– Прошу.
Кэтрин было заколебалась, но все же не смогла устоять и вставила ключ в замок зажигания. Двигатель моментально пробудился к жизни, ровно и мощно заурчав. Она посмотрела на Джека широко раскрытыми глазами. Он мотнул головой в сторону дверей склада.
– Вы серьезно? – спросила Кэтрин.
– Как я уже сказал, давайте прокатимся.
Через несколько минут Кэтрин и Джек уже катили по Суитленд-паркуэй с опущенным верхом, ветер трепал им волосы, а она благовоспитанно поддерживала скорость в пятьдесят пять миль в час[28]. Пэт Метени и Лайл Мэйс на WJZW[29] обменивались томными джазовыми поцелуями. Из-за густых деревьев по обе стороны проезжей части Кэтрин почти казалось, будто она петляет по сельской местности в Вирджинии, где прошло ее детство.
– Не слюнтяйничайте, – сказал Джек. – Дорога свободна. Втопите как следует.
Кэтрин бросила на него взгляд. Он явно наслаждался ее удовольствием, поэтому она нажала на акселератор. «Мерс» отреагировал как чистокровный скакун, без всяких усилий разогнавшись до шестидесяти пяти, затем до семидесяти, а потом до семидесяти пяти. Она ощутила, как ее вдавливает спиной в сиденье, и услышала смех Джека. Кэтрин легко проходила повороты простым прикосновением к рулевому колесу. Это был высокоточный инструмент, и ей казалось, что чем больше его раззадоривали, тем лучше он откликался.
По радио группа Метени отдалась на волю другой, более знакомой мелодии. Версия «Осенних листьев» Чета Бейкера начала обретать гармонию с ветром. Если Кэтрин и узнала мотив, то не показала этого, но еще один разряд внезапно обрушился на рулевое колесо, сжав ее руки так, что побелели костяшки пальцев. Пульс у нее участился, дыхание ускорялось с каждой новой милей в час, глаза расширились, прикованные к дороге впереди. Она была словно на грани сексуального оргазма. Джек повернулся и увидел, что губы у нее приоткрылись, как будто Кэтрин с трудом хватала ртом воздух. Ее немигающе уставившиеся вперед глаза наполнились слезами. Он бросил взгляд на спидометр. «Мерс» разогнался до восьмидесяти.
– Лимит дозволенных безобразий у меня исчерпан еще в прошлом месяце, если вам интересно, – сказал Джек. Кэтрин ничего не ответила, даже не посмотрела на него, хотя слегка сбросила газ и резко свернула на съезд к Алабама-авеню.
– Не уверен, что мы сможем вернуться отсюда на трассу, – в замешательстве добавил он.
Не обращая на него внимания, она промчалась по длинной петле, ведущей к Алабама-авеню, и в конце ее свернула налево, почти не сбавляя скорости. Мимо замелькали жилые кварталы и захудалые мини-моллы, но машин было мало, и Кэтрин вроде как совершенно не обращала внимания на знаки «Стоп» и светофоры.
– Пожалуй, теперь лучше было бы чуть сбавить, – произнес Джек ровным и бесстрастным голосом. Но после того, как она трижды пролетела на желтый, практически сразу же сменившийся на красный, он решил, что с него хватит.
– Кэтрин! – скомандовал Джек.
Она либо не видела, либо ей было наплевать на знак «Стоп» перед ними и на трех мальчишек на электросамокатах, приближающихся справа. Вместо того чтобы притормозить, резко прижала педаль газа и вылетела на перекресток, едва не сбив детей, которые вовремя соскочили и бросили свои самокаты.
– Кэтрин, остановитесь! – крикнул Джек.
Ее глаза внезапно впервые моргнули, спина напряглась. Нога соскользнула с педали акселератора, словно подталкиваемая какой-то невидимой силой, и машина плавно остановилась перед каменной сторожевой будкой, которая стояла у закрытого въезда на длинную подъездную аллею, уходящую вглубь ухоженной территории. Это вполне мог быть въезд в какой-нибудь загородный клуб, только вот извилистая дорога за воротами упиралась в скопление темных казенного вида кирпичных зданий, которые маячили вдалеке на холме, словно какие-то неуклюжие звери, готовые в любой момент броситься врассыпную.
– Простите, Джек. Я была невнимательна. Я на какое-то время забылась… – Вид у нее был ошеломленный.
То, что Кэтрин боялась ему сказать, так это что она даже не могла вспомнить, как они сюда попали. Где-то на Суитленд-паркуэй она потеряла всякое представление о времени и пространстве. Мрачный туман окутал все вокруг, скрыв дорогу. Ее словно парализовало, хотя Кэтрин чувствовала, как поворачивается рулевое колесо и автомобиль набирает скорость. Голос Джека она слышала, но он звучал так далеко, что было непонятно, что он говорил.
– Вы вроде хорошо знали, куда едете, – сказал Джек, стараясь, чтобы его голос не звучал сердито.
«Я и понятия не имела! – хотелось воскликнуть ей. – Это не я вела машину!»
– Я не хотела вас пугать, Джек. Наверное, просто увлеклась.
– Пожалуй, лучше теперь мне сесть за руль, чтобы отвезти нас обратно.
Она не стала спорить. Перебралась на пассажирское сиденье, пока Джек обходил машину спереди, чтобы сесть за руль. Но когда он сдавал задним ходом, чтобы развернуться, Кэтрин заметила потускневшую медную табличку, прикрепленную к колонне ворот возле сторожевой будки.
«ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА СВ. ЕЛИЗАВЕТЫ».
Подкатив к тротуару перед таунхаусом Кэтрин, Джек заглушил мотор. Некоторое время они сидели молча.
– Простите, – наконец произнесла она, не глядя на него. – Похоже, в последнее время у меня вошло в привычку портить приятные вечера.
– Ничего вы не испортили. Просто слегка отсрочили мой сюрприз, вот и всё.
– Сюрприз?
Вытащив ключ из замка зажигания, Джек протянул его ей.
– Можете оставить себе, – сказал он, обхватывая брелок ее пальцами. – При условии, что пообещаете хотя бы иногда притормаживать.
– Что?!
– И мебель тоже. Она ваша, если хотите. Берите все, что подойдет к задуманной вами обстановке. Там много реально хороших вещей. Если только вам вообще хоть что-то из этого приглянется. Хотя, – добавил он, подмигнув, – я почти уверен, что машина вам все-таки приглянулась. Верно?
– Все там очень красивое, но я не могу позволить себе такие вещи, Джек.
– А вам и не придется. Я дарю их вам. Без всяких условий. Пожалуйста. Вы окажете мне услугу, поверьте мне. Считайте это подарком на новоселье.
– Но как же?.. Разве вам не понадобится что-то из этого, хотя бы частично – когда-нибудь?
– Я минималист, живу в кондоминиуме с одной спальней в Уотергейте. Куда мне все это ставить?
– Даже не знаю, что и сказать…
– Скажите «да».
«Пожалуйста» он на сей раз не прибавил.
Кэтрин не могла оторвать от него взгляд. Как она вообще могла принять что-то подобное? Она едва знает этого парня. Конечно, Джек сказал «без всяких условий», но обычно это означает, что «со временем ты найдешь способ меня отблагодарить». И все же он казался таким искренним…
– Дайте мне немного подумать, – наконец уступила Кэтрин.
– Конечно. Столько, сколько понадобится. Все это барахло никуда не денется.
И Джек вовсе не выглядел разочарованным.
– Спасибо, – сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. Глаза у него расширились от удивления, но он не отпрянул. В отличие от нее.
– Сама не пойму, почему это сделала…
– А мне без разницы почему, – улыбнулся Джек и подался к ней, чтобы мягко ответить на поцелуй своим собственным.
Этот длился дольше. Его губы идеально прилегли к ее губам, мягкие и теплые, – уверенно и неспешно. Не излишне слюняво и не агрессивно. Как раз в нужном соотношении страсти и нежности. Ситуация начала накаляться. Их дыхание участилось, руки принялись блуждать по собственной воле, пока Джек не остановился и не откинулся назад, чтобы погладить ее лицо кончиками пальцев.
Вид у обоих был удивленный.
– Итак… что теперь будет? – прошептала Кэтрин.
– Сам не знаю, – сказал он, скользя взглядом по ее лицу.
– У меня уже давно никого не было, Джек. – Она изо всех сил старалась не дрожать.
Он опять притянул ее к себе и, погладив по волосам, спросил:
– Как насчет следующего раза? – А затем поцеловал ее в макушку и начал вылезать из машины.
– Ты куда?
Опустив на нее взгляд, он улыбнулся.
– После этого небольшого гран-при на автостраде мне не помешало бы немного прогуляться. Я вызову «Убер», когда устану.
Отойдя на несколько ярдов, Джек повернулся к ней.
– Не забудь запереть ее, – сказал он. И, прежде чем она успела возразить, уже свернул за угол.
Кэтрин посидела в машине еще несколько минут, ошеломленная его щедростью. Его поцелуем. И этой ужасной отключкой, которую испытала за рулем.
Выбравшись из машины, она поспешила по тротуару к своей входной двери. А потом опомнилась и быстро метнулась обратно, чтобы запереть «Мерседес». До чего же красивый автомобиль! Ей не терпелось снова сесть за руль.
Внезапно Кэтрин почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Но когда повернулась, чтобы посмотреть на окно спальни соседнего дома, мисс Дюпре там не было.
Та сидела там, наблюдая за происходящим? Как долго?
Глава 9
Несколько последующих дней Кэтрин пыталась не обращать внимания на медленное бурление тревоги в животе. Это могло произойти абсолютно в любой момент. На совещании в фирме, когда она пыталась сосредоточиться на текущем судебном деле, дома посреди ночи, когда вставала попи́сать, или в метро, когда смотрела в окно на красивые осенние листья[30]. Не было никакого очевидного катализатора, никакой предсказуемой закономерности. Просто внезапный и тупой страх, от которого начинало подташнивать, и небольшое, но болезненное расстройство желудка, которое ее мать обычно чопорно именовала «нервной диспепсией», а Аннабель, их экономка, предпочитала называть «червячком», имея в виду какое-то нехорошее предчувствие.
До сих пор нечто подобное столь часто происходило с ней лишь прямо перед тем, как она отправилась в Японию со своим тогдашним боссом – незадолго до того, как повредилась умом, по пьяни оскорбила премьер-министра и в итоге оказалась запертой в пресловутой комнате с мягкой обивкой. В то время, когда… ну, в общем, в то время, о котором Кэтрин предпочитала не думать. Но почему именно сейчас? Все ведь шло как по маслу. С чего бы этот «червячок» вернулся именно сейчас?