«Вперед, – говорит этот жест, – чего ты ждешь?»
Очаровать льва, да? Звучит куда проще, чем есть на самом деле.
Набрав как можно больше воздуха, Моргана, задержав дыхание, решительно движется в сторону Леона. Сердце колотится так сильно! Сможет ли оно выдержать подобный такт? Или ей уже стоит начинать волноваться о том, как не умереть от этого напряжения? Вот же позор будет, если она рухнет на пол в самом центре бального зала из-за того, что ее глупое сердце решило остановиться…
За этими размышлениями она и не замечает, как оказывается рядом с Леоном. Мвет не видит ее, стоя спиной, но вот его собеседницы впиваются в Ришар колкими и крайне ревнивыми взглядами. Если бы эти взгляды можно было обратить в ножи, на Моргане уже не осталось бы живого места.
Вспомнив, что ей все еще нужно дышать, она окликает его на выдохе:
– Леон.
Интонация собственного голоса удивляет Моргану, заставляет ее вскинуть брови. Он такой тихий и глубокий, что Леон вздрагивает, медленно оборачиваясь к ней. Ришар улыбается ему одними губами, ощущая, как деревенеет тело. Здесь всегда было так жарко? Боги, она совершенно не знает, куда деть свои руки!
Сама Та́рсия [16] сейчас потешается над ней, не иначе.
Он так ничего и не отвечает. Лишь смотрит на Моргану, и ей никак не удается понять, что же означает этот взгляд карих глаз.
– Могу я поговорить с тобой?
Словно бы только после этих слов Мвет возвращается к реальности. Моргнув, сбрасывая с себя оцепенение, он оборачивается к едва ли не окружившим его девушкам, с вежливой улыбкой попросив их немного подождать. Эта фраза настораживает ее. Немного подождать? Возможно, она ошибается, но, по ее мнению, танец – не короткий миг, а более… длительное событие. Поджав губы, она терпеливо ждет, когда Леон будет готов уделить ей время. Вдвоем они отходят немного в сторону, ближе к колоннам, удерживающим на себе украшенный прекрасными фресками потолок.
Оглянувшись через плечо, словно бы проверяя с опаской, не привлекли ли они лишнее внимание, Леон обращается к ней:
– Ты что-то хотела, Моргана?
Его голос звучит до отвратительного вежливо, но в нем нет и толики того тепла, которое чувствуется во время разговора с другими девушками. Темные брови сходятся на переносице; кажется, ей все же не стоило даже затевать этот разговор. Но теперь, когда они стоят друг напротив друга, поздно отступать.
– Во время нашего недавнего разговора в коридоре ты спросил, не хочу ли я потанцевать с тобой.
Моргана сама удивляется тому, как спокойно произносит эти слова, но старается остаться невозмутимой. Словно все происходящее совершенно ее не трогает. На лице Леона мелькает нечто похожее на стыд, и от этого ей становится так гадко! Знала ведь, что не нужно допускать мысли о том, что она может нравиться ему! Как такая, как она, может нравиться кому-то вроде Леона Мвета? Моргана ведь видела всех тех девушек, которые разговаривали с ним в тот момент, когда она подошла. Если бы не этот разговор, он бы уже танцевал с любой из них.
– Верно, – наконец-то отвечает Леон, – я хотел потанцевать с тобой. Но… Ты ведь пришла на бал в парадных доспехах. Я надеялся, что смогу увидеть тебя одетой как леди. Теперь наш танец будет едва ли не равносилен тому, как если бы двое мужчин танцевали вдвоем. Прости, если мои слова звучат грубо…
– Нет, – решительно прерывает его монолог Моргана, – не стоит извиняться. Ты прав, два рыцаря не могут позволить себе подобную глупость.
Прижав ладонь к плечу, Ришар склоняется в легком поклоне, а потом, не дав Леону и слова сказать, стремительно разворачивается и уходит прочь. Горький вкус разочарования отчетливо ощущается на корне языка. Дышать становится так тяжело и больно, что Моргана просто не может найти в себе силы на то, чтобы сделать глубокий вдох.
Еще никогда она не чувствовала себя настолько слабой и израненной. Унижение смешивается с отвращением, и ей не удается унять гневную дрожь, которая просыпается в глубине ее тела. У нее нет никакого права на то, чтобы злиться на Леона или винить его, и все же…
Именно это она и делает. Злится на него. И еще больше – на саму себя. За наивность и глупую надежду на то, что его интерес к ней может быть искренним.
Ей нужно уйти. Прямо сейчас. И больше никогда не забывать, что для нее здесь нет места. Жители столицы видели и будут видеть в ней лишь гидерийского бастарда. Словно бы больше у Морганы за плечами ничего нет. Ни воинского образования, ни доброго сердца. Разве это справедливо? Видите ли, он не может станцевать с ней из-за предрассудков! Что же скажут люди, если увидят, как они вальсируют? Но разве есть хоть какая-то разница? Люди постоянно что-то говорят. И так уж вышло, что у них всегда найдется, что сказать именно о ней.
Бросив еще один взгляд на танцующие пары, Моргана чувствует, как на глаза невольно наворачиваются жгучие слезы обиды. Она позволила себе поверить в то, что он правда может хотеть станцевать с ней. Что принимает ее такой, какая она есть. С этой оливковой кожей, огнем в груди и проступающей от гнева изумрудной чешуей. Но ему хотелось танцевать вовсе не с ней, а с образом, который он сам для себя создал. С отражением, которое Моргана видела в зеркале, когда примеряла подаренное мачехой платье.
Поставив ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей к выходу из бального зала, Моргана замирает, чувствуя, как ее руку крепко сжимают, удерживая на месте и не позволяя уйти. Как же она удивляется, когда, обернувшись, видит перед собой Алистера. Брат, до этого беседующий с милой юной леди, держит ее за руку. Его голубые глаза полны беспокойства. Ришар становится ужасно стыдно за то, что он так сильно волнуется из-за нее.
Но кто бы мог подумать, что, окруженный весельем и столькими новыми людьми, он все равно обратит на нее внимание? Алистер так редко бывает в столице. Ему следует веселиться и не думать ни о чем. Вместо этого он все смотрит на нее испытующе, зная, что сестра попробует скрыть от него правду.
Думая о чувствах других, она всегда так делает. Ему это хорошо знакомо.
– Почему ты уходишь, Моргана?
Что она должна ответить ему на это? Что хочет уйти потому, что один мужчина оказался совсем не таким, каким она его представляла? Девушка мнется, а после мягко перехватывает его руку. Моргана хочет сказать, что все хорошо, но, нахмурившись, Алистер вдруг перебивает ее:
– Кто-то обидел тебя?
Это куда больше похоже на утверждение, чем на вопрос. Опешив, она смотрит на него с удивлением. Как догадался? Ведь Моргана ни словом, ни взглядом старалась не показать, что что-то гложет ее. А он так легко ее раскусил. Замявшись, не зная, стоит ли говорить ему хоть что-то о том, что произошло между ней и Леоном, она молчит некоторое время. Алистер терпеливо ждет, позволяет ей собраться с мыслями.
Нет. Она не станет настраивать брата против Леона. Это ни к чему хорошему не приведет. Поэтому Ришар лишь отрицательно качает головой, позволив себе легкое подобие улыбки:
– Нет. Все хорошо. Я просто хотела немного пройтись.
Безусловно, Алистер ей не верит. Поэтому, улыбнувшись, тянет ее за собой, заставляя отойти от лестницы.
– Идем! Это ведь бал, обязательно нужно потанцевать. Ты еще успеешь пройтись в другой раз.
И никакие отговорки на него не действуют. Сначала Моргана даже пытается сказать что-то о том, что она одета неподобающим образом, но для него эти отговорки кажутся такой глупостью. Алистер останавливается, оборачиваясь и смотря на сестру с легким недовольством:
– Глупость! Разве так важно, во что ты одета? Не думаю, что это может как-то помешать нам.
Вряд ли многие согласятся с подобным заявлением. Но это высказывание заставляет Моргану улыбнуться нежно, думая о том, что ей невероятно повезло с братом. Следуя за ним, Ришар позволяет увлечь себя к другим парам, присоединяясь к их ритму. Разница в их росте ощущается куда сильнее, и все же Алистер ведет, заставляя ее следовать за собой. Сын лорда в совершенстве владеет навыком танца, и потому Моргана полностью полагается на него. Считая про себя шаги, он выглядит просто до невозможности сосредоточенным. Ему хочется заставить сестру не думать о том, что успело ее расстроить, и, судя по тому, что движения Морганы становятся плавными, а сама она заметно расслабляется, ему это удается. При поворотах ножны весьма ощутимо бьют ее по бедру, но она не придает этому ни малейшего значения.
Как и тяжелому взгляду Леона, который, стоя все у той же колонны, пристально наблюдает за ними.
В будущем, вспоминая этот вечер, она будет жалеть, что не придала значения этому мрачному взгляду.
Очарованная младшим братом, Моргана смеется, позволяя ему прокрутить себя вокруг оси. Для этого, правда, ей приходится сильно наклониться, подныривая под их как можно выше поднятые руки. Кажется, кто-то что-то говорит, глядя на них, кто-то не одобряет, называя отпрысков рыцаря-командора посмешищем, но разве для них это имело хоть какое-то значение!
Музыка заканчивается так внезапно, а ведь она только вошла во вкус! Танцоры аплодируют друг другу, и Алистер выглядит невероятно довольным собой. На балу крайне важно продемонстрировать блистательный навык ведения партнерши за собой. Кажется, одна юная леди – та самая, с которой он разговаривал не так давно, – оказывается под приятным впечатлением. Улыбаясь кротко, она машет Алистеру рукой, и подобное внимание со стороны девушки заставляет его щеки трогательно порозоветь.
Такая реакция может о многом поведать. Моргана слишком заинтересована, чтобы проигнорировать. Хотя, безусловно, это не совсем похоже на нее. Такое любопытство больше подходит столичным сплетницам, к которым Ришар вряд ли может себя отнести. Но любопытство всем знакомо, разве нет?
Склонившись к брату, мягко сжимая ладонью его плечо, Моргана интересуется:
– Кто эта юная леди?
Алистер отвечает несколько смущенно, не ожидая, что сестра обратит на это внимание: