Это было дерзко и бесстрашно со стороны северян — совершить столь длительное путешествие из своих далеких домов, чтобы разграбить Ирландию или Аквитанию. Тем более что их корабли были не более чем длинными узкими открытыми лодками, как правило имевшими длину около семидесяти пяти футов, ширину — пятнадцать и осадку — три с половиной фута. Они полагались больше на весла, чем на паруса, и единственную мачту на их лодках можно было легко убрать. При благоприятном ветре они использовали один прямоугольный парус, но все же полагались на силу и выносливость гребцов. Обычный корабль викингов вмещал около ста двадцати человек, так что для перевозки большого контингента требовалось огромное количество кораблей. Но даже небольшие отряды викингов являли собой нешуточную угрозу. Все они были профессиональными воинами, которых судьба сделала пиратами, и каждый из них намного превосходил вынужденных рекрутов, которых английский олдермен или франкский граф мог выставить против них. Они были лучше вооружены, чем их противники: почти у каждого была кольчуга и металлический шлем, в то время как у франков и англичан доспехи имела только знать. Викинги сражались за жизнь: пират, потерпевший поражение в чужой стране, был обречен на смерть. Поэтому они сражались намного энергичнее, чем их соперники. Но главной целью викингов все же был грабеж, а не сражение. Они, естественно, предпочли бы разграбить богатый незащищенный порт и уйти в море, а не сражаться за добычу с обозленными местными жителями.
К тому времени, о котором мы ведем повествование, викинги уже действовали на всех побережьях Западной Европы. От их набегов страдали не только франки. Еще хуже обстояли дела в Англии, у кельтов Шотландии и в Ирландии. Экспедиции северян теперь велись по двум четко определенным маршрутам. Один — мимо Фризии и устья Рейна к Нейстрии и южному побережью Англии, другой, более долгий и опасный, — в открытом море с запада Норвегии к Оркнейским и Шетландским островам, а оттуда на юго-запад, мимо Гебрид, в Ирландию, Уэльс и западную Англию. По первому маршруту в основном плавали даны, по второму — норвежцы. Еще два северных народа, шведы и готы Скандинавии, предпочитали направление на восток, против славян и финнов Балтики. В ранние годы рейдов викингов Ирландия страдала больше, чем любая другая страна. Ее короли не могли защитить своих подданных. На острове не было ни одного города, защищенного каменной стеной, а многочисленные богатые монастыри защищала только их святость. Норвежские пираты творили что хотели на этой земле и вскоре даже стали зимовать на ней, а не возвращаться после летних грабежей домой. Именно здесь они впервые задумались о захвате всей страны и превращении ее в новое северное королевство. В год Верденского мира великий вождь Торгильс овладел всей северной половиной острова и объявил себя ее королем. Он правил два года (843–845) с большим успехом, пока случайно не попал в руки Малахия, правителя Мита, который утопил его в озере Оуэл. После его смерти королевство развалилось и ирландцам удалось вернуть многие свои территории у его раздробленных преемников. Однако норвежцы продолжали удерживать все порты и мысы Ирландии. В Дублине, Уэксфорде, Уотерфорде и Лимерике они построили города и вели постоянную борьбу с ирландским населением внутренних территорий. В Англии сначала дела обстояли лучше, чем на острове Ирландия. Король Уэссекса Эгберт сумел защитить свои владения. При нем (802–833) набеги викингов отбивались с большими потерями. Но при его слабом сыне Этельвульфе набеги стали более энергичными и настойчивыми, и в 850 году викинги впервые остались на зиму на этой земле. Они укрепились на кентском острове Танет, не позволяя фирду (ополчению) Уэссекса перебраться через узкий пролив, отделяющий остров от материка.
Перед данами в империи франков стояла более сложная задача, чем перед их собратьями из Норвегии в Ирландии, и они довольно долго проявляли большую осторожность при продвижении вглубь территории или принимая бой на открытом пространстве. Они бежали от Людовика Благочестивого, когда он выступил против них с главными силами империи, и только когда империю стали раздирать гражданские войны, они начали подниматься по рекам и грабить города внутри страны. Как раз перед битвой при Фонтене, в 841 году, они проплыли вверх по Сене и взяли Руан, а перед Верденским миром вошли в Луару и сожгли порт Нант.
Когда франкские короли наконец примирились, викинги усилили натиск и после очередного раздела империи добились даже больших успехов, чем раньше. Северяне беспокоили всех трех братьев, а двух из них преследовала непрерывная череда катастроф. Людовику Немецкому повезло чуть больше. Суровые племена саксов, жившие на границе, отважно сражались со своими извечными врагами данами. Тем не менее король видел, как в 845 году горел новый город Гамбург, а его епископ бежал в Бремен, а в
851 году экспедиция данов прошла по Эльбе, разгромила саксонских графов в сражении, и он с триумфом вернулся в Ютландию, разграбив восточную половину Саксонии.
Лотарю и Карлу пришлось тяжелее. Император видел, как северные пираты грабят побережье Фризии каждый год. Он тщетно старался получить мир, отдав остров Валхерен дану Рорику при условии, что тот станет владеть им, как феодом, и защищать границу от своих братьев. За Рориком пришли другие, жаждущие добычи авантюристы, и в конце концов все побережье Фризии оказалось усыпано их обнесенными частоколами фортами, а их набеги настолько продвинулись вглубь страны, что даже Лотарь в своем дворце стал тревожиться о своей безопасности.
Однако юному королю Карлу и западным франкам было еще хуже. В его королевстве была слишком длинная незащищенная береговая линия, и к тому же ему постоянно досаждала гражданская война. Пипин Аквитанский не согласился с условиями Верденского мира и всячески поддерживал недовольство народа, жившего к югу от Луары. После долгих сражений он был вынужден два года признавать главенство Карла, но потом снова взбунтовался и, хотя дядя одержал верх в поединке, продолжал упрямо сопротивляться. Карлу приходилось больше думать о покорении Пипина, чем об отражении набегов данов, и пока он был занят в Аквитании, в северной части его владений ситуация обострилась. В 843 году викинги рискнули остаться на зиму в Нейстрии. Для этого они захватили и укрепили монастырь на острове Нуармутье, расположенном напротив устья Луары. В следующем году они сумели продвинуться далеко вглубь территории. Пипин, подавленный дядей Карлом, отчаянно призывал на помощь ярла Оскара и привел викингов вверх по Гаронне до самой Тулузы. Оказавшись в самом сердце страны, они сумели увидеть плодородие и богатство земли, так же как слабость и неразумность правителей. В 845 году они смело вошли в устье Сены, вторично разграбили Руан, после чего поднялись вверх по реке намного дальше, чем делали это раньше, — до самых стен Парижа. Карл не осмелился встретиться с ними. Он укрепился на Монмартре и в аббатстве Сен-Дени, а викинги вошли в Париж и разорили часть города. Правда, потом они, поддавшись внезапной необъяснимой панике, вернулись на корабли и ушли вниз по реке. Представляется определенным, что они испугались не армии Карла, который и не думал вступать с ними в бой, предпочитая откупиться данью. Он действительно выплатил 7000 фунтов золота этому войску, чтобы оно покинуло Нейстрию.
С этого времени дела Карла шли все хуже и хуже. Он был капризным ненадежным принцем, всегда с энтузиазмом брался за новое дело, почти сразу бросал его и начинал заниматься чем-то другим. Да и в его смелости можно было усомниться, и не без оснований. Не единожды он бежал от опасности с живостью, которая говорила больше о трусости, чем о благоразумии. После разграбления Парижа викинги стали появляться в Нейстрии повсеместно. Один отряд обосновался в устье Луары, другой — под командованием ярла Оскара — наблюдал за Гаронной, третий рыскал по Фландрии, при необходимости получая помощь от датских вассалов императора Лотаря на острове Валхерен. Беспорядочно мечась от одного места бесчинств викингов к другому, король Карл никого не защищал и всегда появлялся слишком поздно, чтобы оказаться полезным. В 847 году викинги с Гаронны осадили Бордо, величайший город южной Галлии. Карл в это время был в Аквитании, где добился некоторого успеха, подчинив Пипина, который утратил былую популярность среди васконцев пьянством и прочими непотребствами, а главное — тем, что позвал на помощь данов. Но пока Карл оставался в Аквитании, его постигла катастрофа, самая крупная из всех, с которыми он доселе сталкивался, — потеря Бордо. Город был сдан ярлу Оскару недовольными горожанами. В течение нескольких лет Бордо оставался в руках викингов.
Разграбление такого богатого города, естественно, привлекло в Галлию еще больше викингов. Ситуация в стране неуклонно ухудшалась. Каждый год корабли северных захватчиков продвигались все дальше вглубь территории. В 850 году они осмелели настолько, что закрепились в Жёфоссе, где построили укрепленный лагерь, где провели много месяцев, разоряя оттуда территории вокруг Бове и Манта. Карл Лысый, занятый неудачной кампанией против мятежного бретонского герцога, не принес избавления своим подданным. Не было его на месте и когда в следующем году были разорены Гент, Теруан и вся Фландрия. Хотя, возможно, захват его старого врага, Пипина Аквитанского, в его глазах компенсировал все остальные неудачи.
Претендент был взят в плен графом Басконии, который передал его королю. В соответствии с давними тевтонскими обычаями, Пипин был заключен в монастырь.
В 852 году королевство западных франков деградировало еще больше, чем ранее. Когда даны снова появились на Сене и вернулись в свой старый лагерь в Жёфоссе, Карл собрал такие крупные силы, что викинги перешли к обороне. На этот раз император Лотарь с воинственными австразийцами выступил на помощь брату, и судьба данов, казалось, была решена. Однако после многомесячной осады Карл неожиданно заключил мир с вождем данов, выделил ему крупную сумму и участок земли в устье Луары. Лотарь и австразийцы в гневе ушли и больше никогда не пытались помогать изменчивому нейстрийскому королю.