– Недостает пронырливости, – сказала она.
– А вам-то откуда знать?
Тут они встретились взглядами, и у нее внезапно перехватило дыхание. Джек определенно обнимал ее еще сильней. Это не было неприятно, но Кэтрин почудилась в этом некая опасность.
К ним сквозь толпу целеустремленно пробирался какой-то мужчина, совершенно безразличный к танцующим парам, которым приходилось уворачиваться, чтобы убраться с его пути. Казалось, он каким-то неестественным образом просачивался сквозь них, ни разу не признав их присутствие и узнающие взгляды. Даже глазом не моргнул. Взгляд его был так и прикован к ней, а на лице у него застыло слегка удивленное выражение, как будто он впервые в жизни увидел нечто совсем уж экстраординарное.
Это был тот самый мужчина из ее галлюцинации! Тот, который пытался поцеловать ее перед тем, как она потеряла сознание. Левая сторона его лица не была изуродована, но это определенно был тот самый человек. Сейчас, конечно, заметно постаревший – может, лет шестидесяти пяти, – но все еще довольно красивый и мужественный.
– Это потрясающее создание с тобой? – спросил он у Джека.
Кэтрин вдруг почувствовала, что застыла во времени.
– Я все думал, когда же ты наконец появишься, – ответил Джек. – Это Кэтрин Филдс, а это мой дядя, Уоррен Райт. Человек, ответственный за это замечательное благотворительное мероприятие.
– Итак, это та молодая дама, которая купила таунхаус Боба… – Человек, которого Джек называл дядей Уорреном, взял Кэтрин за руку и поцеловал ее. Губы его были липкими. Ее едва не передернуло.
– Будь осторожней, Уоррен, – сказал Джек. – Она адвокат. Знает, как защитить себя.
– Ничуть в этом не сомневаюсь. Но я слишком стар для политкорректности. Джек сказал мне, что вы полностью перестраиваете этот дом.
В горле у Кэтрин пересохло.
– Понемножку, – прохрипела она.
– Находите там замурованные кладовки, полные старой одежды и забытых безделушек…
– Вижу, Джек вам уже рассказал.
– Ничего такого особенного, – с некоторой досадой вставил Джек. – Все свои лучшие воспоминания я продал вместе со зданием.
– От воспоминаний не так-то легко избавиться, Джек, – сказал Уоррен, по-прежнему не сводя глаз с Кэтрин.
– Что-то у вас голос какой-то пересохший, – сказал ей Джек. – Думаю, мы готовы выпить шампанского. Будьте поаккуратней с этим неполиткорректным стариком. Он попытается украсть вас. Он в этом деле мастер.
– Обязательно буду, – заверила его Кэтрин, наблюдая, как Джек отходит к молодому человеку, скользящему над полом с подносом, уставленным хрустальными фужерами.
Не спрашивая, Уоррен обхватил ее и продолжил танец, оказавшись столь же грациозным и властным, как Джек. Она была бессильна выпутаться из его объятий.
– Дорогая, мы с вами никогда раньше не встречались? – спросил Уоррен, крепко обнимая ее.
– Не понимаю, как это могло бы произойти, – ответила Кэтрин, стараясь не смотреть на него.
– Вы выглядите так знакомо… Какое милое платье!
– Наверное, вы меня с кем-то путаете, – сказала она.
– Сомневаюсь, что есть еще кто-то, с кем бы я мог вас спутать.
На миг он словно полностью ушел в собственные мысли, и в его хладнокровной уверенности проглянуло нечто меланхолическое. Уоррен все еще смотрел на нее, но взгляд его был устремлен куда-то вдаль, как будто он пытался найти ее в каком-то ином времени и пространстве.
Кэтрин выдержала его взгляд со всем холодным безразличием, на какое только была способна. И все равно – все равно где-то глубоко внутри нее что-то вдруг шевельнулось. Что-то таинственное и настойчивое. Какое-то запретное возбуждение, которого она не могла понять. Был ли это страх перед ее галлюцинацией, внезапно ожившей и теперь стоящей прямо перед ней? Или что-то более напряженное и опасное? Ее и вправду влечет к этому мужчине?
– Вы вся дрожите, дорогая… Всё в порядке?
Кэтрин поняла, что он прав, и разозлилась на себя.
– Наверное, я подхватила вирус или что-то в этом роде, – ответила она, отстраняясь. – Не хочу заразить еще кого-нибудь.
– Ваше здоровье! – сказал Джек, подходя к ним и вручая обоим фужеры. – Итак, мой дядя уже сотворил с вами свое волшебство? – спросил он, легонько чокаясь с Кэтрин шампанским.
– Боюсь, что у нее иммунитет, – с притворным разочарованием ответил за нее Уоррен.
– Я все еще чувствую себя немного одурманенной, – сказала Кэтрин, беря Джека за руку. – Пожалуй, сегодня мне стоит пораньше лечь спать.
– Лучше сделай, как она говорит, Джек, – рассмеялся Уоррен. – Иначе она может подать на тебя в суд за оставление в опасности.
– Простите, – шепнула она Джеку.
– Да о чем речь, – отозвался тот. – Давайте отвезу вас домой. Уоррен, конечно, справится со сбором средств и без меня.
Кэтрин выдавила улыбку.
– Было приятно познакомиться, – сказала она Уоррену, постаравшись не добавить «еще раз». Тот кивнул ей с таким видом, что Кэтрин почти уверилась: он думает про то же самое.
В машине Джек включил музыку так тихо, что ее было едва слышно. Давал ей шанс что-то сказать? Кэтрин мельком глянула на свое отражение в боковом зеркале заднего вида. Бледное, как цемент, и такое же холодное.
– Хотите, прибавлю тепла? – спросил Джек. Неужели она так заметно трясется?
– Вашему дяде кажется, что мы раньше встречались. – Часть о том, как всего пару часов назад она столкнулась с его более молодой версией в своем собственном таунхаусе, Кэтрин предпочла опустить.
Джек усмехнулся себе под нос.
– Вы бы такое запомнили, если б это и в самом деле было так, уж поверьте мне. Уоррен Райт не из тех людей, которые позволяют людям забывать о себе.
И это было как раз то, чего опасалась Кэтрин.
Когда они добрались до ее таунхауса, Джек проводил ее до двери, а затем отступил, дожидаясь, пока она не вставит ключ в замок и не откроет ее.
– В следующий раз обещаю не уходить так рано, – сказала Кэтрин, опять поворачиваясь к нему.
– Значит, будет и следующий раз?
Восторг, прозвучавший в его голосе, едва не заставил Кэтрин покраснеть.
– Простите. Вовсе не хотела намекать…
– А зря. Вам это очень идет, – сказал он.
Они постояли еще с минуту. Попробует ли он поцеловать ее? Позволит ли она ему?
– Заходите в дом и сделайте себе что-нибудь перекусить. А потом немного поспите. Завтра будете как новенькая. – И опять все та же улыбка. Райт повернулся, чтобы уйти, и ей вдруг захотелось, чтобы он этого не делал.
– Джек! – позвала она. – Спасибо. Давненько я не выбиралась никуда на свидание. Было просто замечательно.
– Вышел скорее короткий рассказ, чем роман. Но все же… – Он рассмеялся, пожимая плечами.
Кэтрин тоже не смогла удержаться от смеха. Она посмотрела, как он садится в свою машину и уезжает, проследив за ней до самого конца улицы, пока не налетел резкий порыв холодного ветра и она не поняла, что опять дрожит.
Проигнорировав совет Джека приготовить себе что-нибудь поесть, Кэтрин сразу поднялась наверх, чтобы заглотить таблетку пролаксиса. Весь этот вечер оставил у нее жутковатое ощущение. Особенно встреча с Уорреном Райтом. Хотелось поскорей забыться сном.
– Да что же это с тобой такое? – сердито пробормотала Кэтрин сама себе, снимая черное платье и вешая его обратно на стену рядом с туалетным столиком с треснутым зеркалом, на которое она старалась не смотреть. Ну и как объяснишь все это доктору Фрэнкл?
Крышечка флакона с пролаксисом нагло выскочила у нее из руки, и ей пришлось перехватить пару таблеток, прежде чем они укатились в слив раковины. Проглотив на сухую одну, она скривилась и закрыла глаза, понадеявшись, что вскоре последует волна спокойной отстраненности.
Вместо этого в зеркале сбоку от нее вдруг что-то шевельнулось. Кэтрин заметила это краем глаза. Обернулась она как раз вовремя, чтобы увидеть, как это «что-то» летит ей прямо в лицо. Она машинально вскинула руки, чтобы отогнать его, но, что бы это ни было, оно продолжало стремиться к ней, задевая по лицу, запутываясь в волосах. Кэтрин бешено отмахивалась, пока эта штука не высвободилась и не присела на кран. Невероятной красоты черная бабочка, которая просто сидела там, обмахивая воздух своими крылышками. Та самая, которую она уже видела, обнаружив потайной встроенный шкаф. Почти наверняка та самая – больно уж уникальная бабочка.
– Все нормально, не бойся, – сказала ей Кэтрин. – Ты ведь хочешь выбраться отсюда, насколько я понимаю?
Бабочка отреагировала тем, что расправила и вновь сложила свои крылышки. Кэтрин нарочито медленно подошла к окну ванной, надеясь не спугнуть ее.
– Смотри, выход вот тут, – произнесла она, осторожно открывая окно. – Давай, у тебя все получится.
Но бабочка даже не пошевелилась. Поэтому Кэтрин протянула палец и медленно, безобидно стала вести его по блестящей поверхности раковины к крошечному созданию, которое оставалось неподвижным, даже когда она придвинулась совсем близко.
Наконец бабочка перелезла ей на кончик пальца и осталась там. Кэтрин подняла руку и внимательно изучила ее. В свете лампы под потолком ванной алые отметины на крылышках словно светились сами собой. Шажок за шажком, терпеливо, она подошла к окну и положила руку тыльной стороной на подоконник.
– Видишь, вот ты теперь где. Все небо в твоем распоряжении. А теперь лети уже, всё в порядке.
Бабочка даже не попыталась слезть с ее пальца, и Кэтрин задумалась, как долго сумеет так стоять, прежде чем придется стряхнуть эту штуку. Но тут вдруг бабочка расправила крылышки и взмыла в воздух. Немного покружив возле окна, наконец резко сменила направление, метнулась прочь от таунхауса и скрылась из виду. Кэтрин быстро захлопнула окно. Немного постояла там, глядя сквозь стекло, а потом медленно опустилась на сиденье унитаза, поняв, что ей опять не хватает воздуха. И дрожа всем телом.
Глава 7
– Фигасе, а у нее был отличный вкус! – заметила Алекс, стоя на краю потайного шкафа и прикладывая к себе маленькое черное платье Ребеки. Хоть зеркало было треснутым, она продолжала вертеться перед ним, любуясь своим отражением в разномастных осколках. Подруга заглянула к Кэтрин посмотреть, как продвигается восстановление таунхауса, но первым делом Кэтрин захотелось поделиться с ней с