Внезапно в руке Марианны сверкнул большой кухонный нож. Настроение толпы изменилось. Народ хлынул на дорогу, прямо под колеса машин, которые теперь исступленно сигналили на все лады.
Марианна ринулась на Тревора Марксмэна, полоснула его ножом, вонзая острие в его руки, которые он инстинктивно поднял, пытаясь защититься от ударов. Лора, вытаращив глаза, кричала матери, чтобы та прекратила.
– Черт! – громко выругалась Эрика. – Где же патрульные?
Вместе с Мосс они выскочили на улицу, сбежали по лестнице. Следом за ними через несколько секунд примчались шестеро патрульных.
Им удалось схватить Марианну Коллинз и повалить ее на землю лицом вниз. Ее обезумевшее лицо усеивали брызги крови, кровью была измазана и ее левая щека; на белой блузке женщины расплывались три огромных красных пятна. Молодой констебль в бронежилете сумел поймать руку Марианны и вывернуть ее так, что она выронила нож. Носком ботинка он отшвырнул его в сторону, под ноги своему коллеге.
Марианна захлебывалась истошным хриплым криком. Женщина-констебль, повалив, коленом придавила ее к земле. Та продолжала сопротивляться, пока ей не завели руки за спину и не надели наручники.
Эрика подбежала к лежащему на тротуаре Тревору Марксмэну. Он был весь в крови, хлеставшей из трех глубоких ран на его руках. Она увидела, что в одном месте порез уходил до самой кости. Эрика быстро сняла с себя тонкий пиджак и, опустившись на колени рядом с раненым, принялась обматывать им его кровоточащие руки.
– «Скорую», быстро! – крикнула она, перекрывая гомон. – Человек истекает кровью! – Разыгравшаяся перед полицейским участком драма привлекала внимание людей, выходивших из здания железнодорожной станции на противоположной стороне улицы, и толпа на тротуаре стремительно увеличивалась и уплотнялась.
Окровавленную и вопящую Марианну потащили прочь. Из главного входа отделения выскочил полицейский с аптечкой.
А телеоператоры и фоторепортеры продолжали снимать весь этот хаос на видео.
Глава 54
Помощник комиссара Камилла Брейс-Козуорси отвела взгляд от большого телевизора, что висел на стене в ее кабинете, и повернулась к Эрике, стоявшей перед ее столом.
Встреча происходила ранним утром следующего дня. Камилла только что показала Эрике и Маршу двухминутный обзор событий предыдущего дня. Марш сидел в гробовом молчании по одну сторону от нее.
Накануне вечером инцидент у отделения полиции Бромли стал главной новостью во всех средствах массовой информации. Двухминутный обзор представлял собой смонтированную телеканалом Sky News[29] нарезку кадров с основными моментами происшествия, призванных максимально подробно продемонстрировать весь ужас случившегося. Профессиональное видео с выступлением Тревора Марксмэна перед отделением Бромли дополняли кадры любительской съемки на мобильные телефоны, на которых крупным планом было показано, как Марианна Коллинз орудует ножом, и затем ее задержание: как ее повалили лицом вниз на тротуар, залитый кровью Тревора Марксмэна, и заковали в наручники.
Эрика неловко переступила с ноги на ногу. Сесть ей не предложили, а это не сулило ничего хорошего.
– Вам была поставлена задача доставить Джоэла Майклса в отделение для допроса без лишней шумихи. На каком этапе вы пренебрегли осторожностью? – спросила Камилла, глядя на Эрику поверх очков. – Ведь именно это мы посоветовали вам, когда вы поставили вопрос о его аресте.
– Да, мэм. Мы не могли предвидеть такое развитие событий. Совершенно очевидно, что кто-то предупредил Марианну Коллинз, равно как и прессу, – ответила Эрика.
– Вы должны найти утечку и ликвидировать ее, решительно и беспощадно.
– Слушаюсь, мэм. Мои сотрудники проводят тщательную проверку.
– Что мы имеем в сухом остатке?
– Тревор Марксмэн госпитализирован; он потерял много крови, но должен полностью восстановиться. В силу характера его кожных трансплантатов ему придется какое-то время провести в отделении интенсивной терапии.
– Что с Марианной Коллинз?
– Она была арестована, ей предъявили обвинение. Теперь она отпущена под залог.
– А Джоэл Майклс?
– Я вправе удерживать его под арестом еще два дня, – ответила Эрика.
Камилла откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на нее.
– Разумеется, старший инспектор Фостер, расследованием руководите вы, но на вашем месте я отпустила бы Джоэла Майклса.
– Но, мэм, у меня есть доказательства, что он следил за Джессикой, снимал ее на видео. Он был осужден за растление несовершеннолетних. Он солгал о своем знакомстве с Бобом Дженнингсом. Я считаю, что Джессику прятали в подвале хижины у Хейзского карьера.
– Зуб, найденный в том подвале, принадлежит не Джессике Коллинз.
– Совершенно верно. Однако это детский зуб. И пол в подвале пропитан этилированным бензином. А в костях Джессики обнаружена высокая концентрация свинца.
Камилла вскинула ладонь.
– Вам нужны неоспоримые улики. Вы можете с полной уверенностью утверждать, что Джоэл Майклс или Тревор Марксмэн бывали в том подвале?
– Нет, но…
– Вы можете с полной уверенностью утверждать, что Джессику Коллинз держали в том подвале?
– Нет. – Эрика старалась не опускать глаза, старалась выдержать взгляд Камиллы.
– Мы планировали выступить с телеобращением вместе с семьей Коллинз, – впервые подал голос Марш. – Но, думаю, теперь это неуместно. Образ Марианны Коллинз с ножом засел в людской памяти…
– Да, нам нужна скорбящая мать, а не размахивающая ножом маньячка, – согласилась Камилла. Она сняла очки и сунула в рот кончик дужки.
Эрика чувствовала, как у нее по спине струится пот.
– Ну что, опять то же самое, старший инспектор Фостер?
– Что именно, мэм?
– Не понимаете! – вспылила Камилла. – Вы балансируете на грани блестящей рассудительности и полного тупизма.
– В свою защиту могу сказать, что я немедленно вызвала сотрудников на место происшествия, когда Марианна выхватила нож…
– Это произошло на ступеньках вашего отделения, где ежедневно находятся от пяти до пятидесяти полицейских. И не надо мне сказки рассказывать! – рявкнула Камилла, хлопнув ладонью по столу. – На этих самых ступеньках, где суперинтендант Йель озвучил свою инициативу по искоренению преступлений, связанных с поножовщиной, и объявил акцию по сдаче колюще-режущих предметов!
Камилла успокоилась и снова надела очки. Эрика собралась было что-то сказать, но та выставила вперед ладонь.
– Я не сомневаюсь, что вы хороший полицейский, старший инспектор Фостер, но теперь все внимание прессы приковано к этому щекотливому делу. Вы уверены, что смогли бы собрать достаточно доказательств против Джоэла Майклса, Тревора Марксмэна или Боба Дженнингса, чтобы обвинить их в убийстве Джессики Коллинз?
– Да. Я предлагаю эксгумировать тело Дженнингса.
– Исключено, – отрезала Камилла. – Прошло двадцать шесть лет. Что вы надеетесь найти?
– Наличие вредных веществ, переломы, следы преступления, доказывающие, что он не покончил с собой.
– А дальше что? Доказательств будет ничтожно мало. И к тому же криминалисты уже обследовали коттедж и практически ничего не обнаружили.
– Мы нашли зуб, – возразила Эрика. Она понимала, что проиграла – просто не могла остановиться и отступить.
– Его могли выбить, или он выпал. Люди, самовольно поселяющиеся в заброшенных домах, обычно не придают большого значения гигиене полости рта. Я настоятельно рекомендую вам отпустить Джоэла Майклса. Продолжайте расследование, а я тем временем поищу вам подходящую замену. Возможно, вас это подстегнет. Похоже, в критической ситуации вы добиваетесь лучших результатов.
По окончании встречи Марш нагнал Эрику у лифтов.
– Могло быть и хуже.
– Куда уж хуже? – усмехнулась Эрика, поворачиваясь к нему.
– На ее месте мог быть Оукли, – с улыбкой заметил он, пожимая плечами.
– С помощником комиссара Оукли я знала, как себя вести. Тип он неприятный, но заглатывал наживку. Его можно было перехитрить. А она… Она чертовски умна.
– Да. В ее присутствии у меня душа уходит в пятки. Говорю это тебе как друг, а не как начальник.
Двери лифта отворились, и они шагнули в кабинку. Марш нажал кнопку с цифрой «1», и лифт стрелой понесся вниз с двенадцатого этажа здания Скотленд-Ярда. Эрика почувствовала, как у нее закрутило в животе.
– Пол. В моей практике это первое дело, которое… – Она осеклась, опустив в пол глаза.
– Что? – спросил он.
– У меня такое чувство, что я не смогу его раскрыть.
Марш, казалось, хотел обнять ее, но лифт остановился, и в кабинку вошли несколько сотрудников полиции. Эрика отвернулась к стене, стараясь сдержать свои эмоции.
Они вышли на улицу. Мимо с ревом проносились машины. Небо опять грозило дождем. Они зашагали к станции метро.
– Я снова и снова возвращаюсь к тому дню много лет назад: к седьмому августа, – заговорила Эрика. – Снова и снова изучаю свидетельские показания сотен людей, живших в том районе, оставшихся соседей. Как может ребенок исчезнуть без следа?
– Дети пропадают постоянно, каждый день, во всех странах, – отвечал Марш, застегивая пальто на холодном ветру. – В девяностом году в Кенте пропало шестьсот детей. Почти все были найдены живыми. Восемь до сих пор числятся пропавшими без вести.
– И, по-твоему, все это как-то связано с моим делом?
Полил дождь. Они спрятались в дверном проеме пустого административного здания.
– Нет, Эрика. Я просто хочу сказать, что это – не единичный случай. В том же году исчезло еще восемь детей. Кто их ищет? Джессика была белокурой европейкой из среднего класса. Пресса ухватилась за ее историю, играя на наших чувствах, раздула ее, и это правильно. Но как же те остальные дети? Подобно Мэдлин Макканн[30], Джессика из тех девочек, которые западают в души людей. К сожалению, есть преступления, которые раскрыть не удается. Очень тебя прошу, если не сумеешь раскрыть это преступление – не надо считать это личной неудачей.