Кэтрин слегка поникла, и у Алекс хватило проницательности, чтобы распознать все признаки.
– Но дело ведь не в том, что здесь сейчас происходит, насколько я понимаю? – спросила она.
– Что, прости? – напряглась Кэтрин. В курсе ли Алекс про историю с Джеком? Сказал ли он ей?
– Ты прячешься… Делаешь вид, будто у тебя разболелся живот… Что на самом деле происходит, Кей?
Кэтрин промолчала. Алекс слишком уж хорошо ее знала. Может, и удалось бы надурить кого-нибудь из прочих своих коллег – наверное, даже запудрить мозг Тэми Фрэнкл, но только не Алекс. Глубоко вздохнув, она спросила:
– Ты веришь в привидения? – Немного сенсационно, надо признать, но ей просто не приходил в голову какой-либо иной способ поднять эту тему. Это привлекло внимание Алекс. Она задержала свое пиво в паре дюймов от губ и пристально посмотрела на Кэтрин. А потом рассмеялась.
– Зайка, да в этом городе их полным-полно! – отозвалась она. – Некоторые все еще разгуливают по улицам, маскируясь под конгрессменов.
– Я серьезно, Эл, – произнесла Кэтрин со спокойной уверенностью, не сводя глаз с Алекс. – Она пролезла мне в голову.
– Кто это «она»?
– Ребека Райт. Я чувствую ее. Она у меня в голове. Пытается как-то связаться со мной. Пытается… Ну, честно говоря, не знаю, что она пытается сделать.
– Кей, эта женщина мертва уже больше тридцати лет! – Лицо у Алекс помрачнело. – Ни с кем она не пытается связаться.
– Я это не выдумала!
Серьезность тона Кэтрин удивила подругу. Воцарилось неловкое молчание.
– Кей, в этой твоей романтической одержимости есть что-то нездоровое.
– Это не романтическая одержимость, Эл! Я веду ее машину и внезапно оказываюсь там, куда совсем не собиралась ехать. Я слышу музыку за стенами, внизу проходят коктейльные вечеринки, когда я лежу в постели… Я просыпаюсь и обнаруживаю, что вся мебель переставлена. Что-то здесь происходит. Неужели ты этого не понимаешь?
Алекс коротко вздохнула.
– Ладно, и как думаешь, что именно здесь происходит, Кей? Чего, по-твоему, она хочет?
– Я не знаю. Пока что.
Теперь Кэтрин почувствовала раздражение. Это был иррациональный гнев, конечно же. Ее подруга просто пыталась понять, но при этом вела себя в духе доктора Фрэнкл. Кэтрин хотела, чтобы Алекс стала самой собой и сказала что-нибудь вроде: «Зайка, да у тебя свернуло башню почище, чем у ковбоя, нажравшегося мескалина!» Вместо этого Алекс подошла к раковине и вылила туда остатки своего пива. А когда наконец вернулась обратно, то в лице у нее не было ни снисходительности, ни возмущения. Вид у нее был просто опечаленный.
– Ты пугаешь меня, Кей… Я никогда не видела, чтобы ты так себя вела.
– Вполне естественно в подобной ситуации, по-моему.
– Эй, зайка, это Эл здесь сейчас говорит!
– Да ну? Ты начинаешь напоминать мне мою мать.
– Ты же знаешь, что я не имела в виду ничего подобного.
– Знаю?
«Заткнись! – продолжал взывать внутренний голос Кэтрин. – Заткнись, заткнись, заткнись! Она всего лишь пытается помочь, а ты обращаешься с ней как с врагом».
– Ладно, по-моему, нам следует нажать на паузу, – сказала Алекс. – Мне уже пора ехать на эту встречу, и все, что я тут делаю, это вроде как только расстраиваю тебя.
Кэтрин сразу смягчилась и подошла, чтобы взять Алекс за руки.
– Прости, Эл. Я и вправду расстроена. Просто чувствую себя немного подавленной в последнее время… Похоже, я откусила кусок себе не по зубам.
Выражение лица Алекс тоже смягчилось, а ее улыбка стала нежной и ласковой.
– Зайка, я хочу, чтобы ты взяла небольшой отгул. Забыла о работе. Я серьезно. Я прикрою тебя. Ничего страшного. Выспись как следует. Может, даже съезди куда-нибудь. Выберись на какое-то время из этого богом забытого места. И пообщайся с этой своей докторшей. Попроси ее откорректировать дозы этих сраных лекарств, ради всего святого!
«Вот оно. Та самая Алекс, которую я знаю», – мысленно улыбнулась Кэтрин.
– А как насчет коллективного иска? И как насчет… – Она просто не могла заставить себя произнести это имя.
– С Уорреном Райтом я разберусь. Когда ты почувствуешь, что готова, – сказала Алекс, – позвони мне, и мы все вернем в нужное русло.
Кэтрин наклонилась, чтобы обнять ее, и они долго не отпускали друг друга.
– Я не сошла с ума, Эл, – прошептала Кэтрин на ухо своей подруге.
«Я не сошла с ума». Может, если достаточно часто это себе повторять, это станет правдой.
Но что, если нет?
Глава 16
Кэтрин никак не могла избавиться от всеподавляющего чувства, что за ней наблюдают. Шла уже вторая неделя ее «отпуска за свой счет», и она почти не выходила из дома. Рассела она отпустила, едва только тот закончил красить коридор на втором этаже, – хоть он и указывал ей на то, что несколько пунктов из их перечня недоделок остались невыполненными. Сослалась на ограниченность средств и пообещала перезвонить ему через пару месяцев, в зависимости от его рабочего расписания и состояния ее банковского счета.
Она ни в чем не нуждалась. Вся еда доставлялась «Дор Дэш» или «Убер Итс». Она проводила свои дни за чтением или дистанционным общением с офисом, отправляя туда свои предложения и указания и участвуя в обсуждениях предъявленного «Райт Фарма» коллективного иска по электронной почте или время от времени при помощи видеоконференций в «Зуме», хоть и отказалась от последнего способа связи после того, как Алекс пошутила по поводу ее затрапезного вида во время одной из видеоконференций. Конечно, подруга была права. Кэтрин уже два дня не принимала душ и даже не трудилась одеваться. Расхаживала по таунхаусу в банном халате, не причесывалась, не заморачивалась накраситься. Она даже не замечала, каким чучелом выглядела, пока Алекс не подняла эту тему. Тем не менее ее вклад в обсуждения оставался убедительным и конструктивным, поэтому коллеги вроде как дали ей поблажку. «Просто очередной эксцентричный гений».
Кэтрин так и не осмелилась спросить, как на ее длительное отсутствие отреагировал Уоррен Райт.
Джек к этому времени уже бросил попытки выйти на связь, и это было благословенным облегчением. Его сообщения начали раздражать, извинения граничили с плаксивым нытьем. Ее мать звонила один или два, а может, даже и три раза – Кэтрин не могла вспомнить, поскольку не отвечала и на ее звонки, а голосовые сообщения Слоун сразу же удаляла, не прослушав их. Но ее одиночество неуклонно разрушалось этим ползучим ощущением, что за ней наблюдают. Куда бы в пределах таунхауса она ни пошла, везде ее не оставляло чувство, что она не одна, что за ней следят. Кэтрин стала буквально одержима проверкой окон и дверей – с целью убедиться, что случайно не оставила что-то открытым, позволив кому-то или чему-то проскользнуть внутрь без предупреждения. Неожиданные звуки в разных комнатах пугали ее: легкие постукивания, повторяющиеся глухие удары наверху и снизу, странные взвизги, которые иногда звучали как детские. «Может, просто приблудная кошка?» Она так ни разу и не смогла найти их источник, когда отправлялась на поиски. Иногда Кэтрин казалось, будто весь дом сотрясается от низкого гула, который проходил сквозь нее подобно хору нейтринных осцилляций – глухому стону, который она не могла слышать, но совершенно ясно ощущала. А еще были какие-то странные, эфемерные запахи, когда она переходила из комнаты в комнату. Это мог быть то одуряющий аромат лаванды, то терпкое дуновение лимона. Однажды Кэтрин показалось, что в фойе она почувствовала запах мочи. В другой раз свежий летний запах гардений вдруг превратился в вонь гниения, настолько пропитавшую все вокруг, что ее чуть не вырвало. Источник этих запахов тоже никогда не удавалось найти, и все они испарялись столь же быстро, как и были обнаружены.
И это было еще не все.
Ее кожа стала казаться слишком туго натянутой по всему телу, как будто каким-то образом съежилась – словно хлопчатобумажная рубашка или новая пара джинсов, слишком долго пролежавшая в горячей сушилке. Внутри у нее тоже все было неестественно сжато. В такие моменты Кэтрин казалось, будто что-то еще борется там за свободное пространство. Может, еще одна душа, наконец-то выходящая из своего дремлющего окуклившегося состояния…
Желая сосуществовать с прежней.
Или доминировать.
Кэтрин лежала в постели и читала краткое изложение показаний свидетелей в ходе предварительного следствия, которые ей недавно прислали из офиса, когда зазвонил ее телефон. Она не могла даже отдаленно представить себе возможность того, что Джек или даже ее мать станут звонить ей в столь богопротивный час, и отвечать на звонок очень не хотелось. Вероятно, это был просто еще один из тех раздражающих роботизированных звонков, с которыми, как все надеялись, было покончено уже несколько лет назад – перед лицом общественного возмущения и государственного регулирования, но которые недавно вернулись благодаря хитрому использованию новых технологий. Рингтон наконец умолк, что сигнализировало о капитуляции робота, обнаружившего, что ему ответило другое цифровое существо.
Секундой позже телефон блямкнул, оповещая о получении голосового сообщения.
Странно… Роботы редко оставляли сообщения. Кэтрин глянула на номер на экране «Айфона». Код провайдера – 703. Определенно не от Джека – у него 202. Она это знала, поскольку сохранила его номер в телефоне с того дня, как звонила ему, чтобы встретиться с ним в спортзале, и подтвердила это, просмотрев список последних звонков. Это был код Вирджинии, где находился дом ее семьи. Но номер принадлежал не ее матери. На мгновение у Кэтрин екнуло сердце. И это не мог быть ее отчим. Ни в коем случае. Если только он вдруг каким-то чудесным образом не исцелился, что вошло бы в анналы истории медицины.
Кэтрин неохотно ткнула в значок сообщения. Послышался продолжительный визг помех, за которым последовал голос, пытающийся прорваться сквозь них. Звучал он примерно так, как по древней коротковолновой радиосвязи, как это можно услышать в старых фильмах: рыбак в море, пилот самолета, солдат на поле боя, пытающийся связаться с отрядом подкрепления за сотни миль от себя… Это был мужской голос, хриплый и пересохший, как у человека с сильного похмелья.