Королем, избранным готами после него, был некий Гундемар, который, судя по всему, был ярым приверженцем ортодоксии, поскольку церковные хронисты во весь голос восхваляют его благочестие. Гундемар пожелал участвовать в гражданской войне франков, когда Теодорих Бургундский и Брунгильда напали на Теудеберта Австразийского. Он присоединился к более удаленному австразийскому брату против находившегося ближе бургундского, с которым у готов Септимании были пограничные споры. Но в тот год, когда началась война, Гундемар умер — спустя двадцать один месяц после коронации. Это было в 612 году.
Его преемником стал принц Сисебут (612=620) — личность, не лишенная способностей и характера. Как и его предшественник, он был большим другом церкви и врагом неуправляемой светской знати. Он был не только отличным воином, но также — и это весьма странно для готского принца — человеком образованным и даже автором книг. Современные историки многое бы отдали за возможность прочитать его Хронику готских королей, но ирония судьбы такова, что из его книг до нас дошла только церковная биография святого Дезидерия и несколько плохих стихов. Нам известно, что он был силен в грамматике, риторике и диалектике, и еще он построил великолепный собор в Толедо.
Сисебут был не просто коронованным ученым мужем. Он продолжил решать задачу, заброшенную после смерти Реккареда, — вытеснение восточноримских гарнизонов из Андалусии — и добился почти полного успеха. Император, в те времена занятый персидской войной, не мог ничем помочь, и мало-помалу все гавани юго-восточной Испании от устья Гвадалквивира до устья Сукре оказались в его руках. Восточным римлянам не осталось ничего, кроме их самых западных владений, крайнего юго-западного угла Португалии с крепостью Лагуш и мысом Сан-Висенте. Завоевав андалусское побережье, Сисебут построил небольшой флот и пересек Гибралтарский пролив, чтобы отобрать Суету и Танжер у экзарха Африки. В 615 году Ираклий заключил с ним мир, официально уступив все, что Сисебуту удалось отобрать у его полководцев. Сисебут также сумел укротить неукротимых басков. Последовав за ними в горы, он вынудил их платить дань.
Менее успешным Сисебут оказался в вопросах внутреннего управления. Как и следовало горячему стороннику нетерпимой испанской церкви, он прислушался к советам епископов и начал преследование евреев. Это было первое из множества бедствий, которые несчастным иудеям пришлось пережить от рук готских королей.
Сисебут правил восемь лет. Как человек предусмотрительный, он организовал избрание королем его сына Реккареда II национальным собранием еще при собственной жизни, поэтому после его смерти молодой король занял трон без препятствий. Но только меньше чем через год после смерти Сисебута сын последовал за отцом, и корона готов перешла к новой династии.
Герцог Свинтила, которого готы теперь выбрали королем, был военачальником, отличившимся в войне с басками. У него была отличная военная репутация, но, в отличие от Сисебута, он не был сторонником традиционной церкви и сталкивался с ее интригами все десять лет своего правления. Его также не жаловали местные аристократы, власть которых он стремился ограничить, утвердив права мелких готских собственников, которые скатывались в феодальную зависимость от своих более крупных и богатых соседей. Его забота об интересах простых людей снискала ему славу «Отца бедняков». Народная любовь помогла ему удержать корону так долго, в то время как и церковь, и знать были против него. Он добился и некоторых военных успехов. К примеру, он взял Лагуш и форт на мысе Сан-Висенте, две последние византийские крепости в Испании, и всем полуостровом теперь правил один владетель. Он подавил восстание басков и построил крепость Олите (Ологик) за Эбро вблизи Пампелуны.
Но у Свинтилы было слишком много врагов. Некий граф, правитель Септимании, восстал против него и позвал на помощь Дагоберта, короля франков. В это время Галлия находилась под властью одного монарха, и затяжные гражданские войны между потомками Брунгильды и Фредегунды наконец завершились. У франков появилась возможность поучаствовать в заморских кампаниях. При поддержке войск Дагоберта Сисенанд перешел Пиренеи и направился к Сарагосе, где король вышел ему навстречу. Никакого сражения не было. Все решило предательство. Знать и епископы, которых Свинтила призвал на войну, схватили его в собственном лагере, заковали в цепи и отдали Сисенанду. Узурпатор, более милосердный, чем многие готские мятежники, не казнил Свинтилу, а заключил в монастырь. Сисенанд обещал своему франкскому другу за помощь жемчужину готской королевской сокровищницы, большую золотую чашу римской работы весом пятьсот фунтов, трофей войн V века. Он передал чашу послам Дагоберта. Но готские графы решили, что древняя реликвия их королей не должна покинуть их землю, и вернули ее силой. Вместо нее Сисенанд отправил Дагоберту 200 000 золотых монет.
Сисенанд был слабым правителем, инструментом в руках епископов. Из-за его бессилия вся власть и авторитет королевского имени исчезли, работа Сисебута и Свинтилы — сведена на нет. Испанией правила церковь, а не король. Когда собирался синод, короля видели преклонившим колени, плачущим, замаливающим грехи и униженно просящим совета святых отцов. Сисенанд правил только пять лет (631–636), и ему на смену пришел Хинтила, еще один инструмент иерархии, о котором нам известно лишь то, что он часто советовался с епископами и находил силы в истинной вере. Он правил три года, но его сторонники-священнослужители позволили ему перед смертью короновать своего сына, которого звали Тульга. Этот очередной покорный слуга церкви правил два года, после чего был свергнут заговором светской знати, которой надоело двенадцатилетнее правление трех одержимых церковью королей. Тульгу отправили следовать по пути веры в монастырь, а национальное собрание, созванное заговорщиками, избрало королем графа Хиндасвинта, чьи достоинства признавались всеми, а преклонный возраст — новому королю было не менее семидесяти девяти лет — обещал свободу беспокойным подданным. Это было в 641 году.
Но знать здорово ошиблась при выборе Хиндасвинта, так же как и впоследствии кардиналы при выборе папой дряхлого Сикста Y. Прикосновение королевской короны ко лбу волшебным образом вернуло старику молодость и энергию, и готы неожиданно для себя обнаружили, что ими снова правит король вроде Леовигильда и Свинтилы, строго каравший беззаконие и феодальную анархию. Хиндасвинт немедленно занялся восстановлением королевских прерогатив, как в отношении светской знати, так и в отношении церковников. Он начал преследовать и карать людей, которые двенадцатью годами раньше предали Свинтилу. Сразу большинство испанских аристократов взбунтовались. Одни бежали в Африку, рассчитывая на помощь византийского экзарха, другие обратились за тем же к франкам. Но Хиндасвинт уверенно подавил все мятежи и погасил огонь восстания кровью двух сотен аристократов и пяти сотен людей меньших званий, которых он отдал палачу. «Он укротил готов, которые больше не смели ничего предпринимать против него, как они это делали против других королей. У готов сильные шеи, и им необходимо тяжелое ярмо». Когда мятеж был окончательно подавлен, Хиндасвинт заставил епископов собраться на Толедский собор, на котором провел через церковные инстанции свои законы против заговорщиков и мятежников. За злоумышление против короля применялось отлучение от церкви, а если это были особы духовного звания, они лишались сана.
Тяжелая рука Хиндасвинта дала Испании семь лет мира в конце его правления. Он посадил с собой на трон своего сына Реккесвинта, и никто из готов не осмелился и слова против сказать. Отец и сын правили вместе три года. Реккесвинт выполнял функции короля, а Хиндасвинт предавался благочестивым деяниям. Их совместное правление отмечено одним очень важным инцидентом, показывающим завершение процесса объединения, который начался обращением Реккареда в католицизм. Готы и испанцы теперь настолько ассимилировались, что настало время ввести для них общий кодекс законов. Народы необратимо смешались. Испанских графов и герцогов в конце периода стало так же много, как готских епископов и аббатов. Ни у одного народа больше не было монополии ни в светской власти, ни в церковной иерархии. Хиндасвинт решил приостановить использование древнего римского права в его владениях и ввести для всех своих подданных готские законы, в которые ввел римский элемент. Преимущество нового кодекса Хиндасвинта заключалось в том, что графы и викарии, непосредственные представители короля, теперь обладали полной юрисдикцией над всеми испанскими элементами, включая священнослужителей. Испанцы лишились римского свода законов, Бревиария Алариха, своих собственных судов и судей. Отныне все они подчинялись готскому графу во всех вопросах — правовых, административных, военных. В то же самое время запрет на брак между готами и жителями римской провинции, который продолжал номинально существовать, хотя и часто нарушался, был отменен, и все королевские подданные стали равны перед одними и теми же законами.
Хиндасвинт умер в 652 году в возрасте девяноста лет, став настоящим долгожителем среди тевтонских королей своего времени. Его сын и соправитель Реккесвинт, тоже далеко не первой молодости, правил еще двадцать лет. Это было более долгое, спокойное и даже процветающее правление, чем у других вестготских королей. В отличие от отца он активно поддерживал церковь и с помощью епископов правил до самого дня смерти. Однако он позволил королевской власти, которую его отец с таким старанием укреплял, постепенно выскользнуть из его рук. Когда он состарился, власть снова оказалась в руках епископов и синода. Реккесвинт занимался строительством церквей и делал богатые приношения святым. Случай и время сохранили для нас большую золотую корону — жертвенный вклад, посвященный Святой Деве. Сегодня эта вотивная (обетная) корона — гордость музея Клюни в Париже. Она — лучший памятник грубого тевтонского искусства того времени, за исключением разве что золотых приношений Агилульфа и Теод