Но почему тогда его ощущения говорили о том, что это был совсем другой поцелуй? Словно первая волна чего-то, во что хотелось нырнуть с головой. Он так хорошо знал аромат этой женщины в его объятиях. Ощущение ее тела. Ему хотелось попробовать ее на вкус. Услышать звуки, которые она сможет издавать, не будучи смущена или испугана. Когда она будет более чем просто счастлива. Макс хорошо умел распознавать звуки, связанные с физической активностью. Вздох удовольствия или, может быть, стон полного удовлетворения… Он мог бы…
Стоп! Неимоверным усилием он смог остановить движение своих губ вниз. Он даже смог выпрямиться и сделать глубокий вдох, чтобы мозги встали на место:
— Может, я тогда поставлю еду в микроволновку?
— Что? — Элли открыла глаза. Когда она успела их закрыть? И зачем?
— Рыба и чипсы. Как ты думаешь, ничего, если мы их просто погреем? Я бы не хотел тебя отравить.
— А… — Элли побледнела и вывернулась из его объятий. Или, может, он уже опустил руки. — Я думаю, это нормально.
— Ясно. Тогда я займусь этим. — Конечно, с едой все будет в порядке. И с ним тоже — когда он окажется подальше от мягкой кожи и манящего запаха Элли.
Это был не поцелуй. Не настоящий поцелуй. И он ничего для него не значил. А для нее? Земля уходила у нее из-под ног, и самое невинное прикосновение его губ сразу сделало ясным, что у нее большие проблемы. Она знала, что все к тому идет. Понимала, как легко в него влюбиться. Видит бог, она старалась держать дистанцию. Всего крупица независимости — физической и эмоциональной — и где она теперь оказалась?
Здесь. В его квартире. В его одежде, господи прости. И влюблена.
Но даже если ты настолько увлечен кем-либо, это же не значит, что нужно что-то делать? Не значит, что Макс сразу догадается о ее чувствах и пустится наутек. А он пустится — с чего бы ему вести себя иначе? Он — великолепный холостяк в компании других таких же, и все они развлекаются со взрослыми игрушками вроде мотоциклов, а женщины выстраиваются в очередь, добиваясь их внимания.
Элли не могла допустить, чтобы Макс сбежал. Он ей нужен. И Мышонку тоже. Им обоим нужна его дружба и его защита. Не на всю жизнь — всего лишь на пару недель. Ведь она же может скрывать свои чувства на протяжении этого времени. А потом она уйдет из его жизни, и сохранится только дружба, которая будет длиться всегда.
Нужно попытаться. Дружба с ним — единственно возможный выход по сравнению с тем, чтобы отпугнуть его навсегда и больше никогда не увидеть. Так они смогут поддерживать связь. Даже иногда видеться, может быть. Попросить его быть крестным малышки — вполне в рамках дружбы, и тогда они будут связаны на всю жизнь. Но пока рано заводить об этом разговор.
Пока еда разогревалась в микроволновке, Макс на время укрылся возле стиральной машинки. Он сам убедил Элли, что его не затруднит продезинфицировать ее вещи, постирать их в машинке и высушить. Утром уже можно будет все надеть. Он так на этом настаивал, что возникло впечатление, что ему тоже некомфортно видеть Элли в своей одежде. Хотя и по совершенно другим причинам.
До конца вечера он постоянно находил себе какие-нибудь дела. Он приготовил кровать для Элли и помог ей разобрать детские вещи, а потом несколько раз позвонил Джету, который как раз был на смене в отделении скорой. Мимоходом он заметил:
— Этот парень, Найджел, кажется, выкарабкается. Ему сделали операцию. Нож скользнул по ребрам, и ранение довольно поверхностное. Лодыжку загипсовали. У него серьезное сотрясение, но с позвоночником все в порядке.
— О, слава богу. Если бы он умер и началось расследование, мне бы пришлось оставаться в стране, чтобы ходить на заседания суда и все такое.
Макс странно посмотрел на нее:
— Ну да, наверное. Но ты же не собираешься прямо сейчас уезжать?
— Как только смогу. — Элли нашла в себе силы улыбнуться Максу. — Не переживай. Мы не будем слишком долго мешать привычному течению твоей жизни. Может, даже завтра сможем вернуться в гостиницу.
Теперь его взгляд был почти свирепым.
— Не думаю. Только не с тем контингентом, который там селится. Полиция в ближайшие дни будет постоянно там крутиться.
— Если Найджел в порядке, может, я им больше не понадоблюсь. А то я переживала, что говорить.
— Правду, — предложил Макс.
Элли распахнула глаза:
— Имеешь в виду, мое настоящее имя?
— Ну, не настолько… — Теперь Макс выглядел несколько неуверенно. — Хуже не будет, и вроде пока работает. На твоем месте я бы продолжил называться Мак-Адам.
У Элли были причины вспомнить его совет на следующий день, когда Макс ушел на работу и она осталась в квартире одна. Она держала малышку на руках, когда в дверь постучали. На секунду она запаниковала. Это могла быть полиция. А еще Маркус. Вдруг за ней следят, и он теперь знает, что она живет у Макса? У него было время, чтобы сесть на самолет и найти ее здесь, без какой-либо защиты, за закрытой, но, возможно, не слишком прочной дверью.
С бешено колотящимся сердцем она подошла к ней и посмотрела в глазок.
— Макс? — позвал женский голос. — Ты дома, милый?
В глазке изображение было размытым. Элли подумала, что никогда не видела более длинных ног, к тому же настолько стройных и ухоженных. И черные волосы, волной ниспадавшие на плечи.
Элли открыла дверь и сразу же пожалела об этом. Девушка действительно была высокой и стройной. Она возвышалась над Элли, стоя на шпильках, которые дополняли узкие кожаные штаны. А Элли снова была в своих старых джинсах и мешковатой кофте, которая после отбеливания покрылась странными пятнами. Она никогда не чувствовала себя настолько маленькой, коротконогой и неряшливой.
— О… — Девушка смерила ее взглядом. — А Макс дома?
— Нет. Он на работе.
— Черт. У меня есть кое-что, что ему бы понравилось.
Элли не сомневалась в этом ни секунды. Она как раз в его вкусе. Она даже уже нацепила прикид девушки байкера! Перекинет ногу через седло его мотоцикла, грациозно обнимет его за талию, и они укатят навстречу закату, не успеет Элли оглянуться.
— Меня зовут Джина, — произнесла девушка. — Я его подруга. И Рика, — добавила она с уверенной улыбкой.
Элли кивнула и безуспешно попыталась улыбнуться в ответ.
— А вас?
Как раз в эту минуту Элли вспомнила совет Макса. Момент был чересчур соблазнительным, чтобы им не воспользоваться.
— Я — Элли Мак-Адам.
— О… — Брови безупречной формы поползли вверх. — Сестра Макса?
— Не совсем. — На этот раз Элли все-таки улыбнулась. — Жена.
Возможно, Макс ничего не говорил о том, чтобы упоминать вместе с именем и выдуманные отношения, но Элли попросту не смогла устоять. Ее даже не остановило предположительное сочувствие к Максу, которому придется все это как-то объяснять потом, после ее отъезда.
— И… — Джина перевела взгляд на ребенка в руках Элли. — О боже мой!
Элли не стала ничего говорить. Это было не нужно. Джина, кажется, сама сделала все необходимые выводы.
— Э-э-э… — Джина вытащила на свет божий нечто, что до этого держала в руках. — Теперь я вижу, зачем он ищет новое жилье. Мне кажется, этот вариант должен вам прекрасно подойти. — Джина явно была из тех, кто своего не упустит. — Я познакомилась с Максом… и Риком на байк-шоу на днях. Я риелтор, и Макс дал мне свои контакты. Сказал, что ищет новое жилье. Это предложение только что к нам поступило, довольно необычное, и я сразу вспомнила о нем.
— Спасибо. — Теперь улыбка Элли была искренней и даже немного сочувственной. Она вполне могла поверить, что Джина сразу о нем вспомнила. Еще бы.
Макс, впрочем, не проявлял ответного интереса:
— Джина? Какая Джина?
На этот раз он принес китайскую еду, и из распакованных коробок исходил умопомрачительный запах.
— Она не сказала. Очень красивая, впрочем. В кожаных штанах, с длинными черными волосами. Сказала, что познакомилась с тобой и Риком на моторалли.
— А… Мы заглядывали на шоу Дукати пару недель назад. Обменялись визитками, но я отдал ее карточку Рику — подумал, ему может пригодиться.
— Она оставила буклеты. Говорит, ты ищешь жилье.
Макс скривился:
— Хотел бы, но совершенно некогда этим заниматься. Надо, наверное, снова перебраться к Рику, когда Джет опять уедет в армию.
— А эта квартира чем тебя не устраивает?
— У меня субаренда на три месяца. Сара предполагала, что вряд ли будет отсутствовать дольше. Хотя, если она не вернется, я могу и здесь остаться. У нее договор на два года.
— Да? — Внимание Элли, с одной стороны, притягивала еда, стоящая на столе, а с другой — разговор о старой подруге. — Надо написать ей, спросить, как дела у Джоша.
— Хорошая мысль. Может помочь мне двинуться в правильном направлении.
— Это в каком? — Элли взяла одноразовые палочки.
Макс открывал коробки, и Элли казалось, что она в жизни не была так голодна.
Она подумала, что это хорошо — значит, тело наконец возвращается к жизни. Макс заметил, что у нее почти текут слюнки, и ухмыльнулся:
— Здесь — мясо с соусом из черных бобов, тут — курица с имбирем, а здесь — обжаренные овощи: мне показалось, что это здоровая пища. А вон там ведерко с рисом. Так что вперед. — Он погрузил палочки в первый контейнер и начал накладывать еду на тарелку.
Минуту или две оба были заняты едой, но через какое-то время Макс прервался и взглянул на Элли.
— Я думаю, что верное направление — это наконец остепениться, — с грустью проговорил он. — Мне тридцать шесть. Я не могу вечно кататься на мотоцикле туда-сюда и постоянно переезжать. Здесь, в Данидине, мне нравится, так что, может, стоит пустить корни. Купить дом, по-моему, неплохой первый шаг. А ты как думаешь?
Остепенившийся Макс? Собственный дом? Интересно, а жена и дети — и, может, еще собака — входят в его дальнейшие планы? Глупо, конечно, надеяться, но Элли не смогла удержаться и взглянула ему в лицо. Чтобы посмотреть на его подбородок, который к этому времени дня покрывался щетиной, которую так и хотелось потрогать. Заглянуть в его глаза, чтобы этот взгляд пронзил ее насквозь.