«Так в чем же заключается дар Рэзвана?»
Возможно, брат-близнец Натальи и был несколько ленив, но у него, наверняка, такой же острый ум, как и у сестры.
На мгновение наступила тишина. Викирнофф почувствовал неуверенность Натальи.
«Планирование сражений — это и есть его дар».
Что-то как-будто сдвинулось в сознании Викирноффа. Конечно, это должен был быть Рэзван. Ксавьер и его внук присоединились к вампирам, и фактически сумели сформировать самую крупную их группировку — это даже не подвергалось сомнениям. И они смогли сделать это, не смотря на разнообразие личных наклонностей участников. Братья Малинов оказались для них настоящей находкой. Братья сговорились уничтожить принца ещё задолго до знакомства с Ксавьер. Должно быть, это знакомство показалось им подарком судьбы, ведь маг был наделён способностями и ненавистью к Карпатцам, равной их собственной. К тому же, Ксавьер держал бы при себе Рэзвана только в том случае, если бы он был ему по каким-то причинам нужен. И, наверняка, тот оказался ему чрезвычайно полезен.
Если способности Рэзвана, как стратега, были столь же необычайны, сколь и таланты его сестры во многих сферах, то Карпатцы находились в серьезной опасности. Вампиры не давали спокойно жить принцу и его охотникам, постоянно ослабляя их в мелких схватках, но сами жертвовали только пешками.
«Я чувствую присутствие отца. С этим связано значительно больше насилия, чем я ожидала».
Викирнофф услышал беспокойство в ее голосе, и его сердце потянулось к ней.
«Я с тобой, Наталья. Ты больше не одна. То, что произошло, случилось много лет назад, нет никакой возможности изменить прошлое. Попробуй отделить себя от происходящего, если такое, конечно, вообще возможно».
Но как она могла отвлеченно наблюдать пытку и убийство собственных родителей? Он отчаянно хотел уберечь ее от того, что должно было случиться, но чувствовал себя беспомощным, неспособным предотвратить её боль.
Наталья позволила его близости успокоить себя, погружаясь в события далекого прошлого. Отец появился в поле её зрения, он шагал через заросли плотоядных растений, кустарников и деревьев, а земля сотрясалась под его ногами. Вода, цвета засохшей крови, говорила о том, что вокруг была трясина. Она нахмурилась, пытаясь понять, где он. Мужчина нес сверток в промасленной коже, и явно чего-то опасался: он постоянно оглядывался через плечо, и окидывал внимательным взглядом окрестности.
«У него нет с собой церемониального ножа».
По какой-то причине это встревожило ее больше, чем потемневшее небо и вспышка молнии у края облаков над головой. Она обнаружила, что напрягает зрение, пытаясь разглядеть отца через окружавшую его листву. Стало совсем темно: тяжелые облака полностью скрыли лунный свет.
«Нож на его поясе, Наталья».
Он также нес небольшой мешок, в котором, казалось, шевелилось какое-то живое существо. Рот Викирноффа скривился от отвращения.
Наталья медленно выдохнула. Ее отец двигался с такой осторожностью, что от ее внимания почти ускользнул тот факт, что он шел по уже проложенной тропе. На поверхности трясины, которая служила предателем для любого, кто не знал через неё дороги, остались углубления.
«Я должна начать сначала».
Викирнофф промолчал, с той же внимательностью отмечая для себя тропу через трясину. Если они должны были отыскать книгу, то им понадобится знание пути через топь, чем-то напоминающую губку. Его сердце пыталось утихомирить бешеное биение пульса своей Спутницы. Вместе они запоминали последовательность шагов, некогда ведущих в самую дикую и непроходимую часть болота. Ее отец осторожно опустился на колени и погрузил книгу глубоко в грязную воду, наблюдая, как её медленно всасывает в трясину. Все это время его губы шевелились, словно он что-то тихо бормотал, а пальцы будто сплетали в воздухе изящный узор.
«Ты можешь увидеть созданную им защиту, Наталья?»
Викирнофф уловил только часть заклинания, но и она была ему незнакома.
«Да. Плетение сложное, но если у меня будет время, то я смогу его распутать. То, что он не произнес защитное заклинание вслух, делает последнее сильнее и сложнее. Я должна суметь снять исходное заклинание и вытащить книгу на поверхность. Только я сомневаюсь, захочет ли потом кто-нибудь нести такую серьезную ответственность. Не думаю, что книгу так легко уничтожить».
«Если ее нашла ты, то смогут найти и другие».
«Тогда мы можем уничтожить нож».
Наталья наблюдала, как ее отец поднялся на ноги и двинулся в нелегкий обратный путь. По направлению к твёрдой земле, ему придётся пройти через огромное торфяное болото. Он шел так, словно тяжкий груз упал с его плеч. И когда приблизился к части трясины, где были наиболее густые заросли моха сфагнума, она заметила какое-то движение в окружающих это место кустах. Листья слегка шевелились, и темные тени скользили в зарослях кустарника. Отец продолжал идти, теперь его путь лежал через луга к ближайшей деревне.
Он сделал привал, и вытащил из мешка извивающегося кролика. Она знала, что изначально животное предназначалось как жертва, и не смогла взглянуть на Викирноффа, чувствуя его отвращение. Она отлично видела темные фигуры в кустах за спиной отца. Потребность окликнуть, предупредить его стала просто непреодолимой.
Одна из темных фигур кинулась на него, выбив из руки церемониальный нож и полоснув по икрам отца. Это был не сам Ксавьер, а несколько его любимчиков, отправленных доставить отца Натальи назад в ледяные пещеры. Он тяжело опустился на землю: сухожилия оказались порезаны настолько глубоко, что невозможно было идти. Не сказав ни слова, самый крупный из нападавших поднял его, и, не обращая внимания на крики боли, понес назад к горе.
«Теперь брось его».
Потребовал Викирнофф, одновременно прибегнув к мысленному «приказу». Его руки уже разжались, выпуская рукоять. Ей не стоило видеть то, что сотворили с ее отцом, когда Ксавьер пытался узнать у него местонахождение книги. Чистым везением было уже то, что прихвостни тёмного мага не видели, как отец Натальи выбирался из болота, скорее всего, они просто кружили по окрестностям.
Наталья обнаружила, что пальцы слушаются ее, несмотря на попытки мозга уцепиться за образ отца. Нож выскользнул из ее руки, и Викирнофф позволил оружию упасть на пол.
— Уничтожь его, — сказала она. — Мне все равно, как ты это сделаешь, только, пожалуйста, избавься от ножа.
Он заключил ее в объятия, мягко покачивая из стороны в сторону.
— Я буду счастлив избавит этот мир от ножа, Наталья, но мы не можем рисковать книгой. Ксавьер, должно быть, с пристрастием допросил своих слуг, и теперь знает, где они нашли твоего отца. Он, несомненно, подозревает, что книга спрятана где-то там.
— Не обязательно. Возможно, ему неизвестно, когда на самом деле отец спрятал книгу. Это могло произойти много недель назад. Быть может, он думал, что отец отдал ее вашему принцу.
Она откинула голову на его плечо, благодарная за возможность чувствовать его твердое тело. Викирнофф каким-то образом превратился из врага в надежную опору. Это случилось еще до того, как она осознала произошедшее. Было ли это результатом воздействия связующих слов, к которым она отнеслась с таким неприятием? Или так случилось потому, что она постоянно находилась в его сознании, зная самые сокровенные мысли? Ее рука скользнула в его ладонь.
— Без тебя я бы чувствовала себя такой одинокой.
Его сердце пропустило удар, и это его весьма обеспокоило. Наталья по натуре была бойцом — женщиной необычайной отваги. А предательство Рэзвана не только разбивало ей сердце, но и ломало дух. Викирнофф обнаружил, что это последнее, чего бы он хотел. Ему все больше нравилась его тигрица, с её потрясающим остроумным ротиком. Он не желал видеть ее сломленной и разбитой, или же такой уязвимой, даже когда она искала у него поддержки.
Он поймал ее подбородок и притянул её лицо к себе, чтобы отыскать губами ее рот, целуя долго, действуя решительно и бескомпромиссно. Когда ее глаза потемнели от желания, а голод сравнялся с его собственным, он резко отпрянул.
— Я очень рад, что ты, наконец, понимаешь, что я был прав с самого начала.
Она моргнула, слегка отстраняясь от него, и на ее лице проступило выражение осторожности.
— Прав? Насчет чего?
— Насчет связывающих ритуальных слов, конечно. Хорошо, что я произнес их и соединил нас. С твоим упрямством мы бы все еще ходили вокруг да около.
— С моим упрямством? — Наталья сверкнула на него зелеными глазами. — Я считаю, что именно ты являешься воплощением этого слова.
Она пропустила руку через свои рыжевато-каштановые волосы, отбрасывая их с лица, чтобы окинуть его яростным взглядом.
— Фактически, если посмотреть в словаре определение слова «упрямый», то там будет твоя фотография.
Викирнофф подумал, что она самая прекрасная женщина, какую он когда-либо видел. Он завернул церемониальный нож в белую ткань и спрятал его под рубашку таким образом, чтобы она не смогла его видеть.
— Ты все еще не хочешь признать, что это лучшее, что я мог сделать для нас обоих.
Она поднялась на ноги, вложив оружие в петли на поясе своих штанов.
— Скорее ад покроется льдом, чем это случится. Я не думаю, что в твоих интересах заводить разговор на данную тему, но спасибо за попытку отвлечь меня. — Наталья подарила ему воздушный поцелуй. — Меня действительно не так легко поймать на приманку.
— Уверен, что легко. Ты схитрила. И скрывалась в моем сознании.
— Я хотела увидеть, действительно ли ты собираешься оставить книгу на прежнем месте. Должна признаться, что сомневаюсь, а стоит ли передавать её вашему принцу.
Она затолкала в петли на поясе две палки для боя в технике Арнис[1].
— Я не до конца уверена, что книга будет у него в полной безопасности.
— Так как Рэзван плетет заговор, чтобы убить его.