сторонники давали торжественную клятву, что он невиновен, и этого было достаточно для оправдания, если больше никакие свидетельства его вины не предъявлялись. Бывали и судебные поединки. Правда, наиболее частыми они были у бургундов до того, как их покорили франки. Случалось, что обвиняемых подвергали испытаниям. Наиболее частым было испытание кипящей водой, когда преступник опускал руку в бурлящий котел.
Отметим, что во франкской администрации не было и следа народного правительства. Король выбирал графа, а граф — сотника. Власть короля не контролировало и не ограничивало народное собрание, власть графа и сотника — тоже. Король издавал эдикты и законы, какие считал нужными, и граф управлял своим графством, не отчитываясь ни перед кем, кроме короля. Народные собрания, которые иногда все же имели место, проводились, чтобы выслушать решение короля или графа, а не чтобы обсудить их или рекомендовать внести изменения. Древние германские свободы исчезли, уступив место автократии, такой же строго определенной, как автократия исчезнувшей Римской империи.
Кроме герцогов и графов, у короля в провинциях были и другие чиновники. Речь идет о доместиках — domesticii — охранной страже. Они охраняли королевские владения на всей территории. Это были личные бейлифы короля, призванные обеспечить сохранность его частной собственности. Кроме того, они выполняли примерно те же функции, что прокураторы фиска для римских императоров в древних провинциях. Были и другие доместики во дворце, чьи должности также были связаны с финансами. Очевидно, они подчинялись главному казначею.
Представляется, что доходы Меровингов поступали из четырех главных источников. Первый — доходы с королевских владений, которые собирали доместики. Второй — таможенные сборы с морской и сухопутной границ империи. Третий — штрафы и сборы в судах, треть которых шла королю. Четвертый и самый важный — ежегодная дань графств. Для каждого региона в книгах короля была установлена определенная сумма, которую граф обязан был собрать и переправить королю. По-видимому, сначала данью облагались только галло-римские графства. Нам известно, что Теудеберт, внук Хлодвига, первым обязал платить дань исконно франкские регионы. Это вызвало такое сильное недовольство, что, когда он умер, жители Австразии взбунтовались и убили Парфения, чиновника, который предложил королю этот метод увеличения доходов казны.
Из этого короткого очерка о структуре франкского государства ясно, что его организация находилась примерно на полпути между чисто тевтонской формой правления ранней Англии и почти чисто римскими методами, которые использовал Теодорих Великий в Италии. Впрочем, этого и следовало ожидать. Франкское королевство никоим образом не было примитивным тевтонским государством, но оно было намного ближе к нему, чем остготское королевство в Италии.
Глава 8Вестготы в Испании, 531–603 годы
Слабость вестготского королевства. — Гражданские войны и убийства королей. — Римляне вторгаются в Андалусию, 554 год. — Правление Леовигильда. — Леовигильд восстанавливает могущество вестготов. — Его завоевания. — Восстание и смерть его сына Герменегильда. — Правление Реккареда. — Обращение готов в католичество. — Последствия
Рассказывая о судьбах франка Хлодвига и Теодориха Великого, мы уже упомянули об изгнании вестготов из Аквитании и об исчезновении их королевской династии — божественных Балтов — после смерти Алариха II и Амалариха, убитых франками.
В 531 году вестготы, лишенные всех своих владений к северу от Пиренеев, преследуемые на Иберийском полуострове франками, остались без принца королевской крови, которого можно было возвести на престол, чтобы он возглавил их борьбу против врагов. Они решили, согласно тевтонской традиции, выбрать короля. Их выбор пал на старого графа Теудиса, остготского аристократа, который был регентом при Амаларихе. Ветеран оправдал доверие, вернув часть утраченных земель за Пиренеями — богатую провинцию Септимания с городами Нарбонн, Ним и Каркассон. Десятью годами позже Теудису тоже пришлось столкнуться с вторжением франков, и снова ему удалось победить противника в кровопролитном сражении при Сарагосе. Это было в 542 году.
Избежав опасности завоевания франками, вестготы столкнулись с необходимостью реорганизоваться, чтобы приспособиться к новым условиям существования. Все-таки они раньше считали своим домом Галлию, а не Испанию. Излюбленной резиденцией их королей была Тулуза, а не Барселона или Толедо. Но только Галлия теперь была потеряна, за исключением одной провинции, и вестготы могли жить только в Испании. Но даже худшим злом, чем лишение родного дома, была утрата древней королевской династии. В те дни ничто не могло быть страшнее для тевтонского племени, чем исчезновение линии божественных королей. Когда возникла необходимость выбрать правителя из числа знати, на трон мог претендовать любой амбициозный граф или герцог. Такие выборы всегда были связаны с острым соперничеством, и кандидаты, не сумевшие завоевать благосклонность большинства, моментально начинали интриговать и устраивать заговоры против более удачливого соперника. Когда после смерти правящего короля не оставалось законного наследника на престол, искушение разделаться с ним и захватить наследство силой было непреодолимым. Поэтому из двадцати трех вестготских королей Испании — от Теудиса до Родериха — не менее девяти были свергнуты, причем семеро из них были убиты преемниками. Средняя продолжительность их правления составляла меньше восьми лет, и только в восьми случаях преемником отца на троне становился его сын. Не было ни одного случая, когда на троне следовали друг за другом дед, отец и сын.
Повествуя о франках в Галлии, мы отметили сравнительную легкость, с которой франки и жители римских провинций слились и образовали новую нацию. Мы видели, как с самого начала первые галльские епископы использовались Меровингами в качестве советников и доверенных лиц, и спустя короткое время галло-римские графы и герцоги стали занимать высокие посты при дворе и в армии франков. В Испании подобный легкий союз между тевтонскими завоевателями и жителями провинции был невозможен. Непреодолимым препятствием являлась религия. В отличие от франков вестготы были арианами, сохранив еретическую форму христианства, которую их предки приняли за Дунаем в IV веке. Жители испанской провинции, все до единого, придерживались ортодоксальной веры. Готы образовали собственную религиозную общину, отдельно от испанцев, с арианскими священнослужителями, и их короли не могли признать и использовать местных епископов, как это сделали Меровинги в Галлии. Жители провинции ненавидели своих правителей, считая их еретиками и варварами, и никогда не подчинялись их правлению по доброй воле. Они не были против наступления придерживавшихся ортодоксальной веры франков и приветствовали войска византийских императоров на своей земле в VI веке. Пока вестготы оставались арианами, они не назначали испанцев на высокие должности. Только когда они наконец в конце VI века стали католиками, в документах начали встречаться римские имена среди слуг короля. Первые семьдесят лет своего правления в Испании, в 511–587 годах, вестготы были чрезвычайно далеки от своих подданных.