– Отец.
Отец не должен знать, что ей ведомо, о чем они говорили. Нужно оставаться спокойной, ни взглядом, ни жестом не выдав своего волнения. Роланд смотрит на нее пристально, бросает мимолетный, едва ли секундный взгляд на Моргану, после чего вновь обращается к своей дочери:
– Что ты здесь делаешь? Сейчас ты должна быть на занятиях.
– Знаю! Но я…
Аврора не может сказать отцу о предчувствии, которое привело ее к Моргане. И уж тем более не может рассказать ему о духе королевы Иолэйн. Отец и слушать ее не станет, вновь обвинит в том, что она фантазирует! Обида обжигает ее горло, Аврора сжимает кулаки, комкая в них юбку своего платья.
Роланд приподнимает бровь, показывая, что ожидает ответа. У Авроры нет времени для того, чтобы придумать ложь, которая будет звучать убедительно.
– Мне хотелось поговорить с тобой, отец. Слуги подсказали, что ты на встрече в саду, и я хотела найти тебя, чтобы подождать, но заблудилась, а после встретила леди Ришар. Она и рассказала, что ты на встрече с рыцарем-командором, и поэтому я решила подождать вместе с ней.
Это ведь даже не ложь, а истина, которую сказали не полностью. Конечно, еще стоит придумать, о чем же она хотела поговорить с отцом, но король не станет спрашивать, пока они не останутся одни. Это означает, что у нее есть немного времени.
– Вы уже закончили беседу? – осторожно интересуется Аврора.
Нахмурившись, король кивает. Она замечает, что отец не смотрит ни на лорда Ришара, ни на Моргану, что стоит позади нее. Значит, он принял не то решение, которое рассчитывал получить его близкий друг. Но почему? Разве не отец говорил ей, как важно поддерживать друг друга в сложные времена?
Нет. Она не позволит. Все не может закончиться именно так!
– Замечательно! – Похлопав радостно в ладоши, Аврора мягко берет Моргану за руку, заглядывая в глаза отца. – Ты позволишь мне пригласить леди Ришар на полуденный чай, отец? Прошу тебя, позволь!
На лице короля отражается изумление, которое в мгновение ока ему удается побороть. Непривычно, что дочь столь быстро привязывается к кому-либо. Насколько ему известно, даже среди будущих фрейлин у нее нет близких подруг. Аврора проводит свой досуг либо в одиночестве, либо в обществе служанок, которые просто не могут сказать принцессе «нет».
И тут – бастард рода Ришар.
– Рыцарь-командор как раз собирался возвратиться в Хоукастер. – Сложив руки за спиной, король смотрит на своего приближенного через плечо. – Потому нам не стоит его задерживать.
Аврора ощущает, как рука Морганы начинает дрожать. Ее мечты о рыцарском ордене разбиваются на осколки, и все, что ей остается, – вести тихую жизнь незаконнорожденной дочери в пределах Хоукастера, на самой границе Астерии. Дело ли в том, что она рождена вне брака, или же в том, что ее родная мать была гидерийской женщиной, – неважно.
Король принял решение. И оно оказалось не в ее пользу.
Но Аврора упрямо держится за нее, не позволяя убрать руку.
– Я уверена, что, если ты попросишь, рыцарь-командор любезно согласится задержаться еще немного. Отец, позволь Моргане остаться.
Голос ее в этот момент звучит так, будто принадлежит далеко не восьмилетней девочке. Столько в нем сдержанной власти, что интонации эти больше подходят Селесте, чем юной Авроре. И ведь именно супругу сейчас напоминает Роланду дочь. Знает ли Аврора о том, как сильно похожа на свою мать? Кажется, когда они впервые встретились, Селеста была примерного того же возраста, что и их дочь сейчас? Только глаза у Авроры голубые, отцовские.
Будь они серые, как у Селесты, Роланд не смог бы сказать ей «нет» ни разу в жизни.
Он долго смотрит на Аврору, пытаясь понять, почему она с таким упрямством пытается удержать дочь Ивеса рядом с собой. Девчонка старше на шесть лет. Не должно ли это быть весомой разницей между ними?
Моргане тяжело придется при дворе. Злые языки не любят бастардов. И Роланд не соврет, если скажет, что хочет уберечь свою светлую девочку от ядовитых сплетен о ее дружбе с незаконнорожденной гидерийкой.
– Ваше Величество, – робко подает голос Моргана, встречая взгляд короля с ровной спиной и держа принцессу за руку, – я была бы благодарна Вам, если бы Вы позволили мне остаться. Я бы служила королевскому роду верой и правдой, – при этих словах она смотрит за короля, встречаясь взглядом со своим отцом, – как служит Вам рыцарь-командор. Это все, чего я могу желать.
В ее положении подобные речи по отношению к королю – неслыханная дерзость. С чего бы королю прислушиваться к словам девчонки? Словно бы ее преданность может повлиять на него. Аврора крепко держит Моргану за руку, чувствуя, что в это самое мгновение их судьбы тесно переплетаются. Словно невиданная сила приходит в движение.
– Друг мой, – рыцарь Ришар кладет руку на плечо короля, сжимая крепко, – ты говорил мне однажды, что дети не должны нести ответственность за деяния своих отцов. Прошу тебя, будь справедлив.
Именно так и должен поступать правитель – по справедливости. Хмурясь, Роланд смотрит на детей, и две противоборствующие силы мечутся внутри него. Он осуждает Ивеса за то, что тот совершил подобную подлость, но не будет ли подлостью вымещать свою злобу на невиновной девочке? Словно бы она выбирала, кем и где ей родиться. После непродолжительного молчания плечи короля опускаются, и, выдохнув, Роланд отвечает:
– Думаю, что ничего страшного в полуденном чае нет.
Прежде чем отец успевает вспомнить о пропущенных занятиях, Аврора, звонко вскрикнув, оказывается возле него и крепко обнимает. Тяжелые ладони отца ложатся на ее плечи, и, обнимая его лишь крепче, она ощущает себя самой счастливой на свете. Да, это маленькая победа, ведь Роланд не позволил Моргане остаться при дворе, но все придет постепенно. Теперь Аврора не сомневается в том, что все будет так, как должно.
– Спасибо.
Не в силах поверить в то, что король изменил свое решение, Моргана поднимает взгляд на отца, задавая ему молчаливый вопрос. Ей действительно позволено остаться? Ивес лишь кивает головой, одаривая ее таким же молчаливым ответом.
Ей не нужно беспокоиться. Рожденная в браке или вне его, Моргана – его дочь. Лишь глупец станет стыдиться собственного ребенка.
Отстранившись от отца, Аврора вновь берет Моргану за руку и, смеясь, тянет ее за собой:
– Идем! Я попрошу фрейлин принести кусочки лимонного пирога к чаю! Уверяю, ничего вкуснее ты не ела!
Моргана кивает с робкой улыбкой. Ей кажется, что теперь лимонный пирог будет ее любимым лакомством.
Увлекая ее за собой, принцесса заливается мелодичным смехом. Крепко держась за руки, они бегут по коридорам лабиринта в сторону замка, и мир кажется обманчиво безмятежным. В воздухе пахнет сладким весенним медом, щебечут певчие птицы, а белые бабочки кружат в причудливых танцах. Лишь благодать царит кругом, и хочется верить, что так будет всегда.
Обернувшись на друга, все еще стоящего за его спиной, Роланд сурово смотрит на него ясными голубыми глазами. Рыцарь-командор выдерживает его взгляд, расправив плечи.
– Надеюсь, мне не придется жалеть об этом решении.
Поджав губы, Ивес ничего не отвечает.
I
– Выпад.
Тело напрягается, услышав приказ. Не сразу она вспоминает, что происходящее ее не касается. Лорд Ришар давно уже не проводит с ней тренировки. Моргана оборачивается, наблюдая за тем, как бедолага Алистер изо всех сил старается поспевать за отцом.
– Блок.
Алистеру сложно держать оружие в руках, пусть даже это лишь тренировочный меч. Его руки дрожат, а костяшки пальцев белеют, когда он судорожно цепляется за рукоять. Да и ноги ставит неправильно. Если толкнуть его плечом, он тут же потеряет равновесие и рухнет в траву. Добить его, перевернувшегося словно черепаха, будет совершенно не сложно.
Моргана закрывает глаза, тянет носом воздух. Хватит думать о битвах. Она приехала домой для того, чтобы отдохнуть, восстановить силы и душевный покой. Каждому время от времени нужно побыть вдали от суеты.
Почти настало время возвращаться, а покой она так и не обрела.
Алистер вскрикивает. Деревянный меч выпадает из его рук, глухо ударившись о землю. Тренировка окончена.
Прислонившись к ограждению, окружающему тренировочное поле, Моргана выдыхает и открывает глаза. Молодая трава щекочет ее босые ступни, а по-весеннему теплый ветер треплет волосы. Астерия пробуждается после долгого сна. Эта зима выдалась долгой и холодной, а солнечного света было так мало, словно его и вовсе больше не осталось. Только вот фермеры радовались. Говорили, что раз зима холодная, то и год будет урожайный.
Мысли сменяют одна другую в ленивом хороводе. Моргана и сама словно ускользает куда-то, но заставляет себя сосредоточиться на брате и отце.
Алистер тяжело дышит. Его руки дрожат, а на лбу блестит испарина. Он смотрит на отца и поджимает губы, стараясь справиться со слезами, наворачивающимися на глаза. Ему обидно и горько от каждого поражения. Моргана знает об этом по себе: ей тоже было больно каждый раз, когда рыцарь-командор безжалостно выбивал меч из ее рук.
– Прости, отец.
Ивес кладет тяжелую ладонь на плечо сына – отцовская ласка вынуждает Алистера чуть согнуть колени под ее весом – и сдержанно улыбается:
– Все в порядке. В этот раз почти получилось.
Ложь. Не получилось, и вряд ли однажды получится. Кости Алистера слишком хрупкие, его тело слабо и едва сдерживает натиск болезней, что терзают с младенчества. Военное ремесло ему не дается, и все же лорд Ришар не оставляет попыток его обучить. Алистер и сам к этому стремится. Превозмогая боль и усталость, он снова и снова берет в руки тренировочный меч и выходит на поле.
Его упрямство восхищает. Но одного упрямства недостаточно. К тому же оно мешает смотреть на положение вещей трезво. Алистер талантливый стратег, его умение находить выход в абсолютно любой ситуации – настоящий повод для гордости. В свои четырнадцать он обыгрывает в шахматы каждого игрока Хоукастера, и даже леди Эстель ему удалось сразить.