– Мы полагаем, что он знаком с девушкой, которую убили недавно.
– Если вы говорите об Олессии, то я в курсе. Лучано несколько раз разговаривал со мной о ней.
– На исповеди?
– Конечно нет, иначе я не сказал бы вам.
– И что он рассказывал?
– Он сказал, что Олессия его подруга, она познакомились случайно, когда ей нужна была информация о нашей церкви для контрольной работы в университете, Лучано помог ей. Потом они встречались, ходили обедать. Девушка жаловалась, что ее преследует университетский профессор и Лучано пытался быть рядом, чтобы защитить ее.
– Профессор?
– Да, она какое-то время встречалась с ним, но порвала, а он не успокоился, звонил, преследовал.
– Он угрожал ей?
– Я не знаю. Он сказал, что не позволит ей защитить диплом.
– Что вы сами думаете об этой истории?
– Как жаль, что девушку убили, когда уехал Лучано. Он не простит себе, что не оказался рядом. Мне показалось, у него с девушкой сильная эмоциональная связь.
– Он любил девушку?
– Можно сказать и так.
– Именно это стало причиной его сомнений в выбранном монашеском пути?
– Боюсь, что да.
– Девушка проявляла к нему интерес, как к мужчине?
– Я не могу ответить на этот вопрос. На эту тему мы не говорили. Лучано уверял, что они просто друзья.
Возле офиса карабинеров Флавио увидел того же бомжа, что и вчера. Вернее, сначала его увидела Саша:
– Первый раз вижу, чтобы бомж приходил сам к карабинерам.
– У нас и не такое бывает. Он и вчера приходил.
– Может, он тут у вас обедает?
–Давай-ка спросим, второй день подряд, это необычно. – Флавио пропустил мимо ушей шутку Саши, в конце концов, ну накормят его подчиненные бездомного «барбоне», и что в этом страшного? – Синьор, я вижу вас второй день, вы пришли с каким-то заявлением?
– Capitano, вuongiorno! – Barbone безошибочно определил ранг офицера по погонам. – Я тут вчера заявлял о рясе… сегодня вот принес посмотреть. Говорят, выкинул кто-то. Ну, не надо, так не надо. Я сам никогда не видел, чтоб священники рясы выбрасывали.
– Погоди, какую рясу?
Бомж затряс свертком: – Так я вот и принес посмотреть. Это в мусорке у причалов на Фондаменте Нова. Не здесь, возле нас, а рядышком, мост Дона перейти, и все.
– Знаю я, где причалы. И что, ряса просто так валялась?
– В пакете.
– Еще что-то там было?
Бомж покраснел: – Сандалики.
– Какие сандалики?
Он покраснел еще сильнее. Саша никогда не видела, чтобы бомжи краснели, а этот выставил вперед ногу в ношенных, но вполне еще приличных черных сандалиях, какие часто носят монахи. – Подошел размер, как влитые.
– Ну-ка, ну-ка, давай, заходи внутрь. Да не волнуйся, купим мы тебе сандалии. Ты бы еще рясу примерил.
– Не, это я понимаю, я бы ни за что, я понятие имею, что можно, а что нельзя.
Отец Пеппино появился через пять минут после звонка капитана.
– Я не могу так сразу сказать… но похоже, очень похоже…
– Думаете, ваш юный послушник решил начать новую жизнь и выбросил монашескую одежду?
– Не мог Лучано так поступить. Как бы он ни запутался в личной жизни, никогда бы не ушел молча, а тем более, не выбросил рясу. Я хорошо его знаю. И не смотрите на меня так, капитан. Лучано не убийца. Я же вижу, вы сразу подумали, что он убил девушку, а потом решил спрятаться.
– Он мог ревновать. Возможно, он узнал, что у Олеси много мужчин. А он ради нее готов был отказаться от Бога.
– Это звучит пафосно, капитан. Отказавшись от монашеской жизни, он бы не отказался от Бога. Тем более, что он еще не принял обеты, был свободен в выборе. И кто знает, что предначертано каждому из нас там, – священник поднял глаза вверх и что-то прошептал. – Возможно это был не его путь и девушка была послана, чтобы дать ему это понять. Но он никогда бы не убил, и в любом случае поделился бы своим смятением со мной.
– А он не делился?
– Я же рассказал вам обо всем, что он мне говорил.
– И даже на исповеди не делился?
– Нет. – Твердо ответил дон Пеппино. – Не делился. И не убивал, или я ничего не понимаю в людях.
Флавио отправил на экспертизу рясу сандалии и рубашки, которые принес дон Пеппино из комнаты Лучано.
– У вас есть фотографии парня?
– К сожалению, нет.
– Капитан, – в дверь заглянул один из карабинеров. – Пришли результаты экспертизы по утопленнику у моста Лоредан.
– Лоредан? – удивилась Саша. – палаццо знаю, а про мост не слышала.
– Один из редких сохранившихся деревянных мостов в Венеции. На севере. Недалеко от того места, где ты живешь. Погоди… Падре, постойте!
Флавио быстро пробежал глазами заключение.
– Падре, вы сможете проехать с нами в Оспедале, нужно опознать тело.
– Какое тело? – Заволновался священник.
– Два дня назад у моста Лоредан выловили утонувшего, без одежды.
– Не может быть. Лучано уехал неделю назад!
– Давайте съездим, падре.
Священник со вздохом поднялся, перекрестился, снова зашептал что-то. А Флавио развел руками:
– Ну, что, Алессандра, встречаемся завтра на утреннем кофе у графини?
Саша кивнула. – А что в заключении?
– Молодой человек лет 23-28, в легких воды нет, похоже он умер до того, как попал в канал. В крови найдены частички опиатов.
– То же самое? Тот же убийца?
–Пока все сходится к твоей соотечественнице.
– Неразборчивой в связях. – вздохнула Саша.
– Бывает. – Кивнул капитан. – Но в таких случаях хотя бы трупы вокруг не всплывают. Тут вот еще какая деталь. Несмотря на то, что наш утопленник несколько часов провел в воде, эксперты нашли частицы железа. Ржавого железа. Такая ржавчина бывает на старых замках, воротах, ну, и так далее.
– Ты думаешь, кто-то сошел с ума, и убивает всех мужчин Олеси?
– Такая версия тоже имеет право на существование. Но, как шутят в таких случаях, проще убить одну женщину, чем каждую неделю по любовнику.
– Так он и убил.
– И выбрал из всех ее мужчин того, с кем она порвала несколько месяцев назад, чтобы усадить его тело рядом? До завтра, Алессандра. Отдыхай. А мы пригласим на допрос профессора Бирри.
– А можно… можно я подожду?
– Тогда пойдем попьем кофе и перекусим что-нибудь за углом.
– Странно, ты даже не возразил.
– Я уже понял, что мне некуда деваться.
Саша не поняла, пошутил капитан, или сказал всерьез, но решила не переспрашивать.
***
Они завернули за угол и буквально через пару минут Флавио открыл перед девушкой двери в полутемный небольшой бар, гудящий от разговоров людей, стоя пьющих вино с нехитрыми закусками, или вообще без них.
– Здесь собираются адвокаты, суд недалеко, – пояснил капитан, ответив на несколько приветствий.
– Un ombra? – не дожидаясь ответа бармен налил прохладное белое вино в два бокала.
– Что это значит, причем здесь ombra, тень?
– Одна из давних венецианских традиций. Алессандра, в Венеции издавна существовало несколько видов таверн: «фуратоле» или «луганегери»– furatole e lunganeri – («темные» заведения, которые освещались очень плохо, чаще всего маляными лампадами) в которых жареная рыба и прочие простые блюда подавались простым людям, собравшимся здесь перекусить и пообщаться. Здесь никогда не подавалось вино. В бастионах – bastioni наоборот подавали только вино очень низкого качества. А вот «магазины»– magazeni были популярными местами для продажи вина, в том числе в долг, но и предоставляли другие услуги, а также выдавали кредиты. Получить кредит в банке Монте деи Пьета было сложно, и люди, попавшие в затруднительное состояния, шли в «магазин». Возврат кредита производился 2/3 деньгами и 1/3 плохим вином, которое называли «залоговым» – vino da pegni. Ты встречала такое название улицы, Calle del Magazen?
– Вроде нет.
– Приглядись, и обязательно встретишь. Это название есть во всех кварталах – сестьери, это имя встречается 18 раз на крохотных улочках, в 2 дворах, 5 крытых переходах… ну и так далее. Все просто. Это «складская улица», где когда-то давали кредиты и наливали вино. Но от этих заведений остались лишь названия.
– И где мы сейчас находимся?
– А это уже бакаро. В «бакари» подавались настолько «приличные» вина, что ценились эти заведения весьма высоко, о них упоминали Карло Гольдони, Рихард Вагнер, такие бары существовали только в Венеции, и, как ты можешь убедиться, существуют и сейчас. Сюда приходят выпить вина с недорогими закусками – сардинами, фрикадельками, пюре из трески на хлебе, жареными шариками моцареллы.
Бармен принес еще два бокала и поставил на столик тарелочку с жареным сыром, на котором блестели боками маринованные анчоусы и отдельно тарелочку с жареными рыбешками и прочими мелкими морскими обитателями.
Саша хрустела рыбкой, креветками, крохотными осьминожками, запивала вином горячий расплавленный сыр в кляре, который идеально оттеняла терпкость анчоусов.
– А это моцарелла в карете.
– Что???
– Mozarella in carrozza. Но это не чисто венецианское блюдо, оно пришло с юга, из Неаполя, и прижилось. Черствый хлеб, моцарелла и кляр. Вкусно?
– Угу, – прошамкала Саша с набитым ртом. – А про тень он что сказал?
– Это тоже венцианская традиция. Название «un ombra»– буквально «одна тень» произошло от традиции охлаждаться белым вином в невыносимо жаркие летние венецианские месяцы. Но нам пора. Исторически-гастрономический перерыв закончен!
Девушка с сожалением оглядела пустые тарелки и бокалы, вздохнула и поплелась за карабинером. Венецианская жизнь, спрятанная от туристов в переулочках, начинала ей нравится.
Глава 12.
Профессор появился через пять минут после их возвращения. Его сопроводили в комнату для допросов, а Саша с капитаном встали за двусторонним зеркалом.
Она бы не сказала, что профессор Бирри – привлекательный мужчина. Слишком худощав, седые, начинающие редеть волосы. Но при этом он выглядел подтянутым и спортивным, явно из тех, кто бегает каждое утро по Фондаменте Нова или где-то ближе к кампусу университета.