– Принцесса! – радостно восклицает он, замечая ее внимание. – Знала бы ты, как долго мой повелитель ждал этого часа! Поверь мне, во всем королевстве нет никого, кто ждал бы твоей коронации больше, чем он!
Он?
О ком идет речь?
Аврора поджимает губы, все еще прижимая дрожащего Алистера к себе. Его колотит как в лихорадке, он едва не падает, выскальзывая из ее рук. Она видит, как Моргана падает на одно колено, опираясь о свой меч, как оседают на пол страдающие люди. Отчаяние заставляет ее захлебываться, тянет на дно, принцесса совершенно не знает, что же ей делать, и тогда…
Тогда давящий мрак неожиданно исчезает.
Вставший перед ними Винсент делает резкий взмах руками, заклинание вспыхивает перед его раскрытыми ладонями магическими символами – и порыв ветра окутывает их, словно кокон, защитным барьером. Защитные чары ослабляют темную магию, позволяют почувствовать, как проясняется в голове. Блар держит руки перед собой, его лоб покрывается испариной. Жадно хватая воздух ртом, Моргана медленно поднимается на ноги. Пошатнувшись, ей едва удается сохранить равновесие.
– Вы в порядке? – спрашивает он.
Ришар оборачивается; Аврора и Алистер в безопасности. Сейчас она не думает ни о ком другом, ее задача – спасти их от беды. Это эгоистично, другие люди также заслуживают спасения, но Моргана трезво оценивает свои силы. Ей не спасти всех. Значит, нужно сделать все для спасения тех, кому она может гарантировать безопасность.
И тогда она отвечает:
– Мы целы.
Потому что они не в порядке.
Кружащий вокруг них порыв ветра защищает, но позволяет видеть все, что происходит вокруг. С диким криком, отделившись от толпы, юный гвардеец приближается к Маркусу. Он заносит свой меч, желая сразить врага, словно бы не слыша призывов остановиться. Аврора видит, как полная жажды крови улыбка касается губ лорда Мвета. Вытянув руку, он хватает гвардейца за шею, стискивая так крепко, что тот роняет меч. С оглушительным звоном оружие падает на пол, в то время как ноги несчастного отрываются от земли. Маркус держит его так, слово тот ничего не весит.
А затем по всему залу разносится хруст.
Шея гвардейца поворачивается под немыслимым углом. Сенешаль откидывает его в сторону с такой легкостью, точно это какой-то хлам. Удар! – и несчастный юноша лежит в луже чужой крови, среди тел тех, кто погиб по вине отравленного вина. В тишине, повисшей на какую-то минуту, вновь раздаются полные ужаса крики. Аврора жмурится, пряча лицо Алистера на своей груди и ощущая горячие слезы, бегущие по собственным щекам.
Это все не может быть правдой. Не может. Не может. Не может!..
– Что же… – Улыбка спадает с лица Маркуса, а взгляд, направленный в сторону принцессы, находящейся под защитой заклинания ветра, холоднее льда. – Все это, безусловно, забавно, но не настолько, чтобы длилось долго.
В то самое мгновение, когда он делает шаг, когда люди разбегаются в стороны, принимаясь ломиться в закрытые двери, по залу распространяется сокрушительная волна магии. Порывами штормового ветра она отталкивает Маркуса в сторону, а следом за тем разбивается на осколки отравляющий дурман. Темное колдовство прекращает лишать людей сил, и потому все сильнее бросаются они на двери, стараясь заставить их распахнуться. Крича и толкаясь, люди ломятся в запертые двери. Те, кто оказался лишен возможности сразу погибнуть от яда, находят свою кончину под ногами испуганной толпы.
Несколько магов падают на пол, затихая навсегда, заплатив слишком высокую цену за то, чтобы разрушить темные чары. Тяжело дышащая Верховная Чародейка стирает с лица дорожки голубых, как у всех магов, кровавых слез. Щурясь, она пристально смотрит на Маркуса. Развеять чужое колдовство может лишь только более сильное – таков закон магии. Урсуле под силу подавить чародейство любого известного ей мага, и уж Мвет точно таковым не является. Его род никогда не был голубых кровей, таинство магических наук обходило их стороной.
Как же так вышло, что сейчас ублюдок обладает силой столь могущественной, что ее магам пришлось умереть, дабы избавиться от ее влияния?
Кому принадлежит эта магия?
Новое резкое движение руками – и магический барьер исчезает. Винсент в одно мгновение приближается к принцессе, убеждаясь в том, что она не пострадала. Поймав ее полный тревоги взгляд, Блар не улыбается и не обещает, что все будет хорошо. Вместо этого он отходит в сторону лестницы, бросив в сторону вновь окрепшей Ришар:
– Будь начеку.
Он взбегает по лестнице, осматривая рухнувшего на колено короля: все плохо. Ему нужна помощь целителей, но сейчас это невозможно. В уголках рта видны черные вены, дыхание прерывистое и поверхностное. Винсент не знает, какой яд Маркус, отбивающийся сейчас от атак других магов, использовал, но он обладает чудовищными свойствами. Видимо, король выпил не так много, чтобы яд убил его сразу, и потому умирает медленно и мучительно.
Королева хватается за плечо Блара, стискивая в крепкой хватке черную ткань. Их взгляды встречаются, и, убедившись в том, что он слышит ее, Селеста приказывает:
– Как можно скорее уведи принцессу прочь.
Отступая ближе к лестнице, Моргана с ужасом смотрит на отвратительное столпотворение возле дверей. Рыцари Ордена и гвардейцы пытаются вразумить людей, но страх оказывается куда сильнее здравого смысла. Под их ногами чавкает чужая плоть и кровь, люди погибают под ногами друг друга, в то время как чародеи вступают в ожесточенное сражение. Закрывая младшего брата и принцессу собой, Ришар следит, чтобы они оставались в безопасности.
Но разве можно быть в безопасности в подобном месте? Бал в честь восемнадцатого дня рождения принцессы становится кошмарным сном.
Моргана оглядывается по сторонам, но все, что она видит, – Леон Мвет, скрывающийся за колонной и наблюдающий за происходящим с безразличием. Словно бы весь этот ужас его вовсе не беспокоит. И тогда она понимает простую истину.
Он знал. Знал, что подобное произойдет, и все же…
Когда Леон смотрит на нее, Моргана не ощущает прежнего трепета в груди. Лишь яркую горечь разочарования. Мвет впивается в нее карими глазами, и, словно зачарованная, Ришар наблюдает за тем, как уголок его губ медленно приподнимется вверх.
Он не просто знал с самого начала. Он наслаждается этим.
– Моргана!
Отец сжимает ее плечо с такой силой, что даже сквозь доспех хрустит ключица. Крепко зажмурившись, Ришар трясет головой, сбрасывая с себя чудовищное наваждение, и поднимает взгляд на лорда Ришара. Рыцарь-командор вглядывается в ее глаза, словно пытаясь найти что-то на дне изумрудной радужки, и поджимает губы. Краем глаза Моргана замечает леди Эстель, стремительно осматривающую Аврору и Алистера. На какое-то мгновение она испытывает настоящее облегчение, убедившись, что ее семья не пострадала в этом кошмаре.
Отпустив плечо дочери, Ивес оборачивается. Воспользовавшись тем, что чародеи отвлекают обезумевшего Маркуса на себя, рыцари и гвардейцы успокаивают бушующую толпу, вынуждая людей отойти от дверей. Несмотря на то, что темные чары развеяны, некая сила продолжает удерживать их закрытыми. Сила, не подвластная ни одному чародею. Даже самый умелый чародей не может сотворить подобное – каждый властен лишь над стихией, талантом к которой обладает с рождения.
То, что под силу Маркусу, вовсе не о магии.
– Ты должна немедленно увести принцессу отсюда.
Увести? Но куда? Моргана старается не позволить страху сковать ее, но можно ли быть готовым к подобному? Можно ли сохранить ясность ума и холодность решений?
Придворные чародеи направляют силу своих заклинаний на сенешаля, стоящего в центре этого кошмара. Стрелы, сотканные из воздуха, с оглушительным свистом устремляются к нему – но не достигают своей цели. Одного легкого взмаха руки оказывается достаточно для того, чтобы темное, фиолетово-черное пламя коконом окутало его, отражая любую атаку. Отражая ее – и возвращая обратно. Слышны вскрики, маги падают на пол, пронзенные своими же стрелами. Угасающее пламя подсвечивает искаженное безумной радостью лицо.
– Вы искренне считаете, – говорит он, шаг за шагом приближаясь к лестнице, ведущей к королевской семье, – что этих жалких фокусов окажется достаточно для того, чтобы остановить меня? Не позорьтесь. Мой повелитель готовился к этому моменту долгие годы. Вы ничем не можете ему помешать.
На этих словах он смотрит на Аврору. Словно на насекомое, которое страстно желает раздавить. Маркус открывает рот, желая продолжить свой монолог, но не успевает и слова сказать, отброшенный назад сильнейшим порывом ветра. Его откидывает к противоположной стене, и сенешаль врезается в нее спиной с такой силой, что на пол со звоном осыпаются осколки витражей. На какое-то мгновение в зале повисает тишина.
Урсула небрежным жестом сбрасывает на пол перчатки, обнажая покрытые уродливыми шрамами руки. Легкий жест – и над ладонями ее вспыхивает серебристый свет магического знака, стремительно сменяющийся порывами ветра. Он кружит подле нее с такой скоростью, что обращается самыми настоящими лезвиями.
– Ты не получишь эту девочку, ублюдок.
Она не сводит взгляда с противника и только беспокойно поджимает губы. Ей не привыкать к сражениям, и если что-то произойдет, у нее будет замена. Винсент – ее гордость. Ее преемник. Могущественный чародей, которому она передала бо́льшую часть своих знаний. Окажется ли этого достаточно для того, чтобы справиться с подобной угрозой? Можно быть талантливым, но сдаться перед лицом опасности.
Тем временем Винсент на балконе пытается оказать помощь Роланду. Король плох. Он кашляет кровью на алый ковер, низко опуская голову и держась за перила. Королева бледна, как сама Смерть, но удивительно хладнокровна. Тонкими пальцами она сжимает плечи мужа, не позволяя ему упасть, и шепчет что-то успокаивающее, призывая дышать.
Роланд Триаль умрет. Отрава сильна – пары глотков вина, что он сделал, оказывается достаточно для того, чтобы привести к его медленной смерти. Со свистом втягивая воздух сквозь крепко стиснутые зубы, правитель поднимает на Винсента полный ярости взгляд: