воим открытием в спальне.
– Это было наистраннейшее чувство, Эл… Словно дежавю, только невероятной интенсивности, – сказала Кэтрин с изножья кровати, где она устроилась, потягивая холодный чай и описывая свои специфические ощущения от встречи с дядей Джека Райта в британском посольстве. То, что произошло раньше – перед тем, как Джек нашел ее валяющейся без сознания, она намеренно опустила.
– Так сколько, говоришь, ты выпила? – рассмеялась Алекс.
– Похоже, моя голова опять решила попридуриваться.
Повесив платье на место, Алекс повернулась к Кэтрин.
– Зайка, с головой у тебя всё в полном порядке. Привыкай уже к этому, лады?
– Это такая завораживающая история, Эл… Бывшая супермодель, жена представителя одной из богатейших семей города, хладнокровно убита в день годовщины своей свадьбы. Ее муж становится жалким алкашом и затворником. Ее сын растет без матери.
– Вот уж не знала, что ты такой романтик…
– Ее убийство так и не было раскрыто.
– Послушай, зайка, сейчас не время раскапывать могилы из-за какого-то нераскрытого дела тридцатипятилетней давности.
– Я не раскапываю могилы. Мне просто любопытно.
Пожав плечами, Алекс вновь повернулась к туалетному столику Ребеки. Не удержавшись, вытащила из старой шкатулки пистолет – «Вальтер ППK».
– Сексуальная штучка, точно?
– Как думаешь, как мне с ним поступить?
– Оставить себе, естественно! Ни одна уважающая себя девушка в этом городе не должна оставаться без ствола. – Заметив в одном из осколков зеркала, что Кэтрин нахмурилась, она рассмеялась. – Эй, лично у меня их целых два!
Положив пистолет на место, Алекс опять погладила платье.
– Уже примерила?
– О, просто не смогла! – соврала Кэтрин, тут же задавшись вопросом почему.
– Боишься, что в нем живет привидение? – подмигнула ей Алекс.
Кэтрин вздрогнула. Но не из-за того, что только что сказала подруга.
– Там вроде кто-то пришел…
И тут снизу донесся треск дверного звонка.
У входной двери ее ждал Уоррен Райт. Франтоватый, как и в тот раз. При виде его Кэтрин была настолько ошеломлена, что просто стояла столбом, не в состоянии вымолвить ни слова. Он и сам казался немного дезориентированным. Так недоуменно прищуривался, как это бывает, когда видишь что-то, чего, как ты знаешь, просто не может существовать в природе, но все-таки вот оно – смотрит тебе прямо в лицо. Естественно, у него хватало светской закалки, чтобы не позволить этому моменту затянуться.
– Можно войти? – Он улыбнулся.
– О, конечно. Я просто немного растерялась.
– Простите за вторжение. Я знаю, мне следовало позвонить, но это могло испортить сюрприз. – Стоя перед дверью, Уоррен наклонился и подобрал с крыльца потрясающее антикварное зеркало, затем шагнул с ним в фойе. – Мне полностью отреставрировали его к годовщине свадьбы моего брата. У меня так и не было возможности вернуть его. С тех пор оно лишь пылилось у меня в подвале.
Александра даже не пыталась не шуметь, спускаясь по лестнице. Ей требовалось, чтобы ее услышали.
– О, Эл! – воскликнула Кэтрин, радуясь возможности отвлечься. – Это дядя Джека Райта. Уоррен Райт. – А затем уже Райту: – Александра Голд, моя лучшая подруга по колледжу.
– И ее ангел-хранитель, – предостерегающе добавила Алекс, выступая вперед, чтобы пожать руку Райта.
– Да, «Брэкенридж, Келли и Левин»… Вы распоряжались частью имущества моего брата, если мне не изменяет память. – Не дожидаясь ответа, он отпустил руку Алекс и вновь полностью сосредоточился на Кэтрин. – Как бы там ни было, после вчерашнего вечера я подумал, что, пожалуй, эта штука вполне может вписаться в ваши реставрационные планы.
– Как любезно с вашей стороны, – произнесла Кэтрин, отчаянно пытаясь не обращать внимания на распахнувшиеся глаза Алекс за головой у Уоррена.
– Раньше оно висело вон там.
Отнеся зеркало в гостиную, он приложил его к стене рядом с камином. От какого-то низкого гула вдруг задребезжали оконные стекла. Наверху хлопнула дверца стенного шкафа.
– Чертовы грузовики… Нельзя пускать их в жилые кварталы, – пробурчал Райт, прислоняя зеркало к стене и отступая назад, чтобы полюбоваться им.
Клик-клик-клик.
Это щелкала зажигалка у него в кармане, когда он открывал и захлопывал крышечку.
– По-моему, зеркало будет смотреться там просто чудесно, мистер Райт. Я немного ошеломлена, – запинаясь, пробормотала Кэтрин.
– А зря. А потом, мне-то оно на что? – Взяв ее за руку, он приложился к ней губами. – Я рад, что кто-то наконец-то возвращает это место к жизни.
Уоррен повернулся, чтобы осмотреть комнату, и, похоже, погрузился в какие-то другие воспоминания.
– У нее было такое чувство стиля… – пробормотал он так тихо, что Кэтрин даже засомневалась, действительно ли его услышала. – Ну ладно, там меня шофер уже заждался.
Но перед тем, как выйти за дверь, обернулся.
– И давайте просто Уоррен, пожалуйста.
– Ах ты мелкая вонючка! – воскликнула Алекс, едва за ним закрылась дверь. – И что же за представление ты устроила в тот вечер?
– В смысле?
– Зайка, мистер «Просто Уоррен» – один из самых влиятельных людей в Вашингтоне. Богаче Господа Бога, а связей у него побольше, чем у «Фейсбука». Он был легендой в Министерстве юстиции еще до того, как ему стукнул тридцатник. А сколотил несметное состояние на пару с братцем, когда ему еще не исполнилось сорока.
– Я знаю, кто он такой, Алекс.
– Будь осторожней, девочка. Этот человек не принимает «нет» в качестве ответа.
На Кэтрин волной накатила дурнота. Пришлось изобразить улыбку, чтобы Алекс этого не заметила.
– Господи, Эл, да он такой старый, что мне в отцы годится!
– В этом городе есть одна поговорка, Кей. Лучший афродизиак – это власть. И знаешь, зайка, в данном смысле это весьма сексуальный мужик.
От этой мысли у Кэтрин и вовсе голова пошла кругом.
Раскапывание могил. Так это назвала Алекс. Раскопки трагедии, которая должна оставаться в прошедшем времени, – ужасная сноска к тому моменту, которому давно следует позволить покоиться в мире безвестности. Наверное, подруга была права. Какое Кэтрин имеет право воскрешать все эти события? Какое ей до этого дело? В конце концов, Энди Уорхол[25] был прав лишь отчасти: в его эпоху телевизионных новостей даже пятнадцать минут славы уже начинали выглядеть по-свински. Теперь же мало что способно удержать внимание людей, помимо очередного перерыва на рекламу. Синдром дефицита внимания – повсеместное явление. Всегда находится какая-нибудь новая грязь, чтобы пощекотать нервы. Новые лица, новые скандалы… Вроде печенья-безе, которое так быстро тает во рту, что не оставляет после себя ничего, кроме недолгого приторного привкуса. Если сейчас кто-нибудь вспомнит, что случилось с великолепной, богатой и титулованной Ребекой Райт тридцать пять лет назад, то в лучшем случае мимолетно и в непристойном ключе. Какую цель преследовал бы пересмотр случившегося, кроме как расстроить всех, кто пережил это? Особенно Джека.
Но Кэтрин чувствовала себя обязанной. Мимоходная жестокость смерти Ребеки, безрезультатное расследование причин ее, трагический эффект, который эта смерть оказала на ее мужа, – не говоря уже о безразличии, которое это печальное событие вызывало у ее собственного сына, – оскорбляли Кэтрин. Как трещина в стене, как пятно на ковре. Как то, что просто невозможно игнорировать. По крайней мере, так она говорила себе, не обращая внимания на предостережение Алекс.
Уставившись в экран своего офисного компьютера – на фотографию Ребеки Райт в журнале «Вог», Кэтрин пыталась представить себе эту красивую молодую женщину живой, жизнерадостной и полной надежд на светлое и значительное будущее среди влиятельных и могущественных людей. Такое будущее, которое, казалось, некогда ждало и саму Кэтрин. Завораживающий взгляд Ребеки было трудно прочесть, но, должно быть, это было первое, что поразило фотографов в начале ее карьеры в качестве востребованной супермодели. Как и на фотографии, которую Кэтрин обнаружила спрятанной в той шкатулке с памятными вещицами, не имело значения, что делала остальная часть ее лица: улыбалась, надувала губы, кокетничала, соблазняла или принимала любое другое отработанное выражение из числа тех, которые такая звезда, как Ребека, довела до совершенства. Это ее глаза цвета индиго были тем, что парализовало тебя. Эти глубокие колодцы. Но чем, на самом-то деле? Кроющимся в них любопытством? Высокомерием? Беззащитностью? Всем сразу? Была ли эта женщина тем, что ты когда-либо мог по-настоящему узнать?
Был уже почти полдень, и Кэтрин поняла, что так и не закончила справку, которую поручила ей подготовить Александра Голд, – по апелляционному ходатайству родителей из Балтимора, подавших в суд на медицинский центр Джона Хопкинса за причинение смерти по халатности их маленькой дочери, сердце которой остановилось во время операции. «Брэкенридж, Келли и Левин», естественно, представляли могущественный медцентр, и Алекс хотела найти лазейку в прецедентном праве, чтобы поддержать доводы защиты о том, что корпорация имеет право не раскрывать содержание бесед с несколькими сотрудниками, проведенных при расследовании инцидента, поскольку таковые беседы охраняются привилегией адвокатской тайны в отношении клиента. Но присутствовал и этический вопрос, который беспокоил Кэтрин, учитывая тот факт, что первоначальные опросы проводили адвокаты самой клиники, которые впоследствии убедили ее сотрудников согласиться на то, чтобы в предстоящем судебном разбирательстве их представляла юридическая служба медцентра. «БКЛ» утверждала, что не существовало прецедента, обязывающего больницу передать результаты этих опросов, хотя прецедентное право трактовало данный вопрос довольно неоднозначно и противоречиво. Симпатии Кэтрин были на стороне родителей, но она знала, что Алекс не удовлетворит подобный подход. Поэтому сразу же подготовила к справке личную служебную записку, в которой утверждала, что в общих интересах быстро и по-тихому урегулировать этот вопрос внесудебным соглашением, сопровождаемым договором о неразглашении, чтобы в дело не сунули нос вездесущие СМИ. Да, немного грязновато, но всяко лучше, чем годы судебных разбирательств, в течение которых родители будут вынуждены вновь и вновь переживать трагическую смерть своей дочери.