Две витаминизированные шоколадки и несколько пригоршней воды из болотца, сдобренные жутко противной на вкус таблеткой для обеззараживания — не очень-то напоминает ужин с пекинской уткой, запиваемой белым вином. Я устроился на камышовой подстилке около теплой кромки болота. Зря — в каком-то, конечно, смысле — говорун не позарился на мою одежку. Не тот вариант, чтобы на снегу спать, но выше или около нуля — вполне. Не будет откровением, если скажу, что я на границе ночи успел сделать две ложные лежки. Так, на всякий случай.
Раза три-четыре я просыпался от ночных звуков, хватаясь за пистолет, один раз даже поднялся, но по большому счету ничто меня не беспокоило, поэтому я в целом выспался. Даже, на удивление, неплохо. Встал с восходом, когда над болотцем стал подниматься небольшой туман. Помахал руками, разогревая затекшее тело, и так и замер с поднятыми вверх. На верхушке глиняного холма сидел давешний мужик с раздвоенным подбородком, подвернув под себя ногу. Сидел и так философски, аки Будда, смотрел на алеющий восход, лишь время от времени веточкой отгоняя комаров.
— Ты чего? — выдавил я, автоматически берясь за пистолет.
Ну ничего себе заявки! Это как же он меня нашел и, главное, подобрался так, что я не услышал? Слабак ты, братец, против настоящих охотников, вот что.
— Проснулся? Большак сказал проводить тебя. В горячке позабыл, что на дороге капкан стоит. Сгинуть можешь.
— Какой еще капкан?
Сказать правду, мне было не по себе. Сильно не по себе.
— Укажу какой. Ну готов? Пошли по холодку. Там на месте перекусим и двинем дальше. Или боишься? — прищурился он.
— Отбоялся, — пробормотал я. — Пошли. Ты первый.
— Само собой.
Он подхватил с земли заплечный мешок, ставший заметно худее, и копье с устрашающим наконечником и быстро исчез из глаз, покинув вершину. Я, вздохнув, пошел за ним.
Его поведение совершенно не влезало в рамки того, что мне до сих пор приходилось видеть на территории. Прямо-таки святая благотворительность. Праведники. Интеллигенции. И это после того, как меня приготовили в жертву. Вот по поводу жертвы я в отчете очень подробно распишу. Во всех красках и с присущим мне талантом. Иногда в отчетах я бываю очень злым. И даже язвительным. Не скажу, что это всегда нравится начальству, но порой, когда по каким-то причинам мои тексты становятся достоянием общественности в лице отдельных сотрудников нашей прокуратуры, ко мне приходит короткая писательская слава. А иногда, не скажу, что часто, мои литературные изыскания приносят мне довольно ощутимые материальные или близкие к ним блага. Не скажу, что мои начальники чрезмерно щедры на проявление благодарности, но порой в них что-то вздрагивает и мне выдают премии, звания или нагрудные знаки государственного признания.
Так зачем же он все же поперся со мной? Первое, что приходит в голову, это не прошедший интерес к моему мустангу и, главное, к его содержимому. В этом смысле не исключено, что где-то там меня ждет засада. Они мастаки на такие веши, это я уже понял. Проверено на себе. Но теперь все, дудки! Я готов. Я настороже. Я предупрежден, значит, вооружен.
Едва не сплюнул от отвращения к себе. Предупрежден он! А кто так бездарно вляпался в простенькую ловушку? Кто, спрашивается?! И ведь, главное, чуял же, чуял! И поперся.
Я приотстал от медвежьего интеллигента шагов на пять и внимательно посматривал по сторонам. Мы шли не совсем тем путем, как сюда, но направление — я сверился по компасу и для надежности по солнцу — было верным. Ладно, смотрим. Второй пистолет я положил в левый брючный карман. Жутко неудобно, ляжку трет, сволочь, но это страховка. Очередную светошумовую гранату пристроил так, чтобы ее можно было в одно движение выхватить любой рукой. Тут же приклеил на средний палец «ноготок». Я всерьез готовился к любым неожиданностям, поэтому прямо на ходу прикончил еще одну витаминную шоколадку. Запить бы, да ладно, обойдется. Если верить ребятам из группы технической поддержки, эта штука обеспечивает калориями на сутки. И еще здорово тонизирует. И чего я вечером про это не вспомнил? Про то, что тонизирует. Потому и не спал нормально, хотя за предыдущий день здорово вымотался. Впрочем, как таковой усталости я не чувствовал. Ни недосыпа, ни тяжести в мышцах. Я действительно отдохнул и выспался. Но при этом держать темп за Медведем мне было не то чтобы трудно, но, скажу так, не беспечно. Не прогулка по парку. Мне даже казалось, что он спешит. Траки? Возможно.
Мы уложились в сорок девять минут.
На первый взгляд, тут было все так, как я оставил. Машина, забросанная ветками, слабые следы, борозды от моего волочения, знакомые деревья. Я посмотрел наверх. Нет, никого.
— Капкан этот далеко?
— Не то чтобы, — неопределенно ответил он, усаживаясь и знакомо подворачивая ногу под себя. — Покажу, сказал.
Он явно не собирался помогать мне освобождать мустанга от маскировки. Ладно, сам. Краем глаза я видел, что он достает из котомки еду и раскладывает ее на тряпку не очень свежего вида. А потом с интересом, хотя и затаенно, наблюдал, как я умываюсь, бреюсь и чищу зубы.
— Ну хоть примерно.
— Недалеко от болвана. Так не объяснить.
Я демонстративно достал из багажника свое и принес на общий «стол». Значит, недалеко от болвана может и быть засада. Сколько они сказали? Два — пять километров? Не расстояние. За ночь вполне могли подготовить собственный, как он выразился, капкан. Что ж, у меня тоже есть сюрпризы. Я готов. Черт бы вас всех тут! Нет, теперь я действительно готов. А главное, по-боевому зол.
За трапезой мы вежливо и ненавязчиво — интеллигентно! — игнорировали продукты друг друга. Я, поглядывая на его галстук, втрое перекрученная тряпка с подкладкой, шитая явно на руках, вдруг вспомнил, что у меня в багажнике лежат два комплекта повседневной формы — от ботинок до галстука. Мой и напарника. Уже бывшего. Хотя не хочу накликать. Все же рассчитываю забрать моего Николая Эдуардовича на обратном пути. На черта мы их взяли? Нет, по прибытии понятно — для представительства. Не понадобилось, да и кому оно на хрен нужно, когда у нас с собой такие — такенные! — бумаги. Нас и без галстуков как бояр принимали; лишь бы прокурорские побыстрее свалили. Я решил, что, если все обойдется, я подарю ему настоящий форменный галстук. Фирменный. Пускай живет и радуется, помня мою и свою доброту. Но только если без приколов.
Завал мы разобрали в четыре руки за пять минут. Нет, надо было его таранить. Мой мустанг не просто легковушка-забавушка для поездок на дачу или снятия девчонок возле дискотек. И даже не персонаж для соревнований вроде Кэмел-трофи. Фигня все это. Это могучая смесь хорошего джипа и бэтээра. Похвалюсь, что даже президентская охрана таких не имеет. Скоростные характеристики, ясное дело, не те. Да у них нет практической необходимости в автоматической подкачке шин. Не нужна броневая защита класса АА — они ребята в случае чего «одноразовые». К слову, нет и необходимости в жесткой экономии топлива, как и во второй управляемой колесной паре. Им много чего не нужно. Как и многого недостает для настоящих боевых машин; мы с мустангом разведчики дальнего радиуса действия. И экипаж максимум трое. Поэтому есть место и возможность для запаса топлива и продуктов.
К немалому моему удивлению и подозрению, когда я вырулил на дорогу, интеллигент явно не собирался садиться ко мне.
— Ты чего? Залезай! — крикнул я, высунувшись наружу.
— Да я так. Быстрее получится.
Уж не знаю, что он имел в виду. Быстрее чего? Отправить меня на костер, что ли? Это, конечно, так, допущение, вроде шутки. Подозреваю, у интеллигентов аутодафе не в чести.
— Садись, спринтер, — благодушно сказал я, открывая правую дверь. Ощутив под и за собой родное анатомическое сиденье, я повеселел. Так сказать, почувствовал под собой твердую почву. Да и позавтракал неплохо. Худо-бедно жизнь налаживается, чему — качественная жратва весьма способствует.
Взгляд, который я получил в ответ, заставил меня усомниться в собственной интеллектуальной полноценности. Да и полноценности вообще.
— Я тебе не пинтер или как там. Обиделся.
— Послушай! Извини. Давай просто поедем и все. Так же быстрей. — Тут мне в голову пришел замечательный аргумент. — И траки, если что, не достанут.
Он обернулся и посмотрел на меня с затаенным интересом. Лицо загорелое, неподвижное. Да еще этот раздвоенный фаустовский подбородок, перечеркнутый шрамом. Нож или бритва, факт. Навидался я резаных-колотых, огнестрельных и термических. Не эксперт, конечно, хотя где-то рядом. Очень и очень близко. Просто в силу опыта. Есть веши — ох! — вспоминать не хочется. Да я и не вспоминаю. Если удается. Хотя одна картинка меня долго преследовала в кошмарах. Один деятель… Пусть будет ресторатором, теперь уже все равно. В своем заведении готовил рыбу, фаршированную мясом. Посетители млели — вкус совершенно изумительный. В меру перца, чуть корицы, уникальное обслуживание — зал на четыре столика. Хозяин, он же шеф-повар, обслуживает каждого лично. Никаких официанток, только помощник, подносивший напитки и менявший приборы. Тот еще сукин сын оказался.
Так этот шеф, не хочу даже имени его вспоминать, сначала начинку из своей тещи готовил, гад. Прудик с сомами у него прямо на территории, четыре двадцать на пять ноль пять метров. Сомики тоже мясом вскормлены. Чуть протухшим. Как на дрожжах росли. Желающие, кстати, могли выловить к столу лично. И ловили. М-мдень. Потом в ход пошел тесть. Потом… Как сестру жены называют? Золовка? Не помню. Утерял я исторические корни. Женушка тогда и стукнула. И струхнула, полагаю. Сколько веревочке не виться, а кончик чувствуется.
Скажу как на духу. Я за время своей службы черта лысого повидал. И лохматого, и бритого, и с рогами, и какого хочешь. Но этот гастроном как-то надолго выбил меня из колеи. Я три дня пил, пока силы не оставили. А меня-то всего-то по поводу сомов, то есть живой природы пригласили. Так, дескать, дежурный выезд. Типа прогулки. Вот так бывает.