Несмотря на слабость Льва, а также на то, что его пренебрежение делами империи иногда позволяло ее врагам получить неожиданные преимущества, его правление было временем расширения имперских границ. У халифата были отобраны новые фемы Licandus и Mesopotamia. У правителей Беневенто и итальянских сарацин отобрали Апулию — там была образована фема Langobardia.
Даже герцогство Беневенто несколько лет находилось в руках Льва, и он, продемонстрируй хотя бы немного больше энергии, мог бы довести армию до ворот Рима, пока итальянские графы были заняты бесконечными перепалками с королем Беренгаром. Но только император отказался поддержать своих военачальников и спокойно предоставил их самим обеспечивать себя.
Лев умер в 912 году, оставив трон сыну Константину VII, лучше известному как Константин Порфирогенет (Багрянородный). Это был слабый человек, как и его отец, увлекавшийся литературой. Новый император был пятилетним мальчиком, и все его правление было одним сплошным взрослением, потому что, достигнув зрелого возраста, он предоставил другим проблемы управления империей, а сам проводил время со своими любимыми книгами.
Тем не менее, несмотря на очевидную слабость Льва и Константина, дела в империи шли неплохо. Соседи были слишком слабыми, чтобы тревожить ее серьезными нападениями, хотя, конечно, иногда имели место неприятные неожиданности, такие как нападение на Салоники африканских пиратов в 904 году. Такие неприятности случались из-за неправильного распределения ресурсов империи, а вовсе не из-за несоответствия задачам обороны. Государство не было богаче и сильнее с дней Юстиниана. Константинополь стал единственным торговым центром христианского мира, местом, где восток и запад могли мирно встретиться и обменяться товарами. Доходы были большими. Армия была эффективной и хорошо оплачивалась. Не хватало только хороших полководцев, чтобы направить ее по пути завоеваний. Но хорошего правителя в империи не было много лет. До Иоанна Цимисхия и Василия Болгаро-бойцы еще было далеко, и пока восточные римляне при слабом лидерстве Льва и Константина пребывали в более или менее рабочем состоянии, благодаря хорошей организации управления государством. Византийские чиновники были способны решать задачи управления, если им не препятствовал сильный тиран на троне. В целом, несмотря на ошибки, суверены Македонской династии заслужили немало добрых слов. Есть худшие вещи для любого государства, чем ряд посредственностей на троне.
Глава 29Конец IX века в западной Европе. Заключение
Правление Эда во Франции. — Датские войны. — Гражданская война с Карлом Простоватым. — Карл становится преемником на троне и отдает Нормандию Хрольфу. — Лотарингия присоединена к Франции. — Роберт и Рудольф восстают против Карла Простоватого. — Убийство Карла в Перонне. — Испания и мавры. — Рост королевства Астурия при Пелагии и трех Альфонсо. — Его продолжающийся прогресс. — Краткий обзор периода феодализма, его военное и политическое значение
Мы оставили Нейстрию отданной королю, который не имел на нее никаких наследственных прав, зато обладал сильной рукой и хорошим мечом. Эд, граф Парижа, ни по отцовской, ни по материнской линии не имел в предках Каролингов. Его отец — Роберт Сильный, граф Анжера и Блуа при Карле Лысом, один из немногих франкских вождей, сумевших завоевать репутацию в борьбе с викингами. Когда Роберт пал от датской стрелы, его сын спустя несколько лет заявил о себе в Париже, который храбро защищал в 886–887 годах и где завоевал себе славное имя и корону.
Эд Парижский, вне всяких сомнений, был лучшим кандидатом на трон западных франков. Единственному законному наследнику Каролингов, Карлу Простоватому, сыну Людовика Заики, родившемуся после его смерти, было всего восемь лет. Отдать королевство ребенку было бы безумием. И выбор пал на Эда. Он был одним из дюжины личностей, занимавших равное положение, и каждый из них считал себя достойным большего. Между 850 и 887 годами все великие княжества Нейстрии и Аквитании стали наследственными. Карл Лысый и его недолго жившие преемники заручились свободой от неприятностей, назначив сына на свое место. В следующем поколении правители графств и герцогств уже считали переход титула по наследству чем-то само собой разумеющимся. Во всех этих регионах начало наследственного правления датируется роковым периодом между битвой при Фонтене и свержением Карла Толстого. Первый суверен в графстве Тулуза передал владения сыну в 852 году, во Фландрии — в 862 году, в Пуату — в 867 году, в Анжу — в 870 году, в Гаскони[3] — в 872 году, в Бургундии — в 877 году, в Оверни — в 886 году. Для всех этих правителей Эд был удачливой ровней, которого они согласились возвысить на трон из-за неминуемой опасности, которой подвергалось королевство из-за набегов викингов. Несмотря на данные ими клятвы, они не могли относиться к нему так же, как относились бы к Каролингу. В то время, когда наследственное право начало приобретать большой вес, зависимость короля от древнего тевтонского обычая выборов являлась роковой слабостью. В хрониках этого периода франкской истории описываются большие неприятности королей франкских вестготов. Мы в очередной раз убеждаемся в полной неразберихе, которую порождает выборная система, когда знать слишком сильна, а значимость королевского имени принижена чередой слабых правителей.
Первый год в новом качестве Эд был более или менее избавлен от внешних проблем. Викинги распространились по всей территории. Даже самые беспокойные графы Нейстрии воздерживались от мятежей перед лицом опасности. Гвидо из Сполето, соперник нового короля, был вынужден покинуть графство из-за отсутствия сторонников. Правильность сделанной ставки на Эда была доказана в июне 888 года, когда он разбил крупную армию данов при Монфоконе в Шампани и вытеснил их из долин Мааса и Марны. Все королевство охотно согласилось на его вторую коронацию в Реймсе, где он получил корону, которую ему послал его сосед Арнульф в знак дружбы.
Даже далекий и всегда мятежный юг на время склонился перед скипетром Эда: когда он вступил в Аквитанию, Рамнульф, граф Пуатье, который всерьез обдумывал мысль утвердиться в роли независимого герцога к югу от Луары, не нанес удар, а, напротив, признал его господство. По крайней мере, в тот момент. Но пока Эд находился в Пуатье, викинги снова собрали крупные силы в низовьях Сены. Среди их вождей мы впервые встречаем имя Хрольфа или Роллона, будущего герцога Нормандии. Они в третий раз осадили Париж. Храбрый город держался много месяцев. Однако Эд оказался менее способным защитить свой старый феод, став королем, чем когда был графом, повторил недостойный прецедент Карла Толстого и дал им денег, чтобы они убрались в Бретань.
Разумеется, они быстро вернулись. Но когда они в очередной раз вторглись в центральную часть Франции, Эд нанес им сокрушительное поражение при Монпансье. Их вождь Оскитель и много его людей были взяты в плен. Как Гутруму в Англии, побежденному дану предложили принять крещение. Но когда он вышел из купели, знаменосец Эда убил его со словами: «Никогда не доверяй дану, крещенному или нет». Преступление осталось безнаказанным. Это случилось в 892 году.
Эд, казалось, находился в самом расцвете сил, а на деле он двигался навстречу величайшей опасности. Даны на время отошли, и беспокойные франкские графы, считая, что им больше ничего не угрожает, сразу начали плести заговоры против короля. Он был одним из них, и они не могли — и не желали — считать его своим абсолютным монархом и слишком сильным, чтобы быть уверенным в безопасности своих федов. В 893 году несколько представителей высшей знати послали за мальчиком Карлом Простоватым в Англию. Ричард, герцог Бургундии, Вильгельм, герцог Оверни, Герберт (Хериберт), граф Вермандуа и Фульк, архиепископ Реймса, стояли во главе заговора. Последовало шесть лет гражданской войны. Эд был слишком силен для четырнадцатилетнего мальчика, которого возвысили его предатели-вассалы. Снова и снова он вытеснял Карла из укрепленных городов и карал мятежников, его поддерживавших. Тем не менее кто-то из графов Нейстрии или Аквитании всегда поддерживал Каролинга. Изгнанный из одного региона, он появлялся в другом, и земля не знала покоя. Эд как-то раз предложил сделать своего соперника королем Аквитании — а сам он будет править только в Нейстрии. Но компромиссное решение не было принято. Оно не устроило его честолюбивых вассалов, которых вдохновляла вовсе не преданность древнему королевскому дому, а желание получить полную местную независимость.
Наконец Эд, утомленный затянувшейся войной, умер. Это случилось в последний день 898 года. Его брат Роберт отказался продолжать борьбу против наследника Каролин — гов и признал власть Карла Простоватого, получив от него в качестве «франкского герцогства» Париж, Орлеан, Тур, Шартр, Бове и Ле-Ман. Гражданская война завершилась, но ценой создания еще одного большого феода, включавшего все сердце Нейстрии, королевства в королевстве.
Карл Простоватый стал безусловным государем королевства западных франков и признавался его правителем в течение тридцати одного года — до его безвременной смерти в 929 году. Он уже достиг двадцатилетнего возраста и приобрел немалый военный опыт и умение справляться с кознями фортуны. Он был человеком энергичным и изобретательным, достойным братом давно умершего Людовика ш, и прозвище Простоватый было дано ему за то, что он был слишком склонен доверять своим вассалам-предателям, поэтому его можно скорее считать почетным титулом, чем наоборот. С самого начала его позиции были слабее, чем у его предшественников. Большие феоды теперь стали наследственными. Любая попытка помешать передаче отцовской земли сыну рассматривалась как узурпаторство со стороны короля. Все вассалы короля сразу выступали против. В Нейстрии и Аквитании графы и герцоги теперь стали полунезависимыми суверенами, и монарх сохранил свою власть только в собственных владениях и на землях церковных феодов.